«Три мушкетера» Александр Дюма. Истинная мужская дружба. Электронная книга Три мушкетера Спасение Констанции Бонасье

где устанавливается, что в героях повести, которую мы будем иметь честь рассказать нашим читателям, нет ничего мифологического, хотя имена их и оканчиваются на «ос» и «ис»

Примерно год тому назад, занимаясь в королевской библиотеке разысканиями для моей истории Людовика XIV, я случайно напал на «Воспоминания г-на д"Артаньяна», напечатанные - как большинство сочинений того времени, когда авторы, стремившиеся говорить правду, не хотели отправиться затем на более или менее длительный срок в Бастилию, - в Амстердаме, у Пьера Ружа. Заглавие соблазнило меня: я унес эти мемуары домой, разумеется с позволения хранителя библиотеки, и жадно на них набросился.

Я не собираюсь подробно разбирать здесь это любопытное сочинение, а только посоветую ознакомиться с ним тем моим читателям, которые умеют ценить картины прошлого. Они найдут в этих мемуарах портреты, набросанные рукой мастера, и, хотя эти беглые зарисовки в большинстве случаев сделаны на дверях казармы и на стенах кабака, читатели тем не менее узнают в них изображения Людовика XIII, Анны Австрийской, Ришелье, Мазарини и многих придворных того времени, изображения столь же верные, как в истории г-на Анкетиля.

Но, как известно, прихотливый ум писателя иной раз волнует то, чего не замечают широкие круги читателей. Восхищаясь, как, без сомнения, будут восхищаться и другие, уже отмеченными здесь достоинствами мемуаров, мы были, однако, больше всего поражены одним обстоятельством, на которое никто до нас, наверное, не обратил ни малейшего внимания.

Д"Артаньян рассказывает, что, когда он впервые явился к капитану королевских мушкетеров г-ну де Тревилю, он встретил в его приемной трех молодых людей, служивших в том прославленном полку, куда сам он добивался чести быть зачисленным, и что их звали Атос, Портос и Арамис.

Признаемся, чуждые нашему слуху имена поразили нас, и нам сразу пришло на ум, что это всего лишь псевдонимы, под которыми д"Артаньян скрыл имена, быть может знаменитые, если только носители этих прозвищ не выбрали их сами в тот день, когда из прихоти, с досады или же по бедности они надели простой мушкетерский плащ.

С тех пор мы не знали покоя, стараясь отыскать в сочинениях того времени хоть какой-нибудь след этих необыкновенных имен, возбудивших в нас живейшее любопытство.

Один только перечень книг, прочитанных нами с этой целью, составил бы целую главу, что, пожалуй, было бы очень поучительно, но вряд ли занимательно для наших читателей. Поэтому мы только скажем им, что в ту минуту, когда, упав духом от столь длительных и бесплодных усилий, мы уже решили бросить наши изыскания, мы нашли наконец, руководствуясь советами нашего знаменитого и ученого друга Полена Париса, рукопись in-folio, помеченную № 4772 или 4773, не помним точно, и озаглавленную:

«Воспоминания графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу царствования короля Людовика XIII и в начале царствования короля Людовика XIV».

Можно представить себе, как велика была наша радость, когда, перелистывая эту рукопись, нашу последнюю надежду, мы обнаружили на двадцатой странице имя Атоса, на двадцать седьмой - имя Портоса, а на тридцать первой - имя Арамиса.

Находка совершенно неизвестной рукописи в такую эпоху, когда историческая наука достигла столь высокой степени развития, показалась нам чудом. Мы поспешили испросить разрешение напечатать ее, чтобы явиться когда-нибудь с чужим багажом в Академию Надписей и Изящной Словесности, если нам не удастся - что весьма вероятно - быть принятыми во Французскую Академию со своим собственным.

Такое разрешение, считаем своим долгом сказать это, было нам любезно дано, что мы и отмечаем здесь, дабы гласно уличить во лжи недоброжелателей, утверждающих, будто правительство, при котором мы живем, не очень-то расположено к литераторам.

Мы предлагаем сейчас вниманию наших читателей первую часть этой драгоценной рукописи, восстановив подобающее ей заглавие, и обязуемся, если эта первая часть будет иметь тот успех, которого она заслуживает и в котором мы не сомневаемся, немедленно опубликовать и вторую.

А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер источник своего удовольствия или скуки.

Установив это, мы переходим к нашему повествованию.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ТРИ ДАРА Г-НА Д"АРТАНЬЯНА-ОТЦА

В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Менга, где некогда родился автор «Романа о розе», было объято таким волнением, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ларошель. Некоторые из горожан при виде женщин, бегущих в сторону Главной улицы, и слыша крики детей, доносившиеся с порога домов, торопливо надевали доспехи, вооружались кто мушкетом, кто бердышом, чтобы придать себе более мужественный вид, и устремлялись к гостинице «Вольный Мельник», перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой.

В те времена такие волнения были явлением обычным, и редкий день тот или иной город не мог занести в свои летописи подобное событие. Знатные господа сражались друг с другом; король воевал с кардиналом; испанцы вели войну с королем. Но, кроме этой борьбы - то глухой, то явной, то тайной, то открытой, - были еще и нищие, и гугеноты, бродяги и слуги, воевавшие со всеми. Горожане вооружались против воров, против бродяг, против слуг, нередко - против владетельных вельмож, время от времени - против короля, но против кардинала или испанцев - никогда. Именно в силу этой закоренелой привычки в вышеупомянутый первый понедельник апреля 1625 года горожане, услышав шум и не узрев ни желто-красных значков, ни ливрей слуг герцога Ришелье, устремились к гостинице «Вольный Мельник».

