Литература Азербайджана; азербайджанский фольклор; древняя литература Азербайджана; азербайджанская литература эпохи средневековья; литература Азербайджана XIX - XX веков; литература Азербайджана советского периода; современная литература Южного Азербайджана; современная литература независимого Азербайджана.

Азербайджанская литература

По материалам сайта:

http://www.ksam.org/index.php?stype=azerb&slevel=2&sid=6

Азербайджанский фольклор

Слово "фольклор" означает устное народное поэтическое творчество. История азербайджанского фольклора своими корнями уходит до времен появления первых поселений человека на территории Азербайджана. Азербайджан обладает одним из наиболее богатых фольклоров мира. В источниках по азербайджанской литературе упоминаются богатые и содержательные образцы азербайджанского фольклора. Следы художественно-мифологического мировоззрения до сих пор проявляются как в фольклоре, так в и классической литературе. Мифология Азербайджана не носит такой системный и целостный характер как древнеиндийская и древнегреческая мифология. Тем не менее, в азербайджанском фольклоре рассматриваются следы азербайджанской мифологии. Они носят в себе определенные детали космогонических и сезонных, а также этногенетических мифов. В этих мифических элементах, являющихся продукцией художественного мышления периода начального формирования человеческого общества отражены космос и хаос, т.е. миропорядок и неразбериха, беспорядочность, возникновение миропорядка из этого беспорядка и отражение аналогичных отношений в человеческом обществе.

В мифическом мировоззрении совокупность правил и порядков, принятых большинством людей в человеческом обществе, в основном охватывает ведущий порядок общества - процессы взаимопонимания между семьями, между человеком и природой. Отдельные элементы мифологического мировоззрения сохранились в фольклорных текстах, связанных с колдовством, проклятием, легендой, обрядами и т.д. В большинстве мифологических текстов Азербайджана в качестве ведущего мотива выступает мифологическое мышление древних тюрков. Это можно наглядно усмотреть в космогонических мифах, связанных с созданием мира, этногенетических мифах, связанных с источниками этноса, а также календарных мифах, связанных с сезонными процессами. Возникновение мифологических текстов и сохранение их в виде элементов фольклорных текстов тесно связано с взглядами человека на природу и природные силы. Желание оказать влияние на силы природы посредством слова, действия и игры привело к возникновению в первобытном человеке потребности создания и исполнения мифологических текстов. В качестве примеров можно назвать церемониальные песни "Коса-коса", "Году-году", "Новруз", "Хыдыр-Наби" и другие, а также сопровождающие их танцы.

Одна из специфических особенностей азербайджанского фольклора состоит в том, что он имеет ряд общих черт с фольклорами других тюркских народов. В устном словесном творчестве этих народов наблюдается совпадение многих текстов, что свидетельствует о возникновении этих источников в едином этногеографическом пространстве. Среди эпосов, относящихся к совместному тюркскому фольклору, "Огуз-наме" составляют отдельную серию. А в таких эпосах как "Кеч", "Эргенекон", "Шу", "Гайыдыш" нашли свое художественное мифологическое отражение важнейшие проблемы прототюрков в целом. Большинство этих эпосов в качестве обзоров приведены в произведении "Дивани-Лугат-ит-тюрк" ("Диван тюркского языка") тюркского ученого Махмуда Кашкари, жизнь и творчество которого относятся к XI веку. Эти эпосы отражают художественно-мифическое мировоззрение народов времен великой разлуки народов.

Азербайджанский фольклор отличается богатством жанров. Из жанров эпического фольклора сказки и эпосы, пословицы и поговорки, являющиеся выражением народной мудрости оказали значительное влияние на фольклор и классическую литературу соседних народов. Среди лирических жанров особо отличаются баяты, являющиеся художественно-эмоциональным отражением различных сторон жизни и быта народа. Древние тюркские народы имели свою специфическую поэзию, которая была создана по принципу количества слогов или "количества пальцев", являющихся национальным жанром поэзии тюрков. В различных видах стихотворений количество слогов отличаются, однако наиболее объемные стихи и эпосы эпического сюжета созданы в основном в семисложной форме. Подобные стихи лучше усваиваются и надолго остаются в памяти людей. Неслучайно каждая строка баяты, являющихся одним из наиболее богатых жанров азербайджанского фольклора, также состоит из семи слогов. Фольклорные жанры разделяются на два вида: архаические и современные жанры. Среди архаических жанров фольклора особо заметное место занимают считалочки, гадания, клятвы, моления и другие. Однако такое деление носит условный характер. Так, процесс создания фольклора продолжается за всю историю и, соответственно, к этим жанрам добавляются все новые и новые варианты. С точки зрения событий или процессов, с которыми связаны образцы фольклора, можно выделить церемониальные и трудовые песни. Церемониальный фольклор в свою очередь охватывает сезонные церемонии, церемонии связанные с различными природными явлениями, бытовые, в том числе свадебные и траурные церемонии.

Одним из наиболее богатых жанров азербайджанского фольклора является баяты. Баяты служат, в основном для поэтического выражения лирико-философских чувств человека. Среди содержательных видов этой поэтической формы существуют различные виды. Баяты состоят из четырех строк, а каждая строка из семи слогов. Система рифмовки, как правило, бывает в форме а-а-б-а. Исторически в тюрко-язычной поэзии особое внимание обращалось так называемым джинасам. Поэтому неслучайно, что существуют многочисленные баяты, рифмы которых составляют джинас. Еще одной формой баяты являются их разновидность, в которой рифмуются только первые две строки. Этот вид баяты чаще встречается в керкюкском фольклоре. Обычно первая и вторая строка баяты играют роль подготовки для выражения основного смысла.

Народные песни составляют еще один жанр широко распространенного лирического фольклора. Народные песни представляют собой поэтические тексты различной формы, связанные с конкретным музыкальным мотивом. Народные песни "Аман-нене", "Ай Лоло", "Сона бюлбюллер", "Сусен сюмбул" и другие до сих пор остаются в репертуаре певцов. По виду исполнения среди народных песен выделяются песни - соло, хор и дуэты.

С хронологической точки зрения первое место в эпических жанрах фольклорах принадлежит легендам. Главная отличительная особенность легенд от других эпических жанров заключается в том, что в них присутствуют фантастические элементы и события. В отличие от волшебных сказок, являющихся носителем того же признака, в легендах сюжет не носит целостный характер и, как правило, состоит только из одного фрагмента. По описываемому объекту и содержанию явления легенды в азербайджанском фольклоре носят космогонический, зоонимический, топонимический, этнографический, религиозный, исторический, героический характер и т.д. Образцы наиболее древних легенд связаны с возникновением вселенной, мира и небесных тел.

Следующим после мифов и легенд видом азербайджанского фольклорного жанра являются сказки, представляющие собой наиболее распространенный вид эпического жанра. Пословицы и поговорки тоже довольно широко распространены среди эпических жанров азербайджанского фольклора. Пословицы и поговорки, являющиеся обобщенным итогом, результатом многовековой практики народа весьма широко распространены среди тюркских народов и во многих случаях заменяли моральный кодекс общества. Первые образцы этого жанра встречаются в таких классических письменных памятниках как "Дивани Лугат-ит-тюрк" Махмуда Кашкари и в эпосе "Китаби Деде Горгуд". Еще одним ценным памятником азербайджанского фольклора являются "Огузнаме" - сборники специальных поговорок и пословиц, выражающих мудрость огузских племен.

Драматические жанры азербайджанского фольклора представлены народными играми и уличными представлениями. Наиболее характерным образцом этого жанра можно назвать драму "Коса-коса". К числу народных драм относится также широко распространенные шебихы на тему трагедии святых семьи пророка после принятия ислама. Отдельная большая группа образцов азербайджанского фольклора создана специально для детей. Среди них есть элементы как лирического, так и эпического и драматического жанра. К лирическому виду относятся в основном колыбельные и детские песни, к эпическому виду - загадки, скороговорки, детские песни, а к драматическому виду - детские игры и представления.

Эпоха средневековья занимает особое место среди этапов развития азербайджанского фольклора. В XVI-XVIII веках особо развивался жанр эпоса, появились такие выдающиеся мастера слова как Гурбани, Туфарганлы Аббас, Сары Ашыг, Хесте Гасым. Любовные эпосы средневековья "Гурбани", "Ашыг Гариб и Шахсенем", "Эсли и Керем", "Аббас и Гюльгяз", "Шах Исмаил и Гюльзар", "Тахир и Зохра", "Алыхан и Пери", "Арзу и Гамбар", а также героический эпос "Короглу" являются плодами этого времени. В отличие от любовных эпосов "Короглу" представляет собой совокупность различных глав, и в этом смысле продолжая традицию эпосов "Деде Горгуд", называется эпосом. Сюжет эпоса "Короглу" основан на конкретном историческом событии - восстании Джелалидов, произошедшем в XVI-XVII столетиях в Турции и Азербайджане. Тем не менее, в процессе формирования к этому литературному памятнику добавлены ряд дополнительных сюжетов, а в отдельных случаях были использованы мифические мотивы.

Как правило, фольклорные образцы бывают анонимными, т.е. их автор не известен. В этом смысле ашугская литература, отличающаяся наличием конкретного автора, занимает особое место в азербайджанском фольклоре. Наиболее выдающиеся представители ашугского искусства, основа которого заложена в XVI столетии и продолжает развиваться до наших дней, выражаются термином "Устад ашыглар" (мастера ашуги). Первым мастером ашугом в азербайджанском фольклоре упоминается имя Гурбани. Гурбани был несколько старше шаха Исмаила Хатаи (1487-1524) и имел определенные отношения с ним. Некоторые сведения об этом народном мастере можно встретить в истории Сефевидов и из эпоса "Гурбани".

Трехвековые традиции азербайджанского ашугского искусства в XIX веке дали толчок появлению такого мощного народного мастера слова как ашуг Алескер (1821-1926). В творчестве ашуга Алескера органически сочетались лирический и морально-дидактический мотивы. Этот народный мастер оказал огромное влияние на развитие ашугской литературы, а также письменного стихотворчества. Творчество Ашуга Алескера, прожившего 105 лет является наглядным отражением многих исторических событий и его современников. Устное народное творчество Азербайджана, в особенности ашугское искусство оказало глубокое влияние на литературу соседних народов, многие грузинские и армянские поэты писали свои стихотворения на тюркском языке. Армянский поэт Саят Нова, живший в XVIII веке, большинство своих стихов писал на тюркском "азербайджанском" языке, которого нынче его потомки не признают.

Первые письменные образцы азербайджанского фольклора дошли до нас в труде "История" древнегреческого историка Геродота (V в. до н.э.). Это - плоды народного художественного мышления о причинах падения древнего азербайджанского государства Мидия и захвата азербайджанских территорий со стороны Иранского государства. Эти легенды упоминаются в труде Геродота под названиями "Астияг", "Томирис" и другие. Геродот, являющийся автором неисторического труда в современном значении, но и художественного произведения, высокохудожественно обработал азербайджанские легенды, и ему удалось создать весьма впечатляющие психологические сцены. С этой точки зрения легенда "Томирис" заслуживает особого внимания. Мидийский полководец - женщина герой Томирис, победив Иранского шаха, наступавшего на Мидию с целью ее захвата и опустошившего всю страну, отрезала его голову и отпустила в емкость с кровью с тем, чтобы тот смог испить досыта ту кровь, которую он жаждал.

Мифологический сюжет легенды "Астияг" оставляет более сильное впечатление. Здесь основные события построены на сновидении и предугадывании судьбы. На примере трагедии Астияга представляется бессилие человека для того, чтобы изменить предопределенную божественными силами судьбу. Подобные мотивы широко распространены во многих литературах древнего мира, в том числе в античной греческой литературе.

Наиболее крупным памятником азербайджанского фольклора, дошедшим до нас в письменном виде, является эпос "Китаби Деде Горгуд". Несмотря на то, что отдельные образы и мотивы этого эпоса оказали влияние на последующий азербайджанский фольклор и классическую литературу, в целом устные традиции не сохранены. Поэтому эпос "Деде Горгуд" привлекается к исследованию также как образец письменной литературы.

Древняя литература Азербайджана

Самым древним образцом письменной азербайджанской литературы является найденная на территории государства Мидия в VI веке до нашей эры "Авеста", авторство которой приписывается Зардушту (Зороастру). В ней нашли свои художественные отражения дуалистское мировоззрение азербайджанского народа, представления первобытного человека о борьбе добра со злом. В "Авесте", написанной в виде обращений Зардушта к предводителю сил добра Ахуре Мазде (Хормузду), в художественно-образной форме отражены представления древних людей о силах добра и зла, правящих, по их мнению, миром и обществом. В одной из самых удачных в художественном отношении "Авесты" частей - в "Слоях" - отражены философско-этические раздумья Зардушта о взаимоотношениях человека и общества, природы и индивидуума. "Авеста" не дошла до нас в первоначальном виде и в полном объеме. В четвертом столетии до нашей эры этот литературный памятник был предан огню по указанию Александра Македонского, и впоследствии лишь отдельные фрагменты этого труда были собраны жрецами огнепоклонников в единое целое и переведены на язык пехлеви. В "Авесте" отображены важные мотивы мифологического мировоззрения азербайджанского народа. Эти мотивы, дошедшие до наших дней, широко распространены в мифологиях народов мира и повествуют о создании мира, появлении первого человека, "золотом периоде" человечества, первом грехе и гневе Всевышнего, ниспославшего на землю болезни, беды.

Дастаны (сказания) о Деде Горгуде, уходящие корнями в мифологическое мировоззрение, приняли письменный вид в XI веке до н.э., а дошедшие до нас экземпляры являются рукописями, написанными в XVI веке. По мнению первого исследователя этого литературного памятника, немецкого ученого Фридриха Дитца, некоторые его сюжеты, например, связанные с образом Одноглазого ("Тепегёза"), стали примером для создания подобного сюжета в Древней Греции. Образ Одноглазого в "Китаби Деде Горгуде" более древнее, чем подобный персонаж Полифема в "Одисее" Гомера.

До сих пор известны две рукописи "Китаби Деде Горгуд". Одна из них - Дрезденский экземпляр, вывезенный из Стамбула немецким востоковедом Ф. фон Дитцом в Германию и подаренный Дрезденской библиотеке, состоит из двенадцати отдельных преданий (в каждом из таких сюжетов-преданий повествуется о разных событиях). Другой экземпляр дастана был обнаружен в 50-х годах ХХ века в Ватикане и состоит из одного сюжета-предания и предисловия.

По традиции, авторство этого сказания приписывается Деде Горгуду. Историк XIV века Айбек ад-Давадари и Фазлуллах Рашидаддин отмечают, что Деде Горгуд жил во времена пророка Мухаммеда и был направлен к последнему тюрками как посол. И в предисловии этого дастана отмечал, что Деде Горгуд жил во время пророка Мухаммеда.

Основной сюжет собранных в этом литературном памятнике сказаний отражены в двенадцати глав: "Глава о Бугаче, сыне Дирса хана", : "Глава об ограблении дома Салур Газана", "Глава о Бамсы Бейрек, сыне Бейбуры" "Глава о захвате в плен Уруз бека, сына Газан Бека", "Глава о Дели Домруле, сыне старика Духа-годжи", "Глава о Гантурале, сыне Ганлы-годжи", "Глава о Ейнеке, сыне Газылыг-годжи", "Глава о том, как Басат убил Одноглазого", "Глава об Амране, сыне Бакила", "Глава о Сергеке, сыне Ушун-годжи", "Глава о том, как Салур Газан оказался в плену, и о том, как его сын Уруз спас его от плена", "Глава о том, как Дыш Огуз восстал против Ич Огуза и об убийстве Бейрека".

В ряде глав дастанов Деде Горгуда просматриваются следы мифологического мировоззрения. Например, в главе "Дели Домрул" пережитки культа смерти и обоснования его связаны с религиозными взглядами времени письменного изложения дастана. Представленный образ ангела смерти (Азраиля), как и во многих других преданиях дастана, привнесен сюда после принятия ислама и увязан с общим духом сказания. В этом смысле данная глава созвучна с легендами и мифами древних шумеров, бабилов, египтян о смерти и воскресении богов

Дата перевода дошедших до нас экземпляров рукописей эпоса "Китаби Деде Горгуд" относится к XVI веку. В сюжетах-преданиях этого эпоса поочередно приводится прозаические и поэтические отрывки, однако эти "куски", в незначительной мере соответствует поэтическим нормам эпохи средневековья. По мнению некоторых исследователей подлинник "Китаби Деде Горгуда", как и некоторых других тюркских дастанов, целиком состоит из стихов, а впоследствии в памяти людей остались лишь основные их мотивы, которые и были записаны в прозе.

Основное содержание глав эпоса составляет: защита родной земли и народа, смертельная борьба древних огузов, олицетворяющих силы добра завоевателями ассоциирующимися с силами зла, воспитательно-дидактические высказывания, не потерявшие своей актуальности и в наши дни.

В 50-х годах прошлого столетия, в период идеологического пресса советского тоталитарного режима, "Китаби Деде Горгуд" преподносился как эпос, способствующий разжиганию национальной вражды и лишь в 60-х годах этот литературный памятник получил "реабилитацию".

После "Авесты" в общетюркском контексте образцами азербайджанской литературы считаются выявленные в Китае свод тюркских пословиц, относящихся к 328 году до н.э., а также надписи на камнях, относящиеся к VI-VIII столетиям нашей эры. Эти письменности по характеру содержат мотивы эпитафии-летописи, однако их художественный уровень довольно высок и они дают определенные представления о развитии тюркского художественного слова, свойствах системного формирования образцов. Произведение Кашгарлы Махмуда, например, значимо именно тем, что в нем в систематизированной форме собраны многие образцы тюркской мифологии фольклора. Так, причитание по поводу смерти тюркского правителя Алпа Эр Тонгая, жившего в VII-VI столетиях до нашей эры, доводит до нас все тонкости и прелесть древнего тюркского художественного мышления.

Созданная на территории Азербайджана и уходящая корнями в V столетие албанская литература также относится к нашей классической письменной литературе. Причитание, написанное поэтом Девдеком по поводу смерти албанского правителя Джаваншира, по многим контурам сопоставима с элегией, посвященной тюркскому правителю Алпу Эр Тонгаю.

Произведения поэтов Абу Мухаммеда ибн Башшара, Мусы Шахавата и Исмаила ибн Яссара, живших в VII-VIII веках в центрах исламского халифата - Медине и Мекке, выделялись острой критикой, оригинальными творческими особенностями, и занимали особое место в арабской поэзии того времени. Это подтверждают и исследователи. Традиция азербайджанских поэтов писать художественные произведения на арабском языке продолжалась до XI-XII веков. Поэты Хатиб Тебризи, Масуд ибн Намдар создали на арабском языке произведения обогатившие азербайджанскую литературу. Хатиб Тебризи, слывший известным филологом, имел большие заслуги в области литературоведения. Его труд "Шархул-Хемасе", вот уже около тысячи лет пользующийся большой популярностью в кругу литературоведов, стал предметом десятков научных исследований.

В XI столетии творчеством Гатрана Тебризи (1012-1088 г.г.) азербайджанская поэтическая школа перешла на язык фарси, вступив тем самым в новый этап развития. Дошедши до нас "Диван" Гатрана Тебризи, хотя и составляет в основном восхваления-касиди правителям, однако своим предисловием передает чарующую красоту природы, и сыграл заметную роль в последующем развитии азербайджанской школы.

Включение в 1054 году Азербайджана в состав созданного тюрками Сельджукского государства, наряду с приданием импульса развитию науки, искусства, литературы, также способствовало формированию тюрко-язычного азербайджанского народа. В произведениях одного из видных поэтов Азербайджана XI столетия Гатрана Тебризи широко отражен азербайджано-тюркский дух, обильно использованы многочисленные слова, присущие азербайджанскому языку, отражены реалии того времени. Иной раз, затрудняясь в нахождении на арабском и фарсидском языках нужной рифмы, поэт обращался к родному языку. Язык поэзии Гатрана Тебризи позволяет смело утверждать, что он, думая по- азербайджански (тюрски), писал на фарси, и подобный подход характерен в целом для всей фарсозычной азербайджанской поэзии. Это подтверждал известный иранский поэт и ученый Насир Хосров, современник Гатрана Тебризи, который лично был знаком последним, и даже в своем произведении "Сейахетнаме" ("Записки путешественника") отметил, что Гатран не очень-то хорошо владеет фарсидским.

В ХII веке в азербайджанской литературе, которая развивалась под сильным влиянием литератур Ближнего и Среднего Востока, а также мировой литературы, формирование поэтической школы в целом завершилось, и на поэтическом поприще засверкали имена таких корифеев, как Хагани, Ширвани, Низами Гянджеви. В отличие от фарсоязычной художественной школы, в которой употребление многочисленных архаичных слов затрудняло изложение всех тонкостей философских мыслей, представители азербайджанской художественной школы, создававшие поэтические произведения на языке дари, за счет арабских слов и выражений сумели поднять ее на новый уровень развития, заимев тем самым превосходные условия для выражения всех нюансов стихосложения и выражения философских мыслей. В XII веке, в атмосфере придворного творчества, в пору меценатства правителей государств Ширваншахов и Атабеков заявили о себе поэты Абул-ула Гянджеви (1096-1159), Мехсети Гянджеви (1089-1183), Хагани Ширвани (1126-1199), Фелеки Ширвани (1126-1160), Муджараддин Бейлагани (?-1190 г.г.), Иззаддин Ширвани (?-?), произведения которых не утратили художественно-эстетическую значимость в наши дни.

В XII веке азербайджанская поэтическая школа характеризовалась высоким профессиональным уровнем, умением машинально использовать поэтические возможности, многообразием мыслей. Наряду с этим усилились тенденции к народному творчеству, фольклорным образам, использованию народного языка афоризмов.

В творчестве одного из известнейших поэтов своего времени Афзаладдина Хагани (1126-1199) особое внимание привлекает присутствие в каждом бейте, в каждом предложении глубоких образов научной мысли. Знакомый с различными сферами науки исламского Востока, он излагал специфичные строки не сухим, нудным утомляющим языком, а сладострастным пленительным поэтическим стихом. Хорошо разбирающийся в науках своего времени, Хагани порой одним лишь тонким искусным штрихом подчеркивал мысль, которая являлась мотивом всего произведения. Иной раз, не принимая во внимание ограничения, установленные деятелями шариата, он прибегал в своих произведениях к эзоповскому языку, широко использовал поэтические символы. В его первом в азербайджанской литературе написанной в эпистолярном жанре поэме "Тохфатул-Ирагейн" ("Подарок двух Ираков") (1156 г.) посредством широко использованных символов и выражений поэт сумел показать глубокий разрыв между им самим и окружающей его средой. В этом отношении творчество как Хагани, так и Низами наполнено диалектическим развитием. Для этих поэтов природа и общество не находятся в состоянии застоя, а, наоборот, они вечно в движении, постоянно развиваются, и именно в таком "развороте" поэты рассматривают их. В этом смысле творчество Низами является определенным этапом в мировой литературе. Не смирившись с гнетущей дворцовой атмосферой в Шемахе, Хагани, Ширвани после совершения Хаджа (паломничества в Мекку), он не вернулся во дворец, до конца жизни остался в Тебризе, там же умер и был погребен. Могила поэта находится на Тебризском кладбище Сурхаб в " Гробнице поэтов".

Хагани представлен в азербайджанской литературе и как один из ярчайших лирических поэтов. Его газели и рубаи заложили самые лучшие традиции в азербайджанской поэтической школе. Еще одной характерной особенностью творчества Хагани является его приверженность к тюркизму, свойственное всей поэтической школе Азербайджана. Впоследствии эта особенность достигла своей вершины в творчестве Низами.

Среди представителей азербайджанской поэтической школы, творчески выросших в Ширванской художественной среде, наряду с такими философски мыслящими поэтами, как Фелеки, Абуль-ула, Муджираддин Бейлагани был и заявившийся о себе в Северном Азербайджане Шихабеддин Сухраверди (1154-1192).

Известная поэтесса XII века Мехсети Гянджеви, жизнь которой была полна легенд и слухов, прославилась как одна из искусных мастериц в сочинении рубаи, и в этом жанре на равных с Омаром Хайямом.

