Современные русские писатели (список). Самые выдающиеся российские писатели
Алексей Иванов
Да, у меня были большие открытия, которые можно назвать художественными, хотя книги — нон-фикшн. Одно из них — книга лауреата Пулитцеровской премии Дэниела Ергина «Добыча» (М.: Альпина Паблишер, 2016), история мировой борьбы за нефть. Она вскрывает тайные экономические механизмы мировой истории, и очень многое из того, что, оказывается, в твоем сознании «стояло на голове», переворачивается «на ноги».
Другое открытие — книга Дмитрия Карасюка «История Свердловского рока» (Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2016). Она написана прекрасным языком, и внутри этой книги я вижу подлинный роман с сюжетами, драмами, кульминациями и развязками. А с чтением на каникулы я еще не определился. Да у меня и не бывает каникул.
пресс-служба «Альпина Паблишер»
Леонид Юзефович
- Себастьян Хафнер «История одного немца» (Спб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016). Написанный в конце 1930-х автобиографический роман с волнующими размышлениями об истоках и природе нацистского режима в Германии. Прекрасный перевод инициатора издания, критика Никиты Елисеева.
- Варвара Малахиева-Мирович «Маятник жизни моей. Дневник. 1930-1954» (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015). Замечательный документ эпохи и колоссальный труд публикатора, историка литературы Натальи Громовой.
В новогодние праздники собираюсь прочесть только что изданную самим автором книгу Ивана Просветова «Десять жизней Василия Яна» . Знаю, что этот любимый мною с детства писатель прожил необыкновенную жизнь, и надеюсь узнать о нем много нового.
Сухбат Афлатуни
- Владимир Мартынов «Книга перемен» (М.: Классики XXI, 2016) —полторы тысячи страниц погружения в историю, философию, музыку, жизнь.
- Новая книга стихов Глеба Шульпякова «Саметь» (М.: Время, 2017) — царство воздуха и смысла, многослойного и минималистичного стиля.
- «Великая легкость» Валерии Пустовой (М.: РИПОЛ Классик, 2015) — литературная критика, которая пишется — и читается — как увлекательная проза.
Из ближайшего «надо-прочесть» — Марк Z. Данилевский, «Дом листьев» (Екатеринбург: Гонзо, 2016), растревоживший при первом пролистывании. Фрагменты, какофония шрифтов...
пресс-служба «Классики XXI»
Роман Сенчин
Не могу сказать, что я зачитывался какими-то свежими книгами в этом году. Но важных было немало. Назову три, хотя сознаю, что мой выбор может показаться неоригинальным.
Во-первых, «Зимняя дорога» Леонида Юзефовича (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016). Эта книга нескольких премий, что у одних вызвало полное одобрение, у других — раздражение. Тем не менее она прозвучала, и недаром. В основе книги — поход отряда Анатолия Пепеляева на Якутск в 1922-1923 годах… Даже в подробной истории гражданской войны в советских учебниках этому событию уделяли всего несколько строк, обязательно упоминая слово «авантюра». Юзефович раскрывает нам причины этого похода, и он уже не видится авантюрой. История не хронология, она много-много сложнее. Эту сложность и пытается — по моему мнению, отлично — в формате заявленного «литературно-художественного издания» показать автор «Зимней дороги» . Плюс к тому, он возвращает нам ряд интересных личностей той эпохи.
пресс-служба «Редакции Елены Шубиной»
Во-вторых, «кинороман» Анны Козловой «F20» , опубликованный в журнале «Дружба народов» (N10, 2016). Это очень тяжелое произведение — откровенное, жестокое, страшное. В общем-то, традиционно для Козловой. Недаром критик Лев Данилкин назвал ее автором «ультрашоковых романов». Но пишет Анна Козлова так ярко, увлекательно и талантливо, что оторваться от этой жути невозможно.
В-третьих, книга «Тень Мазепы» Сергея Белякова (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016). Я не берусь оценивать это произведение. Кажется, оно очень спорное, но чтобы спорить, нужны глубокие знания в истории России, истории литературы… Книга вышла не вчера, споров больших пока не вызвала, и это плохо. Такие книги могут помочь нам понять нечто важное. Хотя — хотим ли мы это нечто понять?..
Впрочем, в равной степени важными оказались и «Кристалл в прозрачной оправе» Василия Авченко, «Девочка в саду» Олега Рябова, «По следам Дерсу Узала» Алексея Коровашко, «Трубач у врат зари» Романа Богословского, «Шукшин» Алексея Варламова, «Валентин Катаев» Сергея Шаргунова, «Голомяное пламя» Дмитрия Новикова, «Чудес хочется» Елены Тулушевой, «Непереводимая игра слов» Александра Гарроса…
Новогодние дни хочу посвятить чтению книг Алексея Иванова «Вилы» и «Тобол» (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016).
Члены жюри литературной премии «Ясная Поляна»
Марина Москвина
В Пензе на книжном фестивале купила томик Ролана Барта «Фрагменты любовной речи» (пер. В. Лапицкий, М.: GARAGE & AdMarginem, 2015). Эссе о речи влюбленных. Вернее, сама эта речь — прерывистая, шероховатая, импульсивная. Сюжет смонтирован из обрывков. Тут и слова Гете, мистиков, даосов, Ницше, много проходных фраз и чего-то случайно прочитанного, дружеских бесед и воспоминаний. Все это плещется в размытом несовершенном потоке, повествовательные голоса приходят, уходят, замолкают, сплетаются, вообще неизвестно, кто говорит — никаких образов, ничего, кроме этой сбивчивой речи, ни библиографии, ни систематики, только учащенно бьется сердце, и ты со всеми влюбленными чувствуешь, как отступает реальность перед лицом этого мира.
GARAGE & AdMarginem
С удовольствием прочла сборник (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016) — хорошие современные писатели рассказывают о важных для них местах в Москве, где они родились или просто были счастливы. Там есть и моя история о Доме Нирнзее в Большом Гнездниковском переулке, на крыше этого дома я провела свое детство.
И как человек, витающий в облаках с самого рождения, на новогодние праздники приготовила себе «Занимательное облаковедение» (пер. О. Дементиевская, М. Фаликман, М.: Гаятри, 2015). Чистая поэзия, уникальный путеводитель по облакам Гэвина Претор-Пинни, основателя общества любителей облаков.