И только там для всех стала ясна причина суматохи.

Молодой человек… Постараемся набросать его портрет: представьте себе Дон-Кихота в восемнадцать лет, Дон-Кихота без доспехов, без лат и набедренников, в шерстяной куртке, синий цвет которой приобрел оттенок, средний между рыжим и небесно-голубым. Продолговатое смуглое лицо; выдающиеся скулы - признак хитрости; челюстные мышцы чрезмерно развитые - неотъемлемый признак, по которому можно сразу определить гасконца , даже если на нем нет берета, - а молодой человек был в берете, украшенном подобием пера; взгляд открытый и умный; нос крючковатый, но тонко очерченный; рост слишком высокий для юноши и недостаточный для зрелого мужчины. Неопытный человек мог бы принять его за пустившегося в путь фермерского сына, если бы не длинная шпага на кожаной портупее, бившаяся о ноги своего владельца, когда он шел пешком, и ерошившая гриву его коня, когда он ехал верхом.

Ибо у нашего молодого человека был конь, и даже столь замечательный, что он и впрямь был всеми замечен. Это был беарнский мерин лет двенадцати, а то и четырнадцати от роду, желтовато-рыжей масти, с облезлым хвостом и опухшими бабками. Конь этот, хоть и трусил, опустив морду ниже колен, что освобождало всадника от необходимости натягивать мундштук, все же способен был покрыть за день расстояние в восемь лье. Эти качества коня были, к несчастью, настолько заслонены его нескладным видом и странной окраской, что в те годы, когда все знали толк в лошадях, появление вышеупомянутого беарнского мерина в Менге, куда он вступил с четверть часа назад через ворота Божанси, произвело столь неблагоприятное впечатление, что набросило тень и на самого всадника.

Александр Дюма

где устанавливается, что в героях повести, которую мы будем иметь честь рассказать нашим читателям, нет ничего мифологического, хотя имена их и оканчиваются на «ос» и «ис».

Примерно год тому назад, занимаясь в Королевской библиотеке разысканиями для моей истории Людовика XIV, я случайно напал на «Воспоминания г-на д"Артаньяна», напечатанные - как большинство сочинений того времени, когда авторы, стремившиеся говорить правду, не хотели отправиться затем на более или менее длительный срок в Бастилию, - в Амстердаме, у Пьера Ружа. Заглавие соблазнило меня; я унес эти мемуары домой, разумеется, с позволения хранителя библиотеки, и жадно на них набросился.

Я не собираюсь подробно разбирать здесь это любопытное сочинение, а только посоветую ознакомиться с ним тем моим читателям, которые умеют ценить картины прошлого. Они найдут в этих мемуарах портреты, набросанные рукой мастера, и, хотя эти беглые зарисовки в большинстве случаев сделаны на дверях казармы и на стенах кабака, читатели тем не менее узнают в них изображения Людовика XIII, Анны Австрийской, Ришелье, Мазарини и многих придворных того времени, изображения столь же верные, как в истории г-на Анкетиля.

Но, как известно, прихотливый ум писателя иной раз волнует то, чего не замечают широкие круги читателей. Восхищаясь, как, без сомнения, будут восхищаться и другие, уже отмеченными здесь достоинствами мемуаров, мы были, однако, больше всего поражены одним обстоятельством, на которое никто до нас, наверное, не обратил ни малейшего внимания.

Д"Артаньян рассказывает, что, когда он впервые явился к капитану королевских мушкетеров г-ну де Тревилю, он встретил в его приемной трех молодых людей, служивших в том прославленном полку, куда сам он добивался чести быть зачисленным, и что их звали Атос, Портос и Арамис.

Признаемся, чуждые нашему слуху имена поразили нас, и нам сразу пришло на ум, что это всего лишь псевдонимы, под которыми д"Артаньян скрыл имена, быть может знаменитые, если только носители этих прозвищ не выбрали их сами в тот день, когда из прихоти, с досады или же по бедности они надели простой мушкетерский плащ.

С тех пор мы не знали покоя, стараясь отыскать в сочинениях того времени хоть какой-нибудь след этих необыкновенных имен, возбудивших в нас живейшее любопытство.

Один только перечень книг, прочитанных нами с этой целью, составил бы целую главу, что, пожалуй, было бы очень поучительно, но вряд ли занимательно для наших читателей. Поэтому мы только скажем им, что в ту минуту, когда, упав духом от столь длительных и бесплодных усилий, мы уже решили бросить наши изыскания, мы нашли наконец, руководствуясь советами нашего знаменитого и ученого друга Полена Париса, рукопись in-folio, помеченную. N 4772 или 4773, не помним точно, и озаглавленную:

«Воспоминания графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу царствования короля Людовика XIII и в начале царствования короля Людовика XIV».

Можно представить себе, как велика была наша радость, когда, перелистывая эту рукопись, нашу последнюю надежду, мы обнаружили на двадцатой странице имя Атоса, на двадцать седьмой - имя Портоса, а на тридцать первой - имя Арамиса.

Находка совершенно неизвестной рукописи в такую эпоху, когда историческая наука достигла столь высокой степени развития, показалась нам чудом. Мы поспешили испросить разрешение напечатать ее, чтобы явиться когда-нибудь с чужим багажом в Академию Надписей и Изящной Словесности, если нам не удастся - что весьма вероятно - быть принятыми во Французскую академию со своим собственным.

