Буря и натиск в литературе немецкого просвещения. Просвещение в Германии. Литературное движение "Буря и натиск". Антифеодальное выступление Штюрмер. Творчество поэтов «Бури и натиска"

16.07.2019

ПРОСВЕЩЕНИЕ В ГЕРМАНИИ. ЛИТЕРАТУРНОЕ ДВИЖЕНИЕ "БУРИ И НАТИСКА"

Дорогою свободной Иди , куда влечет тебя свободный ум , Усовершенствуя плоды любимых дум , Не требуя наград за подвиг благородный .

А . С . Пушкин .

Немецкая культура XVIII столетия вышла за национальные рамки, войдя составной частью в общечеловеческую мировую культуру.

Известные имена XVIII века.

Литература: Лессинг, Гете, Шиллер, теоретик искусства Винкельман, представители литературного движения!Бури и натиска" Философия: Кант, Гегель, Шеллинг. - Музыка: Моцарт, Бетховен.

В стремлении человека к счастью просветители усмотрели единственный нравственный закон :

Кант_("Категорический императив"): человек обязан подчиняться "долгу". НЕ страх или поощрение, а внутреннее нравственное повеление - то великое, что возвышает человека над самим собой, (ср. с христианской истинной: поступай так, как хотел бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе).

Фихте: Цель земной жизни человека состоит в том, чтобы устраивать свою земную жизнь свободно, согласно разуму.

Особенности исторического развития (XVII в .)

Тридцатилетняя война (1618 - 1648).

Отсталость на уровне позднего средневековья, экономический, культурный упадок.

Раздробленность. Вестфальский мир. (Де ление Германии на мелкие государства).

Укрепление отдельных княжеств.

Абсолютизм в чудовищных формах. Формирование на емных полков с це лью отправки за границу ради наживы

Соперничество и вражда между крупными княжествами.

Таможенные барь еры, национальная валюта.

Призвание на трон иностранцев.

Задача национального объединения страны

Иоганн Христоф Готшед (писатель, критик, историк литературы)

Освободил немецкую лите ратуру от барокко.

Призвал к созданию национального языка.

а) мысль, логика;

б) ясность, правдоподо
бие, простота;

в) воспитательное значе
ние литературы.

Указали на народные национальные традиции в обновлении литературы.

Бодмер, Брейтингер.

Фридрих Готлиб Клопшток.

"Мессиада", религиозные драмы, лирические стихотво рения о красоте природы, дружбы, любви.

ЛЕССИНГ

вдохновил современников на беззаветное служение Родине, народу.

Немецкая литература приобрела мировое значение лишь после того, как стала глубоко национальной, идущей от народных традиций. Такой она стала лишь после Лессинга. До него в литературе, часто сохранявшей дух подражательности иностранным образцам, постепенно зреет истинное понимание задач немецкой культуры, служение общенациональным интересам страны

"БУРЯ И НАТИСК" - ЛИТЕРАТУРНОЕ ДВИЖЕНИЕ 70 - 80-х гг. XVIII В.

Литературные группы :

Геттингенская

Страсбургская

Швабская

(Г. Бюргер, В. Мюллер, И. Фосс, Л. Гелти)

(Гете, Я. Ленц, Г. Вагнер, Гердер - теоретик штюрмеров, крупный ученый, кри-

национальной самобытности

против подражательности;

Ф.Клингер. Пьеса «Буря и натиск» -идея бунта ради самого бунта(Ф. Шиллер, X . Шубарт)

Выступали с протестом против рутины и косности, сковывавших социальную жизнь Германии.

Основные темы:

могучие народные движения ("Гец фон Берлихинген" (Гете), "Вильгельм Телль" (Шиллер));

борьба личности против политического гнета ("Эмилия Галотти" (Лессинг), "Коварство и любовь" (Шиллер)).

Содержание статьи

НЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА – немецкоязычные литературы Германии, Австрии и Швейцарии. За основу принята традиционная периодизация развития немецкого языка – древневерхненемецкий, средневерхненемецкий и нововерхненемецкий периоды. Первый период заканчивается ок. 1050, а перевод Библии , выполненный М.Лютером в 1534, знаменует начало третьего периода.

Древневерхненемецкий период.

О литературе германских племен доримского и дохристианского времени известно очень мало. Палеографические свидетельства той эпохи – отдельные рунические надписи на скалах. Песенное и иное литературное творчество германских племен существовало лишь в изустной традиции. Не дошедшая до нас ранняя германская поэзия предположительно была аллитерационной, ее темы – подвиги великих героев, реальных и мифических. Самый древний из сохранившихся памятников германоязычной литературы – перевод Библии на готский язык, выполненный епископом Ульфилой (ум. ок. 383). С лингвистической и с богословской точки зрения перевод весьма любопытен, но о собственно готской литературе не говорит практически ничего. Проникновение христианства на территорию нынешней Германии относится к 7 в., когда западные миссионеры основали монастыри Сант-Галлен и Фульда, которые стали центрами германской культуры. Обращенные германцы изучали там латынь, осваивали чтение и письмо. Большинство литературных произведений этой эпохи носит религиозный характер (молитвы, катехизис и т.д.) или являются переводами с латыни. Огромную просветительскую роль сыграл император Карл Великий (742–814), который всячески поощрял литературное творчество (эпоха т.н. Каролингского возрождения).

В Фульдском монастыре сохранился единственный значительный памятник древневерхненемецкой поэзии – Песнь о Хильдебранте (Hildebrandslied , ок. 800), где анонимный автор в диалогической форме повествует о стычке отца (Хильдебранта) и сына (Хадубранта) – воинов-избранников двух противоборствующих армий. Сохранились также несколько магических заклинаний, в том числе два т.н. Мерзебургских. В основном же литература этого периода состоит из переводов и переложений религиозных текстов с латыни на местный язык. Помимо фрагментов вроде Муспилли (Muspilli ) о начале и конце мира, заслуживает упоминания анонимный Хелианд (Heliand , ок. 830) – яркая попытка познакомить саксов с житиемХриста . Написанное аллитерационным стихом, сочинение разъясняет германцам деяния Христа. Позднее Отфрид Вайсенбургский предпринял аналогичную попытку, составив Евангельскую гармонию (ок. 870) для франков. Это первый известный нам по имени германский писатель.

В течение следующих полутора столетий немецкоязычная литература отсутствует, лакуну заполняют латинские произведения германских авторов. Подобная литература культивировалась во всех европейских странах и вплоть до 18 в. играла в Германии весьма значительную роль. Среди латинских трудов 10 в. можно назвать поэму Вальтарий , вероятно, принадлежащую Эккехарду, монаху из Сант-Галлена, которая повествует о событиях германских героических сказаний, и диалоги монахини Хросвиты Гандерсхеймской. На рубеже тысячелетий Ноткер Немецкий (ок. 950–1022) переработал для своих сант-галленских студентов ряд латинских текстов, изложив их на смеси немецкого и латыни. Физиолог (Physiologus ) – произведение более раннее, но примерно в это время получившее известность в Германии, – увязывает названия гор, растений и животных с христианской символикой. Около 1050 был написан (также на латыни) Руодлиб , где в изложении истории жизни молодого героя сплавлены мотивы германской героической поэзии и эллинистических сказаний.

Средневерхненемецкий период.

Первое столетие средневерхненемецкого периода отмечено появлением самобытных религиозных произведений. Многие из них воспевают аскетический идеал и связаны с реформистским движением, зародившимся в 10 в. в Клюни (Франция). Генрих из Мелька (ок. 1160) обличает в своих стихах мирские устремления и призывает к покаянию. Положительным идеалом в тогдашнем искусстве была Дева Мария. Приблизительно к середине 12 в. относится Императорская хроника , стихотворный исторический труд, в котором изложение начинается с римских императоров и каждая фигура оценивается с христианских позиций.

Мощное религиозное чувство эпохи нашло свое отражение и в крестовых походах, которые укрепляли контакты между народами-участниками и знакомили Западную Европу с высокой культурой Ближнего Востока. Песнь об Александре (ок. 1150) Лампрехта Немецкого и Песнь о Роланде (ок. 1170) Конрада Священника основаны на французских источниках, а Король Ротер (ок. 1160) и Герцог Эрнст (ок. 1180) передают сказочную атмосферу Востока. Эти четыре эпических произведения положили начало куртуазной литературе, впервые в Германии затрагивая темы, характерные в целом для этого жанра. Их герои – рыцари, совершающие подвиги во славу Божью и прекрасной дамы. В следующем столетии (1150–1250) были созданы произведения, которые глубиной и совершенством поэтической техники могут сравниться только с творениями эпохи Гёте. Их авторы были рыцарями, а не клириками, и особенно прославились в жанрах эпоса и лирической поэзии.

Из великих средневековых эпосов лишь Песнь о Нибелунгах продолжает темы древней германской поэзии. Около 1200 анонимный австрийский поэт соединил повествования о Зигфриде, Брюнхильде и падении Бургундского дома. Герои и сюжет Песни о Нибелунгах стали неисчерпаемым источником вдохновения для позднейших авторов, однако никому из них не удалось превзойти средневековый оригинал. Около 1235 появился еще один эпос – Кудруна , также основанный на древних сказаниях, но лишенный единства стиля и замысла.

По стилистике и тематике средневерхненемецкий куртуазный эпос повторяет французские источники, хотя, как правило, представляет собой не перевод, а скорее сильную переработку оригинала. Поздние средневековые писатели приписывают авторство первого по-настоящему куртуазного эпоса Энеида Генриху фон Фельдеке, первые произведения которого относятся примерно к 1160. В основе произведения – Роман об Энее , французская версия Энеиды Вергилия . Среди классиков куртуазного эпоса – Гартман фон Ауэ, Вольфрам фон Эшенбах и Готфрид Страсбургский . Эрек и Ивейн Гартмана (оба между 1185 и 1202) основаны на одноименных эпических поэмах Кретьена де Труа , а легенды Грегориус и Бедный Генрих разрабатывают тему вины, покаяния и Божественной милости. Высшее достижение средневековой куртуазной эпики – Парцифаль (ок. 1205) Эшенбаха, повествующий о тяжком пути героя к обретению высочайших мирских и религиозных идеалов. В незаконченном Виллехальме Эшенбах развивает тему борьбы героя с язычеством. Тристан и Изольда (ок. 1210) Готфрида Страсбургского славит любовь, а поэтический язык произведения необычайно музыкален.

Миннезанг, куртуазная любовная лирика, был распространен в Германии не менее широко, чем эпос. Стимулом к его развитию стала поэзия французских трубадуров , определенное воздействие оказали, возможно, и арабские источники. Теоретические основы миннезанга изложены в трактате Андрея Капеллана О любви . В творчестве ранних куртуазных поэтов (Дитмар фон Айст, Кюренберг, или Кюренбергер) отношения между рыцарем и дамой оказываются относительно простыми, но у таких авторов, как Фридрих фон Хаузен, Генрих фон Морунген и Рейнмар фон Хагенау, они весьма усложняются. Выдающееся место среди куртуазных поэтов занимает Вальтер фон дер Фогельвейде (ок. 1170 – ок. 1230), который преодолел тесные рамки, сковывавшие его предшественников, и первым начал писать об исполнившейся любви. Дидактическая поэзия была представлена сборником назидательных изречений Разумение (ок. 1230) Фрейданка. К началу 14 в. большинство известных ныне памятников средневековой поэзии было собрано в Большой гейдельбергской рукописи .

Позднее Средневековье

(с 1250 до Лютера). Характерны религиозные настроения и постепенный подъем городов и третьего сословия. Возрастает значение прозы, в которой преобладает содержательный момент. Излюбленным чтением становятся проповеди, легенды, исторические анекдоты и пространные повествования о фантастических странствиях неутомимых рыцарей. Распространяются сатира и дидактика. В Крестьянине Гельмбрехте (после 1250) Вернера Садовника крестьянский сын, недовольный своим положением, несет жестокое наказание; этот стихотворный рассказ откликается на тогдашние социальные перемены. Полтора века спустя ту же тему развивал в своем Кольце Генрих Виттенвейлер. Назидательны и проделки Тиля Эйленшпигеля; истории об этом мудром и веселом шуте были впервые напечатаны ок. 1500, но возникли, вероятно, столетием раньше. О смешных простаках повествует и книга Lalenbuch (1597), впоследствии широко известная под названием Шильдбюргеры (Schildbürgerbuch ), высмеивающая по-детски несообразные поступки обывателей из городишка Шильды. Обе эти книги входят в золотой фонд немецкой культуры. За пределами Германии получила известность лишь одна книга такого жанра – Корабль дураков (1494) С.Бранта .

Широкое распространение получили т.н. «народные книги» («Volksbücher»), включавшие легенды, любовные истории, полувымышленные рассказы о путешествиях в дальние страны и пересказы давних преданий. В 15 в. из Франции в Германию хлынула новая волна приключенческих и любовных сочинений. Обращались немецкие авторы и к итальянской литературе, прежде всего были переведены произведения Петрарки и Боккаччо , долгое время оказывавшие влияние на литературу Германии и Европы в целом. Иоганнес Тепль (ок. 1351–1415) в Богемском пахаре (1401) приближается к стилистической изысканности античной классики, его книга стала первым значительным произведением в прозе на немецком языке.

Наиболее яркое выражение религиозный дух эпохи нашел в трудах выдающихся философов-мистиков. Мистическая традиция в Германии уходит корнями в 12–13 вв. Крупнейший из немецких мистиков, Майстер Экхарт (ок. 1260–1327), пытался изложить рациональным языком центральную идею мистицизма – мистический союз (unio mystica). Два его преемника, Генрих Сузо и Иоганн Таулер, не сумели достичь высот мистического познания своего учителя.

Помимо религиозных представлений, существовали т.н. фастнахтшпили (Fastnachtspiele), выставлявшие напоказ человеческие слабости. Ряд фастнахтшпилей принадлежат мейстерзингерам. Мейстерзанг развивался из куртуазной поэзии. В 13–14 вв. многие рыцари, например Конрад Вюрцбургский, еще писали в более или менее традиционной манере, характерной для самого начала 13 в. Если рыцари обычно больше кичились своим социальным статусом, нежели образованностью, то мейстерзингеры, в основном вышедшие из ремесленного сословия, напротив, особо подчеркивали профессиональные познания, считая искусство поэзии таким же постигаемым ремеслом, как всякое другое. Самые прославленные мейстерзингеры были родом из Нюрнберга. Именно здесь ок. 1500 Г.Фольц дополнил требования к претенденту на звание мейстерзингера пунктом, согласно которому новые слова надлежит класть на новую мелодию. Великолепные образцы мейстерзанга представлены в творчестве Г.Сакса , нюрнбергского сапожника, который оставил потомкам и собственно поэзию мейстерзанга, и фарсы, и фастнахтшпили, и драматизованные повествования. Некоторые его сатирические пьесы и поныне ставят любительские театральные труппы.

Стихи мейстерзингеров, бывшие творчеством и достоянием узкого круга посвященных, не получили широкого распространения. Зато необычайной популярностью пользовались народные песни (Volkslieder), бытовавшие во все времена. Наиболее интересные из сохранившихся образцов восходят к позднему Средневековью, хотя исполнялись они на протяжении поколений и с течением времени претерпели довольно значительные изменения. Первым в Германии на художественную ценность народных песен обратил внимание Гердер , прививший молодому Гёте, а затем и романтикам () любовь к этому жанру.

Нововерхненемецкий период.

Католическое мировоззрение и народный авантюрно-плутовской элемент лучше всего представлены в австрийской литературной традиции, тяготевшей к Вене. На севере меланхолическая лирика И.К.Гюнтера (1695–1723) предвосхитила литературные тенденции, проявившиеся двумя поколениями позже.

Просвещение; «Буря и натиск».

17 в. в Германии завершился начетнической, состоявшей сплошь из цитат словесностью. Литература 18 в. поставила во главу угла сначала разум и сердце, а затем и цельную человеческую личность. В других странах Западной Европы движение к Просвещению наметилось еще в 17 в., но в Германии рационально устроенная вселенная впервые явила себя в Теодицее (1710) Лейбница.

Зачинателем близкого к Просвещению литературного движения был И.К.Готшед. В работе Опыт критической поэтики для немцев (1730) он провозгласил разум и «искание» (Erfindung) высшими целями литературы. Полагая классическую французскую трагедию образцом для новой немецкой драмы, он подчеркивал необходимость нравственного урока. Значительное влияние на целое поколение писателей оказали швейцарские критики И.Я.Бодмер (1698–1783) и И.Я.Брейтингер (1701–1776).

Излюбленной темой многих авторов стало обретение героем добродетели в награду за рассудительность, скромность и веру в милосердие Божие. В частности, эту мысль проводил в своих баснях и назидательных комедиях К.Ф.Геллерт (1715–1769). Оптимистическая светская философия нашла отражение в совершенных по форме и языку стихах Ф.Гагедорна (1708–1754), который часто воспевал радости любви и вина. Его стихи – яркий пример немецкого рококо, все еще популярного в те годы, когда молодой Гёте начал писать стихи.

Столь же просты по языку, но намного шире по тематике и психологически основательнее стихотворные поэмы и романы Виланда. Его Агатон (окончат. редакция 1795) – один из первых немецких романов, в центре которого – тема духовного становления героя. Осуществив перевод пьес Шекспира на немецкий язык (1762–1766), Виланд впервые познакомил Германию с творчеством великого английского драматурга. Им переведен также целый ряд произведений античной литературы.

Винкельман на несколько поколений вперед разработал совершенно новый подход к классическому искусству. Лессинг в Лаокооне (1766) на примере поздней греческой скульптуры логически вывел различие между изобразительным искусством и поэзией.

Современник Лессинга Клопшток стоял вне Просвещения. Пиетистское воспитание и Потерянный рай Мильтона отозвались в гекзаметрах его Мессии (1748–1773; в русской традиции – Мессиада). Клопшток умел выразить в слове накал своих чувств, и его поэтическое творчество занимает в немецкой литературе весьма значительное место.

Понимание прошлого как смены различных способов бытия, каждого со своим собственным стилем, впервые обнаруживается в интуитивных прозрениях Гердера, который преодолел узкие рамки крайнего рационализма и разработал концепцию историзма. Он первым в Германии всерьез воспринял народную поэзию (Volkslied), высоко оценил нерасторжимое единство содержания, ритма и музыки.

Приверженцы «Бури и натиска», доминировавшие на литературной сцене в 1770–1780, воплотили в жизнь многие эстетические тезисы Гердера. Развивая идеи, близкие идеям Юнга (Мысли об оригинальном творчестве , 1759), Гамана и Гердера, а также некоторые положения философии Руссо , они выступили против рационалистических норм и ханжеской морали старшего поколения, поставив на их место «гений», творческую и эмоциональную свободу. Г.В.Герстенберг в эссе Шлезвигские литературные письма (1766–1767) первым выступил с позиций «Бури и натиска», а его Уголино (1768) положила начало огромному количеству драм с пылкими и непоследовательными героями. Имя новому движению дала драма Клингера Буря и натиск (1776). Излюбленные темы штюрмеров – трагические взаимоотношения между членами семьи, например отцеубийство в Близнецах (1776) Клингера и Юлиусе Тарентском (1776) А.Лейзевица. Тот же мотив находим на страницах Разбойников (1781) Шиллера . У Гёте в Прафаусте (до 1776) речь идет о матереубийстве и детоубийстве, однако у него эти проблемы поднимаются высоко над бытовым реализмом. Драматический прием ассоциативной последовательности коротких сцен (параллельные ситуации), напоминающий параллелизмы в народной поэзии, во многом сопоставим со структурой первой части Фауста. В области романа характерная для «Бури и натиска» атмосфера страсти и искусства наиболее ярко воссоздана в Ардингелло (1787) И.Я.В.Гейнзе. Как у многих авторов той эпохи, герои у Гейнзе действуют в Италии эпохи Возрождения.

Новые веяния в литературе находили и более сдержанное выражение. Так, группа студентов Гёттингенского университета, взяв на вооружение патриотические идеи Клопштока, образовала в 1772 «Союз Рощи» («Göttinger Hain»), в который вошли, например, поэты-лирики Л.Г.К.Гёльти и И.Г.Фосс, снискавший впоследствии славу классическим переводом гомеровского эпоса. К ним близок и Бюргер , автор баллад в народном стиле (Ленора , 1774). Больших поэтических высот достиг глубоко религиозный М.Клаудиус (1740–1815). Стихи и статьи Клаудиуса, опубликованные в его журнале «Вандсбекский курьер» («Der Wandsbecker Bote», 1775–1783), согреты любовью к ближнему, написаны простым языком.

В русле движения «Бури и натиска» вызрели произведения молодого Гёте и Шиллера.

В 1796 Гёте и Шиллер выпустили том сатирических эпиграмм под заголовком Ксении ; баллады 1797 также явились плодом этой дружбы, равно как и возвращение Гёте к некоторым отложенным литературным замыслам, в частности к Фаусту и роману Годы учения Вильгельма Мейстера (1795–1796). Далее последовала гётевская поэма Герман и Доротея (1797), идиллическая картина провинциального быта. Шиллер тоже обратился к жанру, которым владел лучше всего, – к драме, и именно тогда создал свои вершинные произведения, первым из которых стал Валленштейн (1798–1799). Творчество Гёте и Шиллера получило широчайший отклик во всей Европе и наряду с работами современных им философов и поэтов-романтиков оказало воздействие на умы последующих поколений.

На рубеже 18–19 вв. литературным центром Германии по праву считался Веймар, давший название периоду позднего Просвещения – «веймарский классицизм». Между тем набрал силу романтизм . Однако были в эту эпоху три писателя, стоявшие особняком, – Жан Пауль , автор пространных романов; поэт-пророк Гёльдерлин и Клейст , автор комедий и увлекательных пьес.

Романтизм.

Уже в 18 в. в Германии, Франции и Англии выявились тенденции, обещавшие грядущий «романтический переворот», который и состоялся в этих странах на рубеже веков. Зыбкость, текучесть составляла самую суть романтизма, проводившего идею недостижимой цели, вечно манящей поэта. Как и философские системы Фихте и Шеллинга , романтизм рассматривал материю как производное духа, считая, что творчество есть символический язык вечного, а полное постижение природы (научное и чувственное) раскрывает совокупную гармонию бытия.

Для берлинца В.Г.Ваккенродера (1773–1798) и его друга Тика подлинным открытием стал средневековый мир. Некоторые эссе Ваккенродера, собранные в его и Тика книге Сердечные излияния монаха, любителя искусств (1797), отражают этот эстетический опыт, подготавливая специфически романтическую концепцию искусства. Самым видным теоретиком романтизма был Шлегель, чьи эстетические и историко-философские работы о культуре Европы и Индии оказали огромное воздействие на литературную критику далеко за пределами Германии. Ф.Шлегель был идеологом журнала «Атеней» («Atheneum», 1798–1800). Вместе с ним в журнале сотрудничал его брат Август Вильгельм (1767–1845), тоже одаренный критик, который оказал влияние на концепции Колриджа и способствовал распространению идей немецкого романтизма в Европе.

Тик, на практике воплощавший литературные теории своих друзей, стал одним из известнейших авторов того времени. Из ранних романтиков самым одаренным был Новалис (наст. имя – Ф.фон Харденберг), чей незаконченный роман Генрих фон Офтердинген заканчивается символической волшебной сказкой об освобождении материи через дух и утверждением мистического единства всего сущего.

Теоретическая основа, заложенная ранними романтиками, обеспечила необычайную литературную продуктивность следующего поколения. В это время были написаны знаменитые лирические стихотворения, положенные на музыку Ф.Шубертом, Р.Шуманом, Г.Вольфом, и чарующие литературные сказки.

Гердеровское собрание европейской народной поэзии нашло романтический эквивалент в чисто немецкой антологии Волшебный рог мальчика (1806–1808), изданной А.фон Арнимом (1781–1831) и его другом К.Брентано (1778–1842). Крупнейшими собирателями среди романтиков были братья Гримм , Якоб и Вильгельм. В своем прославленном собрании Детские и семейные сказки (1812–1814) они выполнили сложнейшую задачу: обработали тексты, сохранив своеобразие народной сказки. Вторым делом жизни обоих братьев стало составление словаря немецкого языка. Они издали также ряд средневековых манускриптов. Сходными интересами отличался и либерально-патриотически настроенный Л.Уланд (1787–1862), чьи баллады в стиле народной поэзии пользуются известностью по сей день, равно как и некоторые стихи В.Мюллера (1794–1827), положенные на музыку Шубертом. Большим мастером романтической поэзии и прозы (Из жизни одного бездельника , 1826) был Й.фон Эйхендорф (1788–1857), в творчестве которого отозвались мотивы немецкого барокко.

В полуреальном-полуфантастическом мире разворачивается действие лучших новелл этой эпохи – например в Ундине (1811) Ф.де ла Мотт Фуке и Удивительной истории Петера Шлемиля (1814) А. фон Шамиссо . Выдающийся представитель жанра – Гофман . Похожие на сновидения фантастические повествования снискали ему мировую славу. Причудливые новеллы В.Хауфа (1802–1827), с их реалистическим фоном, предвещали новый художественный метод.

Реализм.

После смерти Гёте в 1832 классически-романтический период в немецкой литературе подошел к концу. Политическая реальность эпохи не соответствовала возвышенным представлениям писателей предшествующего периода. В философии, которая повернула к материализму, ведущее место принадлежало Л.Фейербаху и К.Марксу ; в литературе все больше внимания уделялось социальной действительности. Лишь в 1880-е реализм был потеснен натурализмом с его радикальными программами.

Творчество некоторых авторов, родившихся на рубеже столетий, носило переходный характер. Пейзажная лирика Н.Ленау (1802–1850) отражала отчаянные поиски мира и покоя. Ф.Рюккерт (1788–1866), подобно Гёте, обратился к Востоку и виртуозно воссоздал на немецком языке его поэзию; в то же время в стихах (Сонеты в латах , 1814) он поддержал освободительную войну против Наполеона . Борьба Польши за независимость стала темой многих стихов А.фон Платена (1796–1835), который последние годы жизни провел в Италии, воспевая в совершенных по форме стихах свой вечный идеал – Красоту. Э.Мёрике (1804–1875) развивал в своей поэзии богатое литературное наследие минувшего.

Не приемля ухода большинства тогдашних авторов от действительности в мир воображаемый, мнимый, группа либеральных литераторов «Молодая Германия» провозгласила идеалы гражданственности и свободы. Особое место среди них занимает Л.Бёрне (1786–1837), но из великих писателей в это движение, хотя и временно, входил только один – Гейне . С годами горький контраст между грезой и реальностью привнес в творчество поэта иронию и эмоциональный разлад. В поздних повествовательных поэмах Атта Троль (1843) и Германия. Зимняя сказка (1844) Гейне вполне выявил яркое сатирическое дарование.

Растущим осознанием роли среды характеризуется развитие прозы в середине и конце 19 в. Лучшие достижения относятся к жанру новеллы, который успешно культивировался в Германии примерно с 1800. Однако в силу ограниченного объема новелла не могла воплотить судьбоносные общественно-политические перемены в жизни нации. К.Л.Иммерман (1796–1840) в романе Эпигоны (1836) – название, символичное для всего послегётевского периода – попытался изобразить крах старого общественного порядка под натиском меркантильности. Безнравственному обществу Иммерман в Обергофе , одной из частей романа Мюнхгаузен (1838–1839), противопоставил образ «здорового» прямодушного крестьянина. Жизни крестьян посвящены и романы швейцарца И.Готхельфа (псевд.; наст. имя – А.Битциус, 1797–1854).

Появляются первые удачные романы на диалектах, в частности произведения Ф.Ройтера (1810–1974) на нижненемецком Из времен французского нашествия (1859) и его продолжения. Интерес читателей к чужеземной жизни удовлетворяли такие писатели, как Ч.Зилсфилд (наст. имя К.Постль, 1793–1864), чья книга Судовой журнал (1841) во многом способствовала формированию у немцев образа Америки.

Черпая вдохновение в родной Вестфалии, немецкая поэтесса Аннетта фон Дросте-Гюльсгоф (1797–1848) создала собственный лирический язык, вторящий голосу природы. Лишь в 20 в. открылось значение трудов австрийца А.Штифтера (1805–1868), который сосредоточил внимание на первоосновах существования в природе и обществе (Этюды , 1844–1850). Его идиллический роман Бабье лето (1857) отмечен консервативными тенденциями, усилившимися после революции 1848, и верностью гуманистическому идеалу в духе Гёте; герои Штифтера нередко приходят к стоическому смирению. Этот же мотив играет важную роль в творчестве уроженца Северной Германии Т.Шторма (1817–1888). Вслед за ранними лирическими новеллами – среди них особо выделяется Иммензее (1850) – вышли еще более впечатляющие Aquis submersus (лат.; Поглощение водами , 1876) и Всадник на белом коне (1888). В.Раабе (1831–1910), в поисках прибежища от пессимизма, погрузился в диковатый мир одиноких маленьких людей. Начиная с Хроники Воробьиной улицы (1857) он продолжал традицию юмористического романа, которая в Германии восходит к Жану Паулю.

Поэтический реализм, который ряд критиков усматривает во всей художественной прозе этого периода, легко уясняется на примере швейцарского романиста Келлера (1819–1890). Опираясь на философиюФейербаха, он обнаруживал чудо красоты даже под самой невзрачной наружностью. В своем творчестве он достиг гармонии реальности и поэтического вúдения. Соотечественник Келлера К.Ф.Мейер (1825–1898) писал изящные исторические новеллы, в частности из эпохи Возрождения (Женитьба монаха , 1884). Как в прозе, так и в стихах Мейер наделял обстоятельства символическим значением. Совершенство формы характерно и для рассказов плодовитого и в свое время очень популярного П.Гейзе (1830–1914). Т.Фонтане (1819–1898) разделял интерес своих предшественников к истории (баллады и роман Шах фон Вутенов , 1883) и родной провинции (Странствия по марке Бранденбург , 1862–1882). Особенно удался Фонтане анализ столичного общества в романе Эффи Брист (1895).

Литература 20 в.

Ура-патриотизм, наигранный оптимизм и сказочный характер целого ряда литературных произведений конца 19 в. характеризуют фон, на котором развивалась современная немецкоязычная литература. Бунт против этих тенденций начался с возникновения натурализма и не прекращался до тех пор, пока нацисты не надели на литературу смирительную рубашку. Для всего этого периода характерно широчайшее экспериментаторство, когда многие писатели становились добычей того или иного литературного увлечения.

Немецкий натурализм имел предшественников во Франции и Скандинавии. Согласно тогдашним философским и естественно-научным теориям, личность определяли наследственность и среда. Писателя-гуманиста интересовала теперь прежде всего уродливая реальность индустриального общества, с его нерешенными социальными проблемами.

Наиболее типичным поэтом-натуралистом был А.Хольц (1863–1929); в области романа не было сколько-нибудь ярких открытий. Однако столкновения разнородных персонажей, чья несвобода усугублялась детерминизмом, способствовали появлению ряд драматических произведений, не утративших своего значения.

Непреходящую литературную ценность обеспечил своим произведениям Гауптман , начавший как натуралист и неуклонно расширявший рамки своего творчества, вплоть до классицизма (пьесы на античные сюжеты), в чем он вполне сравним с Гёте. Многообразие, присущее драмам Гауптмана, обнаруживается и в его повествовательной прозе (Юродивый Эмануэль Квинт , 1910; Приключение моей юности , 1937).

С появлением новаторских работ Фрейда центр тяжести в литературе сместился от социальных конфликтов к более субъективному исследованию реакций индивида на окружение и самого себя. В 1901 А.Шницлер (1862–1931) опубликовал повесть Лейтенант Густль , написанную в форме внутреннего монолога, и ряд импрессионистических театральных зарисовок, где сплавлены тонкие психологические наблюдения и картины деградации столичного общества (Анатоль , 1893; Хоровод , 1900). Вершина поэтических достижений – творчество Д.Лилиенкрона (1844–1909) и Р.Демеля (1863–1920), создавших новый поэтический язык, способный ярко выразить лирический опыт. Гофмансталь , соединив стилистику импрессионизма с австрийской и общеевропейской литературной традицией, создал необычайно глубокие стихи и несколько поэтических пьес (Глупец и смерть , 1893).

Тогда же вспыхнул интерес к творчеству Ницше , чей анализ традиционной морали опирается на его знаменитый тезис «Бог умер». С точки зрения литературы, блестящий язык Ницше, особенно в работе Так говорил Заратустра (1883–1885), стал образцом для целого поколения, а некоторые идеи философа вылились в замечательные, строгие по форме стихи Георге , чья поэзия перекликается с французским символизмом и английскими прерафаэлитами. С Георге связано формирование кружка писателей, находившихся во многом под его влиянием и перенявших от него интерес к ряду полузабытых аспектов культурной традиции. В противоположность элитарному миссионерству Георге, Рильке был сосредоточен на себе и своем искусстве. Бессмысленные ужасы Первой мировой войны заставили его искать собственное эзотерическое миропонимание в Дуинезских (Дуинских) элегиях (1923) и Сонетах к Орфею (1923), которые по праву считаются вершинами поэзии.

Не менее значительные достижения имели место и в прозе. Т.Манн – самый выдающийся представитель плеяды писателей, среди которых был и его старший брат Г.Манн (1871–1950), известный своими сатирическими и политическими романами.

Если у Томаса Манна центральной темой оказывается дихотомия жизни и искусства (частный случай – антитеза «бюргер – художник»), то Кафка в посмертно опубликованных романах Процесс , Замок и Америка поставил проблему существования как такового. В своей визионерской объективации прихотливых процессов человеческого мышления, в конечном счете направленных к разгадке вечной тайны бытия, Кафка создал собственный мифологический мир, и его творчество оказало большое влияние на европейскую литературу. Выразительный размах и главная тема (крушение монархии) Р.Музиля (1880–1942) обнаруживаются и в романах его соотечественника Х.фон Додерера (1896–1966) Штрудльхофская лестница (1951) и Бесы (1956). Ранние произведения Гессе, проникновенные автобиографические романы Х.Кароссы (1878–1956) и поиски «чистой» жизни в романе Простая жизнь (1939) Э.Вихерта (1877–1950) тесно связаны с немецкой литературной традицией. Поздние романы Гессе отражают смятение индивида после Первой мировой войны и свидетельствуют о влиянии психоанализа (Демиан , 1919; Степной волк , 1927) и индийского мистицизма (Сиддхартха , 1922). Главный его роман, Игра в бисер (1943), соединяя в себе утопию и реальность, как бы подытоживает взгляды писателя. Переломные исторические эпохи, кризис религиозного сознания стали излюбленным материалом для таких романистов, как Рикарда Хух (1864–1947), Гертруда Ле Форт (1876–1971) и В.Бергенгрюн (1892–1964), тогда как Цвейга привлекали демонические порывы великих исторических личностей. Первая мировая война вызвала к жизни целый ряд значительных произведений: апокалипсические сцены Последние дни человечества (1919) венского эссеиста К.Крауса (1874–1936), иронический Спор об унтере Грише (1927) Цвейга, необычайно популярный роман Ремарка На Западном фронте без перемен (1929). Впоследствии Ремарк закрепил этот успех остросюжетными романами (Триумфальная арка , 1946).

После Первой мировой войны настоятельно заявила о себе потребность в новых ценностях. Экспрессионисты громко и резко провозгласили реформу общества и индивида. Миссионерский пыл вызвал к жизни выдающиеся стихи пророческого Г.Тракля (1887–1914) и Ф.Верфеля (1890–1945). Ранняя проза Верфеля тоже относится к экспрессионизму, но в более поздних его романах возобладали исторические и религиозные мотивы (Сорок дней Муса Дага , 1933; Песнь Бернадетте , 1941). Точно так же А.Дёблин (1878–1957) после социально-психологического романа Берлин, Александерплац (1929), стилистикой («поток сознания») напоминающего Дж.Джойса , обратился к поискам религиозных ценностей.

Литература третьего рейха.

После прихода нацистов к власти свыше 250 немецких писателей, поэтов, литераторов покинули страну – Т. и Г. Манны, Ремарк, Фейхтвангер, Цвейг, Брехт и др. 10 мая 1933 по инициативе министра пропаганды Геббельса была устроена акция сожжения книг. На территориях университетов в костры летели книги прогрессивных немецких и зарубежных писателей и мыслителей.

Часть оставшихся в стране писателей отошла от литературной деятельности. Остальным предлагалось писать в рамках четырех жанров, утвержденных 8-м управлением Министерства просвещения и пропаганды и Имперской палатой литературы, которую с 1933 возглавлял драматург Ханс Йос. Это были: 1) «фронтовая проза», воспевающая фронтовое братство и романтизм военного времени; 2) «партийная литература» – произведения, отражающие нацистское мировоззрение; 3) «патриотическая проза» – националистические произведения, с акцентом на немецкий фольклор, мистическую непостижимость германского духа; 4) «расовая проза», возвеличивающая нордическую расу, ее традиции и вклад в мировую цивилизацию, биологическое превосходство арийцев над остальными «неполноценными» народами.

Наиболее талантливые произведения на немецком языке в этот период были написаны в среде писателей-эмигрантов. В то же время ряд способных литераторов были привлечены к сотрудничеству с Третьим рейхом – Эрнст Глезер, Ханс Гримм, чей роман Народ без пространства широко использовался нацистской пропагандой. Эрнст Юнгер – в эссе Рабочий. Господство и гештальт , О боли, в романе На мраморных утесах (1939) развивал образ солдата-рабочего – героической фигуры, подводящей черту «бюргерской эпохе». Готфрид Бенн отстаивал эстетическую сторону нацистского нигилизма, увидев в национал-социализме «поток наследственной жизнеутверждающей энергии». Гюнтер Вайзенборн и Альбрехт Хаусхофер (Моабитские сонеты) отважились критиковать нацизм в своих произведениях, за что были подвергнуты преследованиям.

В рамках стандартных требований нацистской пропаганды работали Вернер Бумельбург – романы о фронтовом товариществе, Агнес Мегель – провинциальная «народная» литература, Рудольф Биндинг и Беррис фон Мюнхаузен – эпические поэмы о рыцарстве и мужских доблестях.

В целом период нацистского тоталитаризма явился значительным испытанием для литераторов Германии, поставив каждого перед выбором, причем не столько эстетическим, сколько политическим.

Современные тенденции.

После Второй мировой войны центр внимания переместился с ужасов войны к проблеме вины. Страдания евреев и уничтожение народа при гитлеризме нашли особенно яркое отражение в творчестве двух поэтов – П.Целана (1920–1970) и Нелли Закс , которые подняли эту тему на уровень страданий всего человечества. В 1966 Нелли Закс была удостоена Нобелевской премии по литературе. Среди писателей социалистической ориентации особого упоминания заслуживает Анна Зегерс (1900–1983), с ее романом Седьмой крест (1942) – историей побега из концентрационного лагеря.

Отчаяние истерзанного войной молодого поколения, давшего т.н. «литературу на руинах», отчетливо сквозит в радиопьесе В.Борхерта (1921–1947) На улице перед дверью (1947). Военная тема нашла свое отражение и в сюрреалистическом кошмаре романа Город за рекой (1947) Г.Казака (1896–1966), и в экзистенциалистской атмосфере таких романов Х.Э.Носсака (1901–1977), как Некийя (1947) и Немыслимое судебное следствие (1959), и в поздних стихах Г.Бенна (1886–1956).

В послевоенные годы крупнейших писателей дала швейцарская немецкоязычная литература. Гротескные пьесы Ф.Дюрренматта безжалостно обнажили продажность человеческой натуры. М.Фриш (1911–1991) подтвердил закономерность своей славы такими пьесами, как Бидерман и поджигатели (1958) и Андорра (1961). Тема самообретения и отчуждения, впервые затронутая в романах Штиллер (1954) и Homo Faber (1957), обернется причудливой «игрой в повествование» в Назову себя Гантенбайн (1964). Фришевские Дневники 1966–1971 (1972) отражают сложнейшую природу современных художественных и идеологических пристрастий.

После поражения Германии во Второй мировой войне Советский Союз и западные оккупационные державы пытались возродить культурную жизнь страны, поощряя ее поворот к немецким классическим и гуманистическим традициям. В первые годы после войны на востоке Германии в театральном репертуаре, включавшем, например, пьесы Ж.Ануя , Ж.-П.Сартра , Т.С.Элиота , Т.Уайлдера, Т.Уильямса, трудно было найти существенные отличия от репертуара в западных зонах оккупации. Но по мере нарастания «холодной войны» оккупационные державы стали постепенно перестраивать и свою культурную политику. В Восточной Германии терпимость в области литературной политики быстро сменилась диктатом социалистического реализма. Развитие восточногерманской литературы прошло через серию «заморозков», обусловленных в основном внешнеполитическими событиями: 1949–1953 – от образования двух немецких государств до смерти Сталина; 1956–1961 – от восстания в Венгрии до сооружения Берлинской стены; 1968–1972 – от советского вторжения в Чехословакию до дипломатического признания ГДР со стороны ФРГ и международного сообщества; 1977–1982 – от изгнания поэта В.Бирмана до относительной стабилизации. Между «заморозками» в ГДР отмечались короткие периоды либерализации. Для начального периода типичны О тех, кто с нами (1951) Э.Клаудиуса (1911–1976), Бургомистр Анна (1950) Ф.Вольфа (1888–1953) и Кацграбен (1953) Э.Штритматтера (1912–1995).

Один из самых человечных романов послевоенной литературы, Голый среди волков (1958; в рус. переводе – В волчьей пасти ) Б.Апица (1900–1979), повествует о невообразимых усилиях узников концлагеря, спасающих от палачей маленького ребенка. В романе Якоб-лжец (1968) Ю.Беккер (р. 1937) обращается к теме восстания в варшавском гетто. Целый ряд «романов возвращения» («Ankunftsromane») отобразил сложности перехода от фашистской идеологии к социалистической, например Приключения Вернера Хольта (1960, 1963) Д.Нолля (р. 1927). Г.Кант (р. 1926) в Актовом зале (1964) с изрядной долей юмора поведал об учебе и воспитании молодых рабочих в период формирования ГДР. Биттерфельдское движение (1959) потребовало усиленного внимания к проблемам рабочего класса. Вплоть до 1989 руководство ГДР продолжало поддерживать группы самодеятельных писателей из рабочей среды, давшие начало т.н. «литературе вступления» (по названию романа Бригитты Райман Вступление , 1961) – романы След камней (1964) Э.Нойча (р. 1931), Оле Бинкоп (1964) Штритматтера и др. Криста Вольф (р. 1929) в своем первом романе Расколотое небо (1963) пишет о женщине, вынужденной выбирать между любовью и социализмом.

Западногерманская «Группа 47» («Gruppe 47») объединяла большинство крупнейших немецких прозаиков и критиков. Двое самых знаменитых, У.Йонзон (1934–1984) и Грасс , переехали на Запад из Восточной Германии. Романы Йонзона Догадки о Якобе (1959) и Третья книга об Ахиме (1961) раскрывают тягостный психологический и житейский разлад в расколотой стране. В трилогии Годовщины (1970, 1971, 1973) за подробными историями жизни встает сама История. К Грассу мировая известность пришла после выхода в свет романа Жестяной барабан (1959). Среди других значительных прозаиков – Бёлльи А.Шмидт (1914–1979). Обесчеловечению на войне посвящены ранние рассказы и романы Бёлля. Вершиной творчества Шмидта, отмеченного художественным поиском, считается монументальный Сон Цеттеля (1970).

Начиная с 1970-х в ФРГ наметился отход от политизированной литературы. Произведения австрийца П.Хандке (р. 1942) исследовали психологические и общественные структуры, лежавшие в основе эстетических и языковых условностей. В его Страхе вратаря перед одиннадцатиметровым (1970) воссоздана параноидная реальность, а в Коротком письме к долгому прощанию (1972) – постепенное излечение от подобной картины мира. Утраченная честь Катарины Блум (1975) Бёлля и Рождение сенсации (1977) Вальрафа разоблачали губительное могущество шпрингеровской газетной империи. Под конвоем заботы (1979) Бёлля исследует воздействие терроризма на жизнь и общественные институты Германии. Эстетика сопротивления (1975, 1978, 1979) и «народные пьесы» Ф.К.Крёца (р. 1946) критически осмысливали «пролетарский» период истории и, соответственно, современную жизнь. Однако на первый план выходила исповедальная открытость. От Монтока (1975) Фриша до Ленца (1973) П.Шнайдера (р. 1940) и Юности (1977) В.Кёппена (1906–1996) авторы постепенно переходили от политической проблематики к личному опыту.

Тенденция к субъективности и автобиографизму наметилась также в Восточной Германии. Размышления о Кристе Т. (1968) Кристы Вольф обозначили этот сдвиг, повествуя о проблемах молодой женщины, ищущей себя; Образы детства (1976) и Нет места. Нигде (1979) продолжили эту интимно-психологическую линию. Литература ГДР не прошла мимо темы феминизма, хотя и в социалистическом аспекте (Кассандра , 1984, Кристы Вольф; Франциска Линкерханд , 1974, Бригитты Райман, 1936–1973; Карен В. , 1974, Герти Тецнер, р. 1936; Женщина-пантера , 1973, Сары Кирш, р. 1935; Жизнь и приключения трубадура Беатрисы , 1974, Ирмтрауд Моргнер, р. 1933).

После объединения Германии актуальными становятся поиски выхода за пределы поля тяготения темы «немецкой военной вины». Немецкое общество все больше приобретает черты мобильного общества среднего класса, превращаясь в соответствии с идеологией М.Уэльбека в своего рода огромный супермаркет – идей, вещей, отношений и т.д. Наиболее интересно эти тенденции Германии 1990-х преломились в творчестве Кристиана Крахта (р. 1966). Герой его культового романа Faserland (1995) – до мозга костей потребитель, но потребитель «продвинутый», с большим уважением относящийся к «правильному» выбору фирм-изготовителей одежды, обуви, еды и т.п. Чтобы довести свой образ до совершенства, ему не хватает интеллектуального увлечения, которое бы окончательно дополнило его «светлый образ». С этой целью он разъезжает по Европе, однако все, с чем ему приходится встретиться, вызывает у него тошноту в прямом и переносном смысле.

Герой другого произведения К.Крахта – 1979 – интеллектуал, оказавшийся в «горячих точках» 1979 года приблизительно по той же причине, что и герой Faserland"а . Разница между продвинутым потребителем 1995 и обкуренным расслабленным интеллектуалом 1979 не так велика, как кажется на первый взгляд. Они оба – своего рода интеллектуальные туристы, желающие получить некие сущностные жизненные ценности извне в готовом виде. Но тактика внешнего заимствования не дает результата и делает очевидной необходимость сделать усилие иного рода – продвинуться внутрь себя и своей личной истории. Однако тут вступают в силу соображения политкорректности – как бы не «въехать» во что-нибудь неприглядное, вроде нацизма.

В 1999 Крахт и четверо его друзей-писателей – Беньямин фон Штукрад-Барре (автобиографические романы Соло-альбом , Лайв-альбом , Ремикс ), Никель, фон Шенбург и Бессинг сняли номер в дорогой гостинице и в течение трех дней вели диспуты на популярные темы, касающиеся разных сторон современной жизни. Их разговоры, записанные на пленку, были изданы книгой Королевская печаль – своего рода манифестом новой генерации немецких писателей. Суть его – в признании поверхностности главной добродетелью современности, поскольку «глубинные» поиски предыдущих поколений ни к чему хорошему не привели. Поэтому новое поколение предпочитает держаться на поверхности повседневности и поп-культуры – моды, ТВ, музыки. В этом духе, помимо упомянутых авторов, пишут Райнальд Гец, Эльке Наттерс и др. В антологии 16 молодых немецких писателей Месопотамия , составленной К.Крахтом, также речь идет о поиске средств от скуки и безразличия. Удастся ли молодому поколению не заблудиться по дороге от ночного клуба к модному бутику и обнаружить свой «свет в конце тоннеля», покажет время.

В свою очередь, представительница предыдущего поколения – австрийская писательница Эльфрида Елинек (1946), лауреат Нобелевской премии 2003 по литературе, не отказывается от возможности вскрыть, проанализировать законы функционирования так называемого цивилизованного общества, а также обыденного и классового сознания. По мнению писательницы, именно в них заложены зародыши насилия, впоследствии развивающиеся в женский и сексуальный деспотизм, насилие на работе, терроризм, фашизм и т.п. Наиболее известны романы Елинек Любовницы , Пианистка , Перед закрытой дверью , Похоть , Дети мертвецов .

Повседневность, скука обыденной жизни – чрезвычайно распространенная тема в современной немецкой литературе. Подробными меланхолическими описаниями привычных банальностей жизни полны книги молодых авторов – Майке Вецель, Георг-Мартин Освальд, Юлия Франк, Юдит Херманн, Штефан Бойзе, Роман Бернхоф. Николе Бирнхельм в рассказе Две минуты вокзала передает давящее ощущение немого запрета на проявление чувств, страх взгляда и прикосновения, отгороженность и одиночество граждан. Инго Шульце в романе Simple Storys предается ностальгии по ГДР, пунктуально перечисляя подробности жизни немецкой семьи при социализме – привычки, поездки, образ жизни, мелкие события.

К своеобразному развлекательному чтению для интеллектуалов может быть отнесено творчество Патрика Зюскинда (1949) – его роман Парфюмер (1985), а также новеллы Голубь, История господина Зоммера, роман Контрабас и др. вывели автора в разряд лидеров мировых продаж в области популярной литературы. Зюскинд расценивает свое писательство как отказ от «беспощадного принуждения к глубине», которого требует критика. Его герои обычно испытывают сложности в поисках своего места в мире, в установлении контактов с другими людьми, от любого рода опасностей они склонны замыкаться в своем маленьком мирке. Писателя интересуют также темы становления и крушения гения в искусстве.

Вызывают интерес и произведения-исповеди – роман Крэйзи молодого автора Беньямина Леберта об откровениях подростка, страдающего легкой формой паралича, мгновенно разошелся 300-тысячным тиражом. Повесть Томаса Бруссига Солнечная аллея – о живущих рядом с Берлинской стеной подростках, влюбленных и непоседливых, утверждает, что воспоминания, связанные с тоталитарным периодом, могут быть светлыми и счастливыми. Психологический роман Михаэля Лентца Объяснение в любви написан в манере «потока сознания» – он о кризисе брака, о новой любви, о городе Берлине.

После объединения Германии в немецкой литературе стало развиваться «историческое направление» – Михаэль Кумпфмюллер пишет о противостоянии в недалеком прошлом двух Германий и судьбах людей, оказавшихся между двумя системами. В романах Кристофа Брумме (1966) Ничего, кроме этого , Тысяча дней , Одержимые ложью , в эссе Город после стены речь также идет об изменениях, связанных с падением Берлинской стены. Немецким писателям интересны фрагменты и русской истории – Гюнтер Грасс написал книгу Траектория краба , в основу которой взят рассказ писателя-документалиста Гейнца Шена о советской подводной лодке С-13 под командованием Александра Маринеско. Вальтер Кемповски издал 4-х томный Эхолот – коллективный дневник января-февраля 1943 года, приуроченный к 50-летию Сталинградской битвы, и продолжает работать над Эхолотом-2 , охватывающем 1943–1947. Его же перу принадлежит автобиографический роман В тюремной камере – о 8-летнем заточении в немецком НКВД.

В современной Германии вышел сборник 26 авторов, чьи родители не являются немцами, но они родились, выросли и живут в Германии, – Morgen Land. Новейшая немецкая литература . В молодежном альманахе Икс. Игрек. Зет. печатаются первые рассказы и эссе немецких подростков.

Продолжают выходить книги писателей старшего поколения. Большой резонанс получила книга Мартина Вальзера (1927) Смерть критика – на писателя посыпались обвинения в антисемитизме из-за национальности прототипа его героя. Продолжают выходить книги Хуго Лечера (1929) – сборник новелл Горб (2002) и др. Появилось немало новых имен – Арнольд Штадлер, Даниэль Кельман, Питер Хег, Эрнст Йандль, Карл Валентин, Райнер Кунце, Хайнрих Белль, Хайнц Эрхардт, Йоко Тавада, Лориот, Р.Майер и др.

Немецкоязычную прозу сегодня представляют и авторы из Австрии и Швейцарии. Помимо упомянутой выше лауреата Нобелевской премии Эльфриды Елинек, известность приобрели австрийские писатели Йозеф Хазлингер и Марлена Штрерувиц. В романе Венский бал (1995) Хазлингера задолго до событий московского Норд-Оста предсказана возможность газовой атаки террористов в Венской опере. Роман Марлены Штрерувиц Без нее – о десяти днях женщины, приехавшей в другую страну в поисках документов о некоем историческом лице. Швейцарская писательница Рут Швайкерт – роман Закрыв глаза – пишет экзистенциальную прозу, которая продолжает доминировать в европейской литературе. Другой автор из Швейцарии – Томас Хюрлиман известен мини-романом Фройляйн Штарк , действие которого разворачивается в древней монастырской библиотеке, где 13-летний подросток открывает для себя мир любви и книг.

В целом положение писателя в Германии после объединения изменилось. Мало кто из литераторов может позволить себе жить на гонорары. Писатели участвуют в фестивалях, читают лекции, выступают с авторскими чтениями, в том числе за пределами страны. «В эпоху перемен писатель может свободно выражать себя, но его слова не имеют морального веса, – считает Михаэль Лентц. – Пытаясь быть пророком, писатель рискует сегодня попасть в смешное положение».

Литература:

Затонский Д.В. Австрийская литература в ХХ столетии . М., 1985
Пуришев Б.И. Очерки немецкой литературы XV–XVII вв . М., 1955
Неустроев В.П. Немецкая литература эпохи Просвещения . М., 1958
Немецкие баллады . М., 1959
Австрийская новелла ХIХ в . М., 1959
История немецкой литературы , тт. 1–5. М., 1962–1976
Немецкая новелла ХХ века . М., 1963
Жирмунский В.М. Очерки по истории классической немецкой литературы . Л., 1972
Немецкие волшебно-сатирические сказки . Л., 1972
Немецкая старина. Классическая и народная поэзия Германии XI–XVIII вв . М., 1972
Золотое сечение: Австрийская поэзия ХIХ–ХХ веков в русских переводах . М., 1977
Избранная проза немецких романтиков , тт. 1–2. М., 1979
История литературы ФРГ . М., 1980
Австрийская новелла ХХ в . М., 1981
История литературы ГДР . М., 1982
Поэзия немецких романтиков . М., 1985
Немецкие шванки и народные книги ХIV века . М., 1990
Альпы и свобода . М., 1992

В середине XVIII в. многие немецкие монархи-от Фридриха II и до незначительных князей- увлекались идеями «просвещенного абсолютизма». Влияние французских просветителей, выдвинувших идею «союза государей и философов», приобрело в Германии как бы официальный характер.

Но попытка усвоить формальные стороны культуры Просвещения и подчинить их княжеской власти при помощи полиции и армии чиновников породила в Германии своего рода национальную оппозицию к эстетическим взглядам французских просветителей.

Подверг острой критике основы театра. Клопшток обратился к германской старине и защищали готическую архитектуру и народную поэзию от критики просветителей, которые в этих созданиях средневековья видели только порождение невежества и дурного вкуса.

В этой атмосфере родилась литература «Бури и натиска», отличавшаяся двойственным характером, переплетением в ней демократических и реакционных черт.

Драматические произведения Ленца, баллады Бюргера, стихотворения и публицистика Щубарта - вся эта неистовая и дерзкая литература затрагивала самые боль ные места немецкой жизни: произвол и грубость дворянства, засилье солдатчины, тяжкое положение крестьян.

Шубарт в стихотворении «Гробница государей» обличает деспотизм венценосцев. Ф. Л. Штольберг в стихотворении «К свободе» грозит угнетателям народа кровавой местью.

Фауст и Прометей, мятежные титаны народной фаптазии, становятся любимыми образами поэтов «Бури и натиска».

Но их бунтарские настроения носят анархический характер.

У «мятежных гениев» отказ от правил к условностей цивилизации переходит в крайний индивидуализм, связанный с преклонением перед сильной личностью, как, например, в романе Гейнзе «Ардингелло», герой которого не хочет знать никаких других законов, кроме своей неукротимой страсти и стремления испытать всю полноту и все наслаждения жизни.

Проникнутая настроениями растущего национального самосознания, литература «Бури и натиска» обращается к далекому немецкому прошлому, к быту крестьян - подлинных хранителей традиционных форм жизни. Средневековье приобретает в глазах поэтов этого направления все большую привлекательность.

Презирая прозаическую ясность мысли просветителей, столь сильно выраженную даже у , они предпочитают писать туманно и напыщенно. В трудах философов этого направления - Гаммана и Якоби разум все более отступает перед верой.

В этих противоречиях литературы «Бури и натиска», то поднимающейся до революционного пафоса и ставящей новые проблемы, то отступающей вспять гораздо дальше самых умеренных просветителей, сказалась двойственность немецкого мелкого бюргерства, постоянно колеблющегося между настроениями бунтарства и верноподданничеством.

Вот почему , и , примыкавшие к направлению «Бури и натиска», довольно скоро отошли от него.

Литература периода «Бури и натиска» XVIII столетия (70–80-е годы)

Введение

В 70–80-е гг. XVIII столетия в культурной жизни Германии произошло крупное событие. На литературную арену вышла группа молодых поэтов, получившая название «Буря и натиск».

В Геттингене выступили Г. Бюргер, Ф. Мюллер, И. Фосс, Л. Гелти; в Страсбурге – И.В. Гете, Я. Ленц, Ф. Клингер, Г. Вагнер, И. Гердер; в Швабии – X. Шубарт, Ф. Шиллер. Невиданная до той поры в Германии творческая активность молодых поэтов вылилась в создание произведений, полных еще не оформившегося окончательно политического бунтарства, в котором, однако, явно наметилось недовольство социальной обстановкой тогдашней Германии, гнетом власть имущих, княжеским деспотизмом, бедственным положением крестьянства.

Н.В. Гербель в книге «Немецкие поэты в биографиях и образцах» (1877) издал в русских переводах лучшие произведения штюрмеров. Во второй половине 50-х гг. В.М. Жирмунский подготовил и выпустил в свет с обстоятельными комментариями избранные сочинения Гердера, а также Шубарта, Форстера и Зейме.

Роман М. Клингера «Жизнь Фауста» издавался у нас дважды, в 1913 г. и 1961 г. В 1935 г. был напечатан в русском переводе роман В. Гейнзе «Ардингелло».

Не все имена участников движения остались в памяти немцев, не все написанное ими перешагнуло за национальные границы Германии, многое забылось, и справедливо.

Появление на литературной арене Германии иоэтов-штюрмеров было молниеносным и ослепительным, подобно метеору на темном небе.

В разных городах страны почти одновременно выступили молодые поэты с самыми неожиданными для широкой читающей общественности бунтарскими заявлениями. «Дерзкими ниспровергателями» показались они опасливым немецким бюргерам, которые втайне желали социальных реформ, побоялись даже помышлять о каких-либо практических шагах в этой области. Власти (князья и курфюрсты) подозрительно отнеслись к новому явлению в литературе, а наиболее нетерпимые из них тотчас же прибегли к репрессиям (Карл Евгений, герцог вюртембергский).

Все участники этих литературных групп выразили, подчас в очень сумбурной форме, протест против рутины и косности, сковавших социальную жизнь в Германии, и, главное, конечно, против ее феодального режима.

Начало движения штюрмеров

В пьесе Клингера (1752–1831) «Буря и натиск» (1776), давшей название всему движению, провозглашается идея бунта скорее ради самого бунта, чем ради какой-либо осознанной практической цели. «Давайте бесноваться и шуметь, чтобы чувства закружились, как кровельные флюгеры в бурю. В диком грохоте находил я не раз наслаждение, и мне как будто становилось легче», – говорит герой пьесы юноша Вильд. «Найти забвение в буре», «Наслаждаться смятением» – вот первоначальный смысл бунта молодых штюрмеров, протестующих пропив одичания и болотного застоя жизни и еще не знающих, как изменить эту жизнь. Герой пьесы Клингера Вильд, однако, находит применение своим силам: он едет в Америку и принимает участие в освободительной войне повстанцев против метрополии.

В ряде случаев протест штюрмеров выливается в уродливую форму анархического неистовства. Вильгельм Гейнзе создает образ человека, для которого «свобода» есть право сильного проявлять дикие инстинкты своей натуры («Ардингелло», 1787). В повести Клингера «Жизнь, деяния и гибель Фауста» (1791) социальный протест звучит уже более определенно.

Здесь идет речь о бедствиях народа и деспотизме феодалов. В повести приводится, например, следующий рассказ крестьянки: «Во всем мире нет людей несчастнее меня и этих бедных детей. Мой муж в течение трех лет не мог платить податей князю-епископу. В первый год помешал неурожай; во второй год дикие кабаны епископа уничтожили посев; в третий год охота его промчалась по нашим полям и опустошила их. Староста постоянно грозил моему мужу опечатать его имущество, и потому он решил сегодня отправить во Франкфурт откормленного теленка и последнюю пару быков, чтобы продать их и уплатить налог. Только что он выехал со двора, как явился управляющий епископа и требовал теленка для княжеского стола… Явился староста с полицейским; вместо того чтобы помочь моему мужу, он велел выпрячь быков, управляющий взял теленка, меня и детей выгнали из дому, а муж мой в отчаянии перерезал себе в сарае горло, пока люди епископа увозили наше имущество. Посмотрите. Вот его тело под этой простыней. Мы сторожим, чтобы его не сожрали дикие звери, так как священник отказывается его хоронить».

Она сорвала белую простыню с трупа и упала без чувств. Фауст отскочил в ужасе. Слезы выступили у него на глазах, и он воскликнул: «О человечество! Это ли твоя судьба!» – и, обратив взор к небу, продолжал: «Для того ли ты дал жизнь этому несчастному, чтобы служитель твоей религии довел его до самоубийства?» Клингер тут же приводит мнение самого епископа, ценично рассуждающего, что «крестьянин, который не может уплатить своих податей, поступает правильно, если перерезывает себе горло».

С движением «Бури и натиска» связаны первые шаги великих поэтов Шиллера и Гете. Проникнутая освободительными идеями монументальная драматическая эпопея «Гец фон Берлихинген» Гете, «Разбойники» и «Коварство и любовь» Шиллера были лучшими творениями, запечатлевшими чувства и идеи тех молодых благородных талантов, которые под именем «штюрмеров» выступили с протестом против социальных несправедливостей, царивших в феодальной Германии той поры. В творчестве штюрмеров сильно и мятежно зазвучали голоса в защиту угнетенного, подавленного простого человека.

В пьесе Вагнера «Детоубийца» показана судьба девушки, обольщенной и грубо обманутой развращенным офицером. Доведенная нищетой, голодом, всеобщим презрением до отчаяния, девушка совершает преступление и погибает на эшафоте.