Александр Григоренко
В уходящем году было много книг, в том числе новых и хороших, например, Евгения Водолазкина (М.: АСТ, Редакция Едены Шубиной, 2016). Но главными открытиями стали «Зимняя дорога» Леонида Юзефовича (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016) и «Стоунер» Джона Уильямса (Пер. Л. Мотылев, М.: АСТ, Corpus, 2015), который произвел на меня то же впечатление, что и много-много лет назад «Смерть Ивана Ильича» .
Жизнь обычного человека действительно стоит того, чтобы рассматривать ее под микроскопом. Еще очень понравилась книга «У истоков мира: Русские этиологические сказки и легенды» (М.: ИСл РАН; Форум; Неолит, 2014). А на каникулах вряд ли получится что-то почитать, поскольку неожиданно навалилась работа — позже наверстаю.
пресс-служба Corpus
Марина Степнова
Из новинок в этом году на меня особенно сильное впечатление произвел «Аниматор» Андрея Волоса (М.: ЭКСМО, 2016) — напряженный, тонкий роман, в котором реальность волшебным образом мешается с вымыслом. Андрей Волос вообще необыкновенный автор, каждую его книгу словно пишет другой писатель, и всех этих писателей объединяет только одно — удивительный талант.
Александр Гаррос «Непереводимая игра слов» (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016). Ясная, умная, пронзительно честная книга, словно сама собой собравшаяся из многих статей и эссе. Гаррос — один из немногих современных критиков, который честно пытается понять, что происходит в современной русской литературе (и в современной жизни заодно). Он не дружит, не враждует, не сводит счеты. Он думает и наблюдает. И следить за ходом его мысли — большое удовольствие.
пресс-служба «Редакции Елены Шубиной»
Ханья Янагихара «Маленькая жизнь» (Пер. А. Борисенко, А. Завозова, В. Сонькин, М.: АСТ, Corpus, 2016). Нашумевший роман, собравший равное количество яростных поклонников и таких же яростных хулителей. Удивительный пример того, как искусно и по всем правилам сделанная книга может производить живое и яркое впечатление даже на искушенных читателей. Чтение непростое во всех смыслах, иной раз даже раздражающее — но книга несомненно удалась.
На новогодних каникулах хочу наконец прочитать Наринэ Абгарян (М.: АСТ, 2016). Эта книга давно возглавляет у меня список книжных желаний. Я вообще очень люблю Наринэ — она прекрасный писатель и прекрасный человек. Просто хотелось выкроить как можно больше времени для этой книги.
Евгений Водолазкин
Из новых публикаций я бы выделил повесть Александра Григоренко «Потерял слепой дуду» (журнал «Октябрь» , №1, 2016) — яркую и трагическую. Александр Григоренко, которого мы знаем по прекрасным романам «Мэбэт» и «Ильгет» , обнаружил совершенно новое писательское лицо. Он показал себя музыкантом, способным играть в разных регистрах.
Я бы назвал также повесть Наринэ Абгарян «С неба упали три яблока» (М.: АСТ, 2016). Это замечательный текст об армянской деревне, живой, настоящий, и одновременно существующий в мощной литературной традиции, представленной в первую очередь великим Грантом Матевосяном.
пресс-служба АСТ
К этим двум повестям я бы прибавил еще один небольшой по объему текст — роман Джулиана Барнса (Пер. Е. Петрова, Спб.: Азбука-Аттикус, Иностранка, 2016). Это книга о Шостаковиче, но не только. Со свойственной Барнсу тонкостью в ней исследуется природа деспотизма.
На новогодних каникулах собираюсь прочитать роман Джона Уильямса «Стоунер» (Пер. Л. Мотылев, М.: АСТ, Corpus, 2015) — все как-то не доходили до него руки. А еще — роман Михаила Гиголашвили «Тайный год» , который, по моим сведениям, должен вскоре выйти.
Василий Голованов
В этом году я прочел только три книги, которые можно назвать относительно новыми. Первая — это роман китайского писателя Мо Яня «Устал рождаться и умирать» (Пер. И. Егоров, СПб.: Амфора, 2014). Грандиозный эпос, весь, как у Маркеса, выстроенный на истории одной деревушки — только не Макондо, а Симэнтунь. Это по-настоящему мощная литература.
Вторая книга — это роман Сергея Соловьева «Адамов мост» (М.: Русский Гулливер, 2013). Не знаю, многие ли его читали. Лично я с Соловьевым познакомился на Красноярской книжной ярмарке, и он меня потряс своими рассказами об Индии. И книга, которую он написал — удивительна. Это не роман-путешествие, это попытка автора вернуть себе возлюбленную через припоминание их совместного путешествия, всего, что ими было там обретено прекрасного и важного для дальнейшего существования их обоих. Это мост любви, по которому возлюбленная безошибочно найдет дорогу к тому, кто ее ждет. Сумасшедшая, но прекрасная и очень ярко написанная книга!
2016 Бослен
Третья книга — это исследование Андрея Балдина «Новый Буквоскоп, или Запредельное странствие Николая Карамзина» (М.: Бослен, 2016). Андрей — один из самых оригинально мыслящих людей, которых я когда-либо знал. И мне интересна его аргументация, когда он выводит современный русский язык из долгого заграничного вояжа Карамзина. По сути, для рождения языка, на котором писали потом Пушкин, Жуковский и все после Карамзина, почти все уже было готово. Но за границей он первый поймал какую-то волну, какой-то ритм современного литературного сказания и, вернувшись в Россию, написал первую современную повесть «Бедная Лиза» . Вот это выведение языка из странствия мне было чрезвычайно любопытно.
А вообще, в этом году сбылась моя давняя мечта — я приобрел-таки двадцатитомник Льва Толстого. И вот тут я действительно почитал... Заново все романы, все повести и рассказы — и все как в первый раз... Таким же запоем весной читал Бунина. Я вообще не убежден, что читать надо исключительно новинки. Поэтому так много перечитываю того, что напечатано давным-давно. У нас была высочайшего, первейшего мирового класса литература. Думаю, сейчас не так все оптимистично.
На каникулах буду читать автобиографию Василия Васильевича Налимова «Канатоходец» (М.: Прогресс, 1994) — выдающегося, хотя до сих пор лишь относительно известного философа. Надеюсь, мне предстоит большая работа по Налимову в будущем году: надо как-то «вживаться» в ту атмосферу и в те смыслы, которыми жил этот удивительный человек — математик, вольнодумец, анархист, мистик, совершивший в философии настоящую революцию, что сами философы только-только начинают понимать.