В этот период в азербайджанской литературе образовалось еще одно, вне дворцов правителей, направление и оно стало оказывать все большее влияние на литературно-культурную среду. Также поэты, в том числе Низами Гянджеви (1141 - 1209 г.г.), возглавляли демократическое направление в литературе того периода. Для них литература, поэзия были не средствами ежедневного пропитания, а являлись исходящими от сердца выражениями, наполненными чувством патриотизма, гуманизма, способом идейно-художественной пропаганды для облегчения человеческой жизни, быта, показа желания видеть человека являвшегося венцом создания, счастливым, свободным.

Низами Гянджеви своей бессмертной "Пятерицей" - пятью поэмами: "Сокровищница тайн", "Хосров и Ширин", "Лейли и Меджнун", "Семь красавиц", "Искендернаме" - внес в мировую литературу новый поэтический голос, новый дух. Поэт и сам художественно-философским мышлением прекрасно осознавал это, и поэтому, пророчески утверждал бессмертие своего творчества. Впоследствии и до наших дней поэтическое наследие Низами всегда оставалось источником вдохновения для поэтов, и около 500 литераторов на Востоке и Западе на различных языках подражали ему. Именно благодаря Низами, творчество его поэтических единомышленников XII-XVI века считаются вершинами Ренессанса в азербайджанской литературе.

Творчество Низами, которого мир воспринял как "Гений из Гянджи", явилось глобальным событием еще и потому, что в наследии азербайджанского поэта нашли свой блестящий синтез нашли отражения не только художественно-культурные ценности Востока, но и античные художественно-культурные ценности, которые и считались в тот период западными. В сущности Низами можно считать новым этапом классического периода в полном смысле этого слова. Потому что в глубоких гуманистических мыслях Низами мы видим разумный подход к отторжению от мистики средних веков, ясное осознание событий и предметов, рациональный, логичный подход к человеку, смыслу и сущности жизни общества. Человек создан для счастливой жизни, дарованная ему судьба не может подвержена изменению ни какими злыми силами. Именно эта идея проходит красной нитью через все творчество Низами. И эта идея впоследствии проявит себя в мировой литературе, в творчестве мастеров европейского Ренессанса.

Бессмертие творчества Низами заключается в том, что своим исследованием художественной проблематики он указал пути их решения. Возможно, именно в этом следует видеть роль литературы в жизни человечества, его культурном развитии. Если не было азербайджанской устной народной литературы и письменной литературы, на вершине которой блистал гений Низами, служивший в течении столетий проведению этико-дидактичекой пропаганды, то гнета и насилия, незаконности и несправедливости, имеющихся в мире, было бы гораздо больше, и о достигнутых успехах цивилизации следовало бы только мечтать. Вслед за восхождением Низами к вершине творческой пирамиды, буквально по следам его возвышения произошли глобальные трагедии - нашествия монголов. При этом, к огромному счастью нашему, монголы не сожгли на своих кострах творения нашего гениального соотечественника и, тем самым, позволили нам пополнять знания наследием Низами, гуманистическое воззрение которого намного опережает отдельные составляющие нашего мышления.

Одна из причин, обеспечивших бессмертие творчества Низами заключается в том, что он умел ставить общественные проблемы и указывать пути их решения. По мыслям поэта, во главе общества должен стоять умный, увлеченный просветительством правитель, который мог бы обеспечить гармоничность человеческих отношений в обществе. Здоровая атмосфера общественной среды во многом зависит от личных качеств человека, стоящего во главе общества. Ведущая проблема, поставленная во всех его произведениях состоит в том, что глава государства обязан достояно справляться с обязанностями, наделенными ему Всевышним, он должен без устали трудиться для счастья, благополучия граждан, судьбы которых вверены ему. Лишь при таком положении может быть обеспечено развитие всех слоев общества, осуществлены задачи, поставленные при создании человека Всевышним.

Начав литературное творчество сочинением лирических опусов - гасид, газелей, рубаи, Низами за короткое время создал свой "Диван", и прославился как поэт. Он оставался до конца своей жизни верным написанию стихов, посредством стихов в жанре рубаи, лаконично передавал различные наболевшие философские проблемы, которые не мог передать в больших поэмах. Низами с первой своей поэмы "Сокровищница тайн" (1174) и до последнего крупного произведения - "Искендернаме" не оставлял без внимания актуальные проблемы времени и вечные вопросы человечества, из произведения в произведение совершенствовал их темы. Они составляли гуманистическую концепцию творчества Низами. Впоследствии пять поэм Низами были объединены в "Хамсе" ("Пятерице") и под этим названием он прославился в литературах Ближнего и Среднего Востока. Многие последователи школы Низами старались подражать "Хамсе" своего бессмертного учителя, однако лишь некоторые сумели приблизиться к этому гениальному творению.

Поэма "Сокровищница тайн", в отличии от других частей "Хамсы", не обладает единой сюжетной линией. Однако в ней искусно использованы различные рассказы и сказания, в которых поставлены многие проблемы. Для этого поэт обращался ко многим источникам, фольклорным материалам и использовал их с большим художественным мастерством. Кроме традиционного вступления, поэма эта содержит дополнительно 20 повествований и сказаний. Этой поэмой Низами заложил в литературе Ближнего и Среднего Востока абсолютно новую основу эпической традиции, создал фундамент основательной художественной школы.

Поэма "Хосров и Ширин" (1180) - первая из романтических произведений Низами. В основу этой поэмы положен романтический сюжет с законченной галереей образов. Хотя тема поэмы из истории династии иранских правителей - Сасанидов, однако многие проблемы, выдвинутые поэтом в этом произведении, автор связывает с родной средой, определенными личностями. Низами, как и его предшественник - иранский поэт Фирдовси, не создал легендарно-историческое произведение. Он определил жанр поэмы как "поощрительство", и воспевает торжество любви. Не случайно, что он уделяет большое внимание периоду жизни героя произведения - Хосрову Первизу, связанному с азербайджанской принцессой Ширин которая, как образ очень дорог автору, показавшего ее главную героиню поэмы. И хотя Низами определил жанр поэмы как "Поощрительство", он, в отличие от поэтов - его предшественников, не увлекся беглым, поверхностным повествованием, а воспел гимн чарующей любви, морально и нравственно обогащающей человека, возвышающего его на божественные высоты. Один из монументальных образов поэмы - Фархад в последующие периоды был обожествлен последователями творчества Низами, и он в ряде произведений представлен как главный герой.

Характеризуя образ героя динамикой развития и наделяя его присущими для романтического искусства чертами, Низами показывает своего героя в конце поэмы как идеального человека, преобразовавшегося под влиянием возвышенной любви. Поэт, взявший тему поэмы из исламской истории, связывает трагедию Хосрова с еще одним исламским фактором - письмом пророка Мухаммеда к нему с приглашением принять мусульманскую веру. Однако шах пренебрежительно относится к этому посланию, разрывает его. Этот сюжет, сделанный как дополнение, завершает поэму.

Третьим произведением из цикла "Хамса", наполненным возвышенной любовью, одухотворяющий человека, является "Лейли и Меджнун" (1188 г.). В этой поэме, написанной по заказу Ширваншаха Ахситана, Низами сумел создать чудный и бессмертный дастан о любви, и стал известен как на Ближнем и Среднем Востоке поэт, создавший поэму на эту тему. Главные герои произведения - Гейс и Лейли - превратились в символ мечты о возвышенной чистой любви. Общество не приемлет идею Гейса о свободе человека насмешливо называл его "Меджнун" (одержимый). Одна из важных проблем, поставленная в поэме - абсолютно новый взгляд на эмансипацию женщин, ее свободу. Поэт выступает против гнилых обычаев и традиций общества, направленных на удушение свободы развития человека, выдвигает важность идеи о рациональной свободе человека в обществе, и обосновывает это. В финале поэмы Низами обличает окружающего человека общественную среду, властвовавшие в этой среде неразумные обычаи, бичует звериные инстинкты, противопоставляя всему этому природный мир, фауну с дикими животными. Поэт показывает, что находящиеся вне общественных факторов чистые и чувствительные животные лучше "понимают" величие и одухотворенность Меджнуна, собираются вокруг него. Во вступительной части поэмы Низами художественно обличает виденные в человеческом обществе недостатки, безобразия.

Последние поэмы Низами - "Семь красавиц" (1197 г.) и "Искендернаме" (1203г.) явились логическим исходом многолетних наблюдений и научных исследований, проведенных им в библиотеках. Темы обоих произведений определил сам Низами и на пути воплощения идеала общества использовал их как философско-поэтическое средство. И хотя оба произведения написаны на историческую тему, Низами использовал историю как фон, в основном реальную историю приспособил к своему эстетическому идеалу. В этом отношении обе проблемы по сути можно считать логическим дополнением друг друга. Основная же идея Низами, как поэта-гуманиста, поставленная для решения - это человеческое счастье, пути его утверждения. Так как, в средних веках основную ответственность за это несло не общество, а правители, в философских и художественных творениях важнейшие требования предъявлялись именно к ним. Образом Искендера Низами особенно показал какими большими возможностями обладает просветительный и справедливый шах для достижения благополучия и гармоничного общества. В этом отношении мы видим, как созданные Низами образы правителей совершенствуются из произведения в произведение, и все больше отвечают пожеланиям и надеждам общества. Созданные поэтом образы правителей, идущие по восходящей линии от Хосрова ("Хосров и Ширин") к Бахрам-Гюру ("Семь красавиц") и Искендеру ("Искендернаме"), наконец в "Игбалнаме" (второй части "Искендернаме"), это далеко не обычные правители: они наподобие пророков, направляют народов на правильный путь, стремятся утвердить правду и справедливость. И не только в своей стране - Греции, а во всем культурном мире.

Величие творчества Низами, одухотворенность идеалов и в последующие века дали сильный импульс азербайджанской литературе, и определенные гениальным поэтом гуманистические и демократические принципы способствовали распространению гуманистических мотивов в литературе не только Азербайджана, но и Ближнего и Среднего Востока, а также ряда стран Запада.

Азербайджанская литература эпохи средневековья

Начиная с XIII века под влиянием сложившейся на Азербайджанской земле объективной исторической действительности, в азербайджанской литературе, в которой произведения создавались в основном на арабском и фарсидском языках, все больше становилось поэтов и прозаиков, пишущих на родном языке. С этого времени в азербайджанской литературе завершается древний период и начинается период средних веков.

Поэты Иззеддин Гасаноглу и Шейх Сафиаддин Ардабили, как и лирические поэты соседних народов, все больше отдавали предпочтение созданию светских, связанных с жизнью произведений, чем лирическим и эпическим творениям, окутанным суфийско-мистическими идеями. Три произведения Гасаноглу на турецком, еще одно его же произведение на фарси, небольшой диван Шейха Сафи, дающие достаточно ясное представление о литературе того времени, написанной на родном языке, заложили прочную основу для создания будущей большой поэзии. В газелях Гасаноглу в определенной мере наблюдается тенденция сокращению суфийско-мистических идей и образов, в этом направлении развивается его творчество. Дошедшие до нас образцы поэтического творчества Гасаноглу говорят о величии поэта, его богатом творческом потенциале, вселяют надежду, что и в дальнейшем будут обнаружены новые образцы из его литературного наследия.

Среди эпических образцов поэзии XIII века следует назвать анонимной "Дастани-Ахмед Харами" и поэму Гул Али "Гиссейи-Юсиф" ("Приключения Юсифа"). В обоих произведениях высоко гуманистические ценности Ислама является предметами художественного творчества, их авторы призывали читателя к добру, справедливости, человеколюбию, правде, совести, верности, составляющим основу исламского вероисповедания. В отличие от средневековых европейских рыцарских романов, здесь главная цель заключается не в заострении внимания к событиям, а в более широком раскрытии воспитательной идеи, заложенной в основу сюжета поэмы.

В поэме "Гиссейи-Юсиф", тема которой связана с сурой Корана "Юсиф", пропагандируются такие человеческие качества, как правдивость и искренность, и в конечном итоге наглядно раскрывается их полезность человеку.

Проживший долгую жизнь в XIII и в начале XIV века, прошедший большой творческий путь поэт из Южного Азербайджана Хуммам Тебризи (1204-1314) был одним из видных общественно-политических деятелей и талантливых поэтов своего времени. Известны поэмы Хуммама Тебризи "Дахнаме" ("Десять писем") и его "Диван", написанный на языке фарси. Поэт, упоминая своего предшественника Низами Гянджеви добрыми словами, отмечает, что источником своего вдохновения были именно идеи Низами. Ведущими темами творчества Х.Тебризи, как и Н.Гянджеви, были гуманизм и воспевание красоты человека, являющиеся основными отличительными признаками тюркского национального менталитета.

Ярким представителем суфийского направления в азербайджанской литературе является Шейх Махмуд Шебустари (1287-1320), среди прозаических и стихотворных произведений которого особо следует выделить поэму "Гульшени-раз". В этой поэме, написанной в виде философских вопросов и ответов, поставлены многие научно-общественные проблемы, волновавшие представителей интеллигенции с прогрессивным мировоззрением, передовых научных деятелей, на которые поэт, в рамках своих богатых знаний, сделал попытку ответить.

В XIV столетии азербайджанские поэты Сули Фагих и Мустафа Зерир, пользуясь мотивами Корана, создали на родном языке произведения на тему "Юсиф и Зулейха". Образцом эпической поэмы на родном языке является "Варга и Гюльша", созданная видным поэтом этого столетия Юсифом Маддахом. Все эти произведения впоследствии сыграли определенную роль в развитии нашей эпической поэзии.

Рассматривая общий путь развития литературы в XIII-XVI веках, этот период следует изучить как единый литературный процесс. И хотя в этот временной отрезок литература на родном языке прогрессировала как в количественном, так и в качественном отношениях и постепенно она превалировала над персо-язычной поэзией, все же определенная часть литераторов проявляла верность творила на фарси. На персидском языке строили свое творчество известные азербайджанские поэты и просветители - Насиреддин Туси (1201-1274 г.г.), Марагалы Авхади (1274-1338 г.г.), Ариф Ардабилли (1311-?), творчество которых опиралось на традиции Низами. В творческом наследии Насиреддина Туси - автора известного фундаментального воспитательно-дидактического произведения "Эхлаги-Насири", наряду с научно-философскими творениями привлекают внимание также его литературно-художественные произведения. Поэмы Марагалы Авхади "Джами-Джам", "Дехнаме" являются достойными образцами азербайджанской эпической поэзии. Многие философские гуманитарные аспекты этих произведений и ныне не потеряли актуальность для различных обществ. Однако сказавшиеся после Низами и вызванные определенными объективными причинами застой и безнадежность в общественной жизни отразились в творчестве многих литераторов, в том числе поэта Ассара Тебризи (1325-1390 г.г.). Ассар Тебризи написавший на языке фарси поэму "Мехр вэ Муштери", в своем произведении рассматривал чувства одухотворенной любви сквозь призму любви двух молодых людей, их большую и бескорыстную дружбу, которая была гениально воспета великим Низами в его поэмах "Хосров и Ширин", "Лейли и Меджнун". В очень сложном по сюжету произведении мы не видим на уровне Низами поэтической ценности, ясности и законченности. Поэт и сам в начале поэмы высоко оценивает творчество Низами, подтверждает его недосягаемость.

Самое крупное произведение Марагалы Овхади "Джами-Джам" выделяется энциклопедическим характером и является художественным отражением широко распространенных в то время в литературных трудах многих гуманистических идей. Поэма Марагалы Овхади, наподобие легендарному джаму (пияле) правителя Джамшида, открывающемуся со всех уголков мира, как в зеркале отражает жизнь человека и общества, а также природные события, раскрывает их перед читателями. В этот период, как и в предыдущие века, азербайджанская литература развивается в светском направлении, выступает как составная часть общественной и политической жизни. И как результат этого, английский востоковед Эдуард Браун высоко оценил творчество поэта и правителя XIV века Гази Бурханаддина (1314-1398 г.г.), считал его создателем первых образцов светской поэзии в тюркских литературах. И ныне, читая летопись "Бязм ве рязм" ("Потеха и бой") написанную Астрабади - дворцовым историком Гази Бурханаддина, посвященную жизни и деятельности Гази Бурханаддина, не перестаешь удивляться деяниям этого великого человека, который в сложное, запутанное время в ожесточенной и кровавой борьбе в своем поэтическом творчестве утверждал гуманистические идеалы, и сумел их отразить в прекрасном своем "Диване", не потерявшего художественную значимость и прелесть и в наши дни. В "Диване" Гази Бурханаддина азербайджанский художественный язык, который начал формироваться в творчестве Гасаноглу и Шейха Сафи, достиг высокого уровня, обогатился многими новыми прелестными поэтическими образами и выражениями переданными последующим поколениям литераторов. В творчестве Гази Бурханаддина впервые использован чисто тюркский жанр - "туюг". К этому жанру впоследствии широко обращался в своем творчестве Насими, и посредством его перешел в "Диван" великого узбекского поэта Алишира Наваи.

Гуманистические принципы, сформировавшиеся в общественно- политической мысли этот период достигли своего апогея в творчестве Сеида Имадеддина Насими (1369-1417 г.г.). Произведения этого великого поэта явились большим шагом к светлости, гуманизму, демократизму не только в азербайджанской, но и в целом, в литературах народов Ближнего и Среднего Востока. Имадеддин Насими является вторым после своего гениального предшественника Низами Гянджеви самым горячим пропагандистом, глашатаем в нашей литературе идей гуманизма, человеколюбия. Народ, по истечении нескольких десятилетий после ужасных монгольских нашествий только-только приходящий в себя, стал подвергаться нападениям войск Амира Теймура известного на Востоке как один из самых противоречивых правителей. И это вызвало в здравых мыслящих умах новый мощный всплеск протеста. Творчество Насими явилось именно продуктом подобного гуманистического протеста оппозиции против зла и насилия, за права человека. Использованные поэтом идеи хуруфизма явилась внешней корой прикрытия, и сегодня вышедшие из этой коры произведения Насими пленяют сегодняшнего читателя своей гуманистической трактовкой, богатством чувств уважения и любви. Насими, в отличие от других хуруфистов, и в первую очередь от своего единомышленника Фазлуллаха Наими, создававших свои произведения особым "зашифрованным" языком, открыто выступал на родном языке против зла и насилия, доводил свой протест до простых людей, стремясь пробуждению у них чувства отвращения, протеста. Идея поэта о совершенном человеке, способном возвышаться на божественную высоту, адресована именно простым людям, направлена на осознание ими своего достоинства, права очищение от общественных пороков, хищнических инстинктов. Не только творчество Насими но и вся его жизнь, на которую была наброшена вуаль легенд и сказаний, стала для поколений ярким образцом, достойным подражания, примером мужества, решительности, верности своим идеям, открытым и бесстрашным вызовом мученической смерти. За свободолюбивые, гуманистические произведения поэт велением зловещего духовенства был подвергнут чудовищному наказанию - с него живьем содрали кожу и этот великий человек стал примером не только для нынешнего, но и для будущих поколений.

XV век в Азербайджанской литературе как в хронологическом, так и в творческом отношениях явился переходным этапом между вершиной Гази - Насими и пиком Хатаи - Физули. Образование в этот период на территории страны независимых государств Гарагоюнлу и Аггоюнлу привнесло определенное оживление и в художественную среду, способствовало развитию стихосложения на родном языке как по тематике, так и в отношении образов. Литературный климат этого столетия определяли творившие в основном на родном языке Халили, Хамиди, Кишвари, Хагиги, Сурури, а также Шах Гасым Энвер, Бадр Ширвани, сочинявшие преимущественно на фарси. Среди этих поэтов особо следует отметить правителя государства Гарагоюнлу Джаханшаха Хагиги (годы правления 1436-1467). Он так же, как и его предшественник Гази Бурханаддин, в перерывах между кровавыми сражениями сумел находить возможность сменить воинские доспехи на поэтическое перо, и создать чудный поэтический диван. Судьба у Джаханшаха Хагиги, как и у Гази Бурханаддин, была трагичной - в одном из жестоких боев он погиб из рук своих же соотечественников - тюрков, представляющих государство Аггоюнлу.

Другим видным представителем на отрезке времени XV-XVI веков был Хамиди, который родился в 1407 году в столице Сефевидских правителей - Исфагане, и в 50-е годы XV столетия эмигрировал в Турцию, где около 20 лет жил и творил во дворце Фатеха Султана Мухаммеда и наряду с диваном лирических стихов создал историческое произведение. "Теварих-али-Осман" ("История Османского рода"), а также книгу о гадании "Джами-сухангуй" ("Говорящая пияла") и автобиографическое повествование "Хесбихалнаме" ("История моей жизни").

Творчество Хабиби, Шахи, Сурури, других поэтов этого периода создали плодородную почву для формирования поэзии Хатаи и Физули. Достаточно отметить, что великий Физули находился под влиянием поэзии Хабиби, и с точки зрения его художественных приемов написал прекрасный техмис (пятистишие) к одной его газели.

XV век в азербайджанской литературе, язык который до этого времени совмещался во многих отношениях с художественным языком других тюркских народов, стал выделяться своими особенностями художественного языка, и начиная с XVI столетия стал выступать как независимая литература. Особенно значительную роль в развитии национальной поэзии в XVI веке сыграла литературная среда в Багдаде. Летописец XVI века Ахди Багдади в произведении "Гюльшени-шуара" ("Цветник поэтов"), библиотекарь Шаха Аббаса Садиг бек Садиг в книге "Мяджмаул хавас" ("Меджлис избранных") в своих повествованиях называют имена ряда поэтов, выросших в литературной среде Багдада этого времени, большую роль которых в духовном обогащении Физули нельзя отрицать.

В XII-XVI веках, считавшихся периодом Ренессанса в азербайджанской литературе, новой вершиной после Низами явился Мухаммед Физули, которого востоковеды Запада прозвали "поэтом души". Однако творчество Физули родилось не на пустом месте, наши выдающие мастера слова оказали серьезное содействие формированию и оживлению перед нашими глазами его творчество, Среди них особо выделялся знаменитый современник Физули, в определенной мере ставший его меценатом великий азербайджанский государственный деятель и поэт Шах Исмаил Хатаи (1487-1524 г.г.).

Шах Исмаил Хатаи основал династию, сыгравшую неоценимую роль в общественно-политической истории Азербайджана. Хатаи, как поэт правитель не только развил поэтические традиции своих предшественников Гази Бурханаддина и Мирзы Джаханшаха Хагиги, за свою короткую жизнь, продолжавшуюся всего тридцать шесть лет, он сумел создать новое могущественное и величественное Азербайджанское государство, расширил его границы, и сыграл исключительную роль в развитии родной литературы, способствовал тем самым восхождению Физули на вершину творческой пирамиды. Богатое творческое наследие Хатаи охватывает как различные жанры лирического стихосложения, так и поэмы-мэсневи. В отличие от Физули, предпочитавшего использовать в поэзии научные и многослойные поэтические фигуры, Хатаи увлекался сочинением произведений на простом народном языке, даже писал в стиле народной поэзии: гошма, герайлы, варсаги, баяты, создал образцы поэтических элементов, которые для классической поэзии считались второстепенными. Написанная поэтом сладким языком поэма "Дахнаме" ("Десять писем") является первым произведением на эту тему, написанным на азербайджанском языке. Поэма написана в виде десяти писем Возлюбленного, адресованных его Возлюбленной. Гезели, включенные в текст поэмы, позволяют автору мастерски, со всеми оттенками передавать переживания героев.

Хатаи пробовал свое перо и в дидактическом жанре: создал поэму "Насихатнаме", предназначенную для использования в процессе обучения и воспитания юного поколения. В 14 лет от роду пришедший к власти и в течение 20 лет правления создавший огромную империю, Шах Исмаил Хатаи, оставивший к тому же большое литературное наследие, вызывает удивление и гордость последовавших после него поколений. Политическая деятельность и литературное творчество Хатаи вызывает большой интерес не только в Азербайджане, но и у всех востоковедов мира. Именно под влиянием этого интереса жизнедеятельность великого азербайджанского поэта и политического деятеля Шаха Исмаила продолжает оставаться объектом исследований востоковедов.