Такое разрешение, считаем своим долгом сказать это, было нам любезно дано, что мы и отмечаем здесь, дабы гласно уличить во лжи недоброжелателей, утверждающих, будто правительство, при котором мы живем, не очень-то расположено к литераторам.

Мы предлагаем сейчас вниманию наших читателей первую часть этой драгоценной рукописи, восстановив подобающее ей заглавие, и обязуемся, если эта первая часть будет иметь тот успех, которого она заслуживает и в котором мы не сомневаемся, немедленно опубликовать и вторую.

А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер источник своего удовольствия или скуки.

Итак, мы переходим к нашему повествованию.

Глава 1. ТРИ ДАРА Г-НА Д"АРТАНЬЯНА-ОТЦА

В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Мента, где некогда родился автор «Романа о розе», казалось взволнованным так, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель. Некоторые из горожан при виде женщин, бегущих в сторону Главной улицы, и слыша крики детей, доносившиеся с порога домов, торопливо надевали доспехи, вооружались кто мушкетом, кто бердышом, чтобы придать себе более мужественный вид, и устремлялись к гостинице «Вольный мельник», перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой.

В те времена такие волнения были явлением обычным, и редкий день тот или иной город не мог занести в свои летописи подобное событие. Знатные господа сражались друг с другом; король воевал с кардиналом; испанцы вели войну с королем. Но, кроме этой борьбы - то тайной, то явной, то скрытой, то открытой, - были еще и воры, и нищие, и гугеноты, бродяги и слуги, воевавшие со всеми. Горожане вооружались против воров, против бродяг, против слуг, нередко - против владетельных вельмож, время от времени - против короля, но против кардинала или испанцев - никогда.

Именно в силу этой закоренелой привычки в вышеупомянутый первый понедельник апреля 1625 года горожане, услышав шум и не узрев ни желто-красных значков, ни ливрей слуг герцога де Ришелье, устремились к гостинице «Вольный мельник».

И только там для всех стала ясна причина суматохи.

Молодой человек… Постараемся набросать его портрет: представьте себе Дон-Кихота в восемнадцать лет, Дон-Кихота без доспехов, без лат и набедренников, в шерстяной куртке, синий цвет которой приобрел оттенок, средний между рыжим и небесно-голубым. Продолговатое смуглое лицо; выдающиеся скулы - признак хитрости; челюстные мышцы чрезмерно развитые неотъемлемый признак, по которому можно сразу определить гасконца, даже если на нем нет берета, - а молодой человек был в берете, украшенном подобием пера; взгляд открытый и умный; нос крючковатый, но тонко очерченный; рост слишком высокий для юноши и недостаточный для зрелого мужчины.

Неопытный человек мог бы принять его за пустившегося в путь фермерского сына, если бы не длинная шпага на кожаной портупее, бившаяся о ноги своего владельца, когда он шел пешком, и ерошившая гриву его коня, когда он ехал верхом.

Ибо у нашего молодого человека был конь, и даже столь замечательный, что и впрямь был всеми замечен. Это был беарнский мерин лет двенадцати, а то и четырнадцати от роду, желтовато-рыжей масти, с облезлым хвостом и опухшими бабками. Конь этот, хоть и трусил, опустив морду ниже колен, что освобождало всадника от необходимости натягивать мундштук, все же способен был покрыть за день расстояние в восемь лье. Эти качества коня были, к несчастью, настолько заслонены его нескладным видом и странной окраской, что в те годы, когда все знали толк в лошадях, появление вышеупомянутого беарнского мерина в Менге, куда он вступил с четверть часа назад через ворота Божанси, произвело столь неблагоприятное впечатление, что набросило тень даже и на самого всадника.

Сознание этого тем острее задевало молодого д"Артаньяна (так звали этого нового Дон-Кихота, восседавшего на новом Росинанте), что он не пытался скрыть от себя, насколько он - каким бы хорошим наездником он ни был - должен выглядеть смешным на подобном коне. Недаром он оказался не в силах подавить тяжелый вздох, принимая этот дар от д"Артаньяна-отца.

Он знал, что цена такому коню самое большее двадцать ливров. Зато нельзя отрицать, что бесценны были слова, сопутствовавшие этому дару.

