Русский дух!!! великая русь!!! «Сила традиций и сила творчества в их сочетании — животворящий источник всякой культуры Умение видеть и по достоинству ценить прекрасное

Недавно я посетил родину предков – город Арзамас и нижегородские земли. А вчера слушал профессора Дугина А.Г. на конференции «Дни Петербургской философии 2011».

Принято считать, что жизнь бурлит и фонтанирует в столицах. Однако вОды для этого собираются и накапливаются в провинциях. Именно из провинции стекаются в столицу таланты и деньги. И утекают за границу деньги и таланты тоже из столиц

Россия это не Москва, и уж тем более не Санкт-Петербург.

Четыре века назад тогдашняя «элита» (бояре) сдали Москву полякам, а освобождение Москвы и России началось по инициативе «провинции» – свободных граждан нижегородских земель.

Откуда же черпает силы Россия?

Когда я бываю в провинции, всегда стараюсь посетить баню, чтобы узнать, чем живут и о чём думают люди. А говорят люди с горечью о положении в стране, болеют за Россию. Жаль, что наши правители не могут по примеру римских императоров посещать публичные бани, чтобы узнать из первых рук, что на самом деле думает народ.

Русские пошли именно из новгородских земель. Именно здесь зародилась русская демократия.
Согласно летописному преданию «Повесть временных лет» (созданному в XI - начале XII веках), название РУСЬ произошло от варягов племени русь, призванных славянскими и финно-угорскими племенами (чудь, словене, кривичи и весь) в 862 году.

Автор словаря русского языка С.И.Ожегов пишет, что "варяги в Древней Руси: выходцы из Скандинавии, объединявшиеся в вооруженные отряды для торговли и разбоя, нередко оседавшие на Руси и служившие в княжеских дружинах".

Первый русский князь – варяг Рюрик – согласно Ипатьевской летописи сел сначала княжить в Ладоге, и только после смерти братьев срубил город Новгород и перебрался туда. Через новгородские земли в страны Скандинавии шёл также путь «из варяг в персы», который как бы продолжил путь «из варяг в булгары» в страны Востока.

Профессор философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета доктор философских наук Герман Филиппович Сунягин считает, что в своё время мы приобщились к двум передовым очагам того времени: к византийской духовности и к варяжской военной демократии.

В России разрозненные государства были едины в культурном и в антропологическом смысле. Они, конечно бы объединились, если бы не монгольское нашествие, которое толкнуло нас на неестественный путь развития.

Монголы создали так называемый «русский улус» по образцу других своих административно-территориальных образований. Это означало деспотический способ управления территорией, и ростки нашей демократии очень быстро улетучились.

Но в конце концов мы оказались сильнее монголов. В результате была создана великая держава, рассчитанная на экспансию, построенная по монгольскому образцу.

Да, управление было деспотическим. А как иначе можно было управлять такой огромной разнородной территорией, как не деспотическим способом? Это была жизненная необходимость!

Государство на Руси всегда было самой главной ценностью, поскольку именно оно удерживало колоссальные просторы и разнородных людей в неком едином целом. И властная вертикаль была в этой ситуации неизбежна. Деспотический способ правления дал форму организации этого колоссального пространства. Как и у монголов, она состоит из ставки и многочисленных податных территорий.

Так и до сих пор: у нас есть Москва, где собраны все деньги, и есть податные территории, живущие на дотации из центра.

В отличие от Европы, которая расположена южнее, Россия производит меньше прибавочного продукта. В Европе могут снимать два-три урожая и спокойно распределять избыток естественным рыночным способом. В России, чтобы распределять ограниченный прибавочный продукт, нужна была мощная центральная власть. Московская ставка вначале собирала с податных территорий этот прибавочный продукт, но потом и распределяла, – за счёт чего и выживал народ

Россия, по мнению западных историографов, была «империей наоборот»: она не пила соки из других народов, а отдавала свои ресурсы, распространяя культуру.

В русской истории русский народ выступал как пушечное мясо и тягловая сила империи.
Историк Ключевский выразил это формулой: «государство богатело, а народ хирел».

«Мне жаль тебя, русская мысль, и тебя, русский народ! Ты являешься каким-то голым существом после тысячелетней жизни, без имени, без наследия, без будущности, без опыта. Ты, как бесприданная фривольная невеста, осуждён на позорную участь сидеть у моря и ждать благодетельного жениха, который взял бы тебя в свои руки, а не то ты принуждена будешь отдаться первому покупщику, который, разрядив и оборвав тебя со всех сторон, бросит тебя потом, как ненужную, истасканную тряпку!» (1866 год В.О.Ключевский “Курс русской истории” т.9 стр. 276).

Что важнее: империя или национальное государство (родина)?

Патриотизм – это любовь к Отечеству, а не к государству!

Сумеем ли мы удержать эту территорию без сильного государства?
Как выйти нам из нового «смутного времени» ?
Если Спарта и Рим погибли, что может существовать вечно?

Профессор Сунягин Г.Ф. считает, что есть разные способы угасания империи. Рим исчез вместе с системообразующим народом. То же было и с Византией, от которой осталась только великая культура.
А вот Великобритания выжила, потому что великая английская империя сконцентрировалась на возделывании метрополии.

Мы исчезнем как Рим и Византия целиком и полностью, или мы благоустроим, по примеру Англии, нашу русскую метрополию. И даже, исчерпав свои пассионарные силы, мы останемся при ней, как нормальный европейским народ. Мы должны быть к этому готовы. Рано или поздно это будет. И готовность состоит в том, чтобы предоставлять свободу регионам, потратить оставшиеся силы на благоустройство района нашего этнического формирования, который будет точно наш и который никто у нас не заберёт.

Основная мысль статьи Солженицына «Как обустроить Россию» состояла в развитии земства, то есть опять же провинции (территорий).