Творчество Мухаммеда Физули (1494-1556 г.г.) в культуре Запада во многих случаях сравнивают с барокко; в нем даже самые небольшие поэтические детали полностью находятся на нужном месте, они нелишни, не являются "чуждыми", даже невидимые глазом поэтические нюансы также дополняют друг друга, "цепляясь" друг с другом, составляют "монолитный" художественный организм. По своему творческому волшебству Физули сравним с такими гениями мысли, рожденными человечеством во все времена истории как Данте, Шекспир, Пушкин, секрет бессмертия которых заключается в волшебной красоте поэтического творчества этих великих мастеров слова. Именно поэтому классическая азербайджанская литература доказывает своё бессмертие на каждом перепутье эпох и предстаёт перед каждым культурно-общественном поколении в новом ракурсе. В этом смысле, каждое поколение, сформировавшееся в переходный период, имеет своего Низами, своего Физули, своего Вагифа и они отличаются от прежних Низами, Физули, Вагифов, становятся носителями новых художественно-эстетических, общественно-идеологических функций.

Глобализм, присущий Низами, проявляется в Физули созданием бессмертных произведений на едином для исламской культуры на трёх ведущих-рабочих языках - арабском, фарси и тюркском. У поэта на каждом из этих трех языках есть "Диваны", на арабском создан философский тракт "Мэтлэул-этигад". Хотя первым по счету является его "Диван" на фарси, по значимости - тюркский "Диван" более весомый. Написанные на родном языки касиди считаются блестящими образцами литературы в этом жанре. Сочиненная на Азербайджанском языке поэма "Лейли и Меджнун" (1536 год) является уникальным образцом данного жанра. Правда, до Физули к этой теме на фарси обращался гениальный Низами, этой же теме на тюркском языке посвятили свои произведения Наваи, Замири и Хагиги. Однако ни в одной из созданных ими поэм не прослеживается интерпретации Физули, то есть он создал совершенно отличительное произведение. И хотя в начале поэмы сообщается, что она посвящена божественной любви, однако Физули на всем протяжении эпоса создает живые, реальные человеческие образы, воспринимаемые со всеми противоречиями.

В последующем развитии Азербайджанского художественного языка Физули сыграл неоценимую роль, и, сделав его кристально чистым, переложил на язык стиха, возвысив его на недосягаемую высоту. Поэт так же блестяще проявил себя в прозе, своей книгой "Шикайет-наме" ("Письмо-жалоба") он внес достойный вклад в эту сферу литературы. Основная часть его произведения "Хагигатус-суада" ("Сад счастливых") также написано прозой, однако по ходу, сообразно характеру контекста, Физули переходит на стихотворные отрывки.

Физули до сих пор остается, пожалуй, самым почитаемым поэтом-мыслителем не только в Азербайджане, но и во всем тюрко-язычном мире, особенно в его огромном географо-этническом огузском пространстве. Произведения Физули и поныне популярны в Иране, Турции, Татарстане, Узбекистане, и даже в далеком Уйгурстане.

XVI-XVII века в азербайджанской литературе характеризуются как период формирования средневековых легенд о любви и героизме. С успехом Физули в письменной поэзии почти сравнимо устное народное творчество Гурбани, Ашуга Аббаса Туфарганлы. В этот период формируются и включаются в репертуар народного творчества такие основательные дастаны о любви, как "Ашуг Гариб", "Аббас и Гюльгез", "Эсли и Керем", достойный наследник "Китаби Деде Коркуд" героический эпос "Кероглу". Еще более совершенствуются известные со времени Шаха Исмаила Хатаи образцы стихосложения - гошма, герайлы, варшаги, баяты. Для того, чтобы составить представление о сфере охвата тематики средневековых азербайджанских дастанов, достаточно отметить, что сюжет "Кёроглу" оказал большое влияние на туркменский, узбекский, таджикский, армянский и грузинский фольклоры, и способствовал созданию подобных дастанов.

В XVII-XVIII веках Азербайджанская литература под воздействием устного народного творчества, в основном ашугского искусства, еще более сблизилась с жизнью, с народным языком. Была создана основа к переходу к поэтическому реализму, хотя в этот период в азербайджанской поэзии все еще сильны традиции Физули, однако попытки выхода за их рамки видны в творениях Саиба Тебризи, Говси Тебризи, Мухаммеда Амани. В XVIII веке в произведениях поэтов Ширванской художественной школы - Шакира, Нишата и Махджура все больше просматриваются конкретные наболевшие проблемы, выражается беспокойство от тяжелой участи простого народа.

Молла Вели Видади (1707-1808) и особенно Молла Панах Вагиф (1717-1797 г.г.) в своих произведениях, написанных простым народным языком, еще более сблизили поэзию к народу. В поэме Видади "Мусибетнаме" отражены ряд исторических событий, на высоком поэтическом уровне созданы образы многих личностей. В этот период поэтическое искусство, отказываясь служить отдельным личностям, как бы превращается в добро для всех, становится еще более популярной. Стремительно развивается процесс приближения масс к эстетическим ценностям, приобщение к ним. В этом отношении особую роль сыграло творчество Вагифа. Он, создав прекрасные, простые, реалистичные, светские поэтические образы героев своих произведений, сделал крупный шаг от типа классического романтизма к реализму, определил последующие после себя литературные направления. Вагиф был также видным политическим деятелем своего времени, длительное время определял внешнюю политику Карабахского ханства.

XVIII век знаменует в азербайджанской литературе конец средних веков, и является переходным этапом нового периода.

Литература Азербайджана в XIX - XX веков

Произошедшее на заре XIX века знаменательное событие в исторической судьбе азербайджанского народа - включение Азербайджана в состав Российской империи - усилило в прозападные тенденции во всей культуре, в том числе и в литературе. Под влиянием этих тенденций ведущие позиции в литературе стали занимать национальные и реалистично-светские мотивы. Находившийся под непосредственным влиянием творчества Моллы Панаха Вагифа и созревший в атмосфере художественной критико-реалистической сатиры Карабаха. Гасым бек Закир (1784-1857) своей литературной деятельностью на долгие годы определял направления поэтического развития. Однако, как в творчестве Закира, так и в произведениях его друзей-поэтов прослеживается продолжение на новом уровне традиций Физули и такими представителями были: на Севере - Сеид Абульгасым Небати (1812-1873 г.г.), а на Юге - Сеид Азим Ширвани (1835-1888) и Хуршид Бану Натаван (1830-1897). Посвятивший всю жизнь педагогической деятельности Сеид Азим прославился в азербайджанской литературе как большой просветитель, и значительная часть его произведений посвящена учебе и воспитанию молодого поколения. В его сатирических произведениях, написанных в духе Гасым бека Закира, бичевались общественные пороки того времени, рисовались отрицательные образы.

Как и для большинства культурных народов мира, XIX век стал в Азербайджанской литературе невиданным временем развития, утверждения гуманистических идеалов, заявил о себе необратимым прогрессом в просветительстве, первой серьезной попыткой утверждения власти разума. Несмотря на то, что особенно после присоединения северной части Азербайджана к России этот исторический процесс в целом выделялся своим эксплуататорским характером, все же в сравнении с югом на севере наблюдались определенные сдвиги в литературно-культурном развитии. Достаточно отметить, что творивший почти в одно время с Мирзой Фатали Ахундзаде поэт с юга Сеид Абульгасим Небати (1812-1873 г.г.), при всей эстетической красоте в своего художественного творчества, опирающегося на тысячелетние поэтические традиции Востока, так и не сумел идти дальше идеалов суфизма.

В этот период такие деятели культуры и мыслители, как Аббасгулу Ага Бакиханов (1794-1847) Мирза Шафи Вазех (1792-1852), Исмаил бек Гуткашынлы (1801-1861г.г.), которые были близки с русскими и западными востоковедами, перенимали у них передовые гуманистические мысли, являлись носителями просветительских идей, а Мирза Фатали Ахундзаде, опираясь на их плечи, навсегда связал азербайджанскую литературу с Россией и Западом, вывел ее в семейство мировых литератур.

А. Бакиханов, будучи известным общественным деятелем, ученым, поэтом, сумел в азербайджанской литературе органически связать идеи Запада с традициями Восточной поэзии, искусства. Еще при жизни А. Бакиханова его художественные произведения, научные труды были изданы на русском и немецком языках, о чем много лестного писалось в европейской печати. Немецкий востоковед Фридрих Боденштедт увез в Европу поэтическую тетрадь своего учителя Мирзы Шафи Вазеха и перевел его стихи на немецкий язык и издал их. Впоследствии эти стихи М.Вазеха, объединенные в сборнике "Песни" пользовавшиеся огромной популярностью в Европе, Ф. Боденштедт приписал себе, отрицая авторство Мирзы Шафи Вазеха... Один из яркий образцов нового реалистического направления в азербайджанской литературе - рассказ И.Гутгашынлы "Рашид бей и Саадат ханум" увидел свет на французском языке в Варшаве.

Просветительно-реалистичные взгляды Мирзы Фатали Ахундзаде (1812-1878 г.г.) сыграли исключительную роль в дальнейшем развитии литературы, в частности сильно содействовали становлению таких жанров, как драма, роман, повесть, новелла, поэма и других. Написанные в 1850-1855-х годах шесть драм М.Ф.Ахундзаде способствовали формированию новой школы в литературах Ближнего и Среднего Востока. Глубокие этические начинания, гуманизм, справедливость, искренность, правдивость, свойственные в целом всей азербайджанской литературе, находили дальнейшее развитие в творчестве М.Ф.Ахундзаде, являлись лучшими образцами последующим поколениям. Мирза Фатали Ахундзаде, продолжая самые передовые традиции азербайджанской литературы, проявил себя не только как писатель, поэт, драматург, но и являлся видным ученым, философом, общественным деятелем. Он всем своим творчеством стремился к счастливому будущему своего народа. Высоко оценивая роль литературы и искусства в просвещении народа, приобщении его художественно-культурным ценностям, М.Ф.Ахундзаде стал автором первых на Востоке драматических произведений. Его шесть драм, объединенные под общим названием "Темсилат" ("История с Моллой Ибрагимхалилом - алхимиком", "Мсье Жордан и дервиш Масталишах", "Хырс Гулдурбасан", "Визирь Ленкоранского хана", "Приключение скупого (Гаджи Гара)" "Мурафия векилляринин хекайети") были изданы в 19859 году в Тифлисе. М.Ф. Ахундзаде далеко не был апологетом русского царизма, каким его неверно считают некоторые исследователи. При надобности он скрыто, эзоповским языком подвергал острой критике колониальную политику русского империализма. В его прозаических произведениях "Письма Кемалюддовля" (1865 г.) и "Обманутые звезды" (1857 г.) отражены не только негативные стороны исторического прошлого и государственного устройства Ирана, но и переживания самого писателя, вызванные уродствами жизни, политического устройства страны.

Определенное Мирзой Фатали Ахундзаде художественно-эстетическое направление в азербайджанской культуре способствовало появлению во второй половине XIX в Азербайджане таких видных просветителей-реалистов, как С.А.Ширвани (1835-1888 гг.), Н.Б.Везиров (1854-1926 гг.). А.Б.Ахвердиев (1870-1933), одновременно содействовало повышению художественно-культурного уровня соседних народов. Особенно сильный импульс в интенсивном развитии художественно-культурной жизни в тот период дала разносторонняя газета "Экинчи" ("Пахарь") (1857-1877) издаваемая ученым-естествоиспытателем Г.Б.Зардаби (1837-1907). Ряд общественно-литературных дискуссий и обсуждений, нашедших свое отражение на страницах этого издания, еще более укрепили гуманистические тенденции в азербайджанской литературе, способствовали ее развитию.

В XIX веке наряду с просветительно-реалистическими тенденциями в азербайджанской литературе, развивалась и религиозно-дидактическая поэзия, наиболее видными представителями которой были живущие в Южном Азербайджане создатели религиозных элегий Раджи, Дилсуз, Дахил, Гумри и другие. Однако под влиянием происходящих в Северном Азербайджане литературных процессов и в Южном Азербайджане усилились тенденции к созданию поэтических произведений на религиозную тематику. Яркими образцами религиозно-реалистической поэзии являются "Приключения лисы" ("Шелебийя" ("Тюлкюнаме")) Мухаммеда Багира Халхали (1829-1900 гг.), "Осел, груз которого состоял из книг" ("Китаб юклю эшшяк") Абдурахмана Талыбова (1888 г.), "Путевые заметки Ибрагимбека" ("Ибрагим бейин сеяхетнамеси" (1892 г.) Зейналабдина Марагаи.

В XIX веке в литературных меджлисах сформировалось еще одно литературное направление, отличающееся большей склонностью к традиционному восточному типу творчества. Литературный меджлис в Губе ("Гюлистан") возглавлял Аббасгулу ага Бакиханов Гудси, в Ордубаде ("Меджлис поэтов") Гаджиага Багир Ордубади, в Ленкорани ("Группа прекрасных ораторов") - Мирза Исмаил Гасир, в Шемахе ("Дом радости") - Сеид Азим Ширвани, в Баку ("Сбор поэтов") - Мухаммед ага Джумри в Гяндже (затем в Тифлисе, "Дивани - хикмет") - Мирза Шафи Вазех, в Шуше ("Мяджлиси-унс") - Хуршид Бану Натаван, другим ("Меджлисом забытых") - Мирза Мовсум Навваб. Между поэтическими меджлисами поддерживались тесные связи, поэты переписывались друг с другом. В целом, литература XIX столетия заложила крепкую основу для развития азербайджанской литературы в XX веке на новом, более высоком уровне.

Первые десятилетия XX столетия в азербайджанской литературе, как и для большинства народов Российской империи, являлись особым периодом. В этот период видные создатели реалистично-романтических произведений на подобие европейских и русских образцов - Дж.Мамедгулузаде (1866-1932 г.г.), М.А.Сабир (1862-1911 г.г.), Г.Джавид (1884-1944 г.г.), М.Хади (1880-1920 г.г.), А.Саххат (1874-1918 г.г.) - своими творениями подняли азербайджанскую литературу на уровень лучших образцов мировой художественно-культурной мысли. Особая заслуга в развитии художественно-общественной мысли в Азербайджане принадлежит реалистической литературе Дж.Мамедгулузаде и М.А.Сабира, романтической поэзии М.Хади, А. Шаига, драматургии Г.Джавида. В 1906 году в Тифлисе началось издание на азербайджанском языке журнала "Молла Насреддин", редактором которого был выдающийся писатель и общественный деятель Дж.Мамедгулузаде. В течение почти двадцати пяти лет этот журнал сыграл значительную роль в литературно-культурной и общественно-политической жизни. Одновременно с этим изданием также выходил в 1906-1907 годах редактируемый известным публицистом философом и общественным деятелем А. Гусейнзаде (1864-1940 г.г.), журнал "Фиюзат", жизнь которого продолжилась всего в 32 выпущенных номерах и который в серьезной и романтической манере служил интересам народа, просветительству, прогрессу нации.

В этот период особенно значительным был вклад в идейно-эстетическое развитие азербайджанской литературы Джалила Мамедгулузаде, автора "Хопхопнаме" Мирзы Алекпера Сабира, бичевавших косность, фанатизм, предрассудки, мракобесие их реалистические произведения актуальны и по сей день.

Развивающаяся в традициях М.Ф.Ахундзаде просветительская драматургия обогатилась написанными еще в конце XIX века Наджаф беком Везировым комедиями и трагедией "Мусибети Фахраддин" (1894 г.), комедиями и трагедиями Абдуррагим бека Ахвердиева "Дагылан тифаг", "Бэхтсиз джаван" ("Несчастный юноша") (1900 год), "Ага Мухаммед Шах Каджар" (1907 год), пьесами Наримана Нариманова (1870-1925 годы) "Шамдан бек", "Невежество", "Надир Шах" Джалила Мамедгулузаде "Мертвецы", "Книга моей матери" (1920 год).

В 1910-1918 годы Гусейн Джавид написал романтично-исторические пьесы "Мать", "Марал", "Шейх Сянан", "Шейда", "Пропасть", "Иблис" ("Демон").

Конец второго десятилетия XX века отмечен в истории Азербайджана знаменательным событием - образованием Азербайджанской Демократической Республики (1918-1920 годы). И хотя АДР просуществовала всего двадцать три месяца, все же в этот период были созданы своеобразные литературные произведения. Наряду с известными уже мастерами пера - Дж.Мамедгулузаде, А.Шаигом, А.Б.Ахвердиевым, Уз.Гаджибейли, начали проявлять себя на литературном поприще интересными произведениями в различных жанрах молодые писатели Дж.Джабарлы, А.Джавад, Уммигюльсум. Особой творческой активностью в этот период отличался Ахмед Джавад (1892-1937 г.г.), написавший слова Государственного гимна АДР. Это произведение, музыку на которое написал гениальный Узеир Гаджибеков, и сегодня является символом независимой Азербайджанской Республики.

Литература Азербайджана Советского периода

Большевистская Россия не могла оставаться равнодушной к факту выхода на арену истории независимого Азербайджанского государства на южных границах красной империи, в непосредственном соседстве таких мусульманских стран, как Иран и Турция. Именно по этой причине, первое демократическое правительство Азербайджана, не выдержав удары 11-ой Красной армии, вскоре пало. В стране была установлена советская власть. Нет сомнения в том, что действительный смысл пролетарской диктатуры и "коммунистического рая" своевременно увидели и поняли Дж.Мамедкулизаде и Гусейн Джавид. Они хорошо понимали, что эта власть, по сути своей, является реакционной и антиазербайджанской.

Репрессия 30-х годов брала свое начало с первых же месяцев установления советской власти. Одним из первых ее жертв стал директор Газахской Учительской семинарии, выдающийся ученый и литературный критик, автор первой многотомной "Истории Азербайджанской литературы", великий просветитель Фирудинбек Кочарли (1863-1920), расстрелянный армянскими дашнаками в Гянджинской тюрьме. Вообще, годы репрессии составляют черные страницы истории азербайджанской литературы советского периода. Большинство тех, кто в это время подвергался необоснованным преследованиям, состояло из невинных рабочих и крестьян, но больше всех от большевистко-дашнакских преследований пострадали представители интеллигенции и это ясно: большевики ставили перед собой цель истребить интеллигенцию азербайджанского народа, либо бросить их в тюрьмы и ссылки, тем самым оторвать народ от своих нравственных корней, превратить его в слепых исполнителей коммунистических догм. Известно, что самую большую угрозу для тех, кто выполнял данные "с верхов" жестокие "особые" поручения, представляют именно ученые, хорошо знающие историю, философию, язык, алфавит, культуру, психологию и менталитет своего народа, исследующие и пропагандирующие эти ценности среди своих соотечественников, а также писатели, поэты и драматурги, своими художественными произведениями, написанными на родном языке и в близких к народному духу формах, препятствовали ослаблению национального мышления. Поэтому неслучайно, что с ними обращались с невиданной жестокостью.

Среди мастеров слова и искусств, подвергавшихся в те годы репрессии, были многочисленные выдающиеся представители азербайджанской литературы и искусства, литературоведения и языкознания: великий драматург Гусейн Джавид, поэт с ярким талантом Микаил Мушфиг, видный прозаик и литературный критик Сеид Гусейн, автор первого (и последнего) гимна Азербайджанской Республики известный поэт Ахмед Джавад, плодотворно работающий писатель и ученый Юсиф Везир Чеменземинли, профессор филологии, ученый-полиглот Бекир Чобанзаде, ректор Бакинского Государственного Университета, писатель Таги Шахбази (Симург), Хадиджа ханум Гаибова, открывшая в Баку первую на Востоке консерваторию, видный ученый-теолог, Бакинский гази Мир Мухаммед Кязым ага, ученый-фольклорист Ганафи Зейналлы, самые видные исполнители трагических ролей на сцене Азербайджана Аббас Мирза Шарифзаде, Ульви Раджаб и многие другие... Вся эта творческая интеллигенция, за исключением Ю.В.Чеменземинли и Г.Джавида, скончавшихся в тюрьме и в ссылке, были расстреляны. Убийцы, не взирая на возраст своих жертв, их поспешно судили и казнили. Один из первых переводчиков святого Корана на азербайджанских язык, бакинский гази Мир Мухаммед Кязым Ага был расстрелян в 83 года, а М.Мушфиг - в 29 лет. Микаил Мушфиг (1908-1937) в сложных и противоречивых условиях общественного строя обогатил национальную поэзию такими бессмертными произведениями, как стихотворение "Оху, тар!" ("Спой, тар!"). Этому талантливому поэту было суждено заниматься творческой деятельностью всего в течение 10 лет, но его произведения, опубликованные за этот короткий срок, оставили глубокие следы в истории национальной литературы. Буйные чувства, романтический настрой, бросающий вызов времени, ритмический и четкий язык поэзии - вот основные черты его творчества, обеспечивающие высокую художественную ценность и долголетие.

В связи с глобальными событиями первых десятилетий ХХ столетия и общественными потрясениями, происходящими в регионе, в особенности после свержения Азербайджанской Демократической Республики, а также во время репрессий 30-х годов творческая интеллигенция Азербайджана неоднократно была подвержена политическим преследованиям. В поисках спасения и для продолжения литературной деятельности, как последний выход из создавшейся ситуации, они стали эмигрировать из страны. Многие наши соотечественники, попавшие в плен в годы войны против немецкого фашизма, были лишены возможности вернуться на Родину, и нашли убежище за границей. Они, а также их дети сегодня живут в Азии, Африке, Европе, Америке и даже в Австралии.

Нашу интеллигенцию - эмигрантов объединяет одна общая черта: в странах, где они поселены, достойно представили и пропагандировали азербайджанский национальный литературный и культурный менталитет, идеалы азербайджанства. Азербайджанские эмигранты, часть из которых и сегодня продолжает творческую деятельность, создали весьма солидное литературное, научно-филологическое и публицистическое наследие. В их числе можно назвать Алибека Гусейнзаде, Ахмедбека Агаоглы, Мамеда Эмина Расулзаде, Мирзабалу Мамедзаде, Алимарданбека Топчубашова, Джейхуна Гаджибейли, Самеда Агаоглы, Ахмеда Джафароглы, Абдулвагаба Юрдсевара, Алмаза Илдырыма, Бенина (Уммулбану), Наги Шейхзаманлы, Мамед Садыга Арана, Гусейна Джамала Янара, Теймура Атешли, Мусу Зейема, Ибрагима Арслана, Али Азертекина и десятки других. После приобретения Азербайджаном государственной независимости в Баку в виде отдельных книг были изданы роман Уммулбану "Дни Кавказские", сборник стихов А.Илдырыма "Гара-дастан", монографии "Сиясети-фюрусет" (А.Гусейнзаде), "Азербайджанский поэт Низами" (М.Э.Расулзаде), рассказы Дж.Гаджибейли, публицистика М.Б.Мамедзаде. Издание этих книг является данью уважения их авторам.

Продолжавшееся в течение долгих лет зависимое положение литературы от жестких директив, неоднократное нарушение свободы слова, подчинение литературы государственной политике и другие негативные явления привели к определенному отчаянию в литературно-культурной жизни, застою и падению духом.

Однако в этот период появлялись такие талантливые мастера как Дж.Джаббарлы, М.Мушвиг, С.Вургун, О.Сарывелли, Р.Рза, которые в большинстве случаев эзоповым языком оказывали влияние на идеологические рамки, что в целом являлось фактом, противоречащим теории об обязательной зависимости литературы от общественно-политических условий. Серия «восточных стихов», написанных Сулейманом Рустамом (1906-1989), в свое время приступившим к деятельности под идеологией общества «Гызыл гялямляр» («Золотые ручки») как поэт-комсомолец, в духе патриотизма, стихотворение «Мать и почтальон», газели, воспевающие чистые чувства любви еще раз подтверждают этот факт. В те годы, когда газели в официальных кругах считались изжившимся, ограниченным жанром, газели выдающегося поэта Алиаги Вахида (1895-1965), богатые глубокой содержательностью, были увековечены именно любовью народа.