Сын мой! - произнес гасконский дворянин с тем чистейшим беарнским акцентом, от которого Генрих IV не мог отвыкнуть до конца своих дней. - Сын мой, конь этот увидел свет в доме вашего отца лет тринадцать назад и все эти годы служил нам верой и правдой, что должно расположить вас к нему. Не продавайте его ни при каких обстоятельствах, дайте ему в почете и покое умереть от старости. И, если вам придется пуститься на нем в поход, щадите его, как вы щадили бы старого слугу. При дворе, - продолжал д"Артаньян-отец, - в том случае, если вы будете там приняты, на что, впрочем, вам дает право древность вашего рода, поддерживайте ради себя самого и ваших близких честь вашего дворянского имени, которое более пяти столетий с достоинством носили ваши предки. Под словом «близкие» я подразумеваю ваших родных и друзей. Не покоряйтесь никому, за исключением короля и кардинала. Только мужеством - слышите ли вы, единственно мужеством! - дворянин в наши дни может пробить себе путь. Кто дрогнет хоть на мгновение, возможно, упустит случай, который именно в это мгновение ему предоставляла фортуна. Вы молоды и обязаны быть храбрым по двум причинам: во-первых, вы гасконец, и, кроме того, - вы мой сын. Не опасайтесь случайностей и ищите приключений. Я дал вам возможность научиться владеть шпагой. У вас железные икры и стальная хватка. Вступайте в бой по любому поводу, деритесь на дуэли, тем более что дуэли воспрещены и, следовательно, нужно быть мужественным вдвойне, чтобы драться. Я могу, сын мой, дать вам с собою всего пятнадцать экю, коня и те советы, которые вы только что выслушали. Ваша матушка добавит к этому рецепт некоего бальзама, полученный ею от цыганки; этот бальзам обладает чудодейственной силой и излечивает любые раны, кроме сердечных. Воспользуйтесь всем этим и живите счастливо и долго… Мне остается прибавить еще только одно, а именно: указать вам пример - не себя, ибо я никогда не бывал при дворе и участвовал добровольцем только в войнах за веру. Я имею в виду господина де Тревиля, который был некогда моим соседом. В детстве он имел честь играть с нашим королем Людовиком Тринадцатым - да хранит его господь! Случалось, что игры их переходили в драку, и в этих драках перевес оказывался не всегда на стороне короля. Тумаки, полученные им, внушили королю большое уважение и дружеские чувства к господину де Тревилю. Позднее, во время первой своей поездки в Париж, господин де Тревиль дрался с другими лицами пять раз, после смерти покойного короля и до совершеннолетия молодого - семь раз, не считая войн и походов, а со дня совершеннолетия и до наших дней - раз сто! И недаром, невзирая на эдикты, приказы и постановления, он сейчас капитан мушкетеров, то есть цезарского легиона, который высоко ценит король и которого побаивается кардинал. А он мало чего боится, как всем известно. Кроме того, господин де Тревиль получает десять тысяч экю в год. И следовательно, он весьма большой вельможа. Начал он так же, как вы. Явитесь к нему с этим письмом, следуйте его примеру и действуйте так же, как он.

  1. Д`Артаньян — мушкетер Его Величества, гасконский дворянин. Вспыльчивый, бесстрашный, хитрый. Разрушает козни кардинала Ришелье и леди Винтер.
  2. Атос — мушкетер королевской гвардии, граф де Ла Фер. Немногословен, благороден, его прошлое имеет свои тайны, которые он никому не рассказывает.
  3. Портос — мушкетер, граф дю Валлон. Богатырского телосложения, любит похвастать, добрый.
  4. Арамис — мушкетер, шевалье д`Эрблье. Меланхоличен, мечтает стать аббатом, обладает женственной красотой. Имеет даму сердца в лице мадам де Шеврез.

Другие герои

  1. Кардинал Ришелье главный враг мушкетеров. Умен, хитер, тверд в своих решениях. Уважает Д`Артаньяна и его друзей за их смелость и честь.
  2. Миледи — она же леди Винтер, главная помощница кардинала. Коварная, изворотливая женщина, не остановится не перед чем для достижения своей цели. Как выясняется позже, жена Атоса.
  3. Король Людовик XIII — правитель Франции, в книге показан как слабовольный монарх, который зависел от кардинала. Но исторические документы этого не подтверждают. Страстный любитель музыки.
  4. Королева Анна Австрийская — жена Людовика, возлюбленная герцога Бекингема.
  5. Герцог Бекингем — английский политик.
  6. Констанция Бонасье — жена галантерейщика, возлюбленная Д`Артаньяна. Добрая милая женщина, отравлена Миледи.
  7. Граф Рошфор верный помощник Ришелье.

В апреле 1625г., в город Менг приехал молодой человек, своим внешним видом вызвавший насмешки со стороны простых жителей. Но юноша не обращал внимания на насмешки простолюдинов. Но у него происходит стычка с неким знатным господином, одетом в черное. Неизвестному приходят на помощь люди, и когда Д`Артаньян очнулся то незнакомец исчез, как и рекомендательное письмо его отца, предназначенное господину де Тревилю, капитану королевской гвардии мушкетеров.

Дуэль с мушкетерами и стычка с гвардейцами кардинала

Мушкетеры Его величества — гордость гвардии, люди без страха и упрека, поэтому им прощают их бесшабашные выходки. В тот момент, пока юный гасконец ожидал, когда его примет капитан мушкетеров, де Тревиль распекал своих любимцев — Атоса, Портоса и Арамиса за то, что они позволили себя поймать людям кардинала.

Де Тревиль благосклонно отнесся к юноше, во время беседы Д`Артаньян видит того господина в черном. Он бросается за ним, попутно задев троих друзей, и получает от них вызов на дуэль. Гасконец упускает неизвестного и в назначенное время приходит на место встречи.

Но все меняет появление гвардейцев кардинала Ришелье. Во время поединка, Д`Артаньян проявляет себя как ловкий и храбрый молодой человек. Это вызывает уважение мушкетеров и они принимают его в свою компанию.

Спасение Констанции Бонасье

Кардинал Ришелье жалуется королю Людовику на поведение мушкетеров. На короля произвело впечатление поведение гасконца. Д`Артаньян снимает квартиру у галантерейщика Бонасье. К юноше, об отваге и безрассудстве которого уже распространились слухи, обращается за помощью хозяин квартиры. Была похищена его жена.

Мадам Бонасье была камеристкой королевы Анны Австрийской, против которой строили заговоры. Зная о близости Констанции к госпоже, похитители надеялись, что она сможет рассказать, где в Париже находится герцог Бекингем — возлюбленный королевы. Но вслед за женой, похищают самого Бонасье. Однажды ночью, гасконец слышит шум борьбы в доме, и он спасает Констанцию, которая сумела сбежать и попала в ловушку, устроенную людьми кардинала.

Д`Артаньян прячет молодую женщину у Атоса и следит за всеми ее передвижениями. Однажды он видит, как его возлюбленная разговаривает с мужчиной, одетым в мушкетерский плащ. Гасконец принимает его за Атоса и не может поверить, что друг смог предать его. Выясняется, что это герцог Бекингем, которому Констанция помогает устроить свидание с королевой.

Мадам Бонасье посвящает гасконца в сердечные тайны королевы. Мушкетер обещает охранять Констанцию и Анну Австрийскую. Это становится их объяснением в любви.

Алмазные подвески королевы

Необходимо было вернуть алмазные подвески, подаренные августейшей особой своему возлюбленному герцогу Бекингему. Ришелье, узнав об подарке, хочет уличить в этом королеву и предлагает королю устроить бал, на который Анна Австрийская надела бы эти подвески. Кардинал знает, что герцог покинул страну, таким образом, королева не сможет забрать свой подарок.

Ришелье отправляет свою верную помощницу леди Винтер в Англию для того, чтобы она похитила у Бекингема две подвески. Если даже, королева сможет вернуть подарок, подвесок будет всего лишь 10 вместо 12. По коварному замыслу кардинала, король все равно узнает все о своей супруге. Д`Артаньяну поручено отправиться в Англию и вернуть подвески.

Коварной женщине удается выполнить поручение Ришелье. Но время оказывается на стороне смелого гасконца: он успевает забрать подвески. Лондонский ювелир сумел за очень короткое время изготовить два недостающих украшения. Д`Артаньян сумел помешать планам кардинала. Королева была спасена, смельчака произвели в мушкетеры, а Констанция влюбляется в отважного спасителя. Кардинал поручает леди Винтер приглядывать за дерзким гасконцем.

Тайна Миледи

Коварная дама начинает одновременно строить козни и обольщать Д`Артаньяна и пытается соблазнить графа де Варда. Это тот самый господин, который встретился по приезду гасконцу, посланный помогать женщине. Кэтти, служанка леди Винтер, очарованная мушкетером, показывает ему письма, которые ее госпожа писала этому человеку.

Под покровом ночи юноша приходит к Миледи. Она не узнает его и принимает за графа, в доказательство своих чувств, женщина отдает ему кольцо с бриллиантом. Д`Артаньян преподносит свое приключение как шутку. Увидев подарок, Атос узнает украшение. Он рассказывает друзьям свою историю. Это фамильное кольцо, которое граф де Ла Фер подарил своей жене, которая оказалась совсем не той, какой он ее считал. По клейму, Атос понял, что Миледи была преступницей, это открытие разбило его сердце. Вскоре Д`Артаньян находит подтверждение словам друга — клеймо в виде лилии.

Гасконец мгновенно становится врагом леди Винтер. Во время дуэли с лордом Винтером, он его лишь обезоруживает, а потом они примиряются. Все планы хитрой женщины были расстроены: она не смогла завладеть состоянием Винтеров, ей не удается столкнуть Д`Артаньяна и графа де Варда.

К уязвленной гордости Миледи добавляется оскорбленное честолюбие кардинала. Он предложил храброму мушкетеру перейти на его сторону. Но гасконец отказался, тем самым у него появился еще один враг в лице Ришелье.

Военные действия между Англией и Францией

Взяв отпуск у капитана, друзья-мушкетеры отправляются в Ла-Рошель, город-порт. Для англичан об своеобразным «проходом» во Францию. Кардинал Ришелье хотел закрыть город для англичан. Для него победа над Англией имела еще и личное значение: таким образом, он смог бы отомстить герцогу Бекингему, которому посчастливилось получить благосклонность королевы. Герцог же хотел вернуться во Францию триумфатором. Англичане осаждали Сен-Мартен и форт Ла-Пре, французы же — Ла-Рошель.

Пребывая на месте военных действий, Д`Артаньян задумывается о том, что произошло с ним за то время, которое он провел в Париже. Он встретил свою любовь — Констанцию, но не знал, где она находится. Ему дали звание мушкетера, но после этого кардинал Ришелье стал его врагом. Конечно, за это время с ним произошло много разных приключений, но гасконец стал объектом ненависти Миледи. Д`Артаньяну покровительствовала королева, но это была слабая защита. Единственное, что было у него ценного — это кольцо с бриллиантом, но и оно было омрачено воспоминаниями Атоса.

Заговор кардинала и леди Винтер

Друзьям случайно пришлось сопровождать Ришелье во время его прогулки по окрестностям Ла-Рошеля. В трактире Атос слышит разговор между кардиналом и дамой, в которой он узнает Миледи. Он поручает ей отправиться в Лондон, чтобы она провела переговоры с Бекингемом.

Но сама встреча была не совсем дипломатична: кардинал решил поставить герцогу ультиматум. Если он все-таки решался на кардинальный шаг в отношении Франции, то Ришелье обещал предать огласке документы, компрометирующие королеву. В случае его упрямства, в дело должна была вмешаться женщина, которая смогла бы подговорить к роковому шагу какого-нибудь религиозного фанатика. Этой женщиной должна была стать леди Винтер.

Смерть герцога Бекингема

Друзьям удается добраться до Лондона и предупредить о заговоре герцога и лорда Винтера. Лорд смог найти Миледи и арестовать ее. Охранял опасную женщину офицер Фельтон, по своей религии пуританин. Леди Винтер сыграла роль очень религиозной женщины-пуританки. Она оклеветала Бекингема и рассказывает Фельтону о том, как ей приходится страдать за веру.

