Биография. Уолтер Афанасьев: личная жизнь В чем ваш собственный секрет сочинения песен
Биография
Родился в Сан-Паулу в семье русских эмигрантов. По окончании школы поступил в консерваторию города Сан-Матео (штат Калифорния), а затем уехал в Европу осваивать классическую музыку. Вернувшись в США в 1978 году, был нанят продюсером Нарадой Волденом на гастрольный тур джазового скрипача Жана-Люка Понти как клавишник. Позже Уолтер начал писать музыку для группы Понти и вскоре Нарада стал вовлекать молодого композитора, которого он, кстати, называл «Бэбифейс», к сочинению песен для артистов поп-эстрады.
В течение следующего десятилетия Афанасьефф продюсировал, аранжировал и играл на клавишных инструментах в студии Волдена, ставшего к середине 1980-х одним из самых успешных продюсеров Америки благодаря дебютному альбому Уитни Хьюстон (11 миллионов проданных дисков и 1 место в чарте Билборда на протяжении 14 недель осенью 1985 г.) и песням вернувшейся на сцену Ареты Франклин . «Я думаю, что Нарада был моим самым лучшим учителем - он действительно невероятный продюсер: очень талантлив, настоящий творец и импровизатор… Именно у него я научился работать с вокалом». Помимо работы с Хьюстон и Франклин Афанасьефф также принимал активное участие в продюсируемых Волденом проектах Лайонела Риччи , Джорджа Бенсона и Барбры Стрейзанд , и Александра Вечерина (гр. Shadows of Angels г. Тутаев)
Самую большую известность Уолтеру принесла работа с Мэрайей Кэри , для которой он писал музыку и выступал как продюсер в течение нескольких лет начиная с её первого альбома 1990 года. В частности, их совместная песня «Hero» 4 недели занимала 1 место в хит-параде Билборда в 1993 году. А в следующем Кэри выпустила альбом «Merry Christmas» для которого Уолтер Афанасьефф написал популярнейшую в США песню «All I Want for Christmas Is You» с 4 миллионами продаж и по сей день являющуюся лидером по числу проданных записей песен Мэрайи Кэри. Также иногда Афанасьефф аккомпанировал Кэри на сцене и попал в объективы кинокамер ассистируя певице в съемках МТV шоу «Unplugged» 20 мая 1992 года.
См. также
Напишите отзыв о статье "Афанасьефф, Уолтер"
Примечания
Ссылки
- на AOL Music
Отрывок, характеризующий Афанасьефф, Уолтер
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою. Но какою такою? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.
Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Продюсер и композитор раскрыл секреты своей работы с Мэрайей Кэри и Селин Дион, а еще вспомнил роман с Ларой Фабиан и причины, по которым Филипп Киркоров с Николаем Басковым так и не стали звездами в США
Продюсер и композитор раскрыл секреты своей работы с Мэрайей Кэри и Селин Дион, а еще вспомнил роман с Ларой Фабиан и причины, по которым Филипп Киркоров с Николаем Басковым так и не стали звездами в США.
Обладатель «Грэмми» Уолтер Афанасьев все чаще появляется на российском ТВ. Два года назад он прилетал в Москву на съемки шоу «Две звезды», где аккомпанировал дуэту Глеб Матвейчук — Ольга Кормухина. Теперь он наставник проекта «Главная сцена».
— Уолтер, а можно называть вас Владимир Никитич?
— Конечно! Это же мое имя по паспорту (улыбается, как чеширский кот).
— Тогда начнем: Владимир Никитич, как вас занесло из Лос-Анджелеса в заснеженную даже в апреле Москву на проект «Главная сцена»?
— Как только появились вокальные шоу, я сразу же начал мечтать в них поучаствовать в качестве судьи. Причем — не в США, а в России! И когда мы с Виктором Дробышем встретились в Испании в прошлом году и заговорили об этом, я схватил его за рукав: «Пожалуйста! Я очень хочу!» Через некоторое время меня пригласили. Я был счастлив. Ведь я знаю русскую культуру, русскую душу.