В этот период одним из известных мастеров слова, развившим жанр романа, в особенности, жанр исторического романа Азербайджанской литературы, был М.С.Ордубади (1872-1950). Его роман об Азербайджанском государстве Атабеков и нашем выдающемся мастере слова Низами Гянджеви, жившем в тот период «Меч и перо», а также роман «Туманный Тебриз», посвященный освободительному движению на юге по сей день сохранили свою историко-эстетическую значимость. Говоря о прозе этого периода необходимо отметить особые заслуги автора романов «Между двух огней» («В крови») Ю.В.Чеменземинли, автора эпопеи «Шамо» и романа «Сачлы» Сулеймана Рагимова (1900-1983), автора романа «Открытая книга» и лаконичных повестей Мир Джалала (1908-1978), автора эпопеи «Крепость дружбы» и романа «Склоны» Абульгасана Алекперзаде (1904-1986), автора романов «Наступит день» и «Парвана» Мирзы Ибрагимова (1911-1993).

Драматургия советского периода тесно связана с именами Гусейна Джавида, Сулеймана Сани Ахундова, Джафара Джаббарлы, Мирзы Ибрагимова, Самеда Вургуна, Сабита Рахмана, Энвера Мамедханлы, Ильяса Эфендиева, Шихали Гурбанова и др. Гусейн Джавид (1882-1941) - драматург и поэт, своим 30 летним творчеством обогативший литературу Азербайджана, как с точки зрения жанра, так и по содержанию. Его произведения широко разветвили мир тем нашей литературы, они принесли в нашу драматургию глобальные проблемы и глубоко мыслящие, чувствительные, эмоциональные, яркие характеры. Произведения «Мать», «Шейх Санан» и «Демон» заложили в нашей драматургической литературе основу жанра стихотворной трагедии. В советский период драматургическая деятельность литератора обогатилась пьесами «Пророк» (1922), «Хромой Тимур» (1925), «Князь» (1929), «Сеявуш» (1933), «Хаййам» (1935) и поэмой «Азер» (1923-1932).

Джафар Джаббарлы (1899-1934) был не только преемником, продолжателем национальной драматургии, основу которой заложил М.Ф.Ахундов, он, в то же время обогатил ее проблемами и героями произведений «Огтай Елоглу», «Невеста огня», «Севиль», «Алмас».

Самед Вургун (1906-1956) был одним из наиболее выдающихся поэтов-драматургов советского времени. Основными отличительными чертами его стихов и поэм являются: воспевание неповторимых красот азербайджанской природы, героической истории нашего народа; восприятие гуманистических ценностей во всей философской глубине и придание этим качествам романтических черт. Азербайджанская поэзия прошлого столетия во многом обязана за народный язык, образность и гармонию в первую очередь творчеству С.Вургуна, в особенности его эпическим поэмам "Айгюн", "Мугань", знаменитому стихотворению "Азербайджан", а также драмам в стихах "Вагиф" и "Инсан". Несмотря на всякие давления со стороны советского режима, его драма "Вагиф" сыграла в процессе национального самосознания азербайджанского народа весьма важную роль, значение которой можно сравнить разве что с оперой "Короглу" гениального композитора Узеира Гаджибекова.

Огромную роль в развитии азербайджанской поэтической мысли в советский период сыграли стихотворения и поэмы Расула Рзы (1910-1981), написанные в основном в свободном стиле. Творчество поэта-новатора Р.Рзы отличается философским лиризмом, живыми эмоциями и мышлением, оригинальными поэтическими образами. Его философские стихотворения из цикла "Рэнглер" ("Цвета"), лирические поэмы "Физули", "Гызылгюл олмаяйды" и др. являются лучшими образцами азербайджанской поэзии.

Одна из главных особенностей азербайджанской литературы советского периода состояла в том, что литература регулярно управлялась идеологическими органами, литературная деятельность направлялась директивами. В числе наиболее важных резолюций и решений, посвященных вопросам литературного творчества, можно назвать резолюцию ЦК РКП(б) "О политике партии в области художественной литературы" (1925), решение ЦК ВКП(б) "О реорганизации литературно-художественных организаций" (1932), решение ЦК ВКП(б) "О журналах "Звезда" и "Ленинград"" (1948), решение ЦК КП Азербайджана ("О состоянии азербайджанской советской литературы и мерах его улучшения" (1948), решение ЦК КПСС "О литературно-художественной критике" (1972) и ряд других политических директив. В частности, художественный метод социалистического реализма, установленный Первым Всесоюзным Съездом Советских Писателей, состоявшемся в 1934-ом году, практически связывал руки мастеров слова, заставляя их писать только в рамках определенных шаблонов. А после критики преувеличения, якобы оскорбления советского образа жизни в журналах "Звезда" и "Ленинград", наряду с литературой других народов СССР и в азербайджанской литературе стали появляться образцы, построенные на "бесконфликтности".

Велики творческие заслуги Ильяса Эфендиева (1914-1996) в обогащении азербайджанской прозы живыми, свежими художественными образами и яркими средствами выражения, в развитии лирико-психологического стиля нашей национальной драматургии. На базе 15 пьес, подаренных им нашей сцене в течение полувека ("Ты всегда со мной", "Погубленные дневники", "Песня осталась в горах", "В хрустальном дворце", "Хуршидбану Натаван" и др.) были поставлены спектакли, где созрело целое поколение актеров и режиссеров, появился настоящий "Театр Ильяса Эфендиева". В обогащении азербайджанской прозы новыми темами и героями имеют немалые заслуги такие писатели, как Али Велиев, Гусейн Ибрагимов, Гусейн Аббасзаде, Байрам Байрамов, Джамил Алибеков, Видади Бабанлы, Алавийя Бабаева, Сулейман Велиев, Азиза Ахмедова, Афган Аскеров, Гюльгусейн Гусейн оглы, Алибала Гаджизаде и др.

Начиная с 60-х годов, в результате некоторого потепления глобальной общественно-политической атмосферы, ослабления идеологических оков в СССР в сферу художественного творчества пришли молодые таланты, которые в своих произведениях стали критиковать существующий политический строй. Среди них были такие прозаики и поэты, как Иса Гусейнов, Мамед Араз, Сабир Ахмедов, Анар, Акрам Айлисли, Эльчин, Сабир Рустамханлы, Алекпер Салахзаде, Фарман Керимзаде и др. Особо следует отметить имя Исмаила Шыхлы (1919-1994), приступившего к художественному творчеству несколько ранее, и его роман "Кура неукротимая". Естественно, эти мастера, как и их предшественники, во многих случаях пользовались символами, эзоповым языком. Однако сам этот процесс уже приобрел неотвратимое направление и мог быть оценен как "начало конца". Переход к 60-м годам начался и продолжался при участии поколения, пришедшего в литературу в 40-50-е годы и еще раньше. С этой точки зрения, первыми образцами следует считать произведения поэта-новатора Расула Рзы (1910-1981), в особенности его поэма "Гызылгюл олмаяйды" и цикл стихов, известных под общей рубрикой "Рэнглер" ("Цвета"), а также произведения типа "Сары дана" ("Желтый теленок), "Кефли Искендер", "Я - земля". Роман "Подземные реки впадают в море" Мехти Гусейна (1909-1965), известного как видный прозаик, драматург и критик, также опирается на убедительное описание жизни на основе судеб художественных образов. Тем не менее, наиболее важным событием 60-90-х годов стал приход "60-х" в мир творчества. Именно после их прихода литература по своему духу и сущности превратилась в настоящую моральную оппозицию против тотального военного режима и стала активно участвовать в моральной подготовке сегодняшнего национально-освободительного и демократического движения.

Прежде всего, следует отметить, углубление взгляда "60-х" на человека, на его нравственный мир. Человек всегда составлял основу литературы. Поэтому неслучайно, что литературу возвышенно называют "человековедением". Однако наиболее важным моментом, привлекающим внимание, является включение со стороны "60-х" темы о человеке в литературу того времени как новую тему и новую проблему. В их произведениях художественный интерес авторов был направлен к личности, индивиду, вглубь, вовнутрь морально-психологического мира наиболее простых, рядовых членов общества. В их повестях и рассказах время, нравственная действительность воспринимается не как "общественная система и общественный строй", а, прежде всего, как царство совести и этики, критерий морали и нравственности и превращались в предмет художественного анализа. Мышления и представления героев таких произведений абсолютно не соответствовали понятию и догме "советского человека" в литературе. Наиболее популярными героями литературы "60-х" были искатели истины с чистым сердцем, "чудачества" которых воспринимались как сумасшествие, необычные люди, не нашедшие свое место в жизни и поэтому часто ведущие бродячий образ жизни, но несмотря на это перед настоящими людьми и человеческими чувствами не могли удержать свое удивление. В романах и повестях на исторические темы народ, вынужденный отойти от своих национальных корней и традиций государственности, очень часто авторы обращаются к богатому героическому прошлому нашей истории, истории государственности Азербайджана, эти произведения отражали ностальгические мечты о свободе и независимости.

Как бы в унисон с вышесказанными, в поэзии и драматургии Бахтияра Вагабзаде (1925), Наби Хазри (1924), Наримана Гасанзаде (1931) превалируют поучительные страницы истории народа и лирико-психологические размышления в этом фоне. Многие произведения этих поэтов, а также всегда отличающиеся своей актуальностью стихи Габиля, его же поэма "Насими", многие произведения Адиля Бабаева, Ислама Сафарли, Гусейна Арифа, Гасыма Гасымзаде, Алиаги Кюрчайлы являются ценными образцами нашей литературы.

В литературе этого времени заметно ощущается продолжение одной древней традиции - традиции создания образцов национальной культуры на языке других народов. Имран Касумов, Магсуд Ибрагимбеков, Рустам Ибрагимбеков, Чингиз Абдуллаев, Чингиз Гусейнов, Владимир Кафаров, Натиг Расулзаде, Алла Ахундова и др. азербайджанские писатели создают свои произведения на русском языке. Их произведения, многократно изданные в Баку, Москве и европейских странах представляют собой ценные образцы, обогащающие нашу национальную культуру, расширяющие сферу интереса к этой культуре.

Среди тех, кто подготовил художественную почву для нового этапа в развитии азербайджанской литературы и сам принимал активное участие в этом процессе, особо отличаются поэты Али Керим (1931-1969), Халил Рза (1932-1994), Джабир Новруз (1933-2002), Мамед Араз (1933-2004), Фикрет Годжа (1935), Фикрет Садыг (1930), Алекпер Салахзаде (1941), Иса Исмаилзаде (1941), Сабир Рустамханлы (1946), Фамил Мехти (1934-2002), Тофиг Байрам (1934-1991), Ариф Абдуллазаде (1940-2002), Гусейн Кюрдоглу (1934-2003), Ильяс Тапдыг (1934), Муса Ягуб (1937), Чингиз Алиоглу (1944), Нусрат Кесеменли (1946-2001), Залимхан Ягуб (1950), Рамиз Ровшан (1946) и др.

Акрам Айлисли (1937) является одним из первых азербайджанских писателей, реализовавших поиски нового образа национальной прозы в 60-е годы. В его лирической повести "Песни моей тетушки" ("Меним негмекар бибим") (1966), "Прикуринские леса", "Сказка хрустальной пепельницы" читатель становится свидетелем искреннего отношения автора к реальной жизни и людям.

Одним из талантливых представителей новой азербайджанской прозы является Анар (1938). Повесть "Аг лиман" ("Белая пристань") (1967) - один из первых оригинальных и удачных образцов прозы в творчестве Анара. Анар-писатель известен также как видный драматург и киносценарист. Его сценарии к историческим фильмам "Деде-Горгуд", "Аккорды долгой жизни", а также драмы "Летние дни города" и "Тахмина и Заур" являются образцами, обогатившими азербайджанскую литературу.

Представителем этого же литературного поколения является Эльчин (1943), отличающийся многосторонностью своего творчества. Его повести "Долча", "Первая любовь Балададаша", "Туман над Шушой", ряд рассказов, романы "Махмуд и Марьям", "Белый верблюд", "Смертный приговор", пьесы "Мой муж чокнутый", "Мой любимый безумец" поставили своего автора в одном ряду с наиболее выдающимися представителями современной азербайджанской литературы. Эльчин также является плодотворно работающим литературоведом и критиком. Он - автор научных монографий "Проблемы критики и литературы", "Классики и современники", "Поле притяжения".

Современная литература Южного Азербайджана

В первой четверти XIX столетия азербайджанские земли были распределены между Россией и Ираном. С этого времени на юге и севере Азербайджана, где исторически был пройден одинаковый путь литературного и культурного развития, литературные процессы стали приобретать отличительные особенности. Десятилетиями на юге Азербайджана не было образования и письма на азербайджанском языке. Естественно, развитие литературы на юге, по сравнению с севером, значительно отстало. В XX столетии Южный Азербайджан дважды, и оба раза лишь на короткие сроки, сумел завоевать национальную свободу. Именно в эти периоды литературно-культурная жизнь Южного Азербайджана начинает стремительно развиваться, а затем вновь на длительный срок становится жертвой реакционного персидского шовинизма. Один из таких краткосрочных этапов возрождения был осуществлен в 1918-1920 гг. под руководством Шейха Мухаммеда Хиябани, а второй - 1945-1946 гг. под руководством Сеида Джафара Пишевари. В те годы в Южном Азербайджане издавались книги и учебники на родном языке, в национальной прессе возросло число литературных образцов, написанных в основном в духе патриотизма. Юные таланты, впервые взявшие в руки перо в середине 40-х годов прошлого столетия, только спустя более 30 лет - после победы исламской революции нашли возможность продолжить свое творчество на страницах журнала "Варлыг", издаваемого на азербайджанском языке. Среди мастеров слова из Южного Азербайджана можно назвать таких писателей и поэтов как Хаммал, Керими, Нитги, Бирийа, Шейда, Сонмез, Сехенд, Сахир, Охтай, Савалан, Ферзане, части которых уже нет в живых, а другие и по сей день продолжают свое творчество. Следует отметить исключительно важную роль журнала "Варлыг", основанного выдающимся ученым и общественным деятелем Азербайджана Джавадом Хейетом, издававшемся в течение более 20 лет.

Говоря о литературе Южного Азербайджана, среди многочисленных представителей этой литературы необходимо обратить внимание на особое место и роли Мамедгусейна Шахрияра (1904-1988). Шахрияр, получивший среднее и высшее образование на персидском языке, приступил к художественному творчеству под влиянием произведений великого Низами Гянджеви, Хафиза Ширази, Сеида Азима Ширвани и вскоре был признан как один из выдающихся представителей современной иранской и азербайджанской поэзии. Мастерство Шахрияра отличается преимущественным местом общественной лирики и раскрытием болезненных проблем современного мира. Его крупнейшее произведение на азербайджанском языке - поэма "Гейдарбабая салам" ("Приветствие Гейдарбабе"). Под впечатлениями этой поэмы были написаны десятки произведений не только в Южном, но и в Северном Азербайджане, а также в Турции. В настоящее время литературный процесс в Южном Азербайджане постепенно развивается, а такие мастера как Балаш Азероглу, Али Туде, Медина Гюльгюн, Окима Биллури, Сохраб Тахир, по воле судьбы продолжающие свое творчество в Северном Азербайджане, ценными образцами своего творчества обогатили азербайджанскую литературу по обе стороны границы.

Современная литература независимого Азербайджана

После приобретения Азербайджаном государственной независимости и принятия его в сообщество мировых государств в качестве полноправного члена, азербайджанскую литературу больше всего занимают такие вопросы, как жизнь народа на уровне развитых сообществ; воспитание молодого поколения в духе патриотизма; пропаганда дружеских и культурных связей азербайджанского народа с народами стран ближнего и дальнего зарубежья, человеколюбие и общественная справедливость, дальнейшее развитие столетиями пропагандируемых и воспеваемых классиками общечеловеческих идей в новых условиях глобализации. Обладатели художественного мышления, освободившиеся от всяких идеологических запретов и не видящие какого-либо основания для противостояния в этой сфере, обуславливают развитие литературы теоретико-эстетическим соперничеством. С этой точки зрения, следует отметить, что в азербайджанской литературе последнего периода наблюдаются постмодернистские тенденции. Вместе с тем, основные тенденции развития азербайджанской литературы исходят из воспевания идеологии азербайджанства. В конце ХХ - начале XXI столетия огромное значение в оживлении литературного процесса, приходе новых талантливых авторов в мир творчества имело специальное постановление азербайджанского правительства о регулярном финансировании из государственного бюджета страны таких литературных органов, как журналы "Азербайджан", "Литературный Азербайджан", "Улдуз", "Гобустан" и газета "Эдебийят газети" (Литературная газета). Следует отметить, что в свое время из-за материальных трудностей эти органы выходили на свет со значительными перерывами и даже оказались под угрозой закрытия.

Восстановление государственной независимости стало знаменательным еще тем, что в сфере оценки азербайджанского классического наследия по новым критериям произошел ряд важных событий. По личной инициативе и под непосредственным руководством нашего общенационального лидера Гейдара Алиева были широко отмечены 1300-летие эпоса "Китаби Деде Горгуд", 500-летие Мухаммеда Физули. Участие глав ряда государств мира на форумах, проведенных по случаю каждого из этих двух мероприятий, превратило эти форумы в яркое торжество литературы, нравственности и всей культуры в свободном и независимом Азербайджане. 500-летний юбилей Физули был широко отмечен не только в Азербайджане, но и в Турции, Иране, Ираке, России, Узбекистане, Китае и во многих других странах. Эти мероприятия также стали новым толчком развитию науки литературоведения в Азербайджане. Вышли в свет научно-критический текст и популярные издания "Китаби Деде Горгуд", появились новые монографические исследования об этом величественном Огуз-наме. Было издано полное собрание сочинений Физули в шести томах. Поклонникам таланта этого великого мастера был представлен новый цикл фундаментальных исследований, посвященных его жизни и творчеству. В этом деле неопровержимо большую заслугу имеют также ученые, трудящиеся в Национальной Академии Наук Азербайджана, в том числе в Институте Литературы им. Низами.

В 2004-ом году Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев издал распоряжение о переиздании лучших образцов азербайджанской литературы массовым тиражом на латинской графике и создании Азербайджанской Национальной Энциклопедии. Осуществляемые в этой связи широкомасштабные мероприятия одновременно являются серьезной гарантией развития и достижения новых успехов азербайджанской литературы и науки литературоведения.

Азербайджанская литература (азерб. Azərbaycan ədəbiyyatı) - совокупность письменных произведений на азербайджанском языке, который является государственным языком Азербайджана и широко распространён на северо-западе Ирана, а также в Грузии, Турции и России.

Появление литературы на азербайджанском языке

Азербайджанский язык относится к огузской подгруппе тюркских языков. Этот язык появился в XI-XII веках с приходом тюркоязычных племён из Средней Азии и постепенно развился до его нынешней формы. Согласно БСЭ, литературный азербайджанский язык начал складываться с XI века, но Н. Г. Волкова, в свою очередь, отмечает, что литературный язык начал формироваться примерно с XIII века, однако письменная азербайджанская литература возникла в XIV-XV веках.

Письменным эпическим памятником огузских племён, позднее вошедших в состав азербайджанского народа является героический эпос Деде Коркуд, который возник в Средней Азии, но окончательно сформировался на территории Азербайджана, где огузы жили более компактно. Общепринятый текст слагавшегося с IX века эпоса был составлен только в XV веке.

C монгольскими нашествиями XIII века усиливается процесс тюркизации Азербайджана, начавшийся ещё в предыдущий период; к концу XV века он привёл к появлению азербайджанской народности со своим собственным языком тюркской группы. Письменная, классическая азербайджанская литература началась после монгольского нашествия и стала развиваться в XVI веке после того, как Сефевидская династия установила своё доминирование в Иране. Азербайджанская литература развивалась под сильным влиянием персидской литературы, и авторы, писавшие на азербайджанско-тюркском языке, были как правило двуязычны.

Литература XIV-XVIII веков

Литература на тюрко-азербайджанском языке (название азербайджанский язык тогда ещё не использовалось), носивший в значительной мере ещё общетюркский характер, формировалась в XIV-XV веках. Первым поэтом, от которого дошли стихи на тюркском языке, был Гасаноглы Иззеддин, живший в Хорасане на рубеже XIII-XIV вв.; от него дошли две газели, одна на тюркском и одна на персидском языках. Гасаноглы считается основоположником литературы азербайджанских тюрков. Самые ранние тексты на тюрко-азербайджанском языке считаются также частью старо-османской литературы.

Выдающуюся роль в развитии азербайджанской поэзии сыграли живший в XIV-XV веках, основоположник традиции письменной поэзии на азербайджанском, Имадеддин Насими (называется также тюркским поэтом), который принял мученическую смерть в сирийском городе Алеппо, и Бурханеддин Гази Ахмед из восточной Анатолии. Юсиф Маддах написал по-тюркски эпическую поэму «Варга и Гюльша». Лирические поэмы на азербайджанском под псевдонимом Хагиги писал султан государства Кара-Коюнлу Джаханшах, а также правитель государства Ак-Коюнлу Султан Ягуб. Следует также отметить, что Султану Ягубу посвящена поэма Хатаи Тебризи «Юсуф ва Зулейха», считающаяся одной из первых поэм на азербайджанском языке.

Среди авторов, живших на территории Азербайджана, следует также отметить основателя династии Сефевидов шаха Исмаила I, писавшего под поэтическим псевдонимом Хатаи, автора поэмы «Дахнаме» («Десять писем»). При его дворе жил называемый «царем поэтов» Хабиби.

В тот же период в Ираке жил и творил выдающийся азербайджанский и турецкий (османский) поэт Физули, одинаково изящно писавший на азербайджанском, персидском и арабском языках.

В XVII-XVIII веках в Иранском Азербайджане пишут Саиб Тебризи, Говси Тебризи, Мухаммед Амани, Тарзи Афшар и Тасир Тебризи. От поэта Месихи дошла поэма «Варга и Гюльша», которая является одной из лучших романических поэм в средневековой поэзии, созданных на азербайджанском языке.

В XVIII веке пишут поэты Ширванской школы - Шакир, Нишат, Махджур и Ага Масих. В этот период усиливается воздействие на литературу устной народной словесности, . Письменная поэзия обогащается мотивами и темами народного творчества, а поэтический язык заметно очищается от канонических норм и стереотипов. Основоположником реализма в азербайджанской литературе стал поэт и везирь при дворе карабахского хана Молла Панах Вагиф. Главной темой его поэзии являлась любовь и душевная красота человека. Творчество Вагифа оказало заметное влияние на народную стихтворную форму - гошма, которая широко стала применяться в письменной поэзии. Другой поэт Молла Вели Видади, являвшийся близким другом Вагифа, наоборот, воспевал честность, смелость, силу мудрости и разума, а также критиковал междоусобные войны и феодальные жестокости. Его пессимистические настроения нашли отражение в таких стихотворениях как «Журавли», «Послания поэту Вагифу», «Поплачешь». Творчества Вагифа и Видади стали вершиной поэзии XVIII века в азербайджанской литературе. Армянский поэт и Саят-Нова помимо армянского и грузинского, также писал на азербайджанском языке. В азербайджанских стихах Саят-Нова умело применяет художественные приёмы и находки ашугской поэзии. Большая часть его песен написаны по-азербайджански. По одним данным Саят-Нова написал 128 стихов на азербайджанском, по данным Гайсаряна - 114, а Хасратяна - 81. Наиболее значительный прозаический памятник XVIII в. - «Сказание о Шахрияре», написанное анонимным автором на основе народного дастана «Шахрияр и Санубар».

В XVIII веке, как отмечает азербайджанский исследователь A. С. Сумбатзаде, завершается процесс формирования самостоятельного азербайджанского языка.

В XIX веке также творят Молла Панах Вагиф, Мир Мохсун Навваб, Мешади Эюб Баки, Хуршидбану Натаван, Сары Ашыг, Гурбани, Леле, Ашыг Сафи Валех, Ашуг Самед - учитель Валеха, Ашыг Мухаммед (отец Валеха), Аббас Туфарганлы, Мискин Абдал, Ашыг Пери, Гасымбек Закир и др.