Людмила Сараскина
- Василий Аксенов. «Ловите голубиную почту...» Письма (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015). Богатейшая переписка с родителями, друзьями, товарищами по литературной профессии, извлеченная из американского архива, дает ценнейший материал не только для понимания судьбы русского писателя, вынужденного стать эмигрантом, но и для восприятия самой русской эмиграции «третьей» волны.
- «Бабочки и хризантемы. Японская классическая поэзия IX-XIX веков» . В переводах А. Долина, В. Марковой, А. Глускиной, Т. Соколовой-Делюсиной. (СПб.: Арка, 2016). Изумительной красоты книга для чтения и созерцания. «Как хорошо, / Когда развернешь наугад / Древнюю книгу — / И в сочетаниях слов / Душу родную найдешь» . Хокку и танка соседствуют с цветными фотографиями и ксилографиями птиц, цветов, животных, рек и водопадов из старинных альбомов. Волшебный фонарь.
Владимир Ермаков «В поисках Утраченной метафизики. Книга сомнений» (Орел: Вешние воды, 2016). Книга глубоких размышлений человека, для которого философствование сродни дыханию.
пресс-служба «Арка»
Гузель Яхина
Начало уходящего года было удачным — подарило сразу две очень хорошие книги. Зимой прочитала долгожданную Людмилы Улицкой (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015) — большой многослойный роман-притчу, где художественный вымысел незаметно переплетен с подлинными документами из семейного архива Людмилы Евгеньевны — письмами ее деда. Неожиданным в тексте оказалось то, что Улицкая выступила не только в роли писателя, но и в роли художника-постановщика — от лица главной героини Норы описала сценические ключи к решению нескольких пьес. Читаешь — и словно смотришь спектакли в постановке Улицкой.
- Ираклий Квирикадзе «Мальчик, идущий за дикой уткой» (М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015). Сборник рассказов, сценариев и воспоминаний. Замечательно емкие, сжатые, внешне простые и неожиданные тексты, поражающие легкостью переходов от смешного к трагическому, от фарса к притче, от бытовой достоверности к абсурду.
- Антуан де Бек «Новая волна: портрет молодости» (Пер. Ирина Мироненко-Маренкова, М.: Rosebud Publishing, 2016). Увлекательное исследование революционного течения во французском кино, сохранившего для нас образ «величайшего десятилетия в истории человечества», как в одном более позднем фильме («Уитнэйл и Я», 1987 ) были названы шестидесятые годы. А во многом и сформировавшего этот образ.
- Игорь Левшин «Петруша и комар» (М.: Уроки русского, 2015). Жесткие абсурдистские рассказы, среди которых встречаются очень удачные. К другим просто не знаешь, с какой стороны подступиться: озадачивающие, выбивающие из колеи, непримиримо противостоящие инерционному течению описательной литературы. « . Выделю здесь текст пока не очень широко у нас известного Сергея Лебедева (М.: Альпина Паблишер, 2016). Это отчасти детектив, отчасти историческая проза и расследование семейных тайн. Начальная точка — август 91-го, предвкушение свободы и чтение бабушкиного дневника, которое вдруг разрушает иллюзии главного героя о собственных корнях. Может ли наше непредсказуемое прошлое объяснить настоящее, кто мы и куда нас несет? Эти вопросы ставятся, наверное, в каждом втором романе 2016-го, но у Лебедева, на мой взгляд, получилось и увлекательно, и искренне, и тревожно.
Порадовал обаятельный сборник эссе Евгения Лесина «И немедленно выпил. Виктор Ерофеев и др.» (М.: РИПОЛ Классик, 2016). Книга не только об авторе «Петушков» , но еще об Аркадии Северном, маркизе де Саде, Эдгаре По, Юрии Олеше, Татьяне Бек, редакторе Александре Щуплове и других. Там же — удивительно лирическое алкокраеведение — гид по рюмочным с указанием цен и сопутствующих деталей. И забавно, и серьезно, и, что называется, атмосферно.
А вот на предстоящих новогодних праздниках я собираюсь приятно просветиться чтением «Темной материи и динозавров» физика Лизы Рэндалл (М.: Альпина нон-фикшн, 2017) Название многообещающее.
Благодарим литературную премию «Ясная Поляна» за помощь в подготовке материала.
Ищете, что почитать? Данная проблема актуальна как и для тех, кто редко читает, так и для заядлых книгочеев. Всегда возникают такие моменты, когда хочется открыть для себя что-то новое: найти интересного автора или познакомься с необычным для себя жанром.
Если ваши любимые авторы давно не выпускают новых произведений или же вы просто новичок в литературном мире, наш сайт поможет вам найти лучших современных писателей . Давно известно, что при выборе чтения отличным способом всегда являлись рекомендации друзей или знакомых. Вы всегда можете начать с лучших писателей, чтобы выработать собственный вкус и понять свои литературные предпочтения. Однако если ваши друзья не читают или ваши вкусы кардинально разнятся, вы можете воспользоваться сайтом КнигоПоиск.
Выяви самых популярных авторов книг
Именно здесь каждый может оставить отзыв о прочитанной книге, поставить ей оценку, тем самым составляя специальный список «Самые популярные писатели ». Разумеется, окончательный вердикт всегда остается за вами, однако если множество людей считают произведение хорошим, есть вероятность, что оно понравится и вам.
В данном разделе собраны популярные современные писатели , которые получили высшую оценку от пользователей ресурса. Удобный интерфейс поможет вам разобраться в литературе и станет первым шагом, чтобы структурировать в голове весь этот необъятный мир.
Лучшие авторы книг: выбери своего
На нашем сайте вы можете не только руководствоваться мнением других о лучших авторах книг , но и сделать свой вклад в формирование и наполнение этого списка. Это очень просто. Голосуй за авторов, которых считаешь гениальными, и впоследствии они тоже войдут в топ популярных писателей. Приобщайте людей к прекрасному вместе с нами! Популярные авторы книг ждут вас!
Русские писатели и поэты, чьи произведения считаются классикой, на сегодняшний день имеют мировую известность. Произведения этих авторов читают не только на их родине - России, но и во всем мире.
Великие русские писатели и поэты
Известный факт, который доказан историками и литературоведами: лучшие произведения русской классики были написаны в период Золотого и Серебряного веков.
Фамилии русских писателей и поэтов, которые вошли в число мировой классики, известны каждому. Их творчество навсегда осталось в мировой истории, как немаловажный элемент.