Но известно, что в провинциях России всегда были сильны центробежные тенденции. Как сделать, чтобы центробежные тенденции сменились на центростремительные, причём безо всякого насилия со стороны центра?

«Модернизация экономики не может быть модернизацией, которая идёт из центра. Она должна опираться на активность граждан, на местные региональные инициативы, иначе просто ничего не получится», – признал Президент Д.А.Медведев – «…распределение бюджетных средств должно смещаться в пользу регионов и муниципалитетов».

Именно из глубинных русских земель черпает силы Россия.

Трудные времена рождают в обществе сплочённость и солидарность, без которой не выжить.

«Русская Идея», рождённая горьким опытом нашей истории, проста: СПАСТИСЬ МОЖНО ТОЛЬКО ВМЕСТЕ!

Русская идея, как и любая другая идея, является проявлением жизненной необходимости. Она сформирована всей нашей историей, где главным было выживание русской нации и обретение ею целостности как народа. Отсюда и одно из положений русской идеи о том, что индивидуальное спасение невозможно, спастись можно только вместе.

Если в тёплых странах выжить можно и по одному, то у нас, в нашем суровом климате выжить можно только вместе, помогая друг другу. Европа расположена в зоне уверенного земледелия, где могут снимать по два урожая в год. А в России урожай, даже если всё делаешь вовремя и правильно, не гарантирован. Поэтому на Западе развито представление о личной ответственности за судьбу, а у нас народ живёт сообща, верой и надеждой.

Если на Западе богатство было мерилом праведности, то у нас в России праведность не в личном обогащении, а в жизни по совести, в готовности помогать и делиться, без чего в наших суровых условиях не выжить.

Из этого родилась и «русская соборность» как коллективный разум.

В европейской культуре делается акцент на ценность индивидуальности, она превалирует над ценностью общности и государства.

У нас одному не выжить. И потому ценность общности превалирует над ценностью индивида. Отсюда положение «Русской Идеи» о необходимости самопожертвования личности ради светлого будущего всего народа.

Достаточно вспомнить самые трудные моменты нашей истории, чтобы понять очевидную истину: наша сила в единстве – в единстве многообразия!

Именно из-за феодальной раздробленности русских княжеств, монголам удалось покорить Русь.
Если мы не преодолеем разногласий (как это сделали нижегородцы в 1611 году), то погибнет Россия. Если мы не объединимся, как это сделали наши предки на Куликовом поле, то не будет России.

Но стоит ли государство того, чтобы ради его сохранения погибли миллионы людей?
В России всегда главной ценностью было государство, потому что оно обеспечивало сохранение территорий и защищало людей, ради всех, жертвуя многими.

Сейчас у нас – «разруха, припорошенная гламуром».
Чтобы её преодолеть, России нужно не единомыслие, а согласие.
Уж лучше пусть власти дружат, чем враждуют.
Лучше фига в кармане, чем гражданская война.

Сила русской земли в Вере! Как только народ теряет веру (в правителей, в церковь, в священнослужителей, в Бога, в справедливость) так случаются революции.

Главная проблема нашей жизни – потеря Веры в будущее. Русский народ всегда жил Верой. А теперь живём в постоянном страхе перед будущим.

Раньше верили в царя батюшку, потом верили в коммунизм, теперь верим…

Нашему народу сколько не обещай, ему всё мало.

А всё потому, что русский верой живёт. Без веры на этом пространстве выжить невозможно! Вера – единственное утешение и спасение!

Известный немецкий философ ХХ века Мартин Хайдеггер, разделявший идеи национал-социализма, в 1943 году говорил про Россию: «Мы (немцы) никогда не победим русских, пока не осознаем их метафизическую тайну. А тайна в том, что они являются землёй будущего. Русские – это не понятая самими собой, никем другим, тайная земля будущего… История земли будущего содержится в ещё не освобождённой для себя самой сущности русскости».

"Жить в благополучных в материальном отношении странах легко. А вот чем ты будешь жить в наших ужасных условиях? Мы, русские, не хотим согласиться с приоритетом материального над духовным, хотя и не в состоянии абсолютно освободиться от бытовых проблем. Выживание по типу “пойду на всё, но никогда не буду голодать!” чуждо нашей культуре, проповедующей ценность самопожертвования. Прагматизм никогда не был и никогда не будет чертой русской души.

Вот ведь весь мир живёт умом, только у нас от ума одно горе, - а всё потому, что русский сердцем живёт! Нажива не отличительная особенность нашего национального характера.

Если на Западе люди в большей мере обеспокоены идеей личного счастья, то в России их мучит идея счастья всеобщего - как всех осчастливить, даже если для этого необходимо пожертвовать собственной жизнью. Выживать за счет спекуляции - вряд ли это может быть идеалом русского человека, который, напротив, готов сознательно пойти на материальные лишения, дабы ощутить духовную свободу.

Русские - это вечное недовольство собой. Мы, подобно детям, готовы слушать всех, кто встал в позу учителя, и потому представители высокоразвитых стран думают, что они взрослее. Но ведь взрослость определяется не умением получать, а желанием отдавать, причем безо всякой выгоды для себя.

Отличительная черта русской души - бескорыстность; ни для какого другого народа совесть не является такой мучительной проблемой, как для нашего, потому что совесть заставляет жертвовать выгодой.

Да, русская душа задаёт неземные ориентиры, возможно, они невыполнимы, но зато не позволяют уснуть в сытом самодовольстве. Сытость убивает душу. Ведь это тело даётся душе, а не душа телу.

Русскому человеку не нужно богатство, мы даже свободны от желания достатка, потому что русский всегда более озабочен проблемами духовного голода, поиском Смысла, нежели накопительством, - в этом пренебрежении материальным и заключено духовное средоточие».

А как Вы считаете, В ЧЁМ СИЛА РОССИИ?

Во время Второй Мировой войны Адольф Гитлер получил докладную записку от своего помощника, заведовавшего концентрационными лагерями.

В этом донесении проводилась интересная связь между результатами обследования советских военнопленных женщин и прогнозами военных действий. Обследования немецких врачей показали, что свыше 90% русских незамужних женщин в возрасте до 21 года были девственницами. Заключение было неожиданным: помощник фюрера рекомендовал ему прекратить интервенцию против Советского Союза, мотивируя это тем, что народ с такой высокой нравственностью победить невозможно.

Сразу после победы англичане получили обширные материалы, подтверждающие тот факт, что Гитлер активно интересовался оккультными науками. Имеющиеся в видеопрокате рассекреченные документальные материалы «Тайны Третьего Рейха» повествуют о том, что Рейх посылал специальные экспедиции в Тибет для изучения возможности использовать высшие метафизические знания в «практических» целях. Как известно, своим символом Гитлер сделал свастику — древний ведический символ гармонии и благополучия вселенной , надеясь, что этот знак будет приносить ему удачу. В Германию привозили монахов, которых в секретных бункерах заставляли проводить особые ритуалы для обретения Гитлером и его ближайшими помощниками власти над людьми.

Поэтому Гитлеру и его приближённым, без сомнения, были хорошо известны утверждения древних трактатов о непобедимости того государства, где много девственниц. «О силе народа можно судить по двум признакам: по уважению к старшим и непорочности дев». Девственницы и целомудренные женщины обладают тонкой мистической энергией , которая улучшает карму государства и увеличивает силу воли и целеустремлённость его жителей.

Гитлер без особого труда захватил развращённую Европу: для завоевания Франции понадобилась неделя, а Дания капитулировала через полтора дня. Причина - не численное превосходство армии или её вооружение. Если жители страны озабочены только выпивкой и женщинами, то им всё равно, при каком режиме жить - лишь бы их не лишали этих удовольствий.

Гитлер был уверен, что и на завоевание России понадобится не более 2 месяцев, но оказалось, что у русских была другая система ценностей. Вместо того, чтобы дорожить своей жизнью и плотскими утехами, как «мальчиш-плохиш», советские граждане больше ценили то, ради чего они жили,- ради светлого будущего грядущих поколений . Не ради себя и своих детей, а ради тех, кто будет жить позже, они жертвовали своей жизнью и жизнью своих детей. Гитлер недоумевал, когда слышал, как отчаянно сопротивлялась ему целая страна, в которой даже дети бросались под танки с гранатами и криком: «За Родину!». Гитлер не мог понять, какая сила позволяет русским сражаться до последнего вздоха даже тогда, когда нет никаких шансов выжить.

Именно на источник этой нравственной силы, дающей силу воли, и указывалось в докладной записке. Её копия была направлена Эрику Коху, ставленнику Гитлера на Украине. У него тоже были большие проблемы с этим свободолюбивым народом, и интересно то, что Кох ответил на это донесение: «Научите их женщин пить, и с этой проблемой будет покончено!»

А теперь посмотрим другую статистику, касающихся исследований проведенных уже в наши дни. Так, в исследованиях Максима Коломейцева говорится, что среди анкетированных по всей стране девушек выявлено 41% тех, кто уже к 15 годам потерял девственность. При этом каждая пятая из них (8% от общего числа) лишилась невинности еще до 13 лет. Ученые из структуры РАМН не нашли ни одной девственницы среди 650 опрошенных подмосковных старшеклассниц и учениц ПТУ в возрасте 17 лет. Ученые говорят, что ранний «дебют» влечет снижение репродуктивных особенностей и привела к росту показателей по гинекологической заболеваемости.

Как уже реализуется идеологическая война против России

«Стоит только русскому Императору отпустить себе бороду, и он непобедим», – сказал гениально Наполеон, проникая мыслию из своего лонгвудского уединения в тайны исторической жизни народов, – еще темные, еще не раскрывшиеся в то время сознанию просвещенного мира. Едва ли нужно объяснять, что под символом «бороды» разумеется здесь образ и подобие русского народа, в значении его духовной и нравственной исторической личности. Другими словами: пусть только русское государство проникнется вполне духом русской народности и оно получит силу жизни неодолимую и ту крепость внутреннюю, которой не сломить извне никакому натиску ополчившегося Запада.

Полезно припомнить это слово Наполеона I ввиду загадочных действий Наполеона III, как будто готовящих нам войну и ополчающих на нас снова весь Запад. Неужели племянник забыл слово дяди, – он, не оставивший праздным, обновивший в своем сознании всякое изречение, всякую мысль этого, по выражению русского поэта, «огромного человека, расточителя славы»? Чем объясним мы теперь такую азартную игру французской дипломатии в вопросе о Польше? За кого принимает император французов Россию, что не боится своим вмешательством, своими предложениями вызвать в ней именно ту силу, которую разумел первый император, обсуживая, после 1815 года, исторические судьбы России? Думает ли Наполеон III, что Россия уступит? Но чем же заслужили мы такое презрительное мнение о нас и разве мы не те, что были в 1812 году и в тот период времени, когда Наполеон I томился на острове Св. Елены, под стражею океана?

Нельзя и думать, чтоб Людовик‑Наполеон забыл изречение родоначальника Наполеонидов, – и остается предположить, что он в словах дяди о России видит только одно указание: чем бы должна была быть Россия, но чего однако в действительности, по мнению Наполеона III, она вовсе не представляет. Он ошибается; он не видит, что возможность приблизиться к источнику силы всегда при нас и с нами; он не подозревает, что мы несравненно ближе теперь к этому источнику, чем были 50 и 45 лет тому назад, что этот засоренный всяким мусором, свезенным с заднего двора Европы, источник начинает наконец нами расчищаться. То, чту составляет наше действительное могущество, то остается до сих пор невидимым и неведомым Западу; то, напротив, что он видит и ведает, что способен понимать и ценить, что только и может назваться могуществом с его точки зрения, то, без всякого сомнения, представляется ему слабее его собственного могущества. Только этою ложною оценкой нашей настоящей, кровной силы и можно объяснить ту слепую самоуверенность западных держав, с которою они предприняли свой дипломатический поход на Россию.

Частные сведения, полученные нами из Парижа и помещаемые нами ниже, в этом же номере, подтверждают такое предположение: как лет 10 тому назад существовало в Европе преувеличенное понятие о нашем внешнем могуществе, так и теперь господствует там не только преувеличенное, но совершенно ошибочное понятие о нашем будто бы государственном бессилии: доказательством может служить также французская статья о нашем войске («impuis‑sance militaire»), вызвавшая ответ русского инвалида. Впрочем, ошибка Европы не в этом: ее выводы, пожалуй, и верны и согласны с ее логической посылкой на внешние признаки могущества и силы; ошибка в том, что эти условные признаки нисколько не выражают истинной меры нашего могущества. Постараемся стать на точку зрения Европы – Людовика‑Наполеона, например, и посмотреть на Россию его глазами: как и чем представляется ему Россия?

Ему, как и всей Европе, Россия известна только своею европейски принаряженною стороною, только в европейском костюме, надетом на нее Петром I; костюм, или мундир был щеголеват, пояс перетягивал ее стан в рюмочку, и она в глазах европейцев представлялась статным и красивым молодцом; но мы все хорошо понимали и чувствовали, что этот мундир был тесен и узок, члены отекали кровью, движения были несвободны и вялы. Этот мундир наконец стал лопаться по швам, а наконец позволено было и правительством расстегнуть его на все пуговицы: мы вздохнули легче и вольнее, мы возвратили себе свободу движений и гибкость членов, – но очень может быть, что этот расстегнутый и лопнувший кое‑где мундир представляется и не совсем красивым для европейского глаза, кажется ему признаком какой‑то распущенности и дряблости. Чтоб не вводить его в смущение и соблазн, следовало бы и совсем отказаться от мундира и надеть свое русское платье. Это сравнение с мундиром довольно наглядно поясняет нашу мысль. Европа знает Россию только со стороны государственной и воображает, что она создана Петром, существует единственно как мысль и дело Петра.

Петербург называют окошком, прорубленным из России в Европу; действительно, только в это окошко и сквозь это окошко и глядит Европа на Россию, а потому и судит о России только по Петербургу. Она убеждена, что могучая Империя, которой она так долго и неутомимо боялась, жила только благодаря своему могучему бюрократическому механизму и своим внешним материальным средствам. В благонадежность этих внешних средств она в первый раз перестала верить со времени Восточной войны и, замечая теперь некоторое расстройство в бюрократическом механизме, льстит себя приятной надеждой, что все силы Империи, крепость и связь частей ее, окончательно подорваны: она не может понять, что это расстройство для нас спасительно, совершается вполне сознательно и свидетельствует о стремлении не только России, но и правительства заменить механизм прежней немецкой администрации естественною свободою органических, до сих пор стесненных отправлений.

Европа видела только могучую централизацию, какое‑то наружное, отвлеченное, государственное единство, и не подозревала присутствия повсеместной, не государственной, а бытовой жизни, которою Россия есть, живет и движется, она не понимала, как глубоко вкоренено в русском народе сознание единства и целости русской земли, какая исполинская сила лежит в этой возможности ощущать и чувствовать себя пятидесятимиллионным братством!..

От взора Европы укрывалось до сих пор, что только подкладка, так сказать, внутренней органической силы давала движение и силу петровскому государственному механизму, что только Русью жила и держалась Российская Империя, несмотря на все преграды, положенные органическому развитию Руси безусловным господством западной цивилизации, отступничеством русского общества от русской народности и вообще немецкими мастерами и подмастерьями государственных дел. От взаимного отношения народной Руси и официальной России зависит мера истинной, а не мнимой силы русского государства. Когда мы были сильны в смысле западном, – мы были слабы в нашем народном, русском смысле, и эта слабость не замедлила обнаружиться в Восточную войну. Мы возвращаемся теперь к источнику силы и являемся слабыми в глазах европейцев! Это понятно. Нам остается им показать – какова наша настоящая, не мишурная сила.

Но, может быть, возразят нам, Запад и не сомневается в истине изречения Наполеона I, но он убежден, что Петровская реформа уже навеки оторвала нас от источника жизни и крепости, что иссяк этот источник, что подсох корень могучего дерева. Может быть, и действительно Запад рассчитывает так: «что мы, русские, уже неспособны к возрождению в смысле народном, что в России существует только одна официальная, так сказать, казенная Россия и народная Русь давно заглохла, а с официальной Россией ему не трудно будет справиться; что Россия 1812 года, внушившая Наполеону слова, приведенные выше, была цельнее России 1863 г., представляющей заметное разложение своих общественных элементов, которого не было прежде». И в самом деле количество штыков у нас теперь меньше, чем было десять лет тому назад, курс на наши деньги стоит ниже, бумажных денег больше, а положение дел в Варшаве должно представляться человечку, совершившему переворот 2 декабря, явлением или непонятным, или же понятным только как симптом, как признак вполне благоприятный для всякого постороннего вмешательства во внутренние дела России; как залог, наконец, нашей непременной уступки всякому строгому и соединенному требованию Западной Европы. При таких внешних признаках нашего могущества, почему же и не предъявить таких требований? Россия на войну не пойдет, рассуждают европейцы, а если и пойдет, так 1812 год теперь не возобновится: «она слишком объевропеилась, чтоб проявить суровую, „варварскую“ энергию той эпохи, ее правительство никогда не решится опереться на народные массы, ее государственные принципы слишком резко противоречат началам русской народности, ее государственные люди никогда не отважатся и неспособны даже прибегнуть к мере, указываемой Наполеоном I, – и это противоречие, разлад и недоразумение между народом и государством помогут одержать нам легкую над Россией победу».

Так рассуждают иностранцы, таково общественное мнение об нас всей Европы, таково, вероятно, мнение и Людовика‑Наполеона и министров британской королевы!

Но они ошибаются! Мы верим, что только разочарование принесет им война, если она состоится, а едва ли она может не состояться при таком взгляде на нас Европы; да и нам, кажется, не остается другого средства, чтобы разбить ее ложные надежды, сокрушить ее корыстные расчеты, добиться вновь подобающего нам почета, и отвадить ее от охоты вмешиваться в наши внутренние дела. Мы должны явить миру, что Русь жива и существует, что внешние признаки слабости и разложения суть признаки нашего внутреннего перерождения; что, наконец, то, что в 12‑м году являлось только эпизодически плодом сверхъестественного напряжения народного духа, пробивавшегося сквозь толстую кору казенности и тупости русского общественного сознания, то, надеемся мы, скоро станет нормальным ходом русской народной и государственной жизни.

Нам предстоит доказать, что наши общественные недуги только накожные наросты, или вернее сыпь, освобождающая организм от внутренней болезни и свидетельствующая о выздоровлении: пусть только не вгоняют ее внутрь насильственными репрессивными мерами, и пособят ей высыпаться свободно… Европа должна будет убедиться, что имеет дело не с государством только, но со всем русским народом и что польский вопрос есть именно вопрос не правительственный, а всей русской земли, что, наконец, не латинским и немецким стихиям разрешить этот вопрос и умирить Польшу: этот вопрос может быть разрешен и Польша умирена только свободным воздействием на поляков и на нас самих духовных и органических сил русского народа, без всякого постороннего вмешательства, нашею собственною властью и соизволением!

Европа не может понять, но ей придется понять, что Петровская реформа, задержавшая на время внутреннюю жизнь народного организма, оказала ту историческую заслугу России, что вызвала к деятельности народное самосознание, просветила мыслью наши бытовые и непосредственные силы, заставила понять и уразуметь духовную сущность наших народных начал, оценить, наконец, по достоинству пригодность и пользу того могущества, порядка и благоустройства, на которые потрачено было столько сил и которыми думали у нас во время оно гордиться! Мы прозрели. Вне народа и народности не спасут нас никакие системы самой лучшей немецкой отделки, никакие штуцера бельгийской работы и пушки английского изобретения, никакие советы, примеры и приемы действий французского императора – никакие дипломатические союзы: мы сами должны быть с собою в союзе, а этот союз для нас возможен только тогда, когда мы вполне отречемся от русских преданий Петербургского периода нашей истории. В этом единственно залог нашей победы и успеха.

Мы, может быть, накануне войны; вспомним же и мы, сами для себя, изречение Наполеона: «стоит русскому Государю отпустить себе бороду, и он непобедим…».

Ключевыми понятиями моей темы являются традиция и творчество. Обратимся к толковому словарю, чтобы понять, что обозначают данные слова. В словаре русского языка С. И. Ожегова мы читаем:

Тради́ция (обычай) - множество представлений, обрядов, привычек и навыков практической и общественной деятельности, передаваемых из поколения в поколение, выступающих одним из регуляторов общественных отношений.

Творчество - то, что относится к свойствам, качествам человека, который обладает способностью создавать художественные ценности.

Творческим подходом к какому-либо делу называется умение превратить какую-либо практическую или теоретическую деятельность в увлекательный, интересный для других людей процесс. Быть способным на творческий подход к любому делу.

Творческой называют группу работающих вместе людей, деятельность которых направлена на создание, сохранение, распространение культурных ценностей.

«Современная культура с ее постоянной переоценкой ценностей привела к разрушению преемственности между поколениями, в обществе повсеместно отмечается снижение значения семейных ценностей. Уменьшается непосредственное влияние традиций на действия человека. Человек видит в другом человеке не уникальную и неповторимую личность, а объект, необходимый для удовлетворения его потребностей, не цель, а средство» .

Полностью согласна с высказыванием Оксаны Игоревны Ледовской, хочу добавить несколько своих собственных наблюдений.

Интерес подрастающего поколения направлен на себя, окружающие люди - сверстники и люди взрослого поколения - не представляют для них никакого интереса; подростки глухи к чужому горю и одиноки в своём горе, их мир подчас закрыт даже для их родителей. На мой взгляд, одиночество подростков напрямую связано с проблемой разрушения преемственности поколений и снижения влияния традиций на действия человека.

Общество может сколь угодно много говорить о преемственности поколений, но пустые разговоры - бесполезная трата времени.

Приведу ещё одну цитату из диссертации О.И. Ледовской: «Без традиций не только не существует ни одной культуры в истории человечества, но без неё невозможно представить себе даже и само существование любого человеческого общества. На основе традиции строится самоидентификация человека и общностей, в ней аккумулируется их культурная энергия, которая содействует дальнейшему развитию. Традиции и культурные инновации - две взаимодействующие тенденции в культурном развитии, без соблюдения, гармонии которых невозможна базисная культурная перспектива. Только через постижение строения традиции, функций ее отдельных составляющих можно подойти к раскрытию феномена ее регулятивного характера» .

Печально осознавать, что такие, на первый взгляд, элементарные вещи не осознаются в современном обществе.

Постижение культурного наследия народа начинается в детстве. Родители и школа - главные наставники подрастающего поколения и в этой области. Об этом нам постоянно напоминает наше правительство. Но подчас родителей самих приходится образовывать в плане культуры. И эту просветительскую миссию в современном мире призвана осуществлять школа.

В школе, представителем которой я являюсь, помимо русского языка углублённо изучают японский и английский языки. Но изучение самого языка как такового, на мой взгляд, не должно быть самоцелью. Язык - это один из способов постижения культуры другого народа и осознание человеком себя как наследника этой культуры. А раз есть один способ, должны быть и другие.

Для погружения в культуру народов Англии и Японии в нашей школе, помимо уроков по МХК, Истории и культуре Японии и др., традиционно проводятся фестивали «Английская осень», «Русская зима» и «Японская весна». В рамках этих фестивалей учителя различных МО проводят конкурсы, встречи с носителями языка, концерты, в которых принимают участие не только ученики школы, но и гости. Всё это, безусловно, благотворно влияет на усвоение ребятами языка, повышает интерес учащихся к языку в частности и к культуре других народов. Однако я убеждена, знакомство с праздниками и традициями народа - ещё один способ познания культуры. Поэтому два года назад решила повести мероприятие в рамках фестиваля «Английская осень», которое познакомило бы учащихся с традициями английского народа. Цели были следующие: заставить ребят по-новому взглянуть на уроки изучения русского и английского языков, уроки биологии и трудового обучения; дать почувствовать учащимся необходимость и полезность каждого предмета, изучаемого ими в школе. И, конечно, заинтересовать их, познакомив с традициями народа, научить их ценить прошлое, для того чтобы это прошлое не исчезло, а наоборот, возродилось. Уверена, возродившись в одной-двух семьях, традиция не угаснет. А ещё - показать учащимся, что традиции народов похожи, потому что главные ценности везде одинаковы.

Итак, цели были поставлены. Осталось осуществить задуманное. Коллеги поддержали меня. За две недели подготовки к мероприятию ребятами было найдено много интересного и познавательного материала, большая часть которого вошла в сценарий праздника «День яблока».

Праздник начался с представления команд, что можно было сделать как на русском, так и на английском или японском языках. Представители команд соревновались в декламации стихов, иногда и собственного сочинения, посвящённых яблоку, в скорости поедания яблок и в кулинарном искусстве. Возможность проявить свои творческие способности была у каждого желающего.

Получилось действительно отлично. Более того, участие в подготовке мероприятия и непосредственно в самом празднике помогло некоторым классам стать по-настоящему дружным школьным коллективом. Это произошло потому, что совместное интересное дело ребят захватило и научило быть внимательнее к одноклассникам, научило прислушиваться к чужому мнению, порой искать компромиссные решения, для того чтобы команда класса получила высокие баллы. Конечно, победителей традиционно было немного, но главным было другое - совместное творчество, желание узнать как можно больше из истории и умело и бережно применить опыт прошлого в современной жизни. И хотя «День яблока» - традиция относительно молодая, но это часть культуры, которая, несомненно, будет сохранена нашими детьми.

Творческий подход к делу превратил познавательную деятельность в увлекательный, интересный процесс. Энтузиазм и Творчество коллектива учителей и учеников привело к тому, что в нашей школе появилась ещё одна традиция, о которой ребята (это я знаю точно) рассказали своим родителям. А традиция и творчество есть тот самый источник культуры.
Я рассказала, как в школе можно познакомить ребят с культурой других народов, чтобы наглядно показать им необходимость изучения языков и предметов, как их называют, второго плана. Больше же всего я представитель русского народа и как учитель русской словесности обращаю внимание на пропаганду наших, русских традиций. И знакомлю ребят с русскими народными праздниками, которые помогают мне не только объяснить детям всю красоту и богатство традиций русского народа, но и решить образовательные и воспитательные проблемы сегодняшнего непростого времени, связанные с преемственностью поколений.

Список использованной литературы:
1. Ледовская, О. В. Роль традиций в современной культуре: диссертация канд. филос. Наук. - Ставрополь, 2006. - 151 с.

Мне нравится жить в России. Я был фанатом вашей литературы, и когда приехал в вашу в страну в 90-е, влюбился в нее. В Америке я мечтал именно о такой жизни - драматичной, непредсказуемой. И мне странно, что о вас так мало знают на Западе.

В России, к счастью, все не так! Здесь люди не доверяют ни прессе, ни власти. Все прекрасно понимают, что на точку зрения журналиста или чиновника влияет много факторов - деньги, карьера, страх... И поэтому русские верят только себе. В этом сила русских.

Главный редактор журнала The eXile Марк ЭЙМС: Россию не любят извращенцы и неудачники

По мнению американского журналиста, все усилия России понравиться Западу - бесполезны. Надо просто гордиться своей страной и не терять чувства юмора

Чтобы поговорить об имидже России за рубежом, я знал, кому звонить. Главному редактору одного из самых хулиганских журналов в России, англоязычного издания The eXile Марку Эймсу. Слухи, что он один из самых русских американцев, проживающих в нашей стране, подтвердились через две секунды нашего разговора.

Миф об опасной Москве

Извини, эти е... пробки достали! Они меня, если честно, за...ли! - с сильным акцентом матерился американец. - О чем говорить будем?

- Об имидже. Как бы Россию улучшить в глазах Запада...

Удачная тема! Я как раз фильм об этом снимаю. Пытаюсь разбить западные мифы о России.

- Получается?

Не знаю. Мы над этой темой просто стебемся. На сценарий меня вдохновила встреча в США с одним известным дельцом из американского кинобизнеса. Я ему предложил прилететь со своими коллегами погостить в Москву.

«Да ты что! - испугался он. - Нас же всех расстреляют!»

Я ему пытался объяснить, что количество убийств в Москве гораздо ниже, чем в обычном американском городе. У вас, например, вполне нормально, если девушка в 3 часа утра ловит машину. В Америке об этом даже подумать страшно! Там на такое не решатся ни за что! В Москве можно вечером спокойно гулять по городу. Да, есть риск нарваться на преступника, но если вы так же прогуляетесь в США, шансов, что вас ограбят, намного больше.

Тогда я придумал телерозыгрыш. Позвонил в американское охранное агентство и от имени помощника известного американского актера Дэвида Швиммера из сериала «Друзья» попросил о помощи. Дескать, актер собирается приехать в Москву, но очень ее боится. (Том Круз, как известно, вообще отказался к вам ехать.) В общем, развели мы это агентство по-настоящему. Нам всерьез предложили двух вооруженных охранников, бронежилеты и, что меня особо поразило, бойцовских собак, с которыми мы со Швиммером будем гулять по Москве.

Еще мы опросили жителей города Мелиаполиса - что они возьмут с собой при поездке в Россию? Подавляющее большинство ответило: нож, пистолет и бронежилет...

Американские страхи

- И зачем вам, американцу, все это нужно?

Если бы я знал! (Смеется.) Мне нравится жить в России. Я был фанатом вашей литературы, и когда приехал в вашу в страну в 90-е, влюбился в нее. В Америке я мечтал именно о такой жизни - драматичной, непредсказуемой. И мне странно, что о вас так мало знают на Западе.

- Может быть, они просто не хотят нас знать?

Они не хотят менять уже сложившийся образ. Учтите, что наша пресса очень отличается от вашей. На Западе люди верят, что их пресса абсолютно прозрачна и объективна. И она (а следовательно, и все общество) знает правду в последней инстанции...

Я выступал в Колумбийском университете и просто высказал свое недоумение, как однобоко осещает западная пресса войну в Ираке и конфликт в Косово. Так они смотрели на меня, как на сумасшедшего! И больше не давали мне слова.

В России, к счастью, все не так! Здесь люди не доверяют ни прессе, ни власти. Все прекрасно понимают, что на точку зрения журналиста или чиновника влияет много факторов - деньги, карьера, страх... И поэтому русские верят только себе. В этом сила русских. Иногда я думаю, что, если американцев лишить веры в то, что они знают правду, Америка рухнет! Потому что убежденность простого американца не уступает фанатизму какого-нибудь мусульманского террориста.

- То есть вредные американцы просто не хотят видеть, что Россия такая прекрасная страна...

Прекрасная? (Смеется.) Да, в России ужасные милиционеры, которые очень любят взятки. Да, на улицах много грязи, много грубости, много пьяниц и нищих... Но русские сами себя критикуют за это. И самокритика вошла в их привычку. Даже заметил, что я сам стал больше обращать внимания не на то, что в России хорошо, а на то, что плохо. Однажды подумал, что не могу написать в западной прессе всей правды о Чечне, например, что жизнь там налаживается. Это разрушит мой профессиональный имидж, создаст проблемы. Хотя, если честно, мне по хрену...

- Проблемы? На цензуру намекаете?

Нет там никакой цензуры. Там страшнее дела. Начнем с того, что западные журналисты, которых присылают сюда, давно не первосортные. Когда-то в России работали классные профессионалы. Да и журналисты лет 20 назад были настоящими. Они носили джинсы, свитеры, имели различные убеждения и старались все понять собственными мозгами.

Теперь западных журналистов не отличишь от банковских клерков - настоящие «белые воротнички», обычные карьеристы. Из России они мечтают перевестись в Германию, Францию... У них одна задача - продать материал редактору, который никогда не был в России. Редактор давно усвоил «истину», что Россия - тоталитарная страна, что Путин - тиран. И чтобы пропустить положительный материал из Москвы, он в лучшем случае пойдет советоваться с начальством... И зачем, спрашивается, корреспонденту такие сложности? Он лучше без проблем напишет о России какую-нибудь гадость. И она на ура пройдет. Но это все-таки не цензура. Редактор не боится Буша, на него не нажимает государство. На улице полицейские не спросят у него документы (в отличие от московских не имеют права). Но при этом в каждом американце больше страха, чем у русского. Американец намного осторожнее вас.

- Почему?

Хороший вопрос... Это трудно объяснить. Может, потому, что наша страна очень религиозна. По статистике, 37 миллионов американцев - «евангелисты». А по сути сектанты, убежденные, что конец света близок. (Среди них, кстати, Джордж Буш и Кондолиза Райс.) Вы даже не представляете, как они боятся сделать что-то не так и попасть прямиком в ад! Мой друг Боб, поработав юристом в Москве, не хотел возвращаться в Штаты. Он мне звонил и рассказывал, что «после работы с русскими я другой человек!». Он научился нормально общаться с людьми. Но главное, по его словам, он научился у русских бесстрашию!

- Ну это он перегнул.

Я ему так же сказал. Но потом я понял, что он имеет в виду. Вы боитесь преступников, милицию, ГАИ. Но у американцев страх еще страшнее. Мы каждую секунду подсознательно боимся сделать ошибку. Мы боимся, что, дав слабину, мы разрушим всю свою карьеру. Боб отделался от этого и теперь счастлив. Чувство страха сильно отравляет жизнь, поверьте!

Ваши девушки - жестокие

- Как-то вы очень скептически относитесь к соотечественникам.

У русских есть свой миф - они часто идеализируют иностранцев. Поверьте, нет ничего противнее типичного европейского гостя в Москве - жирного плешивого извращенца. Секс-туризмом здесь балуются обычно немцы, голландцы и скандинавы. Они счастливы, что уехали от своей полиции подальше и могут безнаказанно заниматься извращениями с русскими проститутками.

Много искателей приключений, которые на самом деле маются от «кризиса среднего возраста».

Большинство из них не знают ни вашу культуру, ни литературу. И часто ведут себя с русскими высокомерно... Этот низкий сорт американцев заставляет русских по ним оценивать всю Америку. И это очень печально. Хотя большинство из них неудачники, у которых на родине просто не сложилась карьера. Особенно много среди них американцев, которые никогда по доброй воле не уедут из страны (они даже не удосуживаются оформить загранпаспорт). Их легко узнать, когда они пытаются знакомиться с русскими девушками.

- Это как?

Один глупый пример. В Штатах, если мужчина приглашает девушку в ресторан, дама закажет самые скромные блюда. Здесь дамы часто заказывают без лишней скромности дорогой коньяк или шампанское. Американец напрягается и думает: мной пользуются, меня разводят и я дурак. Со стороны он выглядит нелепо. На самом деле могут быть десятки вариантов. Например, возможно, что девушка просто очень редко бывает в ресторанах и плохо ориентируется в меню. Или хочет показать, что она не последнего сорта... Здесь не все так просто и понятно, как в Америке. Приехавшие из-за океана часто думают, что русские женщины - это голубоглазые и светловолосые красавицы с покладистым характером...

- А разве нет?

- (Усмехается.) Да, девушки здесь красивее, чем в Штатах. Они там толстож...ые. И если американская девушка решит сделать минет, перед этим она обязательно даст знать - это ее независимое решение. И минет превращается в какой-то политический акт... Ваши девушки нежнее, женственнее... И когда ты это понимаешь и расслабляешься, тебе... конец.

- Марк, по-моему, у вас что-то личное...

Вы правы! (Смеется.) Русские девушки могут быть жестокими. Особенно если ты принимаешь все за чистую монету. Отношения с ними всегда драматичные. Я от этого страдаю, но после русских не представляю себе жизни с американкой. Наверное, придется пить по десятку таблеток виагры каждый день.

О русской душе

- Считается, что россияне имеют перед иностранцами какой-то комплекс вины...

Особенно хорошо это описал Достоевский. Ощущение вины за все происходящее... Возможно, это одна из причин уникальности вашей культуры...

Россия очень заботится о том, что подумает о ней Запад. И очень болезненно относится к критике. А вот в Америке на это всем наплевать. Критическое мнение иностранца о США там не оценят никак, там оно никому не интересно. Там посмотрят на него, как на инопланетянина. Разве что американцы проявят некоторую заинтересованность, если вы их сильно похвалите...

Вы скептичные, пессимистичные, любите заниматься самокопанием, но, с другой стороны, очень чувствительные, и если вас кто-то заденет, вы можете взорваться.

- Судя по всему, Марк, вы любите покопаться в русской душе?

Давно бросил. Я долго ходил по кругу... Сначала пытался понять русских, потом решал, что русская душа - это выдумки. Затем вдруг понял: да, конечно, есть. Что-то очень странное, интересное и ни фига непонятное.

- А русский национализм, который начинает расцветать в России, это тоже свойство нашей души?

Здесь есть своя логика. Меня раздражало, как вы в начале 90-х унижались перед Западом. Я где-то слышал польскую поговорку про русских: «Они или у твоих ног, или на твоем горле».

Думаю, что россияне, как когда-то американцы при Рейгане, только сейчас начинают чувствовать гордость за свою страну. А насчет русского национализма... У вас есть Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ). В США таких движений десятки! Вот там-то, поверьте, настоящие расисты. Среди них есть даже отряды самообороны, патрулирующие районы, граничащие с Мексикой. Кстати, возможно, благодаря этим ребятам Буш и проиграл недавние парламентские выборы. Ультраправые посчитали, что президент слишком либерально относится к латинским иммигрантам...

- Так что нужно сделать России, чтобы улучшить свой имидж?

Поменьше заботиться об этом. Бесполезно. На Западе все равно еще долго будут думать, что в России у власти коммунисты, у магазинов очереди, а на улицах медведи.

Единственный совет властям: не надо делать глупых шагов, как это случилось при запрете кинокомедии «Борат». Вот это действительно сводит ваш имидж к нулю.

На Западе решение Москвы запретить фильм не поняли. Это что, Северная Корея? Или у русских нет чувства юмора? Если честно, европейцев, а тем более американцев абсолютно не волнуют Чечня, гибель Политковской. Им все равно, запретили в России выборы губернаторов или нет, а может, вообще перешли к однопартийной системе? Но запрет «Бората»! Каждая домохозяйка знает: этот комик же издевается над самими американцами, но его никто в США не запрещает... А русские, видимо, действительно не свободны.

Как понравиться Западу

- Марк, но неужели нельзя этот имидж взять да купить? Чего-чего, а денег-то в России достаточно.

Если даже дадите иностранным журналистам в Москве взятку, эти тупицы все равно ничего не поймут. (Смеется.) Шутка. Надо понять: на Западе царит разочарование, что Россия не стала вторым штатом Айова. Как ею стали, например, Чехия или Польша. Чехи и поляки нам подчиняются полностью. Они любят Америку... А вы... Вы с вашим менталитетом и культурой подчиняться нам просто не можете! И это злит США, потому что американская культура и живет тем, что другие культуры признают ее главенство. И если кто-то не желает, это означает одно: или с Америкой какие-то проблемы, или...

- ...с Россией.

Конечно. Пусть будет проблема в русских. Так Штатам легче.

- А вам где легче - в Америке или в России?

Здесь. Я мог бы вернуться в Штаты. Но не хочу. Я сюда приехал не ради денег, как одни. Не ради секса, как другие. Я приехал сюда жить. А жизнь здесь интересная.

Возможно, это странно звучит, но в России больше свободы. Наверное, потому, что русские в душе анархисты. И хотя это не всегда хорошо и не всегда красиво - мне это подходит.

Хотя, когда я в последний раз приезжал в родную Калифорнию к маме, она грустно сказала: «Сынок, ты становишься похож на русского - ты мало улыбаешься, ты стал жестким, и глаза твои стали очень грустными».

И недавно, глядя в зеркало, я поймал себя на мысли: а мама-то права...