Литература XIX века

В XIX веке территория Азербайджана вошла в состав Российской империи, что оторвало местное население от персидской традиции и приобщило его к русско-европейской. В этот период творят Гасым-бек Закир, Сеид Абульгасым Небати, Сеид Азим Ширвани, Хуршидбану Натаван, Аббасгулу Ага Бакиханов, Мирза Шафи Вазех, Исмаил-бек Гуткашынлы, Джалил Мамедкулизаде. Автором ряда прозаических произведений являлся Султан Меджид Ганизаде. Ему принадлежат публицистический рассказ «Гордость учителей», повесть «Ожерелье невест», рассказы «Диван Аллаха», «Гурбан байрамы» и другие. Некоторые прозаические произведения принадлежали перу писателя Магомет Таги Сидги.

В середине века возникает новый жанр в азербайджанской литературе - драматургия, основоположником которой стал Мирза Фатали Ахундов. В период с 1850 по 1857 годы им создаются 6 комедий и одна повесть, в которых нашла реалистическое отражение жизнь Азербайджана первый половины XIX века. Ахундов становится также зачинателем литературной критики. Другой драматург - Наджаф-бек Везиров в 1896 году создал первую азербайджанскую трагедию «Горе Фахреддина». В Иранском Азербайджане творят поэт Сеид Абдульгасем Набати и поэтесса Хейран-Ханум, писавшие как на азербайджанском так и на персидском языках.

Историко-культурные взаимоотношения Азербайджана с Южным Дагестаном способствовали обогащению азербайджанской литературы творчеством дагестанских авторов. Так, основоположник лезгинской письменной литературы Етим Эмин, помимо своего родного языка, писал также на азербайджанском языке. Виднейший представитель лезгинской светской письменной литературы поэт и учёный Гасан Алкадари также писал свои произведения на лезгинском и азербайджанском языках. На азербайджанском языке в 1892 году им была написана книга «Асари-Дагестан», представляющая собой свод восточных письменных сведений по истории Дагестана с многочисленными комментариями, замечаниями и стихотворными вставками самого Алкадари. Дербентский горский еврей Шаул Сименду, твориший в начале XX века, также писал на азербайджанском языке ивритскими буквами. В азербайджанской литературе того периода большое место занимала также . Наиболее известными были Алескер, Наджафкули, Гусейн Бозалганлы и другие.

В конце XIX века начинают свою литературную деятельность Джалил Мамедкулизаде и Нариман Нариманов. Нариманов организовал первую в Азербайджане народную библиотеку-читальню, создал ряд художественных произведений, в том числе первую в истории азербайджанской литературы историческую трагедию «Надир-шах».

Литература начала XX века

На рубеже XX века в Азербайджане продолжали творить Джалил Мамедкулизаде и Нариман Нариманов. Джалилом Мамедкулизаде в этот период были созданы пьесы «Мертвецы» (1909), «Книга моей матери» (1918), рассказы «Почтовый ящик» (1903), «Уста Зейнал» (1906), «Конституция в Иране» (1906), «Курбанали-бек» (1907), ставшие классикой азербайджанского критического реализма. В начале века начинают своё творчество Мухаммед Хади, ставший основателем прогрессивного романтизма в азербайджанской литературе, а также Гусейн Джавид и Аббас Сиххат. Большим культурным событием стало издание книги Аббас Сиххата «Западное солнце» (1912), состоявшая из двух частей, в которую он включил переведённые им произведения более двадцати русских поэтов. В своих произведениях Сиххат и Абдулла Шаиг выдвигали на передний план проблемы просвещения, образования, воспитания и нравственности. Поэт Мирза Алекпер Сабир заложил на Востоке основы поэтической школы - Сабировской литературной школы. Яркими представителями этой школы являлись такие поэты, как Мирза Али Моджуз, Назми, Алигулу Гамкюсар, Б. Аббасзаде. На азербайджанском языке создавал некоторые свои стихи крупнейших лезгинский поэт Сулейман Стальский («Мулле», «Кавказ», «Колхоз», «Не торопясь сквозь зной» и др.). На азербайджанском писали рутульские поэты Хазарчи Гаджиев и Джамисаб Саларов, а также грузинский поэт Иетим Гурджи.

На рубеже 1910-х-1920-х гг. в Азербайджане творили авторы Джафар Джаббарлы, Ахмед Джавад, Уммигюльсум, которые воспевали государственную независимость Азербайджана, обретённую в 1918 году. К этому времени относится и творчество Сакины Ахундзаде, ставшей первой женщиной-драматургом в азербайджанской литературе. Огромное значение для азербайджанской литературы имели драматургические произведения Наримана Нариманова. Главные произведения Нариманова: «Бахадур и Сона», «Пир», «Надир-шах» и «Шамдан-бек». Автором ряда драматургических произведений был и крупный педагог Рашид-бек Эфендиев.

Литература Советского Азербайджана

Установление Советской власти в Азербайджане ознаменовалось расстрелом в Гянджинской тюрьме одного из азербайджанских просветителей - директора Казахской учительской семинарии, автора брошюры «Литература азербайджанских татар» (Тифлис, 1903) Фиридун-бека Кочарлинского. Впоследствии жертвами репрессий пали основоположник прогрессивного романтизма в азербайджанской литературе и драматург Гусейн Джавид, поэт Микаил Мушфиг, прозаик и литературный критик Сеид Гусейн, поэт и автор гимна Азербайджана Ахмед Джавад, писатель и учёный Юсиф Везир Чеменземинли и другие.

Гусейн Джавид - один из значительных представителей азербайджанского романтизма. Ярчайшими произведениями Гусейна Джавида являются стихотворные трагедии «Мать», «Шейх Санан» и «Демон», пьесы «Пророк» (1922), «Хромой Тимур» (1925), «Князь» (1929), «Сеявуш» (1933), «Хаййам» (1935) и поэмой «Азер» (1923-1932) и др. Лаконичный и сдержанный стиль другого поэта - Самеда Вургуна оказал влияние на формирование современного стиля и языка азербайджанской поэзии, способствовал очищению её от архаизмов. Им были созданы героико-романтическая драма в стихах «Вагиф» (1937), историческая драма в стихах «Ханлар» (1939), любовно-героическая драма в стихах «Фархад и Ширин» (1941), а также множество других произведений. Писатель Мехти Гусейн в 1942 году создаёт первую азербайджанскую историческую повесть - «Комиссар». В этот же период работали поэты Осман Сарывелли, Расул Рза, исторический романист Мамед Саид Ордубади, драматурги Сулейман Сани Ахундов, Мирза Ибрагимова, Самед Вургун, Сабит Рахман, Энвер Мамедханлы, Ильяс Эфендиев, Шихали Гурбанов. Поэты Балаш Азероглу, Медина Гюльгюн, Сохраб Тахир и Окума Биллури, эмигрировавшие из Иранского Азербайджана в Северный Азербайджан, своим творчеством также обогатили азербайджанскую литературу.

В июне 1927 года была создана Азербайджанская ассоциация пролетарских писателей, ликвидированная в 1932 году. В том же году был основан Союз писателей Азербайджана. В послесталинскую эпоху в Азербайджане творили поэты Али Керим, Халил Рза, Джабир Новруз, Мамед Араз, Фикрет Годжа, Фикрет Садыг, Алекпер Салахзаде, Иса Исмаилзаде, Сабир Рустамханлы, Фамил Мехти, Тофиг Байрам, Ариф Абдуллазаде, Гусейн Кюрдоглу, Ильяс Тапдыг, Муса Ягуб, Чингиз Алиоглу, Нусрат Кесеменли, Залимхан Ягуб, Рамиз Ровшан и др. Творчество Мирзы Ибрагимова оставило яркий след в азербайджанской советской литературе. В своих драматических произведениях Ибрагимов показал себя мастером острых жизненных конфликтов, ярких, реалистических характеров, живого диалога. Написанные на основе лучших традиций национальной драматургии, его пьесы имели большое значение для развития азербайджанской советской литературы. Ярчайшими его произведениями являются драмы «Хаят», повествующая о социалистическом преобразовании деревни, и «Мадрид», рассказывающая о героической борьбе испанского народа против фашизма, а также пьеса «Махаббет» (пост. 1942) - о труде народа в тылу в годы Великой Отечественной войны, роман-эпопея «Пэр-ванэ», посвящённая жизни и революционной деятельности Наримана Нариманова и другие. В цикле «Южных рассказов», в романе «Наступит день» отразил эпизоды национально-освободительного движения в Иране.

Активно стали развиваться и другие литературные жанры. Основоположником детективного жанра в азербайджанской литературе стал Джамшид Амиров. На рубеже конца XX века известноть получает поэт Бахтияр Вагабзаде, написавший более 70 стихотворных сборников и 20 поэм. Одна из его поэм - «Гюлистан» была посвящена азербайджанскому народу, разделённому между Россией и Ираном и его стремлению к объединению.

Литература Иранского Азербайджана

Пришедшая на смену Каджарам династия Пехлеви, запретили использование азербайджанского языка в образовании, прессе и делопроизводстве. Однако, помимо персидского, многие азербайджанцы продолжали писать произведения на своём родном языке. Среди таковых были поэт Мухаммад Хусейн Шахрияр, писатели Самед Бехранги, Бехзад Бехзади и другие. Под сильным влиянием поэта Сабира в начале XX века творил Мирза Али Моджуз, писавший сатирические стихи, в каждом из которых рассматривались социальные проблемы. Основными темами его творчества были бесправие народа («Родина», «Что ни день» и др.), его борьба против притеснителей, положение закрепощённой женщины («Несчастные девушки» и др.); он также воспевал В.И. Ленина («Ленин») и Октябрьскую революцию («Революция грянет», «Наконец» и др.).

Оккупация Ирана в 1941 году советско-британскими войсками и создание государственного образования в Южном Азербайджана привело к росту стремления к объединению разделённых советско-иранской границей азербайджанцев, а также возрождению литературного азербайджанского языка, но в 1946 году автономное правительство Азербайджана пало и Иран восстановил контроль над регионом. За этот короткий период под влиянием Советского Азербайджана творили такие авторы как Али Туде, Балаш Азероглу, Медина Гюльгюн, Хёкюма Биллури и политический публицист Ферейдун Ибрагими. Многие старые писатели тоже стали активны, среди которых поэт-сатирик Ибрагим Дакер, Али Фитрат, поэт и педагог Мир Махди Этимад и ашуг Хусейн Джаван.Особо следует отметить талантливого поэта,творчество которого одинаково знакомо ценителям литературы и на Юге, и на Севере, — человека трагической судьбы, несгибаемого борца Мохаммада Бирия.

После 1946 года чувство близости двух частей Азербайджана дало жизнь новому литературному течению, получившему известность как “литература тоски”, дух которого в большей степени выразился в поэзии, равно как и стандартную символику этого течения, хорошо передают следующие строки:

Аракс, наполняющий нас печалью,

Течёт и разрезает пространство подобно молнии.

Да, Аракс разделяет народ,

Но земля под ним — одна.

Творчество Шахрияра, который писал на двух языках, широко ценится в обоих странах. Он посвятил свои произведения таким темам как проблема азербайджанского языка и обучение на нём в школах, разделению азербайджанского народа на два государства, а также национал-освободительному движению в Южном Азербайджане в 1945-1947 гг. Огромную славу ему принёс написанный им роман «Хейдар-Баба». Детский писатель Самед Бехранги обогатил азербайджанскую литературу, переведя на азербайджанский язык поэмы таких персидских поэтов как Ахмада Шамлу, Форуг Фаррохзад и Мехди Ахаван-Салес.

Независимый Азербайджан

Из писателей современного Азербайджана, наибольшую известность получили кинодраматург Рустам Ибрагимбеков и автор детективных романов Чингиз Абдуллаев, писавших исключительно на русском.

Поэзия представлена известными поэтами Нариман Гасанзаде, Халил Рза, Сабир Новруз, Вагиф Самедоглы, Нусрат Кесеменли, Рамиз Ровшан, Гамлет Исаханлы, Залимхан Ягуб и др. Среди современных азербайджанских драматургов можно назвать Ф. Годжа, Эльчина, К.  Абдуллу, А. Масуда, Г. Мираламова, Э. Гусейнбейли, А. Рагимова, Р. Акбера, А. Амирли и др.

Рамки новой азербайджанской прозы расширяют и элементы детектива, фантастики, антиутопии, тюркской мифологии, восточного сюрреализма. Из писателей, работающих в этом жанре можно назвать таких писателей, как Анар, М. Сулейманлы, Н. Расулзаде, Р. Рахманоглу. Новый азербайджанский реализм начал набирать силу, когда молодые прозаики начали всё чаще обращаться к национальной истории и этнической памяти. В этом плане стоит отметить историко-синтетический роман «Тринадцатый апостол, или Сто сорок первый Дон Жуан» Эльчина Гусейнбейли и исторические романы «Шах-Аббас» и «Надир шах» Юнуса Огуза.

Карабахская война оставила свой опечаток в современной азербайджанской литературе: такие писатели как Г. Анаргызы, М. Сулейманлы, А. Рагимов, С. Ахмедлы, В. Бабанлы, К. Незирли, А. Кулиев, А. Аббас, М. Бекирли обратились к темам судьбы беженцев, тоске о потерянной Шуше, Ходжалинской резне, жестокости войны и.т.п.

Осмыслению армяно-азербайджанского конфликта посвящён и роман-реквием Акрама Айлисли «Каменные сны», впервые опубликованный в русском переводе в конце 2012 года. Роман, описывающий трагедию армянского населения Азербайджана глазами бакинского интеллигента, вызвал в стране бурю негодования, а его автор был лишён звания «Народный писатель Азербайджана».

Для поддержки молодых писателей в 2009 году издательством «Али и Нино» была учреждена Национальная книжная премия Азербайджана, которая ежегодно отслеживает новинки литературы, и вручает премии наиболее удачным образцам литературы, произведениям, выпущенным за прошедший год. В жюри премии входят известные азербайджанские писатели, деятели культуры.

Государственная поддержка

После обретения Азербайджаном государственной независимости, культура, в том числе и азербайджанская литература нуждались в государственной поддержке. Осуществляемые в этой связи широкомасштабные мероприятия одновременно являются серьёзной гарантией развития и достижения новых успехов азербайджанской литературы и науки литературоведения.

По личной инициативе и под непосредственным руководством Гейдара Алиева были широко отмечены предполагаемое 1300-летие тюркского эпоса «Китаби Деде Горгуд», 500-летие поэта Мухаммеда Физули.

Огромное значение в оживлении литературного процесса, приходе новых талантливых авторов в мир творчества имело специальное постановление азербайджанского правительства о регулярном финансировании из государственного бюджета страны таких литературных органов, как журналы «Азербайджан», «Литературный Азербайджан», «Улдуз», «Гобустан» и газета «Эдебийят газети» (Литературная газета).

В соответствии с распоряжениями Президента Азербайджанской Республики от 12 января 2004 года «Об осуществлении массовых изданий на азербайджанском языке латинской графикой» и от 27 декабря 2004 года «Об утверждении перечня произведений, подлежащих изданию на азербайджанском языке латинской графикой в 2005-2006 годах» были изданы массовым тиражом и переданы в дар всей библиотечной сети страны произведения выдающихся представителей азербайджанской и мировой литературы. По обоим распоряжениям книги из цикла азербайджанской и мировой литературы, а также словарей и энциклопедий общим тиражом более 9 миллионов экземпляров уже отправлены в библиотеки и переданы в распоряжение читателей.

Запись навигация

5 комментарии на “Азербайджанская литература ”

Обсуждение закрыто.

Богатое художественное наследие Азербайджана сконцентрировало в себе многовековые традиции народного и профессионального творчества. Его широко распространенные виды - прикладное искусство: ковроткачество, ювелирное искусство; устное народное творчество: эпос, сказки, легенды, поговорки, загадки; наконец, музыкальное искусство; народная музыка, профессиональная музыка устной традиции - отмечены ярко национальными чертами.

Не случайно, основоположник азербайджанской профессиональной музыки Узеир Гаджибеков, касаясь истории азербайджанского искусства писал в 1948 году в своей статье "Цветущее искусство Азербайджана": "Культура и искусство Азербайджана имеет древнюю историю. Великие представители азербайджанской поэзии и музыки Низами, Физули, Абд-аль Кадыр Мараги, Сафи ад-дин Урмеви и другие известные всему миру личности. С древних времен азербайджанские рубаи, стихи, покоряющие красотой песни наших певцов, завоевали огромную славу на Кавказе, Средней Азии и на Ближнем Востоке". И действительно, музыкальное искусство азербайджанского народа, шлифуясь, богатея, развиваясь веками, в настоящее время смогло подняться к вершинам мастерства.

Говоря об азербайджанской музыке, мы имеем в виду песни, танцы и инструментальную музыку. Богатство тех и других проявляется в жанровом многообразии, разветвленностью сюжетов и тем, связанных с трудовыми процессами, семейно-бытовыми отношениями, обрядами и т. д. Широкое распространение получили азербайджанские лирические песни и танцы, звучащие в свободное от работ время. Все этот явилось предпосылкой для создания различных жанров азербайджанского народного музыкального творчества: обрядовых, детских, лирических, героических, сатирических, юмористических, исторических песен и танцев.

Важное место в музыкальном наследии азербайджанского народа занимает ашугское музыкально-поэтическое творчество, которое имеет промежуточное положение между народным и профессиональным музыкальным творчеством устной традиции, что связано, с одной стороны с народной музыкальной стилистикой и строением произведений ашугского творчества, а с другой - с использованием в основном поэтических текстов классиков ашугской поэзии и богатых традиционных форм музыкального исполнительства, близких к профессиональной музыке. Ашугское музыкальное творчество литературоведы считают синтезом фольклора и письменной литературы. Так, например, народный писатель, академик Азербайджанской Республики Мирза Ибрагимов пишет об этом "… Ашугская поэзия между народным творчеством и письменной литературой занимает среднее место, образуя между ними прочный мост. Он, с одной стороны, связан с народным творчеством, а с другой - с письменной литературой. С той и другой находится во взаимодействии. Его корни в фольклоре, народном творчестве, его ветви с давних времен - в литературе, которая влияет на него и питается им". Все сказанное дает нам право отнести ашугское музыкально-поэтическое творчество непосредственно к народно-профессиональной музыке. В музыкальном искусстве Азербайджана ещё с древних времен (X-XI века) сформировался профессионализм, который развивался и совершенствовался в течение последующих веков. Следует отметить, что по мере своего развития профессионализм достиг больших результатов в создании и развитии различных видов (жанров) азербайджанской музыкальной классики, а также исполнительного искусства. Причем распространение азербайджанской профессиональной музыки происходило путем устной передачи, так как на практике нотная письменность, несмотря на существование нотографии, почти не применялось. Поэтому и профессиональную музыку тех времен называют профессиональной музыкой устной традиции. Азербайджанская профессиональная музыка устной традиции, характеризуется большим разнообразием жанров и форм. Сюда относят развитые по форме и мелосу мугамы-дастгях, зерби-мугамы, теснифы и ренги.

Азербайджанская музыка имеет три уровня - народная, народно-профессиональная и профессиональная музыка устной традиции. Ведущее место в азербайджанской профессиональной музыке занимают мугамы, издавна привлекающие внимание исследователей и содержащие в себе все богатство содержания, приемов и методов развития азербайджанской музыки указанной традиции, во все времена тесно связанной с традициями народного музыкального искусства. На всех этапах истории развития образцы устной профессиональной музыки - азербайджанские мугамы, как известно, не были подвергнуты какой-либо письменной фиксации, а передавались устно от учителя ученику, от одного ханенде к другому, от одного исполнителя к другим. Понятно, что пытаться воспроизвести в нотном тексте все тонкие нюансы и особенности исполнения - дело почти невозможное. Именно, по этой причине азербайджанские народно-профессиональные музыканты до XX века не прибегали к нотной записи названных образцов, в то время, когда на Востоке система нотации музыки существовала уже в VIII-X веках. Интересно, что в условиях существования на Востоке ряда способов нотации (хазы, невмы и др.), в Азербайджане музыкальные образцы устного профессионального творчества - мугамы так и не были записаны на ноты. Именно эти музыкальные образцы до XX века развивались непосредственно в русле устной традиции. Первая причина этого, на наш взгляд, объясняется фактом неполного совершенства существующих в то время на Востоке систем нотации, таких, скажем, как бытующие в Европе универсальные системы музыкальной нотации. Вторая причина заключается в том, что этот вид музыкального творчества, переходя от поколения к поколению устно, привел к формированию высокоразвитой многожанровой азербайджанской устной профессиональной музыки. Большую часть музыки первых опер У. Гаджибекова и М. Магомаева составляют, как известно, мугамы.

Несмотря на отсутствие нотных записей этих мугамных образцов, "фундамент" в деле их собирания и изучения был заложен именно в первых дореволюционных операх. В 20-30-х годах XX века обращает на себя внимание появление первых образцов нотных записей мугамов. Впервые запись мугама ("Раст") была произведена на ноты, как отмечается в монографии музыковеда Г. Исмайловой "Муслим Магомаев", в 1928 году Муслимом Магомаевым с исполнением знаменитого тариста Курбана Примова. В деле нотной фиксации мугамов особо должна быть отмечена роль выдающегося дирижера и видного композитора Ниязи. В 1930 году им была осуществлена нотная запись дастгяхов "Раст" и "Шур" (в вокально-инструментальном варианте), с исполнения прославленного ханенде Дж. Карьягды оглы. Эти мугамы не публиковались. В 1936 году издательством "Азернешр" издаются три тетради азербайджанских мугамов (в инструментальном исполнении). Эти мугамы были зафиксированы с исполнением мастера игры на таре и педагога, заслуженного деятеля искусств Азербайджана Мансура Мансурова. М. Мансуров являл собой пример творца-исполнителя, постигшего глубины и тайны мугамного искусства, обладающего энциклопедическими знаниями в этой области. Каждая из изданных тетрадей вместила в себя один мугам. Так, дастгях "Раст" и "Забул" были записаны Т. Кулиевым, а "Дугях" - З. Багировым. Все три мугама были даны в гармонизации Л. Рудольфа. Более правильным, по нашему мнению, будем считать эту гармонизацию своего рода фортепианным оформлением. В некоторых случаях гармонии искусственно усложнены, вследствие этого возникает сопровождение, не соответствующее мугамной мелодии. В 1938 году выдающийся музыковед В. С. Виноградов пишет о научном значении издания мугамов в своей книге "Узеир Гаджибеков и азербайджанская музыка". Определенная роль в сборе мугамов принадлежит и Научно-исследовательскому кабинету музыки, созданном в 1932 году при Азербайджанской государственной консерватории. Научно-исследовательским кабинетом были организованы три экспедиции по народной музыке в районы республики. Третья экспедиция проводилась в Гяндже (1938 год). В ходе этой экспедиции с исполнения К. Примова, пребывающего в то время в Гяндже, были записаны на ноты мугам "Шур", ряд теснифов и ренгов. Мугамы и теснифы были записаны на ноты и такими выдающимися композиторами как К. Караев, Ф. Амиров, Т. Кулиев, З. Багиров и музыковедом М. С. Исмайловым с исполнения прославленных азербайджанских ханенде и исполнителей Сеида Шушинского (1889-1965), Джаббара Карьягды оглы (1861-1944), Зульфи Адигезалова (1889-1963) и тариста Курбана Примова (1880-1965). Так, К. Караев записал на ноты мугам "Шур", Ф. Амиров - некоторые отделы мугамов "Раст" и "Сегях" с исполнения ханенде Билала Яхъя, Т. Кулиев - мугам "Раст" с исполнения З. Адигезалова, а М. С. Исмайлов от Дж. Карьягды оглы и ханенде Ализохаба - ряд теснифов (текст был взят из поэм Низами "Хосров и Ширин" и "Лейли и Меджнун").

В 60-х годах XX века один из знатоков устно-профессиональной музыки композитор-музыковед, заслуженный деятель искусств республики Нариман Мамедов приступает к работе по записи на ноты целого цикла мугамов-дастгях. В результате в разные годы вышли в свет инструментальные мугамы-дастгях "Баяты-Шираз" и "Шур" (1962) и вокально-инструментальный "Раст" (1978) и "Чаргях" (1970), а также инструментальные "Раст" и "Шахназ" (1963), "Чаргях" и "Хумаюн" (1962), "Сегях-Забул" и "Рахаб" (1965). Мугамы - это ценнейшие памятники материальной и духовной культуры Азербайджана, своего рода тонкий душевный отзвук на окружающий мир и мир человека, который азербайджанский народ лелеял на протяжении веков. Это волшебная музыка, отличающаяся глубоким содержанием и способная захватить мысли и чувства азербайджанца. Этот народ питает к искусству мугама горячую любовь и сложное музыкальное содержание мугамных композиций без труда усваивается им. Мугам зачастую знают даже те, кто не имеет специального образования; их можно исполнить с той или иной степенью совершенства на каком-либо музыкальном инструменте по памяти или же напеть голосом. Все это, безусловно, свидетельствует о том, что мугамы очень близки и дороги духовному складу азербайджанского народа. Думаем, что мы не ошибемся, если назовем мугамы одним из самых демократических жанров азербайджанской музыки. Основные особенности в целом были охарактеризованы выдающимся композитором Р. Глиэром, испытавшим от них большое художественное наслаждение и использовавшим некоторые из мугамов (фрагментарно) в своей знаменитой опере "Шахсенем". Его высказывание вызывает определенный интерес: "Нас поражает мудрая законченность, поразительная формальная отточенность азербайджанских мугамов, этих изумительных по богатству выражения народных поэм. Лучшие традиции классической формы - логика развития, контрастность, строгость и мудрая последовательность в чередовании частей - представлены в этих подлинных перлах музыкальной национальной культуры".

Слово "мугам" имеет значение, тождественное с "макам" (в переводе означает - стоянка, положение, место, позиция) - центральным жанром профессиональной музыки устной традиции арабов, "маком" - ведущим жанром узбекско-таджидкского устного профессионального музыкального творчества. Дело в том, что слово "макам", заимствованное в Азербайджане от арабов, в соответствии с языковым различием и с особенностями местного произношения в азербайджанской транскрипции стало звучать как "мугам". Однако, термин "макам" у арабов, так же как и "маком" у узбеков, таджиков, на ряду с обозначением циклического произведения, имеет и другой смысл и употребляется для обозначения слова "лад". В контексте азербайджанской музыки используются понятия "мугам" и "магам". Первый из них - крупные циклические формы мугамов-дастгях, так отдельные их части (шобе). Второй термин - "магам" используется для обозначения определенной ладовой системы. Мугамы-дастгях (Даст - по фарс. комплект, собрание, гях -суффикс, указывающий множественное число) - вершина исторического развития профессиональной музыки устной традиции Азербайджана. На формирование и развитие мугамов-дастгях огромное воздействие оказали самобытные многовековые традиции азербайджанской музыкальной культуры. Поэтому мугамы-дастгях приобрели ярко национальные черты, свойственные азербайджанскому музыкальному искусству. С термином "дастгях" мы встречаемся еще в поэмах великого поэта-гуманиста XII Низами Гянджеви. Так, в поэме "Хосров и Ширин" Низами говорится следующее: Играющие на шелковых струнах чанга дастгях, До утра пир устроили, веселились. В поэме "Игбалнаме" о нем упоминается так: Певец, вдохновись, заставь говорить свой саз, Грусть уже прошла, пора веселиться. Ты должен сыграть дастгях, Пусть твоя игра будет долгой как жизнь шаха. Из приведенных выше двух отрывков становится ясно, что еще в эпоху Низами Гянджеви была распространена традиция исполнения мугама в форме дастгях. Более того, второй отрывок свидетельствует о том, что дастгях - это крупная, развернутая форма. У. Гаджибеков в 1925 году в журнале "Маариф ве меденийят" (№ 1, 2 и 3) в своей полемической статье "Взгляд на музыкальную жизнь" (на азерб. языке) дал более точное определение термина "дастгях" и характеристику его строения: "По моему мнению, слово "дастгях", означающее" в переводе на русский - сооружение (имеется в виду "здание"), в таком значении используется в музыке, т.е. органические соединения близких друг к другу несколько собственно-мугамных разделов. К примеру, мугам "Раст" включает следующие части: раст, ушшаг, гусейни, вилайяти, ходжасте (шикестеи-фарс) арак, пенджгях, гераи, раст. Их можно определить как шобе, так и гюше и аваз." Основоположник азербайджанского профессионального вокального искусства Бюльбюль также отмечал, что форма дастгях представляет собой совокупность органически взаимосвязанных отдельных мугамов. Так, Бюльбюль в качестве примера приводит мугам-дастгях "Шур", состоящий из следующих мугамов: "Шур", "Шахназ", "Баяты-тюрк", "Шикесте", "Ираг", "Баяты-кюрд", "Симаи-шемс", "Сарендж", "Нишиба-фараз".

Как видно, Бюльбюль разделы (шобе) дастгяха называл мугамами. В. Беляев так определяет строение дастгях: "… дастгях основан на объединении в одном цикле форм: 1) мугама; 2) песни на слова профессиональных поэтов, получившей название теснифа - рода народного городского романса; 3) рянга - виртуозно разработанного танца. Объединение это было произведено на строгой плановой ладовой основе". Как видно, В. Беляев так же, как Бюльбюль, считает разделы мугамов-дастгях отдельными мугамами. В. Беляев называет мугамом одночастные вокально-инструментальные произведения, подчеркивал тесные ладовые связи между двумя указанными выше понятиями (мугам и дастгях). В связи с этим он пишет: "В литературе и в разговорной речи термин "дастгях" также получает название своего начального основного лада. Таким образом, возникают названия "Мугам Раст", "Дастгях Раст" и многие другие". Мысль В. Беляева представляется нам верной. Так как помимо исполнения мугама-дастгях целиком, в азербайджанском исполнительстве практикуется исполнение и его отдельных разделов. К примеру, из дастгях "Раст" - разделы "Вилаяти-Дилкеш" или "Араг-Пенджгях" исполняются как отдельные мугамы-микроциклы. Таким образом, упомянутые выше разделы, являясь составной частью дастгях "Раст", могут одновременно исполняться и самостоятельно. Мугамы-дастгях создавались многими поколениями ханенде и сазанде - носителями азербайджанского устного профессионального творчества. И не случайно В. Беляев пишет: "Творческое содружество практических музыкантов-композиторов и исполнителей с представителями музыковедения, среди которых имелись и крупные творческие имена, обеспечили в конце концов возникновение сюитной формы дастгях…" (20. с. 153). Таким образом, мугамы-дастгях являются классической формой устной профессиональной музыки, войдя в сокровищницу музыкальной культуры азербайджанского народа. Как сказал В. Беляев: "И жтим высоким достижением в области музыкального искусства завершился многовековой процесс развития азербайджанской национальной культуры в дореволюционный период.

С этим богатым музыкально-историческим наследием Азербайджан пришел к эпохе строительства своей новой советской музыкальной культуры" (20. с. 153). Итак, дошедшие до нас мугамы-дастгях - это развернутые вокально-музыкальные циклы или многочастные музыкальные произведения, выросшие на той или иной определенной ладовой основе, отличающиеся богатейшим образным содержанием и совершенной формой. Логический принцип чередования шобе и гюше, теснифов-ренгов становится основным признаком дастгяха. Азербайджанские мугамы-дастгях следующие: "Раст", "Шур", "Сегях", "Чаргях", "Шюштер", "Баяты-Шираз", "Хумаюн", "Махур-хинди", "Баяты-Гаджар", "Орта=-Махур", "Мирза-Гусейн сегяхы", "Забул-сегях", "Харидж-сегях". Эти мугамы-дастгях опираются на семь главных азербайджанских ладов: раст, шур, сегях, чаргях, баяты-шираз, шюштер, хумаюн. Указанные лады составляют основу не только мугамов-дастгях, но и произвекдений народной музыки Азербайджана. И поэтому не случайно У. Гаджибеков свой фундаментальный труд, посвященный проблемам азербайджанской ладовой системы, назвал "Основы азербайджанской народной музыки", так как все жанровые образцы азербайджанской музыки основываются на этой ладовой системе. Названия каждого мугама-дастгях, его отделов имеют определенное значение. Этот вопрос остается неизученным до сих пор. Проведенные нами наблюдения позволяют говорить о том, что возникновение некоторых терминов связано с ладовой характерностью ("Шур", "Хумаюн" и т.д.), других - с образно-эмоциональным строем музыки ("Раст", "Дилкеш" и т.д.), третьих - названиями тех или иных местностей ("Баяты-Шираз", "Баяты-Исфахан", "Забул" и т.д.), или же с именами собственными ("Мирза-Гусенй сегяхы", "Гусейни" и т.д.), четвертых - с последовательностью чисел ("Егях", "Дугях", "Сегях", "Чаргях", "Пенджгях" и.т.д.).

Все мугамы отличаются друг от друга по своей эстетической сущности. В них находят свое отражение тончайшие психологические оттенки, глубокие и благородные человеческие чувства, переживания. Вокально-инструментальные мугамы с точки зрения тематизма обладают лирическим (любовная лирика, веселое лирическое настроение), философским, социальным содержанием. Укажем также, что нашими музыковедами и композиторами иногда упоминается о вокальных видах мугама. Говоря "вокальный мугам", подразумевается пение нараспев Корана. Основываясь на рассуждениях Уз. Гаджибекова, мы категорически не согласны с этой мыслью. Вот что писал об этом великий композитор: "Если в Азербайджане и есть музыка в религиозном духе, то это музыка, возникающая при распевании голосом Корана, которая не имеет никакого отношения к мугамам и дестгяхяам, относящимся к сфере светской музыки, и имеет особый стиль". Как видим, Уз. Гаджибеков отрицает вокальный вид мугама и считает его нехарактерным для мугамного искусства. В самом деле, термин "вокальный мугам" не имеет отношения к азербайджанским мугамам. Следовательно, мугамы в Азербайджане возникли и прижились как вокально-инструментальные или же инструментальные. В течение всей истории своего развития азербайджанские вокально-инструментальные мугамы-дастгях и входящие в них теснифы непременно содержали в себе в качестве текста лирико-философскую поэзию выдающихся азербайджанских поэтов, что со временем превратилось в традицию. Еще Низами Гянджеви в поэме "Хосров и Ширин" показывает связь газелей и мугамов: В лад раст попрой вводя лад сладостный "Ушшаг", Барбед пропел газель. Она звучала так. Поэтическая основа мугамов-дастгях состоит из образцов лучших газелей, написанных в арузных метрах Низами (XII), Насими (XIV), М.П. Вагифа (XVIII), Физули (XVI), Гасымбека Закира, С.А. Ширвани, Набати, Натаван (XIX), а также представителей азербайджанской советской поэзии Алиага Вахида, Самеда Вургуна, Сулеймана Рустама и др. Их стихи отличаются глубоким содержанием, благозвучием и музыкальностью. На текст газелей поется и большинство классических теснифов. Текстовая основа мугамов-дастгях не ограничивается лишь газелями. В содержащихся в них теснифах, наряду с газелями, используются также гошма, баяты и другие формы лирической поэзии. Итак, в образцах азербайджанских мугамов-дастгях используются разнообразные по жанру поэтические тексты, присущие различным эохам (газель, гошма, баяты и т.д.). Большинство этих текстов связано с лирической любовной, созерцательной, философской сферой. Не случайно, что искусство мугама, отличающееся лирической сущностью, возникло в тесном контакте как с профессиональным поэтическим творчеством, так и народным, и впоследствии развивалось параллельно с ними. В действительности в этих шедеврах поэзии и проникновенная лирическая мелодика составляет некую целостность. В этом смысле азербайджанские мугамы многим "обязаны" классической поэзии Востока, а также азербайджанским поэтам. Тексты в вокально-инструментальных мугама-дастгях не бывают постоянными. В одном и том же мугаме-дастгях используются несколько (три-пять) газелей. Ни выбираются ханенде в зависимости от вкуса, идей, уровня мастерства и требований слушателей.

В одном и том же мугаме-дастгях могут быть исполнены газели различного содержания, при одном, однако, условии, что содержание отобранного образца газели соответствует музыкальному содержанию исполняемого мугама или определенного его раздела (шобе). Скажет, газель, исполняемую в мугаме-дастгях "Раст", было бы неправильно спеть в мугаме-дастгях "Сегях". Потому, что между музыкальным содержанием этих мугамов имеются серьезные различия. Вот почему считается целесообразным исполнение именно таких газелей, которые присущи тому или иному мугаму-дастгях, традиционно утвердились в его текстовой основе. Здесь имеется в виду и такой важный момент, как использование одних и тех же газелей в определенной группе мугамов. Прежде всего это относится к двум группам мугамов-дастгях: первой "Раст" и его семейство ("Махур-хинди", "рта-Махур", "Баяты-Гаджар" и т.д.), второй - "Сегях" и его варианты ("Мирза-Гусейн сегяхы", "Орта сегях", "Забул-сегях" и др.). В связи с тем, что перечисленные здесь мугамы-дастгях, входящие в состав каждой из двух групп, имеют сходно-родственное друг другу музыкальное содержание, при их исполнении возможно использование одних и тех же газелей. В Азербайджане, бесспорно, для развития искусства мугама были созданы замечательные условия, появилась заботливость и бережливость в деле их сохранения, которые входят составной частью в общегосударственное дело по сохранению и развитию традиций народного музыкального творчества. Наглядным подтверждением сказанному могут служить существование Центра мугама, театра Мугама, деятельность ансамбля мугаматистов и пр. На территории нашей республики, а также за ее пределами, в том числе за границей мугам занимает важное и почетное место в концертных программах известных азербайджанских музыкантов исполнителей. Из каких компонентов состоит композиция мугама-дастгяхя? Анализируя композиционное строение мугама-дастгях, мы видим, что все мугамы-дастгях состоят из трех начальных основных разделов, обязательных для их строения. Все три раздела объединяются единым ладоинтонационным фактором. При этом "Дарамед и "Бардашт" выполняет функцию вступления, а "Майе" становится центральным опорным разделом дастгях. Каждый из вступительных разделов ("Дарамед" и "Бардашт") и в стилистическом и функциональном отношении отличаются друг от друга. "Дарамед" (преддверие), являясь инструментальным жанром устной профессиональной музыки, представляется разновидностью "Ренг"а. Обратимся к "Ренг"у и его разновидностям. "Ренг" (ренг - в переводе "окраска", "оттенок") исполняется после определенного раздела дастгях и носит название этого раздела. Например, в мугаме-дастгях "Раст" после раздела "Вилаяти" исполняемый "Ренг" носит название "Ренг Вилаяти", или же в мугаме-дастгях "Чаргях" после раздела "Бастя-Нигяр"ы, исполняемый ренг, обязательно следующий за мугамным разделом, вбирает в себя основные ладоинтонационные особенности данного раздела, становится связующим звеном между чередующимися разделами и вносит соответствующий контраст. По своему характеру ренги делятся на 3 группы: танцевальные, лирические и маршеобразные. Большинство ренгов носит игриво-танцевальный характер. По размеру они различны: от малых, состоящих из нескольких фраз, до крупных, развернутых произведений. Первая разновидность ренга - "Диринги". Это малая форма по сравнению с ренгом, имеющим игривый, быстрый характер. Иногда ансамбль сазандаров, исполняя дастгях, вместо диринги играет просто танцевальную мелодию. Это не значит, что все танцевальные мелодии являются диригни: последний должен быть тесно связан с ладовой основой предыдущего раздела или гюше мугама-дастгях. Обычно диринги исполняется после малый разделов мугама-дастгях, подытоживая образно-эмоциональный строй данного раздела. По мнению Ф. Амирова, "Диринги - один из старинных жанров музыкального фольклора.