Творчество русских поэтов и писателей «Золотого века» является рассветом в русской литературе. Множество поэтов и прозаиков развивали новые направления, которые в последующем стали все чаще использоваться в будущем. Русские писатели и поэты, список которых можно назвать бесконечным, писали о природе и любви, о светлом и непоколебимом, о свободе и выборе. В литературе Золотого, как и позже Серебряного века, отражаются отношения не только писателей к историческим событиям, но и всего народа в целом.
И сегодня, глядя сквозь толщу веков на портреты русских писателей и поэтов, каждый прогрессивный читатель понимает, насколько яркими и пророческими были их произведения, написанные не один десяток лет назад.
Литература подразделяется на множество тематик, которые ложились в основу произведений. Говорили русские писатели и поэты о войне, о любви, о мире, открываясь полностью перед каждым читателем.
«Золотой век» в литературе
«Золотой век» в русской литературе начинается в девятнадцатом веке. Главным представителем этого периода в литературе, а конкретно - в поэзии, стал Александр Сергеевич Пушкин, благодаря которому свое особое очарование приобрела не только русская литература, но и вся русская культура в целом. Творчество Пушкина содержит в себе не только поэтические произведения, но прозаические повести.
Поэзия «Золотого века»: Василий Жуковский
Начало этому времени положил Василий Жуковский, который стал для Пушкина учителем. Жуковский открыл для русской литературы такое направление, как романтизм. Развивая это направление, Жуковский писал оды, получавшие широкую известность своими романтическими образами, метафорами и олицетворениями, легкость которых не было в направлениях, использовавших в русской литературе прошлых лет.
Михаил Лермонтов
Еще одним великим писателем и поэтом для «Золотого века» русской литературы стал Михаил Юрьевич Лермонтов. Его прозаическое произведение «Герой нашего времени» получило в свое время огромную известность, потому как описывало российское общество таким, каким оно было в тот период времени, о котором пишет Михаил Юрьевич. Но еще больше полюбились всем читателям стихотворения Лермонтова: грустные и печальные строки, мрачные и порой жуткие образы - все это удавалось поэту написать настолько чутко, что каждый читатель и по сей день способен прочувствовать то, что волновало Михаила Юрьевича.
Проза «Золотого века»
Русские писатели и поэты всегда отличались не только своей необыкновенной поэзией, но и прозой.
Лев Толстой
Одним из самых значительных писателей «Золотого века» стал Лев Николаевич Толстой. Его великий роман-эпопея «Война и мир» стал известен на весь мир и входит не только в списки русской классики, но и мировой. Описывая жизнь российского светского общества во времена Отечественной войны 1812-ого года, Толстой сумел показать все тонкости и черты поведения петербуржского общества, которое долгое время с начала войны будто не участвовало во всероссийской трагедии и борьбе.
Еще одним романом Толстого, который и сегодня читают и за рубежом, и на родине писателя, стало произведение «Анна Каренина». История о женщине, всем сердцем полюбившей мужчину и прошедшей ради любви небывалые трудности, а вскоре и потерпевшей предательство, полюбилась всему миру. Трогательная повесть о любви, которая порой способна сводить с ума. Печальный конец стал для романа уникальной особенностью - это было одно из первых произведений, в котором лирический герой не просто умирает, а преднамеренно прерывает свою жизнь.
Федор Достоевский
Кроме Льва Толстого, также значительным писателем стал Федор Михайлович Достоевский. Его книга «Преступление и наказание» - стало не просто «Библией» высоконравственного человека, обладающего совестью, но и своеобразным «учителем» для того, кому предстоит сделать сложный выбор, заранее предусмотрев все исходы событий. Лирический герой произведения не просто принял неверное решение, которое его погубило, он взял на себя множество мучений, которые не давали ему покоя ни днем, ни ночью.
В творчестве Достоевского также присутствует произведение «Униженные и оскорбленные», которое с точностью отражает всю сущность человеческой натуры. Несмотря на то, что прошло много времени с момента написания, те проблемы человечества, который описал Федор Михайлович, и на сегодняшний день являются актуальными. Главный герой, видя все ничтожество человеческой «душонки», начинает чувствовать отвращение к людям, ко всему, чем гордятся люди богатых слоев, имеющие огромное значение для общества.
Иван Тургенев
Еще одним великим писателем русской литературы стал Иван Тургенев. Писавший не только о любви, он затрагивал важнейшие проблемы окружающего мира. Его роман «Отцы и дети» четко описывают отношения между детьми и родителями, которые остаются точно такими же и сегодня. Недопонимание между старшим поколением и молодым является извечной проблемой семейных отношений.
Русские писатели и поэты: Серебряный век литературы
Серебряным веком в русской литературе принято считать начало двадцатого века. Именно поэты и писатели Серебряного века приобретают особую любовь со стороны читателей. Возможно, такое явление вызвано тем, что время жизни писателей более приближено к нашему времени, в то время как русские писатели и поэты «Золотого века» писали свои произведения, живя совсем по другим моральным и духовным принципам.
Поэзия Серебряного века
Яркими личностями, которые выделяют этот литературный период, стали, несомненно, поэты. Появилось множество направлений и течений поэзии, которые создались в результате разделения мнений по поводу действий российской власти.
Александр Блок
Мрачное и печальное творчество Александра Блока стало первым, которое появилось на данном этапе литературы. Все стихотворения Блока пронизаны тоской по чему-то необыкновенному, чему-то яркому и светлому. Самое известное стихотворение «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека» отлично описывает мировоззрение Блока.
Сергей Есенин
Одной из самых ярких фигур Серебряного века стал Сергей Есенин. Стихотворения о природе, любви, быстротечности времени, своих «грехах» - все это можно найти в творчестве поэта. Сегодня нет ни одного человека, который не нашел бы стихотворение Есенина, способное понравиться и описать душевное состояние.
Владимир Маяковский
Если уж говорить о Есенине, то сразу хочется упомянуть Владимира Маяковского. Резкий, громкий, самоуверенный - именно таким был поэт. Слова, которые выходили из под пера Маяковского, и сегодня поражают своей силой - настолько эмоционально воспринимал все Владимир Владимирович. Кроме жесткости, в творчестве Маяковского, у которого в личной жизни не ладилось, существует и любовная лирика. История поэта и Лили Брик известна всему миру. Именно Брик открывала в нем все самое нежное и чувственное, а Маяковский взамен на это словно идеализировал и обожествлял ее в своей любовной лирике.