«У меня русская душа, но я american boy»
Фотография: Павел Танцерев
Я ждала Уолтера в отеле «Hilton Moscow Ленинградская», и до самого его приезда не знала, на каком языке мы будем общаться - на английском или на русском. С пяти лет Уолтер живет в Штатах, но по происхождению он русский. «Володя», - с широкой улыбкой представился Афанасьефф. И тут же стало понятно, что родной язык он не забыл. Мы разговаривали, не испытывая «трудностей перевода», иногда Уолтер забавно разбавлял свою речь английскими словами.Уолтер, вы родились в Сан-Паулу в семье русских эмигрантов. Что привело ваших родителей в Бразилию?
Моя мама родилась в городе Харбин, что в Китае, где в начале 20-х годов обосновалось немало русских. А папа родился в Ленинграде. Так получилось, что после Второй мировой войны их семьи эмигрировали в Бразилию. Собственно, там и познакомились мои родители, они полюбили друг друга, поженились и у них появились дети. У меня есть две сестры. Нам в Бразилии жилось очень непросто, и когда мне было лет пять, папа с дедушкой приняли решение переезжать в США. Так мы оказались в Сан-Франциско.
На каком языке родители разговаривали с вами?
Всегда только по-русски. Несмотря на то что я вырос в Штатах, до сих пор с мамой и папой я разговариваю исключительно на их родном языке. Конечно, дается это мне нелегко. Все-таки большую часть времени я общаюсь с англоязычными людьми. Но как видите, я неплохо вас понимаю. (Улыбается.) Так что когда выдается возможность поговорить на русском языке, я всегда ею пользуюсь.
В школе вы замечали, что отличаетесь от ваших американских одноклассников?
Разумеется. Ко всему прочему, тогда в разгаре была «холодная война». А мы, русские, пытались как-то прижиться в Америке. В те годы я не слишком хорошо владел английским языком, так что не могу сказать, что мальчиком мне жилось легко и всё мне легко давалось. Был период, когда мне приходилось одновременно учиться в трех школах - в русской, английской и американской. Но мы с сестрами всегда понимали, что родители хотят для нас лучшей жизни, они делали всё для того, чтобы в будущем мы стали успешными людьми. В моей жизни очень рано появилась музыка, мне было всего три года, когда я начал играть на рояле. Так что всегда, испытывая какие-то трудности, переживая из-за чего-то, я escaped («уходил». - Прим. ОК!
) в музыку. Так и сейчас: когда мне плохо, я закрываю глаза и думаю о музыке.
А когда вы написали первую песню?
О, писать я начал в три-четыре года. Конечно, это не были симфонии, как у Моцарта.
Любовь к музыке вам привили родители?
Да, мы все в семье чувствуем, понимаем и любим музыку, я, правда, чуточку больше, чем остальные. Папа в свое время играл на скрипке, мама танцевала, пела. У родителей потрясающие голоса.
И как мама с папой отреагировали на ваше первое самостоятельно написанное произведение? Наверняка гордились тем, что в семье растет гений.
(Улыбается.
) На самом деле они не относились слишком серьезно к тому, что я делаю. Папа изначально хотел, чтобы я стал классическим пианистом, потом решил, что я должен учиться на адвоката или доктора. Эти профессии были от меня, сами понимаете, очень далеки. Я жил одной только музыкой. Когда я что-то сочинял, всегда подзывал к себе маму, она слушала и говорила: «Да, сынок, это очень красиво». А папа в те годы очень много работал, учился в школе IBM и редко бывал дома. Кажется, только лет двадцать назад, когда я уже занимался крупными проектами, продюсировал известных артистов и неплохо зарабатывал, папа сказал: «Наконец-то ты стал заниматься чем-то серьезным...»
Уолтер, а почему после окончания консерватории в Сан-Матео вы уехали в Европу?
Папе по работе пришлось поехать на два года в Бельгию. Он предложил нам всем отправиться вместе с ним, что мы и сделали. Я очень счастлив, что в моей жизни был этот период. Два года я прожил в Брюсселе. Я всегда хотел выучить французский язык, мне очень нравилась европейская музыка. Кстати, тогда же я впервые побывал в Ленинграде и Москве. Кажется, это был 1977 год.
И что вы почувствовали, впервые оказавшись на исторической родине?