Фельтон поверил Миледи и помогает ей бежать. Он просит знакомого капитана сопроводить ее в Париж, а сам отправляется к герцогу, чтобы исполнить замысел Ришелье. Он убивает Бекингема кинжалом. Леди Винтер удается найти убежище в монастыре кармелиток, где встречает Констанцию Бонасье.

Возмездие

Узнав, что в монастырь должен прибыть Д`Артаньян, Миледи отравила его возлюбленную, таким образом отомстив своему заклятому врагу и сбегает. Но далеко убежать ей не удается: ее настигают мушкетеры и лорд Винтер. Ночью свершается суд над Миледи. Ей предъявляют обвинения в том, что подговорила Фельтона убить Бекингема, отравила Констанцию, подстрекала Д`Артаньяна убить де Варда.

Когда-то ее муж, граф де Ла Фер, узнав о ней правду, совершил самосуд, повесив ее на дереве. Но ее спасли, и она вернулась к своим гнусным делам под именем леди Винтер. Она отравила своего мужа и стала богатой, но ей было мало: она хотела еще часть наследства, принадлежащего лорду Винтеру. Перечислив все ее преступления, они приводят лилльского палача. Оказывается, это брат, соблазненного ею священника, и этот палач заклеймил ее. Теперь он исполнил свой долг, приведя в исполнение смертный приговор Миледи.

Возвращение в Париж

Мушкетеры ожидали наказания от кардинала. Но Ришелье на самом деле опасался своей верной помощницы. И оценив храбрость Д`Артаньяна дал ему патент на получение звания лейтенанта мушкетеров. Портос женился на богатой вдове, а Арамис стал аббатом. Только Атос еще прослужил под началом Д`Артаньяна до 1631г. и вышел в отставку, получив наследство.

«Три мушкетера» — один из самых популярных во всем мире романов Александра Дюма-отца. Кто не знает центральных героев произведения – скрытного Арамиса, благородного Атоса, доброго Портоса и храброго д’Артаньяна?
Не менее известны и антагонисты произведения – коварная миледи Винтер, граф Рошфор, великий кардинал Ришелье. Именно благодаря романам Александра Дюма мы знаем самые знаковые страницы истории Франции, знакомы с выдающимися фигурами французской политики Нового Времени, знаем королей и министров.
Сюжет романа – увлекательная авантюрная история, которая затрагивает жизнь простых людей и великосветских салонов, включает в себя переплетающиеся любовные линии, удивительные приключения, драки и дуэли. «Три мушкетера» Александра Дюма – это роман, который не оставляет равнодушным ни мальчиков, ни девочек по всему миру вот уже не первую сотню лет.

Сюжет книги «Три мушкетера»

Роман открывается историей молодого провинциального дворянина – шевалье д’Артаньяна. Юный уроженец Гаскони отправляется в Париж, столицу королевства французского, чтобы вступить в ряды самого элитного полка тех времен: гасконец мечтает стать королевским мушкетером.
Отец, чьим другом детства является капитан мушкетеров, господин де Тревиль, дает сыну с собой рекомендательное письмо, которое должно обеспечить юному дворянину должность в полку, шпагу и коня.
По пути юный гасконец впутывается в сомнительное приключение, и, не зная еще интриг аристократии и многих правил жизни, случайно переходит дорогу графу Рошфору, верному слуге кардинала. Вступив в драку с ним и его приспешниками, юноша лишается своего рекомендательного письма.
Придя в себя, он отправляется дальше в Париж, и, наконец, достигает цели. Пробившись на прием к господину де Тревилю, он с трудом доказывает, что является сыном своего отца – ведь рекомендательное письмо потеряно.. Тревиль, все еще недоверчиво относящийся к неизвестному юноше, назначает его в полк своего зятя Дэзессара, чтобы д’Артаньян показал себя в службе и привык к столичной жизни. Однако на приеме у Тревиля юноша замечает в окне Рошфора, и с криком бросается тому вслед, по дороге натыкаясь на Атоса, Портоса и Арамиса. Те, по разным причинам, назначают нахальному юноше дуэли, не подозревая, что нзначают одно и то же место и близкое время. Назначенным в тот день дуэлям дано стать началом их крепкой многолетней дружбы. В тот же день, разыскивая себе жилье, д’Артаньян знакомится с красавицей Констанцией Бонасье; с её мужем, галантерейщиком, дворянин договаривается об аренде. Скачать «Три мушкетера» в fb2, epub, pdf, txt — Александра Дюма вы можете бесплатно на сайт

Первые главы романа завязывают узел удивительных приключений и событий, которые будут широко развиваться на протяжении повествования.
Мушкетерам суждено побывать в Англии, поучаствовать в военных действиях, послужить самой королеве – Анне Австрийской. Все меняется – неизменной остается лишь верная дружба главных героев романа «Три мушкетера».

Купить книгу «Три мушкетера» или скачать для ipad, iphone, kindle и android вы можете на сайт без регистрации и смс

Множество адаптаций и экранизаций знаменитого романа Александра Дюма «Три мушкетера» выпущено мировым кинематографом с момента его появления. Первый фильм датируется еще 1898 годом, и еще на заре существования кинематографа только немых фильмов про приключения мушкетеров было выпущено около десятка. Кроме того, рисовали не один мультфильм, снимали различные истории с участием героев романа – например, популярный костюмированный фильм «Человек в железной маске». В нем принимают непосредственное участие постаревшие мушкетеры.


Александр Дюма

где устанавливается, что в героях повести, которую мы будем иметь честь рассказать нашим читателям, нет ничего мифологического, хотя имена их и оканчиваются на «ос» и «ис».

Примерно год тому назад, занимаясь в Королевской библиотеке разысканиями для моей истории Людовика XIV, я случайно напал на «Воспоминания г-на д"Артаньяна», напечатанные - как большинство сочинений того времени, когда авторы, стремившиеся говорить правду, не хотели отправиться затем на более или менее длительный срок в Бастилию, - в Амстердаме, у Пьера Ружа. Заглавие соблазнило меня; я унес эти мемуары домой, разумеется, с позволения хранителя библиотеки, и жадно на них набросился.

Я не собираюсь подробно разбирать здесь это любопытное сочинение, а только посоветую ознакомиться с ним тем моим читателям, которые умеют ценить картины прошлого. Они найдут в этих мемуарах портреты, набросанные рукой мастера, и, хотя эти беглые зарисовки в большинстве случаев сделаны на дверях казармы и на стенах кабака, читатели тем не менее узнают в них изображения Людовика XIII, Анны Австрийской, Ришелье, Мазарини и многих придворных того времени, изображения столь же верные, как в истории г-на Анкетиля.

Но, как известно, прихотливый ум писателя иной раз волнует то, чего не замечают широкие круги читателей. Восхищаясь, как, без сомнения, будут восхищаться и другие, уже отмеченными здесь достоинствами мемуаров, мы были, однако, больше всего поражены одним обстоятельством, на которое никто до нас, наверное, не обратил ни малейшего внимания.

Д"Артаньян рассказывает, что, когда он впервые явился к капитану королевских мушкетеров г-ну де Тревилю, он встретил в его приемной трех молодых людей, служивших в том прославленном полку, куда сам он добивался чести быть зачисленным, и что их звали Атос, Портос и Арамис.

Признаемся, чуждые нашему слуху имена поразили нас, и нам сразу пришло на ум, что это всего лишь псевдонимы, под которыми д"Артаньян скрыл имена, быть может знаменитые, если только носители этих прозвищ не выбрали их сами в тот день, когда из прихоти, с досады или же по бедности они надели простой мушкетерский плащ.

С тех пор мы не знали покоя, стараясь отыскать в сочинениях того времени хоть какой-нибудь след этих необыкновенных имен, возбудивших в нас живейшее любопытство.

Один только перечень книг, прочитанных нами с этой целью, составил бы целую главу, что, пожалуй, было бы очень поучительно, но вряд ли занимательно для наших читателей. Поэтому мы только скажем им, что в ту минуту, когда, упав духом от столь длительных и бесплодных усилий, мы уже решили бросить наши изыскания, мы нашли наконец, руководствуясь советами нашего знаменитого и ученого друга Полена Париса, рукопись in-folio, помеченную. N 4772 или 4773, не помним точно, и озаглавленную:

«Воспоминания графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу царствования короля Людовика XIII и в начале царствования короля Людовика XIV».

Можно представить себе, как велика была наша радость, когда, перелистывая эту рукопись, нашу последнюю надежду, мы обнаружили на двадцатой странице имя Атоса, на двадцать седьмой - имя Портоса, а на тридцать первой - имя Арамиса.

Находка совершенно неизвестной рукописи в такую эпоху, когда историческая наука достигла столь высокой степени развития, показалась нам чудом. Мы поспешили испросить разрешение напечатать ее, чтобы явиться когда-нибудь с чужим багажом в Академию Надписей и Изящной Словесности, если нам не удастся - что весьма вероятно - быть принятыми во Французскую академию со своим собственным.

Такое разрешение, считаем своим долгом сказать это, было нам любезно дано, что мы и отмечаем здесь, дабы гласно уличить во лжи недоброжелателей, утверждающих, будто правительство, при котором мы живем, не очень-то расположено к литераторам.

Мы предлагаем сейчас вниманию наших читателей первую часть этой драгоценной рукописи, восстановив подобающее ей заглавие, и обязуемся, если эта первая часть будет иметь тот успех, которого она заслуживает и в котором мы не сомневаемся, немедленно опубликовать и вторую.

А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер источник своего удовольствия или скуки.

Итак, мы переходим к нашему повествованию.

Глава 1. ТРИ ДАРА Г-НА Д"АРТАНЬЯНА-ОТЦА

В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Мента, где некогда родился автор «Романа о розе», казалось взволнованным так, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель. Некоторые из горожан при виде женщин, бегущих в сторону Главной улицы, и слыша крики детей, доносившиеся с порога домов, торопливо надевали доспехи, вооружались кто мушкетом, кто бердышом, чтобы придать себе более мужественный вид, и устремлялись к гостинице «Вольный мельник», перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой.

В те времена такие волнения были явлением обычным, и редкий день тот или иной город не мог занести в свои летописи подобное событие. Знатные господа сражались друг с другом; король воевал с кардиналом; испанцы вели войну с королем. Но, кроме этой борьбы - то тайной, то явной, то скрытой, то открытой, - были еще и воры, и нищие, и гугеноты, бродяги и слуги, воевавшие со всеми. Горожане вооружались против воров, против бродяг, против слуг, нередко - против владетельных вельмож, время от времени - против короля, но против кардинала или испанцев - никогда.

Именно в силу этой закоренелой привычки в вышеупомянутый первый понедельник апреля 1625 года горожане, услышав шум и не узрев ни желто-красных значков, ни ливрей слуг герцога де Ришелье, устремились к гостинице «Вольный мельник».

И только там для всех стала ясна причина суматохи.

Молодой человек… Постараемся набросать его портрет: представьте себе Дон-Кихота в восемнадцать лет, Дон-Кихота без доспехов, без лат и набедренников, в шерстяной куртке, синий цвет которой приобрел оттенок, средний между рыжим и небесно-голубым. Продолговатое смуглое лицо; выдающиеся скулы - признак хитрости; челюстные мышцы чрезмерно развитые неотъемлемый признак, по которому можно сразу определить гасконца, даже если на нем нет берета, - а молодой человек был в берете, украшенном подобием пера; взгляд открытый и умный; нос крючковатый, но тонко очерченный; рост слишком высокий для юноши и недостаточный для зрелого мужчины.

Неопытный человек мог бы принять его за пустившегося в путь фермерского сына, если бы не длинная шпага на кожаной портупее, бившаяся о ноги своего владельца, когда он шел пешком, и ерошившая гриву его коня, когда он ехал верхом.

Ибо у нашего молодого человека был конь, и даже столь замечательный, что и впрямь был всеми замечен. Это был беарнский мерин лет двенадцати, а то и четырнадцати от роду, желтовато-рыжей масти, с облезлым хвостом и опухшими бабками. Конь этот, хоть и трусил, опустив морду ниже колен, что освобождало всадника от необходимости натягивать мундштук, все же способен был покрыть за день расстояние в восемь лье. Эти качества коня были, к несчастью, настолько заслонены его нескладным видом и странной окраской, что в те годы, когда все знали толк в лошадях, появление вышеупомянутого беарнского мерина в Менге, куда он вступил с четверть часа назад через ворота Божанси, произвело столь неблагоприятное впечатление, что набросило тень даже и на самого всадника.

Сознание этого тем острее задевало молодого д"Артаньяна (так звали этого нового Дон-Кихота, восседавшего на новом Росинанте), что он не пытался скрыть от себя, насколько он - каким бы хорошим наездником он ни был - должен выглядеть смешным на подобном коне. Недаром он оказался не в силах подавить тяжелый вздох, принимая этот дар от д"Артаньяна-отца.

Он знал, что цена такому коню самое большее двадцать ливров. Зато нельзя отрицать, что бесценны были слова, сопутствовавшие этому дару.

Сын мой! - произнес гасконский дворянин с тем чистейшим беарнским акцентом, от которого Генрих IV не мог отвыкнуть до конца своих дней. - Сын мой, конь этот увидел свет в доме вашего отца лет тринадцать назад и все эти годы служил нам верой и правдой, что должно расположить вас к нему. Не продавайте его ни при каких обстоятельствах, дайте ему в почете и покое умереть от старости. И, если вам придется пуститься на нем в поход, щадите его, как вы щадили бы старого слугу. При дворе, - продолжал д"Артаньян-отец, - в том случае, если вы будете там приняты, на что, впрочем, вам дает право древность вашего рода, поддерживайте ради себя самого и ваших близких честь вашего дворянского имени, которое более пяти столетий с достоинством носили ваши предки. Под словом «близкие» я подразумеваю ваших родных и друзей. Не покоряйтесь никому, за исключением короля и кардинала. Только мужеством - слышите ли вы, единственно мужеством! - дворянин в наши дни может пробить себе путь. Кто дрогнет хоть на мгновение, возможно, упустит случай, который именно в это мгновение ему предоставляла фортуна. Вы молоды и обязаны быть храбрым по двум причинам: во-первых, вы гасконец, и, кроме того, - вы мой сын. Не опасайтесь случайностей и ищите приключений. Я дал вам возможность научиться владеть шпагой. У вас железные икры и стальная хватка. Вступайте в бой по любому поводу, деритесь на дуэли, тем более что дуэли воспрещены и, следовательно, нужно быть мужественным вдвойне, чтобы драться. Я могу, сын мой, дать вам с собою всего пятнадцать экю, коня и те советы, которые вы только что выслушали. Ваша матушка добавит к этому рецепт некоего бальзама, полученный ею от цыганки; этот бальзам обладает чудодейственной силой и излечивает любые раны, кроме сердечных. Воспользуйтесь всем этим и живите счастливо и долго… Мне остается прибавить еще только одно, а именно: указать вам пример - не себя, ибо я никогда не бывал при дворе и участвовал добровольцем только в войнах за веру. Я имею в виду господина де Тревиля, который был некогда моим соседом. В детстве он имел честь играть с нашим королем Людовиком Тринадцатым - да хранит его господь! Случалось, что игры их переходили в драку, и в этих драках перевес оказывался не всегда на стороне короля. Тумаки, полученные им, внушили королю большое уважение и дружеские чувства к господину де Тревилю. Позднее, во время первой своей поездки в Париж, господин де Тревиль дрался с другими лицами пять раз, после смерти покойного короля и до совершеннолетия молодого - семь раз, не считая войн и походов, а со дня совершеннолетия и до наших дней - раз сто! И недаром, невзирая на эдикты, приказы и постановления, он сейчас капитан мушкетеров, то есть цезарского легиона, который высоко ценит король и которого побаивается кардинал. А он мало чего боится, как всем известно. Кроме того, господин де Тревиль получает десять тысяч экю в год. И следовательно, он весьма большой вельможа. Начал он так же, как вы. Явитесь к нему с этим письмом, следуйте его примеру и действуйте так же, как он.