Марина Цветаева
Также на весь мир известна и личность Марины Цветаевой. Сама по себе поэтесса имела своеобразные черты характера, что сразу видно по ее стихотворениям. Воспринимая себя как божество, она даже в своей любовной лирике давала понять всем, что была она не из тех женщин, которые способны дать себя в обиду. Однако в своем стихотворении «Уж сколько их упало в эту бездну» она показала, насколько несчастлива была многие и многие годы.
Проза Серебряного века: Леонид Андреев
Большой вклад в художественную литературу сделал Леонид Андреев, который стал автором повести «Иуда Искариот». В своем произведении он немного иначе изложил библейскую историю предательства Иисуса, выставив Иуду не просто предателем, а человеком, страдающим от своей завистливости к людям, которые были всеми любимы. Одинокий и странный Иуда, находивший упоение в своих байках и россказнях, всегда получал только насмешки в лицо. Повесть рассказывает о том, насколько просто сломать дух человека и толкнуть его на любые подлости, если тот не имеет ни поддержки, ни близких людей.
Максим Горький
Для литературной прозы Серебряного века также важен вклад и Максима Горького. Писатель в каждом своем произведении скрывал определенную суть, поняв которую, читатель осознает всю глубину того, что волновало писателя. Одним из таких произведений стала небольшая повесть «Старуха Изергиль», которая делиться на три небольшие части. Три составляющие, три жизненные проблемы, три вида одиночества - все это тщательно завуалировал писатель. Гордый орел, брошенный в пучину одиночества; благородный Данко, отдавший свое сердце эгоистичным людям; старуха, искавшая всю свою жизнь счастья и любви, но так и не нашедшая, - все это можно встретить в пусть и небольшой, но крайне жизненной повести.
Еще одним важным произведением в творчестве Горького стала пьеса «На дне». Жизнь людей, которые находятся за гранью нищеты, - вот что стало основой пьесы. Описания, которые давал Максим Горький в своем произведении, показывают, насколько сильно даже совсем бедные люди, которым уже в принципе ничего не нужно, хотят просто быть счастливыми. Но счастье каждого из героев оказывается в разных вещах. Каждый из персонажей пьесы имеет свои ценности. Кроме того, Максим Горький писал о «трех правдах» жизни, которые можно применить в современной жизни. Ложь во благо; никакой жалости к человеку; правда, необходимая человеку, - три взгляда на жизнь, три мнения. Конфликт, который так и остается нерешенным, предоставляет каждому герою, как и каждому читателю, сделать свой выбор.
Писать материал, посвященный современным российским писателям, было действительно сложно. Я долго думал, как определить – является автор лучшим, или нет и что определяет писателя, как лучшего? В итоге я понял, что это не количество наград или частота упоминаемости в интернете, а мнение читателей. И единственный способ получить действительно актуальный список – опросить людей.
Именно так я и поступил. По результатам опроса я и составил этот список. Конечно, я не смог собрать здесь всех авторов, а выделил лишь 5 наиболее часто упоминаемых. Есть что добавить? Смело пишите в комментариях!
Татьяна Толстая
Перечислять виды деятельности и регалии Татьяны Никитичны Толстой можно очень долго. То, что точно стоит знать – нам с вами повезло стать современниками человека, вошедшего в рейтинг «Ста самых влиятельных женщин России».
Биография:
По словам самой Татьяны Толстой писать она начала после перенесённой операции на глазах. Тогда ей пришлось целый месяц лежать с повязкой на глазах и именно это стало отправной точкой, ведь читать было нельзя. Тогда Татьяна начала придумывать сюжеты своих первых рассказов.
Первый же рассказ «На золотом крыльце сидели…», опубликованный в журнале принёс писательнице славу и был признан одним из лучших литературных дебютов 1980-х годов. В дальнейшем она написала ещё около 20 рассказов и стала членом Союза писателей СССР.
На сегодняшний день Татьяна Толстая лауреат престижных премий в области культуры, её библиография насчитывает более 20 романов и сборников рассказов и, мне кажется, на этом она не остановится.
С чего начинать:
Знакомиться с творчеством Татьяны Толстой лучше по порядку, тогда вы сможете проследить весь путь развития прекрасного автора. Взяв в руки сборник рассказов «На золотом крыльце сидели…» вы сразу поймёте, «ваш» ли это автор. Если же вы хотите сразу погрузиться в удивительный мир её романов, прочтите «Кысь».
Захар Прилепин
Этого автора смело можно назвать феноменом современной русской литературы. Начав с рассказов о Чеченской войне, в которой участвовал сам, Прилепин стал мастером реалистического романа, положив начало современной русской военной прозе.
Биография:
Ещё до института Захара Прилепина забрали армию, после которой прошёл обучение в школе милиции и служил в ОМОНе. Одновременно с этим будущий писатель обучался на филологическом факультете НГУ им. Лобачевского, но ещё до окончания института был отправлен в Чечню. По возвращении, Прилепин завершил обучение и оставил службу, устроившись на работу журналистом.
Первые произведения автора публиковались в газетах и журналах и быстро стали популярными. В 2014г. его включили в список ста людей года по версии журнала «Русский репортёр». Сегодня Захар Прилепин – один из самых обсуждаемых и противоречивых писателей и общественных деятелей. Его участие в конфликте на Украине и поддержка Крымских событий вызвали резкую реакцию в обществе. Награждён «За проявленное мужество» Крестом Добровольцев Донбасса.
С чего начинать:
Если вы хотите плавно познакомиться не только с Прилепиным-автором, но и с Прилепиным-человеком, лучше начать с романа о Чечне «Патологии» и сборника рассказов «Ботинки, полные горячей водкой». Если же вы хотите сразу понять всю силу слога Прилепина и ознакомиться с самой сильной на сегодняшней день прозой его библиографии, начните с полновесного романа «Обитель».
Виктор Пелевин
Автор, который не терпит полумер — либо вы его любите, либо нет. Творчество Пелевина невозможно воспринимать выборочно, выделяя для себя любимые и нелюбимые книги. Но никто не сможет отрицать влияния творчества Пелевина на современную русскую литературу.