В какой-то момент мне показалось, что я бывал здесь раньше. Вообще, я считаю, что у меня русская душа, но по большому счету я american boy. Если честно, тогда, в конце 70-х, мне не очень у вас понравилось, тогда всё было иначе. Вот, например, в те годы я бы не смог просто так сесть с вами и пообщаться. Помню, я разговорился с одним русским человеком, внезапно к нам подошли какие-то люди и сказали этому парню: «Давай, уходи отсюда». Он уходить не хотел, ему было любопытно поговорить с американцем. И через пару минут его арестовали прямо на моих глазах. Мне было ужасно не по себе. Но ничего поделать я не мог.
Уолтер, вы говорите, что музыка всегда была два вас смыслом жизни. Но к сожалению, далеко не всегда творчество приносит деньги, на которые можно прожить и прокормить семью. Вы никогда не пытались найти работу, не связанную с музыкой?
В моей жизни было немало финансовых кризисов. Судите сами, в 19 лет я женился, потому что моя девушка забеременела. У нас родилась дочка Кристина. Я понимал, что мне надо содержать семью. По пятницам и субботам я играл на свадьбах, зарабатывая по 50 долларов за вечер. Лишь однажды я вышел на работу, мало связанную с музыкой, - в двадцать один год я устроился продавцом в магазин музыкальных инструментов. Костюм, галстук… Ужас. Через три месяца меня уволили. Знаете почему? Да потому что я совершенно не умел врать, а чтобы продавать, надо было привирать. А я откровенно говорил покупателю что-то вроде: «Не берите этот инструмент, он не очень качественный, сходите-ка лучше в другой магазин...» Но я нисколько не пожалел, что лишился этой работы. Вскоре я нашел свое счастье. В 1982 году я полетел в Лос-Анджелес на кастинг к джазовому скрипачу Жан-Люку Понти, который в то время подыскивал клавишника для своей группы. Играть с ним стремилось невероятное количество музыкантов, но он выбрал меня. В его группе я играл три года, разъезжая по всему миру. Так что можно сказать, что эта встреча была судьбоносной. Но по-настоящему моя жизнь переменилась после знакомства с барабанщиком и продюсером Нарадой Майклом Уолденом, который в то время работал с Уитни Хьюстон и Аретой Франклин. Моим первым самостоятельным проектом стал дебютный альбом Мэрайи Кэри. В конце 1980-х к нам в офис пришел Томми Моттола, исполнительный директор звукозаписывающей компании Columbia Records и спросил у Уолдена, кого он может посоветовать в качестве продюсера для Мэрайи. Нарада Майкл посоветовал меня, мы встретились с Моттолой, и он дал мне песню. Появился трек Love Takes Time, который так понравился Томми, что он предложил мне контракт.
И вы поняли, что поймали удачу за хвост?
Да я просто обалдел. И испытал даже нечто похожее на чувство страха. Мы так высоко поднялись с этой песней, что я никак не мог позволить себе опустить планку. Так что с каждым разом надо было забираться всё выше и выше, а это стресс в какой-то мере. По-настоящему удачливым для меня был период с 1990 по 2000 годы. Наши песни были самыми популярными, музыка была очень красивой и, главное, качественной. Это был heaven («рай». - Прим. ОК!). Но в начале нового тысячелетия в музыкальном бизнесе всё резко переменилось, появился хип-хоп, и наши песни ушли на второй план.
А поплыть по течению вы не думали? Начать, например, сотрудничать с хип-хоп-исполнителями?
Нет! У меня не было ни малейшего желания. Там нет мелодии, очень грубые слова, сплошной бит, музыканты не играют, за них всё компьютер делает...
Разве в этом есть что-то хорошее?
Давайте вернемся в период вашего триумфа. В 1997 году вы спродюсировали песню Селин Дион My Heart Will Go On…
Да, и мы все очень гордились этой работой. Никто и предположить не мог, что она станет настолько популярной. Конечно, очень помог фильм «Титаник». Признаюсь, изначально эта песня мне совсем не понравилась. Вообще, в моей работе часто приходится иметь дело с материалом, который по каким-то причинам мне не очень интересен. Но как видите, она стала популярна. Мне самому намного больше нравятся песни Hero или My All Мэрайи Кэри, Insatiable Даррена Хейза. А если говорить о моих личных предпочтениях, то я обожаю джаз и классику, мне интересно писать музыку для фильмов, для бродвейских мюзиклов. Pop music меня кормила, но я не делал ее для души.