В пьесе Ленца «Гофмейстер» (1774) изображена жизнь бедного домашнего учителя, подвергающегося унижениям и оскорблениям хозяев.

Шубарт в «Княжеской гробнице» (1780) с негодующей иронией восклицает у могилы князей-тиранов: «Но вы все, обездоленные ими, не будите их вашими жалобными кликами, гоните ворон, чтобы от их карканья не проснулся какой-нибудь тиран! Пусть здесь не плачет сирота, у которого тиран отнял отца; пусть не раздаются здесь проклятья инвалида, искалеченного на иностранной службе! Над ними скоро и без того грянет гром страшного суда».

Революционный протест, призыв к свободе, прославление великих поборников свободы звучали в оде «К свободе» Фрица Штольберга (1775):

Лишь меч свободы есть меч за отечество!

Меч, поднятый за свободу, сверкает в шуме битвы,

Как молния в ночной буре! Низвергайтесь, дворцы,

Погибайте, тираны, хулители бога!

О, имена, имена, звучащие, как победная песнь!

Телль! Арминий! Клопшток! Брут! Тимолеоп!

Таков был бунтарский дух штюрмеров.

Обеспокоенное дворянство приняло строгие меры к пресечению литературного движения, грозившего его социальному благополучию.

Судьба поэта Христиана Шубарта (1739–1791) служила мрачным предостережением молодым поэтам. Шубарт, издатель журнала «Немецкая хроника» в Ульме, резко выступавший против произвола князей, был предательски заманен на территорию Вюртембергского герцогства и заточен в тюрьму, где протомился 10 лет. Фридрих Шиллер, спасаясь от преследования герцога, бежал из Вюртемберга.

Идея литературы «Бури и натиска»

Итак, главный эффект литературы «Бури и натиска» в тот исторический период, когда она создавалась, заключался в ее антифеодальном протесте. То была не осознанная до конца, но тем не менее настоятельная потребность общества изменить экономические, социальные и политические порядки в стране. Штюрмеры, подчас сами того не подозревая, выражали именно эту потребность общества.

Движение «Бури и натиска» иногда называют немецким вариантом французской буржуазной революции. Его политическое бунтарство есть одно из проявлений антифеодального просветительства. Однако разница между французским Просвещением и немецким штюрмерством заключается в том, что у первого была реальная программа действий, достаточно здравая, достаточно продуманная, тогда как у второго все сводилось к анархическому бунтарству. Штюрмеры метались, бушевали, грозили потрясти небо, но в конце концов или надломленные преждевременно уходили из жизни, как Якоб Ленц, или смирялись, превращаясь с возрастом из безусых дерзких ниспровергателей в почтенных, добропорядочных и благонравных блюстителей тишины и порядка под властью прусского короля или другого столь же самодержавного владыки.

Клингер, ставший впоследствии генералом русской армии, в 1814 г. в письме к Гете называет «безголовыми» всех тех, кто когда-то восхищался названием его пьесы «Буря и натиск», давшей, как было уже сказано, имя всему литературному движению.

Штюрмеры при всей их глубочайшей симпатии к простому народу, к труженикам, к страждущим беднякам не верили в революционные силы народа. Народ, как думали они, не способен отвоевать свое счастье, за него это сделают сильные и благородные герои. (Подобные мысли мы увидим в «штюрмерских» драмах Гете «Гец фон Берлихинген» и Шиллера «Разбойники».)

Исходя из этого, штюрмеры стали прославлять отдельные героические личности и себя именовать «бурными гениями», а всю эпоху – «временем гениев». Культ героической личности, исповедуемый ими, наложил печать и на их эстетическую программу и даже на их этические воззрения. Они полагали, что, подобно тому как героическая личность способна преобразовать общество, гениальный поэт преобразует искусство. Литература долгое время носила на себе тяжеловесные вериги правил, эстетических канонов, догм. Пора положить этому предел! Долой правила и холодный рационализм в искусстве! Свобода гению! Да здравствует чувство и поэтическое вдохновение!

Презирая упорядоченность и рассудочность как удел обывателей, погрязших в мелочном практицизме, удел умов самодовольных и пошлых, они рвались к крайностям, одержимости, к чрезмерному. Даже политическую свободу понимали как простор для «гениев и крайностей» (Карл Моор в драме Шиллера «Разбойники»). Они восторженно славили Шекспира, но видели в нем лишь смельчака, который не убоялся ввести в искусство «грубое и низкое», «безобразное и отвратительное». Именно в этих чертах они стремились подражать ему (злые языки окрестили Клингера «сумасшедшим Шекспиром»).

1. Антифеодальное выступление Штюрмер. Творчество поэтов «Бури и натиска".

2. Гердер и идея народности. Характеристика творчества.

3. Жизнь и творчество Лессинга. Эстетические труда.

Антифеодальное выступление Штюрмер. Творчество поэтов «Бури и натиска"

Литературное движение Германии, получил яркую нашу "Буря и натиск" появился чрезвычайно противоречивым и сложным явлением.

В годовых городах страны почти одновременно наблюдались выступления молодых постов с самыми неожиданными для широкой круги общества бунтарскими нас и роями. Немецким бюргерам, которые мысленно мечтали об осуществлении социальных реформ, эти выступления выдавались опасными. Власть (князья и курфюрста) подозрительно отнеслась к новой явления в литературе, наиболее нетерпимы из них сразу же обратились к репрессивным мерам.

Образовалось несколько литературных групп:

Гетингенська (Л. гелт, Г.Бюргер, С. Геснер. И. Форс. И. Мюллер)

Страсбургская (Гете. Я. Лепц, Ф.Клингер. Г.Вангер):

Швабская (Ф.Шиллер., Д. X. ИИИубарт).

Все участники этих литературных групп выражали протест против РУНН, которой было охвачено социальную жизнь в Германии и. конечно, против феодальной режима последней.

В пьесе Клингера "Буря и натиск" (1776). давшая название всему движению, была провозглашена идея бунта ради самой бунта, чем ради определенной осознанной цели. "Давайте бесноваться и шуметь, чтоб чувства закружились, как кровельные флюгеры в бурю. В диком и грохоте находил я не раз наслаждение, и мне как будто становилось легче", говорит герой пьесы юноша Вильд.

"Найти забвения в бури", "наслаждаться смятением" первоначальный смысл бунта молодых Штюрмер, протестующих, но не знают, как изменить это жития. Герой пьесы Клингера Вильд, однако, находит применение своим силам: он мира шаг в Америку и участвует в освободительной войне восставших против метрополии.

В творчестве Штюрмер сильно и упорно зазвучали голоса в защиту прекращенной, подавленной человека.

В пьесе "Детоубийца" воспроизведен судьбу девушки, соблазненной и жестоко обманутой распущенным офицером. Доказана попрошайничеством, голодом, все общей пренебрежением до отчаяния, девушка совершает преступление и погибает на эшафоте.

В пьесе "Гофмейстер" (тысячу семьсот семьдесят четыре) отражена жизнь бедного домашней учителя, который испытывал постоянные унижения и оскорблений со стороны хозяина.

Революционный протест, призыв к свободе, прославление великих поборников свободы звучали в оде "К свободе" Фриша Штольберг (1775).

Обеспокоено дворянство удалось к весомым меры для подавления литературной движения, что, по их мнению, угрожал устоям социального благосостояния.

Судьба поэта Кристиана Шубатра (1743-1791) была мрачной предостережением молодым поэтом. Шубарт, издатель журнала "Немецкая хроника" в Ульме, которой резко выступал против произвола князей, был предательски привлеченных на территорию Вюртермберського герцогенства и провел в местной тюрьме 10 лет.

Итак, главный эффект литературы "Бури и натиска" в тот исторический период, когда она создавалась, заключалась в ее антифеодальном протесте. Этот протесте рождался в сознании нет. Это была не осознана до конца, но не менее насущная потребность общества изменить экономические, социальные и политические порядки в стране. Штюрмеры, не подозревая того выражали именно эту потребность общества.

Несмотря на глубокую симпатию представителей движения к простому народу, они не верили в революционные силы последней, что и составляло их самую ошибку. Народ, как они считали, не способен восстанавливать свое счастье, не должны были сделать сильные и благородные герои.

Исходя из этого утверждения, штюрмеры стали прославлять отдельных героических особенностей, себя называть "бурными и гениями". а всю эпоху "время гениев".

Культ героической личности наложил свой отпечаток и на их эстетическую программу, и на их этические взгляды соответственно.

Штюрмеры были убеждены: подобно тому как и героическая личность способна превратить общество, гениальный поэт превращает искусство.

Внимание представителей движения привлекает все необычное, от их грандиозных мечтаний к практическим обращений было далеко.

Кумиром Штюрмер был Руссо. Французского просвещения и немецких поэтов объединял пафос любви к народу. Вместе с тем штюрмерами была воспринята выдвинутая Руссо недоверие к идее прогресса. Они подвергали осуждению цивилизацию и ее достижения на фоне воспевали естественное состояние человека. ее чувства, причем протест против действительности в Штюрмера, в отличие от французского просветителя, маг открыто отрицательный и отталкивающий характер.