Биография:
Основные мотивы творчества Пелевина прослеживаются уже в первых его шагах в литературе. Во время учёбы в институте он, вместе со своим институтским другом Виктором Куллэ, основал издательство, первой работой которого стали 3 тома мистика Кастанеды. В дальнейшем Пелевин стал работать журналистом и готовил публикации по восточному мистицизму. Тогда же опубликован первый рассказ «Колдун Игнат и люди».
Слава к Виктору пришла через два года после выхода сборника «Синий фонарь», удостоенного ряда литературных премий.
С чего начинать:
Бытует мнение, что в творчество Пелевина надо погружаться плавно, начиная с его ранних повестей и рассказов, например – «Жёлтая стрела» и «Затворник и Шестипалый». Взявшись читать что-то из крупных романов, вы рискуете навсегда примкнуть к стороне тех, кто не считает Пелевина хорошим автором.
Дина Рубина
Ещё одна женщина-автор, которая пишет далеко не женскую литературу. При этом её проза разительно отличается от других авторов в этом списке. В случае с Диной Рубиной мы имеем дело с глубоко философской и размеренной прозой о людях, жизни и любви.
Биография:
Писать рассказы Дина Рубина начала ещё в детстве. Рассказ «Беспокойная натура» был опубликован в журнале «Юность» в 1971г., когда писательнице было всего 17 лет. Известность же пришла к ней в 1977г., после публикации повести «Когда же пойдет снег?..». С тех пор произведения Рубиной получили 8 экранизаций, её книги переводят на разные языки мира, а сама писательница удостоена нескольких престижных литературных наград.
С чего начинать:
Дина Рубина не изменяет своему слогу с течением времени, поэтому начинать знакомиться с её творчеством можно с любой книги. Неважно, будет это одна из лучших повестей – «Камера наезжает!..» или же первый роман «Вот идёт Мессия!», в любом случае вы получите удовольствие от прочтения.
Людмила Улицкая
Замыкает наш список ещё одна женщина, удостоенная 16 литературных премий по всему миру, среди которых Австрийская государственная премия по европейской литературе и Русский Букер. Кстати, Улицкая стала первой женщиной-лауреатом этой премии.
Биография:
Известность Людмиле Улицкой принесли два фильма, снятые по её сценариям — «Сестрички Либерти» и «Женщина для всех». После этого повесть «Сонечка» была признана лучшей переводной книгой года во Франции и получила престижную премию Медичи.
Библиография Людмилы насчитывает более 20 изданий, по её сценариям снято 9 фильмов. Сегодня Улицкая занимает активную гражданскую позицию. Она учредила фонд по поддержке гуманитарных инициатив, является членом попечительского совета фонда помощи хосписам.
С чего начинать:
Понять и проникнуться прозой Людмилы Улицкой проще всего после прочтения романа «Казус Кукоцкого». Именно он был удостоен премии Русский Букер в 2001 г., а также Итальянской премии Пенне в 2006 г.
Видит теперь все ясно текущее поколение, дивится заблужденьям, смеется над неразумием своих предков, не зря, что небесным огнем исчерчена сия летопись, что кричит в ней каждая буква, что отовсюду устремлен пронзительный перст на него же, на него, на текущее поколение; но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки. "Мертвые души"
К чему? Как будто вдохновенье
Полюбит заданный предмет!
Как будто истинный поэт
Продаст свое воображенье!
Я раб, поденщик, я торгаш!
Я должен, грешник, вам за злато,
За сребреник ничтожный ваш
Платить божественною платой!
"Импровизация I"
Литература — язык, выражающий всё, что страна думает, чего желает, что она знает и чего хочет и должна знать.
В сердцах простых чувство красоты и величия природы сильнее, живее во сто крат, чем в нас, восторженных рассказчиках на словах и на бумаге.
"Герой нашего времени"
И всюду звук, и всюду свет,
И всем мирам одно начало,
И ничего в природе нет,
Что бы любовью не дышало.
Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!
Стихотворения в прозе, "Русский язык"
Так, заверша беспутный свой побег,
С нагих полей летит колючий снег,
Гонимый ранней, буйною метелью,
И, на лесной остановясь глуши,
Сбирается в серебряной тиши
Глубокой и холодною постелью.
Послушай: стыдно!
Пора вставать! Ты знаешь сам,
Какое время наступило;
В ком чувство долга не остыло,
Кто сердцем неподкупно прям,
В ком дарованье, сила, меткость,
Тому теперь не должно спать...
"Поэт и гражданин"
Неужели и тут не дадут и не позволят русскому организму развиться национально, своей органической силой, а непременно безлично, лакейски подражая Европе? Да куда же девать тогда русский-то организм? Понимают ли эти господа, что такое организм? Отрыв, «отщепенство» от своей страны приводит к ненависти, эти люди ненавидят Россию, так сказать, натурально, физически: за климат, за поля, за леса, за порядки, за освобождение мужика, за русскую историю, одним словом, за всё, за всё ненавидят.
Весна! выставляется первая рама -
И в комнату шум ворвался,
И благовест ближнего храма,
И говор народа, и стук колеса…
Ну, чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное сияние загорится, любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «с полночных стран встает заря»! А вы ужасаетесь да придумываете: к войне это или к мору. Комета ли идет, — не отвел бы глаз! Красота! Звезды-то уж пригляделись, все одни и те же, а это обновка; ну, смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ! "Гроза"
Нет более просветляющего, очищающего душу чувства, как то, которое ощущает человек при знакомстве с великим художественным произведением.
Мы знаем, что с заряженными ружьями надо обращаться осторожно. А не хотим знать того, что так же надо обращаться и со словом. Слово может и убить, и сделать зло хуже смерти.
Известна проделка американского журналиста, который, для поднятия подписки на свой журнал, стал печатать в других изданиях самые резкие, наглые на себя нападки от вымышленных лиц: одни печатно выставляли его мошенником и клятвопреступником, другие вором и убийцей, третьи развратником в колоссальных размерах. Он не скупился платить за такие дружеские рекламы, пока все не задумались - да видно же любопытный это и недюжинный человек, когда о нем все так кричат! - и стали раскупать его собственную газету.
"Жизнь через сто лет"
Я… думаю, что я знаю русского человека в самую его глубь, и не ставлю себе этого ни в какую заслугу. Я не изучал народа по разговорам с петербургскими извозчиками, а я вырос в народе, на гостомельском выгоне, с казанком в руке, я спал с ним на росистой траве ночного, под тёплым овчинным тулупом, да на замашной панинской толчее за кругами пыльных замашек…
Между этими двумя столкнувшимися титанами – наукой и теологией – находится обалдевшая публика, быстро теряющая веру в бессмертие человека и в какое-либо божество, быстро спускающаяся до уровня чисто животного существования. Такова картина часа, освещенного сияющим полуденным солнцем христианской и научной эры!