Несмотря на то близость по характеру к танцевальным мелодиям, диринги все же обладают специфическими художественными свойствами; например, своеобразными ритмическими особенностями и являются составной частью мугама-дастгях". У. Гаджибеков так характеризует ренг и его разновидность диринги: "Ренг или диринги… имеющие в основном простые танцевальные ритмы, приближаются к танцевальным мелодиям". Естественно, что во время исполнения ренга и диринги после соответствующих мугамных разделов для ханенде возникает возможность сделать "передышку" в пении и подготовиться к исполнению следующего, как правило, более сложного собственно-мугамного раздела. "Дарамед" (Термин "дарамед" употреблялся еще в трудах Абд-аль Кадыра мараги. Тогда же слово "дарамед" имело значение инструментального вступления.) - это разновидность ренга. Поэтому он, как и ренг, имеет четкую метроритмическую структуру. Обычно дарамед носит танцевальный, лирический характер. В мелодическом развитии дарамеда ясно выступают опорные тоны лада, свойственные данному мугаму-дастгях. В каждом мугаме-дастгях "дарамед" отличается своими специфическими особенностями. "Дарамед" имеет своеобразную структуру. В начале исполняется его вступление, далее музыка развивается, постепенно охватывая все более высокий регистр, достигая кульминационной зоны, и затем идет обязательный спуск в исходный регистр. Это - характерная особенность строения "дарамеда". Дарамед, суммирующий в себе основные ладово-интонационные особенности мугама-дастгях, естественно носит его название. Так, дарамед, входящий в мугам-дастгях "Раст", называется "Дарамед Раст", он получает название "Дарамед Шур", ели входит в мугам-дастгях "Шур". "Дарамед" можно сравнить с оперной увертюрой. Как и последняя, сожержащая основные музыкальные темы произведения, так и дарамед включает в себя интонации и опорные ладовые устои важнейших разделов мугама-дастгях. Что представляет собой "Бардашт"? "Бардашт", как и "дарамед" носит функцию инструментального вступления к мугаму-дастгях. Однако он обязательно исполняется после дарамеда. И если дарамед - это инструментальная пьеса, имеющая четкую ритмическую основу, то "Бардашт" воспринимается как вступительный эпизод, исполняемый в свободно-импровизационном складе. Он имеет и значение раздела, входящего в дастгях. Все мугамы-дастгях и их варианты, как правило, предваряются "Бардашт"ом. В "Бардашт"е также находит выражение общее настроение мугама-дастгях. В исполнительной практике можно встретить случаи, когда ханенде непосредственно подключается к исполнению "Бардашт"а, звучащего как инструментальный ансамбль (тар и кяманча) в начале. Обычно музыкальный материал "Бардашт", начинаясь в высоком регистре в виде эмоционально-взволнованного речитатива, далее постепенно движется в нисходящем направлении, завершаясь в "майе" (тоника). Таким образом, "Бардашт" подготавливает ладово-интонационную канву раздела "Майе". "Бардашт" в интонационном плане, в определенной степени обобщая особенности соответствующих разделов дастгях, органически связывает их в единое целое. Каденция "Бардашт"а в точном виде или же вариантными изменениями повторяется во всех разделах мугама. В ладовом отношении он (как и дарамед) вбирает в себя его основные свойства. Из сказанного выше следует, что ладовую систему каждого мугама-дастгях составляет ладовый строй двух начальных разделов - "Дарамед" и "Бардашт". В упомянутых разделах складывается ладовый строй, звукоряд мугама-дастгях и таким образом возникает общая картина ладовой системы всего мугама-дастгях. Видный азербайджанский исполнитель-тарист К. Ахмедов отмечает, что иногда "Бардашт" получает конкретное название. Например, в мугаме-дастгях "Раст" "Бардашт" называют в одном случае "Новрузи-ревенде (Новрузи-ревенде означает "первый день праздниника весны - Новруз"), в другом - "Сузи-гюдаз" (взволнованное, удивительное). В дастгях "Махур-хинди" - "Бардашт" именуется "Безмигях" (приобретает значение веселого пира). В мугамах-дастгях "Шюштер", "Шур" (в наиболее древнем варианте) и в "Рахаб"е - "Бардашт" имеет общее название "Амири" (употребляется в значении владыка, царь)". После "Дарамед"а и "Бардашт"а в вокально-инструментальных мугамах-дастгях следует раздел "Майе". "Майе" - это центральный и самый развернутый раздел в мугаме-дастгях. Одним из определяющих свойств "майе" является сложное импровизационное развитие тематизма. "Майе" образуется на основе опевания центрального устоя - тоники лада. Другая характерная особенность данного раздела - его внутренняя динамика и импульсивность мелодического развития. Названия мугама-дастгях определяет название "Майе". Например, "Майе Раст", "Майе Шур" и т.д. "Майе" становится своего рода фундаментом мугама-дастгях. Не случайно, что оно из значений слова "майе" - "основа". "Майе", являясь центральным разделом всего мгама-дастгях, подготавливает в свою очередь следующий за ним более динамичный, импровизационный раздел мугама, становясь как бы своеобразным вступлением к нему. Например, в дастгях "Шур" раздел "Майейи-Шур" подготавливает следующий за ним раздел "Шур-Шахназ", или же в дастгях "Чаргях" - раздел "Майейи-Чаргяхз" подводит к разделу "Бастя-Нигяр". Раздел "майе" в мугамах-дастгях имеет еще одно свойство: после исполнения всех разделов музыкальный материал вновь возвращается к исходному разделу - "Майе". Отметим, что к концу мугама достигает вершины своего развития, после чего следует своего рода "кода", которая основывается обычно на теме центрального раздела "майе". В этом отношении становится ясным важное драматургическое значение раздела "Майе". Итак, в дастгях три названных раздела - "Дарамед", "Бардашт" и "Майе" - приобретают важное значение становятся как бы каркасом всего цикла мугама-дастгях. Все остальные разделы в ладово-мелодическом отношении опираются на названные выше ведущие разделы. Помимо крупных разделов (шобе) мугам-дастягх включает и малые - гюше и аваз. Следует отметить, что в мугамном искусстве термины "шобе", "гюше", "аваз", их характерные свойства еще не определены. Поэтому мы хотели бы кратко остановиться на данном вопросе."Гюше" - это малый по объему (в сравнении с шобе) импровизационный эпизод в мугаме-дастгях. Например, в мугаме-дастгях "Раст" наряду с различными по объему шобе, имеются и ряд гюше. Последние, как и шобе, имеют различные названия. Приведем пример из исполнительской практики. В мугаме-дастгях "Раст" зачастую гюше "Гусейни" ошибочно принимают за шобе. На самом деле - это гюше, поскольку оно представляет собой малое построение, состоящее из двух музыкальных предложений, исполняемый на один поэтический бейт (двустишие), в то время как шобе (майе раст), предваряющий гюше "Гусейни" иемет более развернутое строение, охватывающее 3 бейта, образующих 6 музыкальных предложений. И поэтому в мугаме-дастгях "раст" - помимо "Гусейни" - имеющего такие эпизоды, как "Хаверен", "Рак", "Амири", "Месихи" также следует считать самостоятельным разделом - гюше. Что представляет собой "аваз"? "Аваз" по сравнению с гюше построение меньшего размера, состоящее из одного музыкального предложения. "Аваз" обычно исполняется либо на текст дополнительный к бейту припевных слогов, как это имеет место в мугаме-дастгях "Раст": (Вьюга вьющихся волос - сердца моего томленье, Далеки мы, но душа ведь не знает отдаленья. Ай, а, а,…..у). либо на текст только одной строки бейта с дополнительными припевными слогами к нему. (Не кори за горечь слез, что струятся из очей), или же целиком на припевные слоги и слова (Приведенные примеры взяты из раздела "Майе раст" рассматриваемого мугама-дастгях "Раст"). Как видно из приведенных выше примеров, в "аваз"е, как правило, бейт, или же строка бейта завершаются припевными слогами и словами, которые логично завершают музыкальную мысль "аваз"а. В мугамах-дастгях, в отличие от шобе и гюше, аваз не имеет названий. Аваз обычно исполняется в пределах шобе или гюше. Из соединения авазов образуются шобе и гюше. Таким образом, шобе состоит из 5-6 авазов, а гюше - из 2-3 авазов. Мы кратко рассмотрели характерные особенности основных частей мугама-дастгях - дарамед, бардашт, ренг, диринги, шобе, гюше и аваз. Кроме указанных составных частей в вокально-инструментальных мугамах-дастгях определннное значение имеют и теснифы. Теснифы - городские лирические песни-романсы, получившие богатое развитие в творчестве ханенде. Причудливые, полные глубокого чувства, теснифы покоряют слушателей высокими художественными достоинствами национальной поэзии музыки. Тесниф - это куплетная песня-романс часто на тексты величайших поэтов прошлого, а также современных азербайджанских поэтов. Текстовой основной музыкального куплета является двустишие (бейт), или четверостишие (бянд). Нередко к ним добавляются припевы различного строения. Поэтическое содержание теснифов охватывает широкую область любовной лирики. Все оттенки любовного чувства - томление и восторги любви, тоска разлуки, мука ревности и т.д. - находит свое отражение в поэтических сюжетах теснифов. Теснифы возникли независимо от мугамов, так же, как и ренги. С появлением мугамов-дастгях теснифы, как и ренги, стали включаться исполнителями-ханенде в состав мугамов-дастгях в качестве их самостоятельных разделов. Включение теснифа в каждый раздел мугама-дастгях в отличие от ренга и диринги, не всегда обязательно и зависит от характера мугамной импровизации как в рамках музыкальной формы в целом, так и ее частей. Если вокальная и инструментальная части невелики по размеру и, по существу, играют роль интермедии, то после нее никогда не исполняется тесниф. Так, например, в мугаме-дастгях "Раст" в разделе "Гусейни" не требуется исполнения теснифа, потому что сам этот раздел выполняет функцию интермедии. Нужно отметить, что импровизационный раздел мугама-дастгях, имеющего виртуозный характер, не требует после такого же раздела "Хуззал", требующих от ханенде сложной вокальной техники, различных фиоритур, мелизматики и других элементов музыкальной выразительности, обычно не поется тесниф, а исполняется инструментальный эпизод - ренг. В зерби-мугамах теснифы в основном не используются (В некоторых случаях зерби-мугамы "Симаи-шемс" и "Мани" завершаются теснифами). Широкое распространение мугамов в Азербайджане привело к появлению огромного количества теснифов. В композиции дастгях теснифы выполняют различные функции: вносят контраст к импровизационным разделам, становятся связующими эпизодами между основными разделами, сообщают конструктивную четкость метроритмическому строю мугама-дастгях. Как правило, названия теснифов не связаны с их содержанием. В основном теснифы носят названия мугамов, в которые они включены, или отдельных разделов мугамов. Так, например, в мугаме "Раст" тесниф, исполняемый после раздела "Вилаяти" называется "Тесниф Вилаяти", в мугаме "Чаргях" тесниф, следующий за разделом "Мухалиф", называется "Тесниф Мухалиф" и т.д. Нередки также случаи, когда теснифы, "прикрепленные" к определенному разделу мугама, получают свое название от мугама в целом. Так, все теснифы в мугаме "Сегях" называются теснифы "Сегях", в мугаме "Шур" - теснифы "Шур". Отметим, что теснифы и ренги, входящие в мугам-дастгях, отличающиеся богатством красок, оттенков, настроений, многообразием темпов и метрики, составляют образно-драматургическом плане единое целое. В композиции мугама-дастгях особое значение приобретают небольшие рефрены-каденции, которые обычно завершают собственно-мугамные разделы. Азербайджанские народно-профессиональные исполнители (инструменталисты и ханенде) называют эти каденции-рефрены термином "аяг" (в европейской инструментальной музыке в значении "колено"). Чаще всего указанные каденции-рефрены в структурном плане представляют собой развитое мелодическое построение. Эти эпизоды ("колена") объединяются единым музыкальным материалом. Посредством их осуществляется возвращение к майе-тонике собственно-мугамного раздела, с последующим утверждением, логическим завершением мелодии. В конце дастгях названные нами рефрены-каденции расширяясь в своем развертывании выполняют в нем функцию эпизода - коды. В мугаме-дастгях следующие за центральным разделом "майе" собственно-мугамные вокально-инструментальные разделы и гюше имеют сложное строение. Они отличаются друг от друга по принципам развития и по размеру. Таким образом, в мугам-дастгях входят образцы жанров инструментальной и вокально-инструментальной музыки. Они чередуются в строгой последовательности и составляют единую в драматургическом плане композицию. Последовательность составных частей дастгяха такова: дарамед, барштад, майе, тесниф или ренг, далее собсвенно мугамные разделы (включая гюше и авазы), которые чередуются с тенифами и ренгами. Известно, что в дастгях собственно-мугамные разделы имеют свои самостоятельные наименования. В большинстве случаев - это арабо-фарсидские по происхождению наименования. В мугаме-дастгях несколько собственно-мугамных разделов с примыкающими к ним гюше, теснифами, ренгами и диринги образуют несколько микроциклов. Обычно каждый микроцикл завершается ренгом танцевального характера или лирически теснифом. Ренги и теснифы, заключая микроциклы, одновременно подготавливают следующие за ними собственно-мугамные разделы (шобе). Объединяющим фактором в этих микроциклах является, как правило, общность ладоинтонационного существа и единство каденционных построений. В микроциклы обычно включаются от двух до пяти собственно-мугамных разделов и гюше и 2-3 тенифа или ренга. Развитие в микроциклах идет по линии возрастания динамики с последующим ее спадом к концу. Входящие в мугам-дастгях микроциклы сближаются сходством звукорядов, ладовых функций ступеней и каденционными построениями. Например, композицию мугама-дастгях "Раст" можно условно разделить на три микроцикла: I микроцикл: II микроцикл: Дарамед, Бардашт, Майе-раст, Вилаяти, Шикестеи-фарс, Кюрдю,Ушшаг, Усейни-ренги и теснифы Дилкеш-ренги и теснифы, III микроцикл: Араг, Панджгях, Кичик рак, Гераи, Раста аяг (каденции) - ренги и теснифы. Сложность строения как мугама-дастгях, так и его отдельных разделов оказывает большое влияние и на их ладово-мелодическую структуру. Сложность ладово-мелодической структуры свойственная как собственно-мугамным разделам, так и взаимосвязям между ними. Одной из ладовых особенностей мугамных разделов дастгях является наличие в мелодии данного разряда опорного тона. Данный опорный тон длительно опевает близлежащими звуками, образуя центральный тональный устой. Каждый мугам-дастгях содержит свой, основанный на строгой последовательности опорных тонов, тональный план. В собственно-мугамных разделах мугама-дастгях опорными устоями, как правило, являются терция тоники, кварта тоники, квинта тоники, в некоторых случаях - верхний вводный тон квинты и октава тоники… Обычно октава тоники в мугамах-дастгях в драматургическом отношении считается вершиной - кульминацией. Отмеченная нами октава тоники в обязательном порядке возвращается в нисходящем направлении к исходной тонике. В зависимости от специфических ладовых особенностей мугама-дастгях мелодия при возвращении к исходной тонике кратковременно затрагивает устойчивые ступени некоторых собственно-мугамных разделов. Естественно возникает вопрос: какими средствами достигается ценность, органическое единство цикла дастгях? Что соединяет разделы мугама-дастгях? Важным фактором связи здесь становится ладовая основа. Формообразование дастгях основывается на строгих закономерностях ладовой системы. Подтверждением целостности дастгях явяется то, что ладовая структура его разделов и составных частей вместе образуют единую монолитную ладовую систему. Можно придти к заключению, что для образования строения мугама-дастгях особое значение приобретает именно ладовое единство. И потому не случайно, что термин "мугам" одновременно используется в значении "лад". Естественно, что в мугамах-дастгях мелодическая и ладоинтонационная основы находятся в диалектическом единстве. Следует отметить, что в мугамах-дастгях собственно-мугамные разделы имеют устойчивые самостоятельные мелодические модели (или модусы). Внутри этих моделей идет свободное метроритмическое и мелодическое развертывание. В результате этого импровизационный принцип развития становится ведущим средством в собственно-мугамных разделах дастгях; причем динамическое развертывание мелодических моделей, развитие их внутренних потенциальных возможностей зависит от исполнителя (сазандаров и ханенде), его мастерства, фантазии, художественного вкуса и таланта. В силу сложности мелодического материала и принципов его развертывания в собственно-мугамных разделах музыковеды в редких случаях обращаются к целостному анализу формы мугама-дастгях, чаще всего сосредоточивая внимание на рассмотрении только ладовой специфики. В процессе исполнения мугама-дастгях исполнитель, сохраняя в целом все его основные закономерности, в то же время может свободно обращаться с малыми эпизодами (гюше, аваз), то есть или опустить или же дать их в различных вариантах. Именно, о искусства исполнителя мугама-дастгях зависит умение раскрыть образно-эмоциональный строй каждого из собственно-мугамных разделов и гюше и ввести слушателя в художественно-образный мир произведения. Отметить, что каждый регион имеет свои специфические локальные варианты мугама-дастгях и исполнитель, исполняя мугам-дастгях, дополнительно обогащает его яркими локальными нюансами. Вместе с тем, как мы отметили ранее, в композиционно-стилистическом отношении все мугамные циклы составляют единую стройную систему. Исследователь азербайджанской народной музыки, профессор М.С. Исмайлов образно называет мугам-дастгях "монументальным музыкальным храмом". Он пишет: "Составляющие мугам-дастгях разделы и гюше подобны колонкам храма. Используемые в исполнении храма разнообразные типы мелизмов (трель-зангуле, мордент, форшлаг, "лал бармаг") - это своего рода украшения - орнаменты музыкального храма. Наконец, многообразные средства выразительности (посредством которых создается мугамная мелодия) - повторность, секвенция, вариантность, принцип восходящего движения мелодических оборотов на кварту, квинту и октаву - становится как бы "строительным материалом в создании этого храма". Мугамы-дастгях исполняются ансамблем сазандаров (трио). Классический ансамбль сазандаров состоит из тариста (Тар - плекторный инструмент. Современная конструкция тара принадлежит великому таристу-новатору XIX века Садыху Асад оглы (Садыхджан)), кеманчиста (Кеманча - струнный инструмент, на котором играют лукообразным смычком. 4 струны кеманчи настраиваются в кварто-квинтовом соотношении.) и бубна (дефа). Обычно на дефе играет сам ханенде. Еще с древних времен в исполнительской практике мугама-дастгях складывались определенные ладовые закономерности. Исполнителю известно, что каждый лад имеет центральную тонику, вспомогательные опорные ступени. До начала исполнения музыканты-инструменталисты (тарист и кеманчист) настраивают свои инструменты в тональности исполняемого мугама. Поскольку в исполнении мугама вещая роль принадлежит тару, кратко остановимся на системе его строя. У современного тара 11 струн. Одни из них имеют постоянный строй, другие - переменный. Первая пара струн (белые) имеют высоту до1, вторая пара (желтые) - соль. Третья пара (белые) имеет высоту соль1, а четвертая пара (белые) - до 2. Октавные струны таристами называются "джингене" ("звенящие"). Тарист предварительно настроив "белые", желтые" и "звенящие" ("джингене") струны, далее настраивает басовые струны (переменные) соответственно ладу исполняемого мугама-дастгях. В то же время следует иметь ввиду и опорные ступени центральных разделов дастгях, ибо они настраиваются соответственно строю опорных ступеней. Таким образом, в центральных разделах мугама-дастгях функцию устойчивых ступеней выполняют басовые (кёк) струны. В зависимости от ладовых особенностей данного мугама-дастгях переменные ступени тара имеют различные типы настройки. Например, "Раст" настраивается таким образом: первая струна и рядом - "белая" струна-ре; вторая басовая струна - соль. Настройка кеманчи: первая струна - ми, вторая струна - си, третья струна - ми, четвертая - си. Мугам-дастгях "Хумаюн" имеет следующую настройку. На таре: первая басовая струна - фа, рядом "белая" струна - ре бемоль, вторая басовая - си бемоль. На кеманче: первая струна - ре, вторая - ля, третья - ре, четвертая - ля. Таким образом, каждый из мугамов-дастгях имеет свою систему настройки. Исполнительский хронометраж мугамов-дастгях - различен. Один и тот же мугам-дастгях может исполняться от 10-15 минут до 30-40 минут. В прошлом ханенде исполняли один мугам-дастгях в течение 2-3-х часов. Отметим, что исполнение мугамов-дастгях издавна являлась принадлежностью мужчин-ханенде. Такая традиция исполнительства сохраняется до настоящего времени. Однако наряду с этим в нашей республике были и есть прекрасные женщины-ханенде, владеющие высоким мастерством исчполнения мугамо-дастгях. Среди них выделим Агагит Рзаеву ("Раст"), Явер Калантарлы ("Шур"), Зейнаб Ханларову ("Чаргях"), Шовкет Алекперову ("Сегях"), Сару Кадымову ("Баяты-Шираз", "Шур"), Рубабу Мурадову ("Хумаюн", "Сегях"), Фатьму Мехралиеву ("Сегях") и др. В настоящее время мугамы-дастгях как ведущий жанр профессиональной музыки устной традиции находится в стадии своего расцвета. В отношении музыкально-образного содержания они необычайно богаты и многообразны. Мугамы-дастгях будучи тесно связанными с древними традициями народного и устно-профессионального национального искусства является важнейшей частью азербайджанского музыкального творчества. Мугамы и сегодня являются общенародным достоянием. Этот жанр устно-профессиональной музыки глубоко любим народными массами, его чарующая музыка льется не только со сцены, из эфира, звучит на голубом экране, но и широко исполняется в нашем быту. Нет такой свадьбы, торжества, такого народного празднества, где бы не раздавались звуки мугамата - нашего классического музыкального достояния. Всякий раз, когда соприкасаешься с этим удивительным искусством, тебя охватывает изумление от глубины его содержания, совершенства формы, и, наконец, прозрачности и яркости национального колорита, обаяния музыкально-поэтических красок и оттенков. Азербайджанский народ в течение долгих веков героически боровшийся за свободу и независимость Родины, смог создать и сохранить свою национальную культуру и музыку, развивая ее в оригинальной и самобытной форме. Музыка занимала большое место в духовной жизни народа, в жизни лучших его сынов - мастеров его искусства. Не только ханенде и сазенде, но и поэты - певцы словесной музыки, были неразрывными узами связаны с музыкой. Лирическая поэзия в Азербайджане, органически переплеталась с музыкой, в первую очередь с одним из ведущих жанров устно-профессиональной музыки, мугамами. Лучшие лирические стихи-газели были положены в основу мугамовы-дастгях, зерби-мугамов, теснифов. И не случайно они исполняются на тексты прославленных классических поэтов Азербайджана - Низами, Хагани, Насими, Физули, Сеида Азима Ширвани, Набати и других, использующих в своем творчестве широко распространенную у восточных народов форму газели. По глубине музыкально-поэтических образов, а также по своей распространенности, произведения азербайджанской профессиональной музыки устной традиции занимают одно из замечательных мест в музыкально-поэтической сокровищнице азербайджанского народа. Они являются одним из весьма развитых и разработанных жанров классического профессионального наследия, идущими из глубин веков, которые тесно переплетаются с корнями других культур народов Ближнего и Среднего Востока. В азербайджанской музыкальной практике наибольшее распространение получили семь мугамов-дастгях и девять зерби-мугамов. Мугамы-дастгях и зерби-мугамы, создаваемыме исполнителями ханенде и сазанде, непреходящие по своему художественному значению произведения азербайджанского устного профессионального музыкального творчества. Они являются венцом развития азербайджанской национальной музыкальной культуры, результатом ее развития в течение нескольких столетий. Мугамы-дастгях - сложная форма вокально-инструментального исполнения. Каждый из них целостный, монотематический, крупномасштабный организм, имеющий свои внутренние связи, свои закономерности. В них сочетается бесписьменное поэтическое, а также песенно-танцевальное начало. В мугамах-дастгях имеются собственно-мугамные части - импровизационные разделы (шобе) и вставные номера, как теснифы и ренги. Последние отличаются четко ритмизованной организацией - чем связывают между собой основные, собственно-мугамные разделы. Специфика азербайджанских мугамов-дастгях, так же, как и мугамов других регионов Ближенго Востока (особенно Ирана) заключается в господстве импровизационного типа развития мелодии. Импровизация в них образуется на ладоинтонационной основе и представляет тип последовательного преобразования тематического "ядра" с сохранением в нем характерных каденционных оборотов и мелодических построений. Музыкальные темы, составляющие основу разделов мугамов-дстгях, сначала опевают тонику лада, а затем повторяются в более сжатом виде в теснифах и ренгах. Затем импровизация переносится в более высокий регистр, где происходит опевание в мелодии терции, кварты, квинты и октавы. Каждое такое передвижение завершается либо ренгом, либо теснифом, для которых, как уже говорилось, характерна четко ритмизованная организация ритма. После пребывания в средней и высокой тесситуре по достижении кульминации происходит спад мелодии вниз и возвращение к тонике - майе. Чередование четко ритмизованных и свободно ритмизованных разделов (шобе), связанных между собой общей тоникой (майе) и единой ладоинтонационной основой, составляет суть импровизационное развитие каждого раздела (шобе) мугама-дастгях. Подытожим исследование отдельных компонентов музыкального склада мугамо-дастгях. Основой структурно-композиционной и образно-эмоциональной мелодики мугамо-дастгях является лад. Лад в мугамах несет образно-эмоциональную характеристику: "По своему характеру, - отмечает У. Гаджибеков, - "Раст" вызывает чувства мужества и бодрости, "Шур - веселого лирического настроения", "Сегях" - чувство любви, "Шюштер" - чувство глубокой печали, "Чаргях" - чувтсво возбуждения и страстности, "Баяты-Шираз" - чувство грусти, "Хумаюн" - глубокой или, по сравнению с "Шюштер", более глубокой печали". Каждый мугам-дастгях основывается на одном из семи основных ладов азербайджанской музыки: раст, сегях, шур, шюштер, чаргях, баяты-шираз, хумаюн - широко распространенных в азербайджанской народной и профессиональной музыке устной традиции. В то время, как в жанрах азербайджанской народной музыки получают широкое развитие диатонические лады и намечается процесс их хроматизации, в произведениях устной профессиональной музыки, в частности в мугамах-дастгях и входящих в них теснифах и ренгах, уменьшается количество диатонических ладов. Введение в звукоряды соответствующих хроматических звуков сводится к употреблению переменных ступеней и вспомогательных звуков к основным тонам диатонической мелодии. Главной особенностью ладовой основы мугамов-дастгях можно считать систему централизации мелодии вокруг основных опорных ступеней лада. В таких случаях отдельные шобе (или же несколько гюше)группируются вокруг определенных мелодических устоев, которые приобретают центральное, стержневое значение. Таким образом, в мугаме-дастгях в контурах основного лада обрисовывается постоянная направленность к одному или нескольким ладовым центрам. Так, в каждом мугаме-дастгях возникает ряд отклонений в промежуточные лады. Эти лады образуются путем перехода от основной ладотональности к кульминационному ладу обычно через три или четыре (иногда пять) промежуточных ладов различных в регистровом и тональном отношении. Каждый новый шобе начинается со ступени, которая обыгрывалась в предыдущем разделе. И в последовательности шобе в пределах одного дастгях происходит постепенное завоевание высоты. Если первый шобе мугама-дастгях основывается на тонике-майе, второй на терции, третий на кварте, четвертый на квинте лада, то последний приходит к верхней тонике лада - октавному тону. Таким образом, богатство регистров не открывается сразу, а постепенно. Завершение же мелодического развития происходит обратным движением мелодического потока. Мелодика мугамов отличается вообще речитативно-импровизационным складом, если не иметь в виду напевных эпизодов, в особенности характерных для вставных номеров. Ей присущи большая внутренняя динамика и широта диапазона, связанная с использованием различных сфер звуковысотности и регистровости. В напевных разделах (шобе) или гюше она достигает высокой выразительности. В мугамах используются следующие формы мелодии: вокальная, речитативная, речитативно-напевная, противопоставление речитативной и распевной декламации текста, песенная (теснифы) и инструментальная (дарамеды, ренги и диринги). В применении этих форм мугама мы обнаруживаем весьма разнообразные приемы декламации: а) интересные случаи частного противопоставления на близком расстоянии речитативной и напевной декламации; б) сочетание элементов безраспевного скороговорного речитатива с протянутыми тонами и в некоторых случаях с большими вокализационными фразами; в) чередование свободного речитатива с развитыми вокализационными пассажами, возникающими или на последних слогах стихотворных строчек, или же на припевных словах: "ай", "яр аман", "хей", "аман" и др.; г) расцвечивание напева различными узорчато-импровизационными интонациями нередко варьированного характера; д) ускорение темпа в речитативной "скороговорке" на основе припевных слогов (да-дай, да, ха); ж) речитация на звуках одной высоты расцвечиваемая для выразительности соседними звуками. Уместно отметить, что речитация придает стихотворной речи особую выразительность. Возникает такая форма связи текста с напевом, при которой ведущую роль играют свойства и особенности поэтического текста, выдвигается на первый план выразительность газели, или народного стиха, что в большой степени определяет принцип музыкального развертывания мугама. Такое использование различных видов декламации придает особую выразительность мелодии мугамов. Мелодическое движение в мугамах, как и вообще в образцах устной профессиональной музыке, постепенное, нисходящее, восходяще-нисходящее или де колебательное с изредка встречающимися скачками и обильно уснащенное синкопами, фиоритурами, различными формами вокализационной техники, называемые у азербайджанцев "гезишме". Чаще всего в мелодической структуре мугамов-дастгях встречается нисходящее мелодическое движение. Эту особенность мы видим как в контурах собственно-мугамных разделов, так и в общей структуре мелодии мугамов. Он считается преобладающим типом для всех жанров и форм азербайджанской народной и устной профессиональной музыки, что еще раз свидетельствует о древности ее происхождения. В основе мугамов, помимо нисходящего типа мелодий, лежат мелодии, имеющие ясно очерченную структуру с постепенным уравновешенным движением, которую мы относим к восходяще-нисходящему типу. Как и в других жанрах устной профессиональной музыки, в азербайджанских мугамах наблюдается многократный повтор одинаковых мелодических образований: повторы могут быть точные, вариационные, секвенционно-вариационные и орнаментированные. Такие типы повторов происходят или на основе повтора текстовых строчек (часто полустрок) или же на основе новых стихотворных строчек, бейта или мисра. Для мугамов вообще характерно опевание выдержанного тона: тоники, малой, большой, секунды, терции, кварты (снизу и сверху) и квинты (в некоторых случаях верхнего вводного тона квинты) только лишь сверху, септимы основного тона, октавы (кварты, квинты октавы лада) и прием "опевание внутри опевания", где в качестве опорных звуков выступают попеременно две различные ступени. В каденциях мугамов в нисходящем движении мелодии как в вокальной, так и в инструментальной партиях, встречаются предъемы к терции, которые в основном характерны для мелодических оборотов мугама "Сегях". Предъемы бывают к терции, кварте, к квинте лада сегях, встречающихся в нисходящем движении мелодии. Часто для логического завершения мелодических построений ханенде используют припевные слова "ха", "хей", "яр аман", "далай-далай" и т.д. Главное в форме мелодии мугамов-дастгях - выработка концертного инструментального и вокального стиля, ощущаемого в первую очередь в собственно-мугамных разделах (шобе) этих произведений. Выработка концертного стиля мугамов-дастгях определяется наличием в них двух главных форм мелодии: инструментальной и вокальной и проникновением в вокальную мелодию элементов инструментального стиля. Такое проникновение происходит, как правило, на основе состязательности исполнителей. На основе рассмотрения мелодии мугамов-дастгях можно сделыть выво, что сами мугамы-дастгях являются сферой становления и развития виртуозного инструментального стиля, который проявляется как в париях тара им кеманчи, так и у ханенде. Соревнование инструментальной и вокальной партии приводит к выработке концертного стиля, составляющего самую суть азербайджанских мугамов-дастгях.все разделы мугамов-дастгях интонационно связаны между собой на основе монотематизма, ядром которого можно считать первую музыкальную фразу, обычно в первой части цикла в "Дарамед"е, что позволяет по-новому расценить жанр этого цикла, не просто как сюиту, но и как цикла, имеющего тематическое единство, что приближает форму мугама к форме многочастной циклической поэмы с элементами симфонизма. И это главный вывод, который делает автор исследования. В мугамах-дастгях представлены различные виды многоголосия: унисон, октавный унисон, бурдонное двух-трехголосие контрастного типа, полифоническое двухголосие, имитационное двухголосие, двухголосие параллельно-терцового и секстового типа и т.д. В них применяюбтся различные виды канонов (вплоть до двойного канона) с опозданием вступления голосов на 1/8, 1/4, 1-1/2; 2/4 и 3/4. Ритмика в мугамах очень сложна и богато орнаментирована. Ритмическое строение в мугамах определяются тремя факторами: ритмикой инструментальных, вокальных и инструментально-вокальных партий. Как правило, в основе ритма инструментальных партий лежит ритм бубна, тара и кеманчи. Ритм вокальных партий определяются импровизационной трактовкой арузного метра газели. Как правило, арузная метрика выдерживается довольно последовательно и определяет музыкальную ритмику в мугвамах-дастгях. В некоторых случаях имеются отступления от арузного метра. Такие отсутпления от арузного метра свидетельствуют о том, что квантитативный стих в трактовке ханенде сближается с народным стихом, в связи с чем он приобретает красоту и естественность народной музыкальной речи. В основном ритмическая организация вокальной мелодии сохраняет лейтритм трехдольности, который сочетается с другими ритмическими фигурами. Из-за введения в вокальную партию триолей образуется полиритмия, придающая изысканный характер мугамам. Ритмика ренгов и теснифов отличается четкой организацией, периодичностью и основывается на коротких музыкальных построениях, соответствующих восьми-, семисложным стихотворным строчкам и их усеченным и расширенным вариантам. Таким образом, ритмическое строение мугамов-дастгях складывается из всей совокупности ритмов, встречающихся в инструментальных номерах (ренгах), в вокально-инструментальных номерах (теснифах) и в собственно вокально-инструментальных мугамных разделах импровизационно-декламационной формы, о которых шла речь выше. Например, в мугаме-дастгях "Чаргях" в собственно-мугамных разделах, как "Бали-кабутер", "Баста-Нигяр", "Хасар", "Мухалиф", исключая последний кульминационный раздел "Мансурия", ритмика имеет свободный характер, не подчиняясь периодическим акцентам. В отличие от мугама-дастгях "Раст", в котором в мугамных разделах нет тактовых черт, мугам-дастгях "Чаргях" записан со сменой различных тактовых размеров 4/4, 2/4, 3/4, 5/4, 7/4, 9/4, 11/4, 6/8. Итоговый мугамный раздел в мугаме-дастгях "Чаргях" - "Зерби-Мансурия", одновременно самостоятельным инструментально-вокальным произведением, в противоположность метроритмической свободе мугамных разделов, имеет метрически четкое (в размере 3/4) остинантное инструментальное сопровождение. Мугам-дастгях "Чаргях" представляет чрезвычайно интересный в ритмическом отношении образец, где мы встречаем три вида ритмической организации: свободной (не подчиненной периодическим акцентам), четкой (основанной на постоянной метрике) и остинантной, где вокальная партия имеет свободный метр и гибкие метрические акценты на основе остинато инструментального сопровождения. Форма азербайджанских мугамов - дастгях (его собственно-мугамных разделов, составных частей - то есть ренгов и теснифов)в прямой зависимости от строфного строения их текстов. Если в собственно-мугамных разделах мугамов-дастгях наиболее употребительны двухстрочные бейты, то во вставных номерах - теснифах - наряду с бейтами используются четырехстрочные строфы (банди) гошма, баяты и другие. Именно строфа, как выкристаллизовавшаяся форма азербайджанского стихосложения, является основой для музыкальных форм мугамов-дастгях. Рассмотренные формы мугамов-дастгях свидетельствуют о большой законченности линий, строгости, завершенности и мастерской разработанности музыкальных построений. Все эти черты характерны для высокоразвитой, классической музыкальной культуры восточных народов, получившей самостоятельное национальное выражение в азербайджанском устном профессиональном музыкально-поэтическом творчестве. Такая разработанность форм азербайджанских мугамов является продуктом исторического развития общей азербайджанской культуры и определяется высоким развитием письменной азербайджанской литературы и поэзии. Все вышесказанное свидетельствует о высоком мастерстве исполнителей и зарождения в рамках национальной азербайджанской культуры приемов классического письма и формы европейской профессиональной музыки. Все это делает мугамы достижением музыкального искусства, зародившегося в глубокой древности и сохранившегося до настоящего времени. Это искусство требует пристального внимания и изучения во всех его различных аспектах, к числу которых относятся проблемы формирования азербайджанских мугамов, методы импровизации и канона, бытование, истории их создания и т.д., включая сюда и запись всех мугамов-дастгях, бытующих в Азербайджане и в соседних с ним регионах. Лучшим свидетельством непреходящей популярности и жизненности мугамов является тот факт, что мугамы нашли широкое применение в творчестве азербайджанских композиторов, на новом высоком уровне развивающих богатейшие традиции устного профессионального национального искусства. В этом отношении прежде всего нужно назвать основоположника профессиональной музыки Азербайджана Узеира Гаджибекова. В его первой опере "Лейли и Меджнун", написанной по мотивам одноименной пьесы Физули, ведущее место занимают мугамы, которые не были написаны нотами, а исполнялись ханенде по указания автора. Опера "Лецли и Меджнун" знаменовала появление в Азербайджане профессиональной музыки и послужила толчком для развития новых музыкальных жанров. В дальнейшем такая форма стала образцом для последующих национальных опер дореволюционного периода: У. Гаджибековым были написаны "Шейх Сана" (1909), "Рустам и Зохраб" (1910), "Шах Аббас и Хуршуд Бану" (1912), "Асли и Керем" (1912), "Гарун и Лейла" (1915), Зульфигаром Гаджибековым - "Ашуг Гариб" (1916), Муслимом Магомаевым - "Шах Исмаил" (1916), Д. Амировым - "Сейфель-Мюльк" (1916) и др. Мугамы в этих операх заменили все основные формы - арию, речитативы, ансамбли. Пути использования композиторами Азербайджана мугамов различны. В одних случаях встречается почти полное цитирование с небольшими изменениями, в других - интонационное сходство с некоторыми оборотами из мугамов, в третьих - динамическая разработка выразительных компонентов мугама. Используя характерные мелодические попевки мугамов-дастгях "Шур" и "Чаргях" У. Гаджибеков создал оригинальные произведения: две фантазии для оркестра народных инструментов (в фантазии "Шур" использован и инструментальный вариант зерби-мугама "Карабах шикестеси"). Азербайджанские композиторы создали новый национально самобытный жанр в симфонической музыке - симфонический мугам. Пионерам азербайджанского симфонического мугама стал выдающийся композитор Фикрет Амиров (1922-1984). Заслуженным признанием музыкальной общественности пользуются его симфонические мугамы "Шур", "Кюрд Овшары" (1948) и "Баяты-Шираз"-"Гюлистан" (1971). Автор почти в точности использует мелодический материал названных выше мугамов-дастгях и его внутренних разделов (шобе), но трактует симфонические мугамы как своеобразный концерт с использованием почти всех солирующих инструментов симфонического оркестра. Импровизационные шобе чередуются в них с песенно-танцевальными эпизодами. После Ф. Амирова были симфонизированы мугамы-дастгях "Раст" Ниязи, "Баяты-Шираз" С. Алескеровым и "Нава" Т. Бакихановым. В азербайджанской музыкальной литературе встречаются и аранжировки мугамов для хора. Это аранжировки Джангира Джангирова - "Чаргях" и Назима Аливердибекова - "Баяты-Шираз". В первой из них Д. Джангиров последовательно использует соотношение ладотональных устоев и каденционных оборотов почти всех разделов одноименного мугама-дастгях ("Майе", "Баста-Нигяр", "Мухалиф", "Мансурия") и создает на этой основе оригинальную мелодию. Во второй - Н. Аливердибеков оставил без изменения мелодическую основу собственно-мугамных разделов и творчески подошел к ренгам и теснифам, входящим в эти мугамы как составные части, обработав их разнообразными ладогармоническими и полифоническими средствами. В обоих произведениях нетрадиционна и фактура изложения, приближающаяся к инструментальной. Мугамы оказали большое влияние на формирование музыкального языка всех азербайджанских композиторов, поскольку в мугамах таятся огромные потенциальные возможности для их творческого развития. Своеобразным прочтением азербайджанских мугамов явились "Четвертая симфония" (памяти В.И. Ленина) Д. Гаджиева, "Четвертая" и "Шестая" симфонии А. Меликова, "Четвертая" ("Мугамная") А. Али-заде, "Третья" ("Мугам") М. Кулиева, оратория "Карабах шикестеси" В. Адигезалова и др., где принципы мугамного развития определяют характер образов и структуру многих эпизодов. Можно сказать, что многие особенности камерно-инструментальной музыки Азербайджана связаны со своим национальным первоистоком, с мугамами, начиная с уровня семантики и кончая средствами музыкальной выразительности. Яркими примерами смелого переселения мугама и одновременно прочной опоры на его интонационную основу является новый жанр в камерной музыке - "Мугам-поэма" Ф. Амирова для скрипки с фортепиано, композиция "Габиль саягы" для виолончели с фортепиано Ф. Али-заде и др. Оригинально претворены мугамные принципы в пьесе "В стиле мугама" для скрипки с фортепиано и фортепианной пьесе "Чаргях" А. Зейналлы, в пьесе "Чаргях" для арфы З. Багирова, в фортепианной пьесе "В стиле Хиджаз" А. Аббасова им др. В последние годы устное профессиональное наследие прорывается и в наиболее массовые и популярные сферы современной музыкальной жизни. Есть очень удачные примеры проникновения мугама в жанр эстрадно-джазовой музыки, как например, в произведениях высоко талантливого пианиста-композитора Вагифа Мустафа-заде (1940-1979).

Азербайджанский мугам сегодня - живое и развивающееся искусство. В музыкальной культуре современного Азербайджана вековые национальные традиции сосуществуют с миром других явлений и в первую очередь с жанрами им средствами современной европейской музыки, шире - современной мировой музыки. Хочется верить, что мугам, теснифы, ренги в Азербайджане под напором профессионально вооруженных, подлинно талантливых. творческих, активных молодых композиторов станут основой высоко художественных, глубоко национальных произведений различных жанров. Таким образом, путь творческого осмысления традиций устно-профессионального искусства и в первую очередь его ведущего жанра - мугама при органическом усвоении достижений композиторского творчества приносит новые художественные результаты. Лучшие образцы современной азербайджанской музыки, разнообразной по стилистической направленности, свидетельствуют о перспективности творческих позиций композиторов Азербайджана, о том, что они на верном пути.

Литература Азербайджана... Тема эта не может быть исчерпана в десятках томах, так как само понятие подразумевает нечто обширное, масштабное, имеющее свое развитие в веках.

Богато и разнообразно устное народно- поэтическое творчество азербайджанцев.Своими корнями оно уходит в далекое прошлое тюркских народов. Высокое совершенство этих произведений свидетельствует о много-вековом предшествующем развитии, о богатых, еще более древних, традициях.

Однако, несмотря на богатую фольклорную традицию, письменная литература у тюрков возникла позже, чем у арабов и иранцев.Длительное время азербайджанские поэты создавали свои творения на персидском и арабском языках. Персоязычная литература в Азербайджане, естественно, была литературой только для тех, кто знал и понимал персидский язык, то есть для высшего круга феодальных правителей, знати и ограниченного круга горожан (купечества, ремесленников, духовенства, чиновников). Для большинства же населения Азербайджана эта литература оставалась недоступной. Азербайджан в этом отношении не был исключением. Аналогичное положение существовало и в Малой Азии.

В XI - XII веках все народы мусульманского мира (кроме арабов) на огромной территории от Индии и до Закавказья фактически пользовались в своей литературной деятельности одним лишь персидским языком, создавая литературу в единых жанровых формах, единой системе метрики и поэтики. Однако языковому и формальному единству персидской литературы противостояла самобытность идейного содержания и стиля многих ее

региональных литературных школ и течений.

Одним из наиболее ярких мощных течений такого рода явилась персоязычная поэзия Азербайджана.

XI - XI веков. В Азербайджане, как и на всей огромной территории распространения средневековой персидской поэзии, литературная жизнь сосредотачивалась первоначально преимущественно при дворах феодальных правителей.

Главным направлением придворной поэзии было воспевание в наиболее тонкой, изысканной, художественной форме того, что радовало, воодушевляло, развлекало владыку. И лишь отдав полную дань лживым и празднословным

восхвалениям, мог вещий поэт сказать иное, заветное слово, облекая, однако, его в покровы почтительных наставлений, затейливой басни, притчи, причудливой сказки.

Образование в середине XI века могучей сельджукской империи, в состав которой вошел и Азербайджан, привело к быстрому расцвету торговли, ремесел и всей городской жизни. В богатых, людных городах множились смелые духом и просвещенные праволюбцы, горевшие ненавистью к произволу и тирании феодалов,

к мракобесию и невежеству, преисполненные гуманистической мечтой о торжестве разума и справедливости.

Их светлые идеалы впервые получили литературное выражение именно в персоязычной литературе Азербайджана XII века, в творчестве многих замечательных поэтов, но наиболее полно и ярко - в творчестве великого Низами из города Гянджи. Зачинателем персоязычной литературы или во всяком случае первым выдающимся мастером в Азербайджане был Абу Мансур Гатран Тебризи. Значительная часть литературного наследия Гатрана состоит из касыд (хвалебных од), гите и четверостиший. Семена персоязычной поэзии, посеянные Гатраном на азербайджанской земле, дали богатые всходы. Его непосредственным преемник стал ганджинский уроженец Низамеддин Абуль-Ула. Он долгое время был главой придворных поэтов у правителя Ширвана. Одним из учеников его был гениальный Хагани. Значительное влияние Абуль-Ула оказал и на творчество Низами.

Наибольшего расцвета персоязычная поэзия Азербайджана достигла в середине и второй половине

XII века. В это время, кроме Хагани и Низами, в городах Азербайджана выступали и другие выдающиеся поэты -

Мухаммед Фелеки Муджиреддин Бейлагании и поэтесса Мехсети Гянджеви.

Величайшим мастером поэзии панегирического направления не только азербайджанской, но и всей средневековой персоязычной литературы был Афзеледдин Бадиль Ибрахим Хагани Ширвани. Литературное наследие

поэта состоит из поэмы " Тухват-уль-Ирагайн ", из обширного "Дивана", заключающего в себе оды, газели, четверостишия, гите, строфические стихотворения.

Хагани мастерски, виртуозно владел поэтическим словом и полностью отвечал запросам своего времени, согласно которым формальная извращенность являлась важнейшим признаком художественного совершенства. Следуя этим путем, Хагани стал одним из создателей сверхсложного риторического стиля в панегирическом жанре, расширив также традиционную тематику этого жанра введением религиозно-философской и дидактической темы.

Среди персоязычных поэтов этого периода почетное место принадлежит Мехсети Гянджеви. Она смело порвала с традицией затворничества и, открыто отдаваясь влечению сердца, воспевала радость свободного чувства.

Вершиной гуманистического направления не только в азербайджанской, но и всей средневековой персоязычной литературе является творчество Ильяса Низами. Принадлежа к сословию средних горожан, он никогда не был придворным поэтом, литература не являлась источником его существования. Однако по необходимым требованиям времени все свои поэмы Низами должен был посвящать тем или иным правителям Азербайджана и окрестных земель. Но вслед за обязательной похвалой царю следует похвала РАЗУМУ, СЛОВУ.

В начале XIII века монгольские полчища Чингизхана, покорив Северный Китай, Восточный Туркестан

и Хорезм, двинулись на запад. Над Азербайджаном, как и над другими странами Ближнего Востока, нависла опасность вражеского вторжения. Азербайджан того времени был разделен на мелкие феодальные владения, наиболее крупными среди них были Ширван с городами Гянджа и Шемаха и государство Эльдегизидов со столицей Тебризом.

Феодально раздробленный Азербайджан не был в состоянии организовать надлежащий отпор врагу. Несмотря на героическое сопротивление многих народов и крепостей, они не могли устоять против мощи противника.

Завоеватели превращали города в руины, убивали жителей, сжигали дотла деревни, разоряли земли. Многие цветущие районы Азербайджана после монгольского нашествия пустовали десятки лет. Экономика и культура страны пришли в упадок. Монгольское иго не прошло бесследно для истории Азербайджана, и в частности - для дальнейшей судьбы его литературы.

Падение феодальных династий, проводивших в области культурной жизни иранофильскую политику, приводит к постепенному упадку персоязычной азербайджанской литературы. Лишившись своих покровителей и не имея ценителей среди народа, не знавшего персидского языка, эта литература после монгольского нашествия постепенно угасает.

Со второй половины XIII века, когда в стране наступило относительное спокойствие, продолжается прерванное монгольским завоеванием развитие науки, литературы и искусства. В 1258 году в Мараге была построена обсерватория, где проводил свои наблюдения виднейший азербайджанский астроном Насреддин Туси. В Тебризе была открыта библиотека. Но наиболее значительным событием этого периода следует считать зарождение тюркоязычной азербайджанской письменной литературы, которая постепенно приходит на смену персоязычной, хотя нужно сказать, что вплоть до ХХ века некоторые азербайджанские поэты писали и по-персидски.

Кризис, пережитый страной в результате монгольского нашествия и приведший к упадку персоязычной литературы в Азербайджане, дал толчок к развитию литературы на родном языке. Подлинным родоначальником письменной поэзии на азербайджанском языке является Имадеддин Насими. Насими был одним из ревностных сторонников учения под названием хуруфизм. Сторонников хуруфизма жестоко преследовали

Насими был схвачен и жестоко казнен. Поэт писал на персидском, арабском и азербайджанском языках. Именно последнее обстоятельство является неоспоримой исторической заслугой поэта - он первым поднял азербайджанский литературный язык до уровня традиционных литературных языков Ближнего Востока. На собственном примере Насими доказал, что и на азербайджанском языке можно творить самую высокую поэзию.

В начале XVI века в стране складываются благоприятные условия для создания единого

азербайджанского государства. В политическом объединении страны особую роль сыграл род крупных феодалов Сефеви. Юный представитель этого рода Исмаил впоследствии выдающийся государственный деятель и большой

поэт, став во главе нескольких племен, за короткое время объединил разрозненные феодальные владения в

единое государство. Будучи человеком высокообразованным, шах Исмаил прекрасно понимал значение науки и искусства в жизни государства и способствовал их развитию при своем дворе.

Еще юношей Исмаил писал стихи на азербайджанском языке под псевдонимом Хатаи. Им написано много газелей, гошма, рубаи, в которых он по традиции отдает дань извечным темам лирической поэзии - красоте и любви, верности и смелости.

Дальнейшее развитие и расцвет жанра крупных эпических произведений связано с именем выдающего поэта средневековья Физули. Физули был одним из просвещенных людей своего времени. Поэт в совершенстве писал на трех языках - азербайджанском, персидском и арабском.Однако основные свои произведения, в том числе шедевр творчества поэта - поэма "Лейли и Меджнун" - написаны на азербайджанском языке. Один из величайших лириков в мировой литературе, Физули был непревзойденным мастером газели. Он писал для народа, и народ платил ему искренней любовью и признательностью.

В XVII веке государство Сефевидов приходит в упадок, Азербайджан неоднократно подвергается

нашествию турок и персов и теряет свою политическую независимость. Страна вновь оказывается поделенной

на небольшие ханства, которые беспрерывно враждуют между собой. Культурная жизнь в стране замирает, переживает кризис и письменная литература.

Однако народ героически борется против иноземных захватчиков, и эта борьба обусловила

развитие устного народного творчества. именно к этому времени относится дастан "Кероглу", "Асли и Керем",

"Ашиг Гариб". Широкую известной приобретают поэты-певцы - ашуги Гурбани, Сары Ашиг, Ашиг Валех.

В начале XVIII века в Азербайджане зарождается новое литературное направление. Представители его,продолжая гуманистическую традицию Физули, заимствовали из народной поэзии ее реалистического начало,

простоту и мудрость языка. Среди поэтов этого направления особенно ярко сияет имя Молла Панаха Вагифа,

который считается основоположником новой азербайджанской поэзии.

Вагиф прожил большую и сложную жизнь, выходец из простой крестьянской семьи, он, благодаря своим незаурядным необыкновенному трудолюбию,стал одним из самых выдающихся людей своего времени и своей страны. Первую половину своей жизни он посвятил воспитанию и обучению крестьянских детей в школе. Вскоре

слава его как ученого и поэта выходит за пределы его родных мест и достигает двора карабахского хана. Хан приглашает его к своему двору и назначает его главным везирем. Так волею судьбы и по приказу хана Вагиф стал государственным деятелем,но в памяти народной он остался выдающимся и вдохновенным народным поэтом-лириком.

Весь свой талант Вагиф посвятил созданию любовной лирики в жанре гошма. Вместе с новым жанром пришло и в литературу нового содержание. Вагиф воспевает земную любовь и простые радости жизни, его героини - прекрасные, вполне земные женщины, наделенные умом, благородством, добротой, не лишенные, однако, кокетства и милой хитрости.

Гражданские мотивы также нашли отражение в поэзии Вагифа. С болью в душе он пишет о

горестях бедных людей, о несправедливости, властвующей в мире. Но в основе своей лирика поэта оптимистична и жизнеутверждающа, полна светлых и радостных мотивов. Стихи его - мелодичные, написаны простым доступным языком. Народность и жизненность поэзии Вагифа сделали его одним из первых представителей реалистического направления в азербайджанской литературе.

Большой вклад в становление и развитие нового реалистического направления внес также друг и современник Вагифа - Молла Вели Видади. Творчество Вагифа и Видади определило дальнейшее развитие азербайджанской поэзии. Поэты, пришедшие им на смену, все больше стремятся освободиться от чуждого им арабо-персидского влияния; в их произведения все сильнее звучат народные мотивы, классические жанры все чаще уступают место народным, происходит процесс демократизации литературы.

Достойным продолжателем литературной традиции Вагифа и Видади является выдающийся поэт ХХI

века Касум бек Закир. Он выступил в азербайджанской поэзии как родоначальник нового сатирического направления.

Его творчество необычайно разнообразно по жанрам. Любовные песни - гошма подкупают тонким лиризмом и задушевной искренностью; им написано много сказок и басен для детей, но самое примечательное в его творчестве -

злободневная и острая сатира, принесшая ему славу выдающегося поэта. Будучи человеком независимым, он мог себе позволить открыто и смело осуждать пороки людей своего класса.

В начале XIX века Азербайджан был присоединен к России. Это событие имело исключительное значение для судьбы азербайджанского народа. Одним из выдающихся представителей азербайджанской литературы этого периода является Мирза Шафи Вазех. Необыкновенно одаренный и тонкий поэт, Вазех вынужден был всю жизнь довольствоваться скромной должностью учителя и писаря в богатом доме. Уже в зрелом возрасте, вполне сложившимся поэтом он приехал в Тифлис. Годы пребывания в этом городе были наиболее замечательным периодом в творчестве поэта. Здесь он сходится с видными азербайджанскими писателями-просветителями А.А.Бакихановым,

М.Ф.Ахундовым.

Поэт, литературное наследие которого (за исключением нескольких десятков строк) дошло до нас только в переводах (оригиналы утрачены), по воле рока стал известен в Европе раньше, чем у себя на родине. Но и эта слава у него была отнят Мало, кто, например, знает, что слова замечательного романса А.Рубинштейна

"Персидская песня", которую прославил своим замечательным исполнением Ф.Шаляпин, принадлежит не "Боденштендту", а Мирзе Шафи Вазеху. Исключительную роль в подъеме общественно-политической мысли в

Азербайджане, а также в развитии реалистической литературы во второй половине XIX века сыграл крупнейший

просветитель и мыслитель Мирза Фатали Ахундов.

Ранние произведения М.Ф.Ахундова относятся к 30-м годам ХХ века. Он начал свою литературную

деятельность как поэт, и поэзия занимает важное место в его творчестве. Первое произведение, появившееся в переводе на русский язык, это поэма Ахундова М.Ф. "На смерть Пушкина". Поэма написана в традиционном восточном стиле, с использованием множества красочных образов.

Одним из крупнейших представителей второй половины XIX века является поэт-просветитель Сеид Азим Ширвани. Первые поэтические опыты Ширвани были сделаны им под влиянием классической персидской и азербайджанской поэзии. Он писал традиционные газели, касыды, рубаи, но и в эти жанры внес новое содержание.