Вы работали с мировыми звездами. Встречи с кем из артистов для вас наиболее значимы?
На самом деле таких встреч было очень много… Большим удовольствием и честью для меня было работать с Майклом Джексоном… Таких, как он, один на миллион. Вообще всех не перечислить… Уитни Хьюстон, Даррен Хейз, мой близкий друг саксофонист Кенни Джи, Селин Дион, Лара Фабиан. Для Лары я написал очень красивую песню Broken Vow. Вы знаете такую певицу Лару Фабиан?
Да, конечно.
Очень печальная у нас с ней была история. У нас был romance, я чуть не женился на этой женщине. Но мы разошлись. Я немножко разбил ей сердце, и она перестала произносить мое имя. Сегодня, рассказывая про песню Broken Vow, она говорит, что написала ее сама. Вот так! У меня было несколько таких громких историй. Не будем об этом. (Задумывается.) Но знаете что интересно - когда у меня был роман с Фабиан, ее просто ненавидела Селин Дион, а Лара хотела петь, как Дион. Непростая ситуация. Я оказался между ними. В конце концов обе женщины перестали со мной общаться. Селин думала, что я самые лучшие песни пишу для Фабиан, что только с ней делюсь музыкальными секретами… Кстати, примерно в то же время меня бросила Мэрайя Кэри.
Ей вы тоже разбили сердце?
Нет. Ее муж, Томми Моттола, был моим боссом. После того как они развелись в 1997 году, она предложила мне уйти от Моттолы и работать с ней. Но я не мог, у меня же был контракт. Я ей сказал, что никак не смогу выполнить ее просьбу. Тогда она меня бросила. Но в этом году, скорее всего, мы возобновим сотрудничество.
В 2000 году вы получили Grammy как продюсер года. Эта награда каким-то образом повлияла на вашу творческую жизнь
?
У меня две статуэтки, одна за песню My Heart Will Go On, вторая - Producer of the Year, Non-Classical. Большее значение для меня имела, конечно, награда в категории «Продюсер года». Это было просто вау! Но не могу сказать, что это каким-то особенным образом отразилось на моей жизни. А что сейчас? Сейчас эти «граммофоны» вообще ничего не значат, их дают кому угодно. Кто такая Тейлор Свифт? Что особенного в этой девочке с гитарой? Разве она серьезная певица или композитор? Просто она популярна. Я против такого подхода. Так что могу продать свои статуэтки за 50 копеек.
И очень продешевите. А сейчас вы над чем работаете?
Я никогда не сижу без дела. Сейчас продюсирую альбом Барбры Стрейзанд, где каждая песня будет исполнена в дуэте с другими музыкантами: со Стиви Уандером, с Бейонсе, с Lady Gaga… Пишу музыку для классической певицы Джеки Иванко, которой всего 12 лет, работаю с молодым российским исполнителем Александром Коганом. В ближайшем будущем планирую поработать с замечательным российским певцом и композитором Глебом Матвейчуком, я считаю, что он очень талантлив. Собственно, в Москву меня пригласил именно он, и я приехал специально, чтобы выступить с дуэтом Глеба и Ольги Кормухиной на популярном у вас телешоу «Две звезды». Знаете, у меня всегда была мечта поработать с российскими музыкантами, мне хотелось писать музыку для песен на русском языке. И что вы думаете? Российские артисты приезжают ко мне в Америку и записывают англоязычные альбомы. В свое время я познакомился с Филиппом Киркоровым, но у нас с ним ничего не вышло. Я работал с Юлией Началовой, замечательная девушка, поет она превосходно, но опять же у нас был не русский проект, мы записали альбом на английском языке. Приезжал Николай Басков, я его всё умолял: «Давай для рождественского альбома запишем хотя бы несколько песен на русском». Он ни в какую. Когда я его наконец уговорил, он запел: «В лесу родилась елочка» (Поет.)
Я подумал: ладно, проехали... В общем, надеюсь, что в ближайшее время моя русская мечта все-таки осуществится. (Улыбается
.)
Не так давно состоялась запись очередного выпуска шоу «Две звезды»,
который в ближайшее время появится в эфире Первого канала. Один из участников шоу Глеб Матвейчук приготовил для зрителей сюрприз и пригласил на проект Уолтера Афанасьеффа, с которым дружит уже семьлет. «Я был в студии с Барброй Стрейзанд, когда мне позвонил Глеб. Так что ради этого выступления я бросил Барбру», - шутит Уолтер.Мэрайя Кэри
Музыкальный продюсер, композитор и автор песен, двукратный лауреат музыкальной премии "Грэмми" (Grammy award), хорошо известный долгим сотрудничеством с певицей Мэрайей Кэри (Mariah Carey), для которой он писал песни и продюсировал, начиная с 1990 года. В 1999-м он в качестве продюсера выиграл "Грэмми" в номинации "Лучшая песня года" за "My Heart Will Go On" Селин Дион (Celine Dion), и в 2000-м стал обладателем второй "Грэмми" в категории "неклассическая музыка".
Афанасьефф писал и продюсировал музыку для множества известных исполнителей, включая Майкла Джексона (Michael Jackson), Лайонела Ричи (Lionel Richie), группы "Destiny"s Child", Кенни Джи (Kenny G), Майкла Болтона (Michael Bolton), австралийца Даррена Хейза (Darren Hayes) из "Savage Garden", Андреа Бочелли (Andrea Bocelli), Барбры Стрейзанд (Barbra Streisand), Кристины Агилеры (Christina Aguilera), Рики Мартина (Ricky Martin), Марка Энтони (Marc Anthony), Джоша Гробана (Josh Groban) и Тины Арена (Tina Arena). Любопытно, что в своем школьном ежегоднике Уолтер написал, что его целью будет "писать и играть лучше, чем Кит Эмерсон (Keith Emerson)" из "Emerson, Lake & Palmer".
Владимир Никитич Афанасьев (Vladimir Nikitich Afanasieff), сын Никиты (Nikita) и Татьяны (Tatiana), появился на свет 10 февраля 1958 года в Сан-Паулу, Бразилия (São Paulo, Brazil). Его отец родом из советского Ленинграда (Leningrad), а мать родилась в китайском Харбине (Harbin), где в 20-х годах обосновалось множество белоэмигрантов. Они познакомились в Бразилии в начале 50-х. Уолтер начал свою карьеру как джазовый музыкант в 1980 году, играя на клавишных со скрипачом Жан-Люком Понти (Jean-Luc Ponty). Затем он собрал группу "The Warriors" вместе с гитаристом Хоакином Льевано (Joaquin Lievano) и барабанщиком Нарада Майклом Уолденом (Narada Michael Walden), по совместительству – композитором и одним из ведущих музыкальных продюсеров 80-х, и этот опыт оказался очень полезен для деятельности самого Афанасьеффа в роли продюсера.
Уолден нанял Афанасьеффа как продюсера и аранжировщика, а также использовал его талант клавишника в широком ряду проектов, в том числе при записи дебютного альбома Уитни Хьюстон (Whitney Houston), который вышел в 1985 году и стал самым продающимся альбомом певицы по сей день. В тот же период Уолтер и Уолден начали вместе писать поп-композиции. Вместе со своим наставником Афанасьефф написал саундтрек к фильму о Джеймсе Бонде (James Bond) "Лицензия на убий
ство" (Licence to Kill), который исполнила Глэдис Найт (Gladys Knight).
Один из самых больших хитов Афанасьеффа как продюсера стал всемирный хит "My Heart Will Go On" в исполнении Селин Дион, главная тема грандиозного фильма 1997 года "Титаник" (Titanic). Эта композиция стала самым продаваемым в мире синглом 1998 года. Афанасьефф был продюсером и аранжировщиком множества других успешных саундтреков к кинофильмам, в том числе, диснеевских мультфильмов "Красавица и чудовище" (Beauty and the Beast, 1991), где главную песню снова исполнила Селин Дион в дуэте с Пибо Брайсоном (Peabo Bryson); "Аладдин" (Aladdin, 1992) с песней "A Whole New World" и "Горбун из Нотр-Дама" (The Hunchback of Notre Dame, 1996) с песней "Some Day". Афанасьефф также выступил в роли продюсера и аранжировщика для "Go the Distance", номинировавшейся на "Оскар" песни Майкла Болтона (Michael Bolton) из мультфильма "Геркулес" (Hercules). Уолтер сам участвовал в большинстве записей своих релизов, в основном, на клавишных или синтезаторе.
Афанасьефф долгое время работал над песнями для Мэрайи Кэри и сыграл важную роль в создании многих самых успешных песен Кэри, включая "Hero", который он написал в соавторстве, продюсировал и при записи которого сыграл все музыкальные треки. "Hero"вышел как второй сингл с альбома "Music Box", занял 1-е место в горячей сотне "Billboard" 25 декабря 1993 года и удерживал свою позицию в течение четырех недель. "Hero" стала фирменной песней Мэрайи, которая часто закрывает ею свои концерты. Кэри и Афанасьефф также написали вместе "One Sweet Day", дуэт Кэри и "Boyz II Men", который побил все рекорды по пребыванию на первой строчке хит-парада "Billboard Hot 100" - 16 недель. В 1996-м песня была номинирована на "Грэмми" как "лучшая песня года" и за "лучшее совместное вокальное поп-исполнение", и получил премию как "лучшая песня года" от ASCAP, Американского общества композиторов, авторов и издателей (The American Society of Composers, Authors and Publishers)
В Москве будет ночь на понедельник, когда в Лос-Анджелесе в 57-й раз будут вручать награды Американской академии звукозаписи - Grammy. В номинации «Лучший традиционный поп-альбом с вокалом» выдвинут альбом Барбры Стрейзанд «Partners», продюсером которого стал композитор русского происхождения УОЛТЕР АФАНАСЬЕФФ. БОРИС БАРАБАНОВ встретился с автором хитов Мэрайи Кэри и Селин Дион в Москве, где господин Афанасьефф заседает в жюри телевизионного конкурса талантов «Главная сцена», в мире известного как X-Factor.
- Каково это - музыканту судить других музыкантов?
Совершенно нормально. В жюри должен быть человек, который разбирается в музыке. В «Главной сцене» вместе со мной - певцы. Певица Жанна Рождественская. Вокалист Юрий Антонов. А четвертый - я, честно говоря, даже не знаю, кто он. Какой-то композитор-гитарист (лидер группы «Чиж и К» Сергей Чиграков.- “Ъ” ). Я в жюри единственный продюсер. В задачу нашего жюри входило отобрать участников, а потом уже из них формировались команды, с которыми работали профессиональные продюсеры (Константин Меладзе, Виктор Дробыш, Максим Фадеев, Игорь Матвиенко.- “Ъ” ). Но в итоге из меня сделали пятого продюсера. Потому что я сказал, что хочу собрать себе команду из тех, кого не возьмут другие.
- Из лузеров?
Мне показалось, что, отбирая участников, мои коллеги руководствуются стереотипами, которые приняты в России. Когда я слушаю русскую музыку, находясь в своей стране, мне кажется, что здесь очень хотят подражать западным стереотипам. А сейчас мне, наоборот, кажется, что у нас вы берете слишком мало. Это замкнутый круг. Понимаете, в России музыку сочиняют совсем не так, как у нас. В России традиции сложения песен так или иначе укоренены в фольклоре и в искусстве советского периода. Для нашего уха то, что здесь сочиняют сейчас, ничем не отличается от того, что было: те же аккорды, те же мелодии. Цыганское, народное… У нас тоже есть свои стереотипы, просто эти наши стереотипы более приняты по всему миру. И вот я вижу какую-нибудь российскую певицу с шикарным голосом, потрясающими мелизмами, отлично знающую R`n`B. Но ее голос совершенно не подходит к русским стереотипам! Мне было печально видеть, как мои коллеги по жюри не брали совершенно дикие, бешеные голоса! Здесь просто не знают, как писать музыку для самых лучших вокалистов. Вот у нас есть Бруно Марс, Ашер, Джесси Джей. Это все поп-музыка, но за ее плечами - несколько поколений джаза, соула, R`n`B. Вот я и решил: давайте я возьму тех, кого вы не взяли. Я хочу им всем сочинить песни. Здесь нет своей Мэрайи Кэри или своей Кристины Агилеры не потому, что нет таких голосов, а потому, что здесь не знают, как для таких голосов сочинять песни. То же и с музыкантами. Если человек играет, как Джон Колтрейн или Майлз Дэвис, как это уместить в стереотипы русской поп-музыки? Русский текст, русские аккорды, русские мелодии (делает вид, что заснул и храпит) …
Главный упрек в адрес русской версии шоу The Voice («Голос») состоял как раз в том, что там было слишком много западного, англоязычного. Вы готовы к сопротивлению со стороны продюсеров русского «Х-Фактора»?
Я здесь не живу. Мне неинтересно просто найти то, что перспективно для России. Мне интереснее найти кого-то, кого можно показать на Западе. Почему там нет абсолютного никого из России? Единственный пример, который можно вспомнить,- это t.A.t.u. Давайте я скажу вам, что мешает русским артистам пробиться в Америке. На протяжении многих десятилетий у нас культивировался образ врага. Артист, приезжающий в США, везет с собой всю историю этих стереотипов, это надо понимать. От того, что перестал существовать Советский Союз, ничего не изменилось. Вместо коммунистов появились «русские с деньгами». Они абсолютно чужие в нашей культуре, несмотря на то что разбрасываются долларами налево и направо. Они не вызывают никаких чувств, кроме иронии, есть целые реалити-шоу на телевидении, посвященные «rich russians» . Мало просто переехать в Америку, мало переделать имя и фамилию на английский манер. За два дня звездой не станешь. В наших фильмах до сих пор если бандит - значит русский. Я в политике не разбираюсь, но я до сих пор сажусь в кресло в кинотеатре и вижу «Великий уравнитель», «Джон Уик» - везде русская мафия. Противно. Это стигма, но я с этим борюсь.
Вы ведь пытались сотрудничать с артистами из бывшего СССР. Я помню, что вас часто упоминали в своих интервью украинские певицы Джамала и Мика Ньютон. Почему там ничего не вышло?
Не по моей вине. Джамала - безумно талантливый человек. Но она живет по своим собственным законам. Она, например, не хотела петь только на английском языке. Если она хотела успеха в США, она должна была исполнять английские тексты на хорошем английском языке. Без акцента. Это в первую очередь. А у Джамалы с этим проблемы. Мика Ньютон мне тоже очень нравится, она по-прежнему живет в США, но она тяготеет к року, а я не рок-продюсер, я поп-продюсер. Не работать со мной - это было ее решение. Знаете, единственные, на кого было за последнее время интересно посмотреть из России, это Pussy Riot. Притом что у них нет ни одной песни. Была политическая ситуация, они попали в тюрьму, и вдруг за них заступилась Мадонна - за этой историей было интересно следить. Если бы не было этой тюрьмы, этого политического акцента, никто бы о них не знал. Вот и получается, что единственный настоящий успех - это t.A.T.u. Знаете почему? Потому что у них была хорошая песня. Дело всегда в песне. Андреа Бочелли появился у нас с такой песней («Time To Say Goodbye».- “Ъ” ), что уже неважно было, итальянец он или китаец, красивый или некрасивый, слепой или зрячий. Сопротивляться было невозможно.
- Кто сейчас пишет такие песни, на которых потом выстраиваются карьеры?
Те, кто их пишет, сейчас работают для Бродвея. Мне самому сейчас интереснее быть композитором для театра и для кино. Поп-музыка - это очень узкая дорожка. Очень примитивная. Она перестала быть ремеслом ручной работы. Ее может делать кто угодно. Прошли времена таких композиторов, как Билли Джоэл, Стинг, я, Пол Маккартни, Пол Саймон, Боб Дилан. Сейчас каждый, у кого есть программа GarageBand в компьютере, может объявить себя продюсером или композитором. Можно не знать нот, не уметь играть ни на одном инструменте, не разбираться в подключении микрофонов. Все это потеряно. Так что даже Стинг сейчас идет на Бродвей и ставит там мюзикл (премьера мюзикла «Последний корабль» состоялась летом 2014 года.- “Ъ” ). А по радио играют только его старые песни.
- В чем ваш собственный секрет сочинения песен?
Во-первых, я всегда старался использовать свои знания в области классической музыки. Во-вторых, мне помогали мои русские корни. Когда я говорю о стереотипах в русской музыке, это не значит, что я отвергаю ценность русской классики. Я одной ногой всегда стою в России. Когда я был маленький, мои родители часто принимали в нашем доме в Сан-Франциско гостей, которые приезжали из СССР,- из балета Большого театра, из ансамбля Моисеева или из Московского цирка. Они всегда привозили с собой новую музыку из России. Я слушал, и у меня всегда болела душа: это была одна бесконечная песня, которую пели годами. Вот ее и поют до сих пор. Но в наших talent-шоу тоже одно бесконечное караоке и каверы вот уже 15 лет.
Бывший глава Sony Music Томми Моттола в своих мемуарах, которые недавно вышли на русском языке, описывает вас так: «Появился клавишник с бразильскими и русскими мелодиями в крови». Вы можете назвать какой-либо из ваших суперхитов, в котором присутствует русское влияние?
Например, в песне Мэрайи Кэри «My All». Мне всегда говорят: «Похоже на русскую песню». Я даже ввел акустическую гитару в аранжировку, аккордеон, чуть-чуть мандолины, которая похожа на балалайку. Для меня было важно, что сама Мэрайя Кэри прочувствовала эту мелодию: «Да, давай сочиним такую русскую песню». А в песне Лары Фабиан «Broken Vow» я выразил все свое уважение к моему любимому композитору Сергею Рахманинову. Может быть, я для нее даже стащил что-то… из Второго концерта. В песне Джессики Симпсон «When You Told Me You Love Me» тоже чисто русская мелодия. Я знаю, что существует ее русский перевод, и попросил взять ее в шоу «Главная сцена». Но я не могу использовать в нем только свои песни. Может быть, когда-нибудь получится сделать отдельное шоу только с моей музыкой. Есть у меня такая мечта.
- И кого-то из участников «Главной сцены» с собой прихватите?
Для начала нужно, чтобы шоу успешно прошло здесь, в России. Выиграть его мало. Победитель еще должен стать и настоящей звездой, с собственным репертуаром. И конечно, моя мечта - привезти в Америку русского артиста и раскрутить его. И это необязательно будет победитель. «Русских народных артистов» оставьте, пожалуйста, тем, кто знает, что с ними делать здесь. Я мечтаю о том, чтобы появился интернациональный артист из России, с которым мы сочинили бы песни на английском языке и который бы гастролировал по всему миру. Который, как и я, одной ногой стоял бы в России. В американском шоу-бизнесе я единственный, кто так понимает Россию. Кто же тогда этим займется, если не я? Знаете, у нас сейчас появился такой ирландский певец Хозьер. У него есть хит «Take Me To Church». Для американцев это бомба. Люди смотрят на него с открытым ртом. Никто не понимает, в каком стиле эта песня. Рок? Темп три четверти, потом четыре четверти… Там такой текст! Это просто свежий воздух! Новое блюдо! Не «Макдоналдс»! Так вот, в Лос-Анджелесе я познакомился с русским музыкантом, который может стать такой же бомбой. Его зовут Георгий Юфа. Он певец и виолончелист из Москвы. Можно сравнить с тем, как вы, например, слушаете пение Стиви Уандера, и он вдруг начинает играть на губной гармошке. Гоша Юфа - человек, который достоин интернациональной популярности. И его английский язык вполне подходит для американского рынка. За ним - классическое образование и голос, который позволяет идти в самые разные стороны. На него не хочется навешивать ярлыки. Он вне жанров.
- Хозьер номинирован на Grammy за «песню года». А у вас есть поводы прийти на церемонию?
На Grammy выдвинут альбом Барбры Стрейзанд «Partners» в номинации «Лучший традиционный поп-альбом с вокалом». Я был его продюсером. Я пойду, если Барбра пойдет, а это еще вопрос, потому что непонятно, будет ли вручение награды в этой номинации включено в трансляцию церемонии на ТВ. Если ее будут вручать в Pre-Grammy то она не пойдет. А если пойдет, то мы будем получать награду вместе. В любом случае я еду в Лос-Анджелес. Суперкубок я уже пропустил, но свой день рождения и десятилетие свадьбы я хочу отпраздновать дома.
- Это вы настояли на том, чтобы в титрах «Главной сцены» писали «Уолтер Афанасьев», а не «Уолтер Афанасьефф»?
Я вам больше скажу. Мне при рождении дали имя Владимир. И я мечтаю, что однажды в каком-нибудь хорошем фильме мой отец в титрах увидит мое полное имя: Владимир Никитич Афанасьев.