"Разоблаченная Изида"
Садитесь, я вам рад. Откиньте всякий страх
И можете держать себя свободно,
Я разрешаю вам. Вы знаете, на днях
Я королем был избран всенародно,
Но это всё равно. Смущают мысль мою
Все эти почести, приветствия, поклоны...
"Сумасшедший"
- Да что же тебе за границей-то надо? - спросил я его в то время, когда в его номере, при помощи прислуги, шла укладка и упаковка его вещей для отправки на Варшавский вокзал.
- Да просто... очувствоваться! - сказал он растерянно и с каким-то тупым выражением лица.
"Письма с дороги"
Разве в том дело, чтобы пройти в жизни так, чтобы никого не задеть? Не в этом счастье. Задеть, сломать, ломать, чтоб жизнь кипела. Я не боюсь никаких обвинений, но во сто раз больше смерти боюсь бесцветности.
Стих - это та же музыка, только соединенная со словом, и для него нужен тоже природный слух, чутье гармонии и ритма.
Странное чувство испытываешь, когда лёгким нажатием руки заставляешь такую массу подниматься и опускаться по своему желанию. Когда такая масса повинуется тебе, чувствуешь могущество человека…
"Встреча"
Чувство Родины – должно быть строго, сдержанно в словах, не речисто, не болтливо, не «размахивая руками» и не выбегая вперед (чтобы показаться). Чувство Родины должно быть великим горячим молчанием.
"Уединенное"
И в чем тайна красоты, в чем тайна и обаяние искусства: в сознательной ли, вдохновенной победе над мукой или в бессознательной тоске человеческого духа, который не видит выхода из круга пошлости, убожества или недомыслия и трагически осужден казаться самодовольным или безнадежно фальшивым.
"Сентиментальное воспоминание"
С самого рождения я живу в Москве, но ей-богу не знаю, откуда пошла Москва, зачем она, к чему, почему, что ей нужно. В думе, на заседаниях, я вместе с другими толкую о городском хозяйстве, но я не знаю, сколько вёрст в Москве, сколько в ней народу, сколько родится и умирает, сколько мы получаем и тратим, на сколько и с кем торгуем... Какой город богаче: Москва или Лондон? Если Лондон богаче, то почему? А шут его знает! И когда в думе поднимают какой-нибудь вопрос, я вздрагиваю и первый начинаю кричать: «Передать в комиссию! В комиссию!»
Всё новое на старый лад:
У современного поэта
В метафорический наряд
Речь стихотворная одета.
Но мне другие — не пример,
И мой устав — простой и строгий.
Мой стих — мальчишка-пионер,
Легко одетый, голоногий.
1926
Под влиянием Достоевского, а также иностранной литературы, Бодлера и Эдгара По, началось моё увлечение не декадентством, а символизмом (я и тогда уже понимал их различие). Сборник стихотворений, изданный в самом начале 90-х годов, я озаглавил «Символы». Кажется, я раньше всех в русской литературе употребил это слово.
Бег изменчивых явлений,
Мимо реющих, ускорь:
Слей в одно закат свершений
С первым блеском нежных зорь.
От низовий жизнь к истокам
В миг единый обозри:
В лик единый умным оком
Двойников своих сбери.
Неизменен и чудесен
Благодатной Музы дар:
В духе форма стройных песен,
В сердце песен жизнь и жар.
"Мысли о поэзии"
У меня много новостей. И все хорошие. Мне «везёт». Мне пишется. Мне жить, жить, вечно жить хочется. Если бы Вы знали, сколько я написал стихов новых! Больше ста. Это было сумасшествие, сказка, новое. Издаю новую книгу, совсем не похожую на прежние. Она удивит многих. Я изменил своё понимание мира. Как ни смешно прозвучит моя фраза, я скажу: я понял мир. На многие годы, быть может, навсегда.
К. Бальмонт - Л. Вилькиной
Человек — вот правда! Всё — в человеке, всё для человека! Существует только человек, всё же остальное — дело его рук и его мозга! Чело-век! Это — великолепно! Это звучит... гордо!
"На дне"
Мне жаль создавать нечто бесполезное и никому не нужное сейчас. Собрание, книга стихов в данное время - самая бесполезная, ненужная вещь... Я не хочу этим сказать, что стихи не нужны. Напротив, я утверждаю, что стихи, нужны, даже необходимы, естественны и вечны. Было время, когда всем казались нужными целые книги стихов, когда они читались сплошь, всеми понимались и принимались. Время это – прошлое, не наше. Современному читателю не нужен сборник стихов!
Язык — это история народа. Язык — это путь цивилизации и культуры. Поэтому-то изучение и сбережение русского языка является не праздным занятием от нечего делать, но насущной необходимостью.
Какими националистами, патриотами становятся эти интернационалисты, когда это им надобно! И с каким высокомерием глумятся они над "испуганными интеллигентами",- точно решительно нет никаких причин пугаться,- или над "испуганными обывателями", точно у них есть какие-то великие преимущества перед "обывателями". Да и кто, собственно, эти обыватели, "благополучные мещане"? И о ком и о чем заботятся, вообще, революционеры, если они так презирают среднего человека и его благополучие?
"Окаянные дни"
В борьбе за свой идеал, который состоит в „свободе, равенстве и братстве“, граждане должны пользоваться такими средствами, которые не противоречат этому идеалу.
"Губернатор"
«Пусть ваша душа будет цельна или расколота, пусть миропостижение будет мистическим, реалистическим, скептическим, или даже идеалистическим (если вы до того несчастны), пусть приемы творчества будут импрессионистическими, реалистическими, натуралистическими, содержание – лирическим или фабулистическим, пусть будет настроение, впечатление – что хотите, но, умоляю, будьте логичны – да простится мне этот крик сердца! – логичны в замысле, в постройке произведения, в синтаксисе».
Искусство рождается в бездомье. Я писал письма и повести, адресованные к далекому неведомому другу, но когда друг пришел — искусство уступило жизни. Я говорю, конечно, не о домашнем уюте, а о жизни, которая значит больше искусства.
"Мы с тобой. Дневник любви"
Художник не может большего, как открыть другим свою душу. Нельзя предъявлять ему заранее составленные правила. Он — ещё неведомый мир, где всё ново. Надо забыть, что пленяло у других, здесь иное. Иначе будешь слушать и не услышишь, будешь смотреть, не понимая.
Из трактата Валерия Брюсова "О искусстве"
Ну и пусть отдохнет, измаялась - измучили ее, истревожили. А чуть свет подымется лавочница, возьмется добро свое складывать, хватится одеялишка, пойдет, вытащит из-под старухи подстилку эту мягкую: разбудит старуху, подымет на ноги: ни свет ни заря, изволь вставать. Ничего не поделаешь. А пока - бабушка, костромская наша, мать наша, Россия!"
"Взвихренная Русь"
Искусство никогда не обращается к толпе, к массе, оно говорит отдельному человеку, в глубоких и скрытых тайниках его души.
Михаил Андреевич Осоргин (Ильин) (1878 - 1942)
Как странно /…/ Сколько есть веселых и бодрых книг, сколько блестящих и остроумных философских истин,- но нет ничего утешительнее Экклезиаста.
Бабкин смел, — прочёл Сенеку
И, насвистывая туш,
Снес его в библиотеку,
На полях отметив: «Чушь!»
Бабкин, друг, — суровый критик,
Ты подумал ли хоть раз,
Что безногий паралитик
Легкой серне не указ?..
"Читатель"
.jpg)
Слово критика о поэте должно быть объективно-конкретным и творческим; критик, оставаясь ученым, – поэт.
"Поэзия слова"
Только о великом стоит думать, только большие задачи должен ставить себе писатель; ставить смело, не смущаясь своими личными малыми силами.
«Верно, тут есть и лешие, и водяные, – думал я, глядя перед собой, – а может быть, здесь живет и еще какой дух… Могучий, северный дух, который наслаждается этой дикостью; может, и настоящие северные фавны и здоровые, белокурые женщины бродят в этих лесах, жрут морошку и бруснику, хохочут и гоняются друг за дружкой».
"Север"
Нужно уметь закрывать скучную книгу...уходить с плохого фильма...и расставаться с людьми, которые не дорожат тобой!
Из скромности я остерегусь указать на тот факт, что в день моего рождения звонили в колокола и было всеобщее народное ликование. Злые языки связывали это ликование с каким-то большим праздником, совпавшим с днём моего появления на свет, но я до сих пор не понимаю, при чём здесь ещё какой-то праздник?
То было время, когда любовь, чувства добрые и здоровые считались пошлостью и пережитком; никто не любил, но все жаждали и, как отравленные, припадали ко всему острому, раздирающему внутренности.
"Хождение по мукам"
- Ну что плохого, - говорю я себе, - хотя бы в коротеньком слове пока? Ведь точно такая же форма прощания с друзьями есть и в других языках, и там она никого не шокирует. Великий поэт Уолт Уитмен незадолго до смерти простился с читателями трогательным стихотворением “So long!”, что и значит по-английски - “Пока!”. Французское a bientot имеет то же самое значение. Грубости здесь нет никакой. Напротив, эта форма исполнена самой любезной учтивости, потому что здесь спрессовался такой (приблизительно) смысл: будь благополучен и счастлив, пока мы не увидимся вновь.
"Живой как жизнь"
Швейцария? Это горное пастбище туристов. Я сама объездила весь свет, но ненавижу этих жвачных двуногих с Бэдэкером вместо хвоста. Они изжевали глазами все красоты природы.
"Остров погибших кораблей"
Всё, что писал и напишу, я считаю только лишь мысленным сором и ни во что почитаю мои писательские заслуги. И удивляюсь, и недоумеваю, почему по виду умные люди находят в моих стихах какое-то значение и ценность. Тысячи стихов, моих ли или тех поэтов, которых я знаю в России, не стоят одного распевца моей светлой матери.
Я боюсь, что у русской литературы одно только будущее: её прошлое.
Статья «Я боюсь»
Мы долго искали такую, подобную чечевице, задачу, чтобы направленные ею к общей точке соединенные лучи труда художников и труда мыслителей встретились бы в общей работе и смогли бы зажечь обратить в костер даже холодное вещество льда. Теперь такая задача — чечевица, направляющая вместе вашу бурную отвагу и холодный разум мыслителей, — найдена. Эта цель — создать общий письменный язык...
"Художники мира"
Поэзию он обожал, в суждениях старался быть беспристрастным. Он был удивительно молод душой, а может быть и умом. Он всегда мне казался ребёнком. Было что-то ребяческое в его под машинку стриженой голове, в его выправке, скорее гимназической, чем военной. Изображать взрослого ему нравилось, как всем детям. Он любил играть в «мэтра», в литературное начальство своих «гумилят», то есть маленьких поэтов и поэтесс, его окружавших. Поэтическая детвора его очень любила.
Ходасевич, "Некрополь"
Я, я, я. Что за дикое слово!
Неужели вон тот — это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?
Ты потерял свою Россию.
Противоставил ли стихию
Добра стихии мрачной зла?
Нет? Так умолкни: увела
Тебя судьба не без причины
В края неласковой чужбины.
Что толку охать и тужить -
Россию нужно заслужить!
"Что нужно знать"
Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных.
Все люди, посланные нам -это наше отражение. И посланы они для того, чтобы мы, смотря на этих людей, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из нашей жизни.
На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он всё равно не похож на пуделя. Со мной и поступили как с волком. И несколько лет гнали меня по правилам литературной садки в огороженном дворе. Злобы я не имею, но я очень устал…
Из письма М. А. Булгакова И. В. Сталину, 30 мая 1931 года.
Когда я умру потомки спросят моих современников: "Понимали ли вы стихи Мандельштама?" - "Нет, мы не понимали его стихов". "Кормили ли вы Мандельштама, давали ли ему кров?" - "Да, мы кормили Мандельштама, мы давали ему кров". - "Тогда вы прощены".
Может быть, пойти в Дом печати – там по одному бутерброду с кетовой икрой и диспут – «о пролетарском хоровом чтенье», или в Политехнический музей – там бутербродов нет, зато двадцать шесть молодых поэтов читают свои стихи о «паровозной обедне». Нет, буду сидеть на лестнице, дрожать от холода и мечтать о том, что все это не тщетно, что, сидя здесь на ступеньке, я готовлю далекий восход солнца Возрождения. Мечтал я и просто и в стихах, причем получались скучноватые ямбы.
"Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников"