Формирование английского романтизма происходило почти одновременно с немецким, поэтому Англия по праву именуется, наряду с Германией, родиной европейского романтического движения. Его художественно-эстетические предпосылки создал предромантизм как особое, переходное от Просвещения к романтизму культурное явление, с его подчёркнутым интересом к национальному прошлому, тяготением к средневековой культуре, ментальности, быту и нравам, противопоставленным просвещённому сознанию. Так, английские романтики переняли от предшественников увлечение средневековыми фольклорными и литературными жанрами баллады (В. Скотт, Р. Саути), песни(Т. Мур), видения (В. Блейк, С.Т. Кольридж), мистерии (Дж.Г. Байрон, П.Б. Шелли), продолжили предромантическую линию «готического романа» (М. Шелли, Ч.Р. Мэтьюрин).

Толчком извне, ускорившим вызревание английского романтизма в недрах Просвещения, стала Великая Французская революция (1789-1793), особо воспринятая по другую сторону Ла-Манша. Её тираноборческий пафос и демократические устремления непосредственно отразились в литературных произведениях и общественной деятельности Байрона и Шелли, опосредованно же революционный дух коснулся, по сути, всей художественно-философской практики англичан на рубеже XVIII-XIX ст. Контрастно, однако показательно по-английски отреагировали на события во Франции их современники ‑ «озёрники» В. Вордсворт, С.Т. Кольридж, Р. Саути: юношеская увлечённость революционными идеями сменилась отстранением от социально значимой проблематики, погружённостью во внутренний мир индивидуальных человеческих переживаний. Саму Англию затронула иная, незаметная революция, т.н. индустриальный переворот , знаменовавший окончательное вытеснение ручного труда машинным, промышленным и ведший к исчезновению английской деревни и стремительному росту городов, урбанизму, формированию среднего класса, оставляя на обочине жизни как национальную аристократию, так и крестьян.

Насчитывается несколько поколений английских романтиков:

1) старшие романтики: стоящая особняком фигура поэта, художника и духовидца В.Блейка, лейкисты В. Вордсворт, С.Т. Кольридж и Р. Саути, ирландский бард Т. Мур, поэт и романист сэр В. Скотт (конец XVIII - первое десятилетие XIX вв.);

2) среднее поколение: Дж.Г. Байрон, П.Б. и М. Шелли, Дж. Китс, группа прозаиков-эссеистов Ч. Лэм, У. Хэзлитт, Л. Гент /Хант, Т.де Квинси (1810-1820-е гг.);

3) младшие романтики, или постромантики: историограф Т. Карлейль/Карлайл, поэты- прерафаэлиты брат и сестра Д.Г. и К.Дж. Россетти, лирические поэты, супруги Э.-Б. и Р. Браунинги, крупнейший поэт-лирик позднего романтизма А. Теннисон. Расцвет их творчества приходится на середину XIX в.;

4) четвертая волна романтизма – неоромантизм – приходится на 1870-1890-е гг. (т.н.рубеж веков).

В английском романтизме не существовало чётко обозначенной смены поколений: например, Байрон, Шелли и Китс трагически рано ушли из жизни, намного опередив «озёрников» В. Вордсворта и Р. Саути, а А. Теннисон, жизнь которого охватывает чуть ли не весь календарный XIX век, застал в живых и Байрона, и Шелли, был свидетелем создания «прерафаэлитского братства» художников и поэтов и на склоне дней успел увидеть последнюю волну романтизма ‑ неоромантизм рубежа XIX-XX вв. Следовательно, в отличие от расхожей концепции постепенной смены романтизма реализмом, своего рода «превращении» первого в последний точнее будет вести речь о почти непрерывной традиции как романтической, так и реалистической: реалистка Дж. Остен была наследницей идей Просвещения и современницей романтиков старшего и среднего поколений, в то время как В. Скотт с учётом тенденций его творчества в равной мере может быть причислен к стану романтиков и реалистов.

Национальной чертой английского романтизма можно считать и его особую преемственность по отношению к предшествующей литературной традиции - Просвещению. В отличие от немецкого романтизма с его чётко обозначенным эстетически-мировоззренческим разломом (противостояние Гёте и Клейста), от романтизма французского с его «романтической битвой» ‑ решительной попыткой покончить с эстетикой классицизма, романтизм у англичан никогда окончательно не порывал связей с искусством прошлых эпох. К примеру, романтик-бунтарь Байрон восторженно отзывался о поэте-классицисте А. Поупе, а его исторические драмы явно тяготеют к классицистской эстетике; излюбленным жанром Китса была классицистская по происхождению ода; источниками создания исторического романа как жанра у В. Скотта послужили романы воспитания, быто-и нравоописательный, сформировавшиеся в XVIII в.

Политические пристрастия английских поэтов-романтиков нередко парадоксально противоречили их социальному происхождению: аристократы Байрон и Шелли были убеждённые республиканцы, участники национально-освободительного движения европейских народов, в то время как у «озёрников» ‑ представителей демократического третьего сословия ‑ были консервативные, монархистские, взгляды.

Вильям Блейк (William Blake, 1757-1827) (живопись Блейка: www.antigorod.com)

Будучи младшим современником просветителей и предтечей романтиков, В.Блейк-художник не вписывается полностью ни в одну из этих культурных эпох. Неизвестный современникам, Блейк, поэт и гравировщик собственных книг, был посмертно открыт прерафаэлитами: им оказалась близка его идея синтеза словесного и изобразительного искусств. Творчество Блейка складывалось в стороне от торных дорог западноевропейской культуры, в атмосфере истовых духовных исканий, великих открытий и откровений, недоступных постороннему взгляду. Духовидец Блейк воплощал свои фантастические видения в причудливых образах, графически точных линиях, ярких красках.

Он разрабатывал свой собственный мифопоэтический мир, свой пантеон божеств, язык образов-символов, создавал свои «пророческие книги», ставя поэта-провидца наравне с ветхозаветными пророками («Книга Тель» (1789), «Видение дщерей Альбиона» (1793), «Книга Уризена» (1794), «Книга Лоса» (1795) ). Отличительная черта блейковского художественного мышления ‑ его подчеркнутая неканоничность, «еретичность». Взгляд поэта на мир и человечество будто приоткрывает потаенную, оборотную, сторону бытия, отчего привычное предстает в непривычном, очужденном виде: небеса и преисподняя не враждуют друг с другом, а соединены брачными узами; титан Уризен воплощает человеческий разум, всесильный и ограниченный собственными пределами; невинная душа Тель страшится земного рождения больше смерти. Несмотря на обилие евангельских реминисценций («Агнец», «Дитя-радость», «Святой четверг», «Ночь» ), в иных стихотворениях поэта сквозит органическое неприятие ортодоксальной религиозности («Золотая часовня» ). Бог, по Блейку, ‑ это первоисточник, порождающий добро и зло, силу и слабость, мысль и действие, любовь и ненависть, ‑ все противоположности бытия, без которых невозможно развитие (поэма «Бракосочетание Рая и Ада», 1790 ).

Художественное мышление Блейка пронизано стихийной диалектикой. В «Песнях Невинности» (1789) и «Песнях Опыта» (1794) он изображает одну и ту же действительность, увиденную под разными углами зрения, залитый солнцем, идиллически счастливый мир детства, гармонию человека и природы – и хмурый, тревожный, дисгармонический мир взросления, жизнь после «утраченного рая». Эти два мира (и «два противоположных состояния человеческой души», как обозначено в подзаголовке) со- и противопоставлены на уровне образов, мотивов, сюжетов. Кроткий, невинный «Агнец» уживается рядом с красавцем-хищником «Тигром» , весеннее буйство цветов омрачается жалобами «Больной Розы» , которую гложет червь; Ком Земли спорит с Камешком-себялюбцем о сути любви, которая для него равнозначна служению другим («Ком Земли и Камешек» ); мажорные, радостные интонации стихотворения «Дитя-радость» сменяются горьким плачем «Дитяти-горя» ; потерявшиеся и счастливо найденные дети противопоставлены погубленным в трущобах большого города детским душам. Блейковская апология земного мира уживается с оправданием мира скорби, ибо оба необходимы для вселенской гармонии. В творчестве Блейка грозные апокалиптические видения соседствуют с неброскими лондонскими пейзажами-зарисовками, изображения титанов и духов ‑ с портретами английских детей, пророческий пафос – с едкой эпиграмматической сатирой. Главной заповедью поэта этот предтеча английских романтиков, равно обращенный «к горнему и дольнему мирам», считал:

«В одном мгновенье видеть вечность,

Огромный мир – в зерне песка,

В единой горсти – бесконечность

И небо – в чашечке цветка». (Перевод С.Я. Маршака)

«Озёрная школа» (поэты-лейкисты)

Название впервые использовано критиками-современниками, упрекавшими поэтов в излишнем многословии. Судьба и творчество всех трёх авторов связаны со знаменитым Озёрным краем - графством Камберленд на севере Англии. Несмотря на отрицание старшими романтиками своей принадлежности к одной школе, в их судьбах прослеживается определённое сходство, а в творчестве есть духовное сродство.

Все трое «лейкистов» были выходцами из третьего сословия: Вильям Вордсворт - сын стряпчего, СэмюэльТейлор Кольридж - многодетного провинциального священника, Роберт Саути - портного. Все трое в юности получили отличное образование: Оксфорд или Кембридж (Кольридж, правда, не завершил курса) и страстно увлекались идеями Великой Французской революции, что вылилось в намерение основать в Америке коммуну Пантисократию (Общеволию). Намерение не осуществилось, а революционный энтузиазм не замедлил смениться разочарованием и даже испугом при виде кровавых последствий террора. Страстное юношеское увлечение республиканскими идеалами, навеянными революцией, ощущается в ранних поэмах Р.Саути «Жанна д’Арк», «Уот Тайлер», «Падение Робеспьера», у Кольриджа в «Оде на разрушение Бастилии», а драматический духовный опыт «озёрников», связанный с крушением идеалов, запечатлён в поэме Вордсворта «Прелюдия» и в кольриджевской «Оде Франции». Двое «лейкистов», Вордсворт и Саути, удостоились звания придворного поэта-лауреата.

Вильям Вордсворт (William Wordsworth, 1770-1850)

В результате творческого содружества Вордсворта и Кольриджа увидели свет «Лирические баллады» (1798) - образец принципиально новой, экспериментальной поэзии. Их совместное предисловие ко второму изданию сборника 1800 г. признано первым манифестом английского романтизма. Благодаря Вордсворту английская поэзия избавилась от засилья условностей и штампов, обрела свободу выражения, обратилась к естественному языку, ранее считавшемуся, по выражению А.С. Пушкина, «странным... презренным просторечием». Говорить стихами Вордсворту, открывшему соотечественникам ценность и значимость слова (word’s worth), было так же легко, как обычному человеку изъясняться прозой. Отсюда неподражаемая безыскусность и непринуждённость вордсвортовской лирики, её вольные ритмы, кристальная прозрачность языка, лексика, близкая к прозаической. В этом же кроется причина широкого признания Вордсворта на родине и сравнительно небольшой его популярности за рубежом: «трудности перевода».

Естественность - качество, наиболее ценимое Вордсвортом в поэзии, роднит его лирику с творчеством поэта-пахаря Р. Бёрнса. Вордсворт умеет подметить в мимолётном, случайном жизненном впечатлении нечто, способное задеть потаённые струны души, заставить её встрепенуться (поэтические миниатюры «Кукушка», «Бабочке», «Маргаритке», «Золотые нарциссы» ). Выдающаяся грань вордсвордовского таланта - ландшафтная лирика («Ночь», «Тинтернское аббатство», «Симплонский перевал», «Скала Джоанны» ), где Вордсворт-художник несколькими мазками способен запечатлеть живописнейший вид и одновременно стремится с присущим ему психологизмом остановить само мгновение восприятия, зафиксировать прихотливый ход мыслей, воспоминаний, ассоциаций. В картинах «смиренной сельской жизни» природная гармония резко контрастирует с неустроенностью мира людей. Вордсворта тревожит судьба национального крестьянства, фермерства, ему больно видеть упадок и разрушение английской деревни (поэмы и стихотворения «Майкл», ««Разорённая хижина», «Последний из стада», «Случай в Солсберийской степи», «Тёрн» , герои которых - разорённые фермеры, батраки, бездомные бродяги, солдатки, соблазнённые и брошенные девушки, отверженные обществом люди). Демократические симпатии, унаследованные от Бёрнса, у Вордсворта подчас доводятся до абсурда: любуясь наивным патриархальным сознанием своих персонажей, он идеализирует «мудрость неразумия» («Глупый мальчик», «Цыганы», «Питер Белл» ). Когда же под натиском тихой промышленной революции пришла в запустение английская деревня, исчез и питавший его вдохновение источник: несмотря на признание и лавры лауреата, последние годы жизни Вордсворта оказались творчески бесплодными.

Ключевой проблемой, неизменно притягивающей и волнующей сознание поэта, остаётся жизнь и смерть. В отличие от Кольриджа с его фантасмагорическими образами Жизни-в-Смерти, Вордсворт сосредоточивает внимание на том, как размываются границы бытия и небытия, как преодолеваются обусловленные смертью человека преграды: героиня одноимённого стихотворения маленькая Люси Грей, которая не вернулась в метель из зимней чащи, навеки остаётся бродить с песенкой по лесным тропинкам; неграмотная крестьянская девочка в стихотворении «Нас семеро» не делает различий между живыми и умершими братьями и сёстрами, ведь для неё все они существуют; влюблённый юноша из поэмы «Люси» завершает печальные раздумья о безвременно ушедшей из жизни подруге мыслью о вечной молодости, которую ей даровала смерть, о слиянности с миром бессмертной природы.

Весьма обширное творческое наследие поэта в художественном отношении неравноценно. И хотя крупноформатные произведения Вордсворта порой грешат беспредметностью повествования, водянистостью стиля, пафосностью и нарочитым отсутствием иронии, то его блистательные стихотворения, баллады, сонеты прочно вошли в антологии национальной и мировой поэзии, завоевав своему создателю немеркнущую славу.

Сэмюэль Тейлор Кольридж (Samuel Taylor Coleridge, 1772-1834)

Соавтор и единомышленник Вордсворта, Кольридж был наделён удивительным и вместе с тем роковым даром. Владевшие им с юных лет «беспокойство, охота к перемене мест» сводили на нет все его начинания, не позволяя закончить обучение, сделать карьеру военного, познать мир в путешествиях, воплотить в жизнь заветы «свободы, равенства, братства», создав за океаном коммуну. В 19 лет он начинает принимать опиум как болеутоляющее средство и попадает в зависимость от него. «Искусственный рай» подарил Кольриджу год лихорадочно-активного и необычайно плодотворного творчества (т.н. «пора чудес» 1797-1798 гг.), а затем превратил в пациента, до конца своих дней нуждавшегося в постоянном врачебном надзоре. В «пору чудес» были написаны известнейшие поэмы-фрагменты Кольриджа «Сказание о Старом Мореходе», «Кубла-Хан», «Кристабель» . Порождённые причудливыми видениями поэта, они производят впечатление нарочитой незавершённости. Так, на самом интригующем эпизоде обрывается «Кристабель», история о таинственной встрече в лесу кроткой девы Джеральдины с «женщиной-вамп» Кристабель, чьи судьбы непостижимо связаны узами давней приязни и застарелой ненависти их отцов. Словно выхвачено из огромной несуществующей поэмы фантастическое описание роскошного дворца Кубла-Хана из одноимённого фрагмента. На этом фоне относительно целостным воспринимается «Сказание о Старом Мореходе» , но и здесь обрывочность повествования наводит поэта на мысль снабдить поэтические строфы параллельным прозаическим текстом примечаний и толкований «тёмных мест». Фрагменты высвечивают особое умение Кольриджа облекать в плоть и кровь загадочное и фантастическое, представлять его вещественным, осязаемым. Именно так он формулирует задачу своей поэзии в предисловии к сборнику «Лирических баллад» , прокладывая будущие пути для творчества Э.А. По, Ш. Бодлера и французских поэтов-символистов. Кольриджевские образы поражают неожиданностью и оригинальностью ассоциаций: солнечный диск, увиденный сквозь переплет корабельных снастей, похож на лицо узника, томящегося за решёткой; цветущее от водорослей море напоминает кровь; моряки из мёртвой команды безжизненны и безлики, словно манекены («Легенда о Старом Мореходе» ); прекрасная Джеральдина исподтишка бросает на соперницу змеиный, завораживающий взляд («Кристабель» ); седой платан напоминает поэту шатёр древних патриархов («Надпись для степного родника» ). В отличие от мягкой, пастельной палитры Вордсворта, Кольридж предпочитает яркие, броские, насыщенные краски, резкие контрасты светотени: в его запоминающихся пейзажах есть окровавленный солнечный диск и кровавая морская пучина, сверкающие изумрудом глыбы льда, белоснежный альбатрос во мгле, чёрные трупы моряков с корабля-призрака и т.д. Увлечённый магией смерти Кольридж, в противоположность Вордсворту, выбирает не метафизическую, а макабрическую её ипостась. Смерть у Кольриджа предстаёт в нескончаемой череде ужасных обличий, среди которых - бессмысленное убийство альбатроса, за что природа мстит людям гибелью целой корабельной команды; фантасмагорическое видение Смерти и Жизни-в-Смерти, разыгрывающих в кости человеческую судьбу; безвременная кончина юного поэта-гения, сражённого нуждой и отчаянием («Монодия на смерть Чаттертона» ); Огонь, Голод и Резня - ведьмы, ниспосланные в мир Всевышним сеять боль, страдания, смерть (военная эклога «Огонь, Голод и Резня» ). В творчестве Кольриджа парадоксально совмещены инфернальное начало, особо явственно ощутимое в последнем стихотворении, и символический язык и дух христианства, причём грозная ветхозаветная идея воздаяния за грехи соседствует со светлой евангельской мыслью о прощении («Легенда о Старом Мореходе» ).

Кольридж обнаружил способности литературного критика в шекспировских лекциях (читались в 1812-13 гг.) и «Литературной биографии» (1817) , где дан фундаментальный анализ английской поэзии от Шекспира до «озёрников», содержатся примечательные рассуждения об особенностях языка, поэзии, о диалектике поэтического восприятия и творческого процесса, о метре и ритме как формах, в которых воплощается творческий импульс, о роли воображения и вкуса и т.д.

Роберт Саути (Robert Southey, 1774-1849)

Некогда восторженный юный республиканец, с годами Роберт Саути превратился в поэта-лауреата, по долгу службы обязанного славословить августейшее семейство и королевский двор, создавать торжественные стихотворные анналы. Произошедшую с Саути метаморфозу беспощадно высмеял Байрон в ироническом посвящении к «Дон-Жуану»; с его лёгкой руки Саути был заклеймён как «реакционер», «ренегат», «мракобес», ‑ этот ярлык охотно использовался в отношении «озёрника» и в советское время, в оценках вульгарно-социологической школы. Однако ставшие классическими переводы Саути его современника В.А. Жуковского свидетельствуют о настоящем масштабе его поэтического дара. Саути, преёмник писателей национальной «готической школы», сделал предметом художественного освоения таинственное, необъяснимое, иррациональное. Примечательны его «страшные баллады» «Доника», «Адельстан», «Варвик», «Суд Божий над епископом», «Мери, служанка постоялого двора», «Старуха из Беркли» . Однако размышления поэта об ужасном и непостижимом, преступном и героическом отчётливо окрашены в тона романтической иронии. К примеру, он прибегает к повествовательному параллелизму, изображая схожие события то в возвышенно-трагедийном или готически-мрачном ключе, то в нарочито сниженных интонациях, гротескно заостряя трагикомизм ситуации. Таковы «страшные истории» «Старуха из Беркли» и «Предостережение хирурга» . Рассказ о смерти многогрешной старухи-ведьмы, которую, несмотря на все старания священника и монахов, Сатана увлёк в глубины ада, сопровождается у Саути «парным рассказом» о нечестивом хирурге, напрасно пытавшемся уберечь свое тело от ножа прозектора: бремя ведьминых пререшений и золотые, предложенные в уплату за труп мертвеца, определяют исход ситуации и решают посмертную судьбу героев. Очевидный событийный параллелизм, аналогия характеров при их видимой контрастности, соотнесённость фантастической и нарочито бытовой ситуаций - всё это создаёт впечатление «двойного фокуса» и само по себе порождает романтическую иронию. Сходным образом «двоится изображение» и в стихотворении Саути «Бленхеймский бой» : на поле брани старый ветеран в ответ на вопросы внуков то разглагольствует о победоносном сражении, о немеркнущей славе английского оружия, то пытается воскресить свои детские (и трагические!) воспоминания о бое: гибель людей, разрушение, хаос. По иронии судьбы, подобные же не просто иронические, а подчас убийственно язвительные комментарии к сочинённому Саути по высочайшему повелению, в свою очередь, создали Дж.Г. Байрон в «Видении суда» - хлёсткой сатире на дифирамбы Саути королю-безумцу Георгу ІІІ в одноимённой поэме - и П.Б. Шелли в «Питере Белле ІІІ».

Менее известны эпические поэмы Саути, среди которых «Талаба-разрушитель» (1801), «Мэдок» (1805), «Проклятие Кехамы» (1810) , выдающие непреходящий интерес к экзотическим культурам: арабской, кельтской, мезоамериканской и индийской, к верованиям ацтеков, мусульманству, индуизму.

Отдельно следует рассматривать творчество первого ирландского поэта-романтика Томаса Мура (Thomas Moore, 1779-1852) . Его поэзия, навеянная интонациями народных песен (цикл «Ирландские мелодии» (1807-34), воссоздает героическое прошлое Ирландии, ее богатый фольклор и мифологию, повествует о современной национально-освободительной борьбе (стихотворение памяти казненного Роберта Эммета). Ключевые темы и лейтмотивы цикла – страдания родины под иноземным гнетом, изгнанничество лучших ее сынов, страстный призыв к освобождению. «Вечерний звон» Т. Мура в переводе И. Козлова стал в России известной народной песней, что в литературе явление уникальное.

Как известно, исторические границы XIX века не совпадают с календарными. Исход XVIII века приближал феодальную Европу к неминуемому краху, ибо в недрах ее строя зрело и развивалось европейское просвещение. Календарный век начался в 1801 году, тогда как историческим финалом предыдущего века стала Великая Французская революция (1789-1794). Как справедливо замечает А.С. Дмитриев, это событие, пошатнувшее весь мир, дано было подготовить именно просветителям. И, хотя они были уверены, что с революцией грядет всеобщее царство добра и справедливости, новые общественные буржуазные отношения оказались безнадежно далеки от иллюзорных идеалов просветителей. Ж.В. Курдина делает вывод что, разум оказался обычной расчетливостью, свобода - понятием относительным и малодоступным, а справедливость оставалась проблемой нерешенной. Последствиями революции являются период кризиса просветительской идеологии и антибуржуазная реакция. Исходя из этого, Дмитриев дает следующую характеристику романтизма: «Романтизм есть утопия, порожденная результатами Французской революции, утопия, несущая в себе отрицание тех общественных отношений, которые эта революция утвердила» . Позднее, Французская революция приняла форму диктатуры и кровавого террора, что, разумеется, привело к горькому разочарованию ее сторонников . Ее начинают понимать как «отвратительный гротеск эпохи, где смешались в ужасном хаосе глубокие предрассудки и насильственные кары». Как следствие, насилие начинает осмысляться как проблема, ставшая центральной в этической мысли и творчестве писателей XIX века.

Особенности развития романтизма в Англии

В Англии, так же как и на континенте, были свои исторические ориентиры, свои события, определявшие характер развития культуры и литературы. Война за независимость в Америке, годовщина «Славной революции», столетие которой торжественно отмечалось в Англии, аграрно-промышленный переворот середины XVIII в. (его последствиями были замена прялки станком, живой силы - паровой машиной и, как следствие, упадок крестьянства и рост буржуазного класса), предшествовали не менее важным событиям в истории страны. Это и массовая расправа с рабочими (названная Питерлоо по аналогии с Ватерлоо), и упорная борьба за реформу, закончившаяся победой буржуазии в 1832 г., и мощное чартистское движение, проявившееся в создании конкретной политической программы и объединении рабочего класса и всех трудящихся. Не попадавшие в ускоренный ритм жизни, обыватели среднего класса испытывали ощущение ненужности и одиночества, что имело отражение и в литературе.

Эти события в Англии конца 30-40-х годов имели огромное значение, так как продемонстрировали высокий уровень самосознания народа, поэтому романтизм в Англии оформился раньше, чем во многих других странах Западной Европы. Романтические тенденции долгое время существовали подспудно, не вырываясь на поверхность, чему в немалой степени способствовало раннее возникновение сентиментализма. Принято считать, что в литературе переходным моментом между сентиментализмом и романтизмом являлся предромантизм. Если понимать под ним все, что противостоит рациональной эстетике просветителей, то под него следует подвести пришедший на смену культу Разума культ Чувств и Воображения, признанного главной творческой способностью. С предромантизмом принято связывать все, что отмечено чертами живописного, возвышенного.

Само слово «романтический» как синоним «живописный», «оригинальный» появилось в 1654 г. Оно было впервые употреблено художником Джоном Эвелином при описании окрестностей Бата. Позднее, вначале XVIII в. это слово использовалось уже многими писателями и поэтами, в том числе и теми, которые обычно ассоциируются в нашем сознании с понятием «классицизм».

Английская литература сыграла весьма существенную роль в самом формировании романтизма, в определении его источников. Сам термин «романтический» в своем происхождении связан с английской литературой конца XVIII века. Одной из самых ранних попыток осмысления сущности романтизма был трактат Т. Уортона «О происхождении романтической поэзии в Европе», где генезис романтизма автор связывает с литературой европейского средневековья и воздействием на нее, в свою очередь арабской поэзии и поэзии скандинавских скальдов.

По прошествии времени аксиология романтизма выходит за рамки искусства и начинает определять стиль философии, поведения, одежды, а также и других аспектов жизни. Романтики отвергают рационализм и практицизм Просвещения как механистичный, безличностный и искусственный. Вместо этого для них превыше всего эмоциональность выражения, вдохновение. Чувствуя себя свободными от приходящей в упадок системы аристократического правления, они стремились высказать свои новые взгляды, открытые ими истины. Изменилось их место в обществе. Они нашли своего читателя среди растущего среднего класса, готового эмоционально поддержать и даже преклоняться перед художником - гением и пророком. Сдержанность и смирение были отвергнуты. Им на смену пришли сильные эмоции, часто доходящие до крайностей.

Наиболее ярко романтизм в искусстве проявился через литературу, живопись и графику, менее отчетливо -- в скульптуре и архитектуре (например, ложная готика). Большинство национальных школ эпохи романтизма XIX века сложилось в борьбе с официальным академическим классицизмом. Романтизм развивался во многих странах, тем самым вбирая в себя яркие национальные особенности каждого региона, обусловленное местными условиями и историческими традициями.

В Великобритании романтической свежестью были отмечены картины Дж. Констебла и Р. Бонингтона, необычностью образов и особенностью выразительных средств - работы У. Тёрнера, обращением к культуре Раннего Возрождения и средневековья - творчество мастеров позднего романтического движения - Бёрн-Джонса, Щ.Г. Россетти и др. Английский романтизм в живописи отмечен также фантастическими и религиозно-мифическими мотивами. В Англии реакционный романтизм воплотился в мистическом искусстве У.Блейка, в фантастических пейзажах Дж. М.У. Тернера, позднее - в теории и практике прерафаэлитов Д.Г. Россетти и др., сочетавших критику капитализма с идеализацией средневекового уклада жизни, и ручного ремесла с религиозно-мистическими настроениями.

Курсовая работа

Формирование романтизма в Англии

Введение

пейзаж романтизм английский

Эта тема актуальна для меня, потому что английское искусство всегда вызывало во мне интерес, а именно романтизм, он интересен мне во многих аспектах, в том числе и отношением к классическим принципам художественной дидактики. Помимо действительности, где «царствует разум», теперь рассматриваются новые возможности, скрытые в сознании людей, т.е. в человеке раскрывается новая, загадочная часть. Он теперь не принадлежит к классическим канонам красоты, типажу, он - индивидуальный, как в своей внешности, так и во внутреннем мире.

Меня всегда интересовала тема революции, будь она политической или промышленной, и когда я познакомилась впервые с романтизмом, как с революцией в искусстве, я поставила перед собой цель изучить данное направление английского искусства, чтобы понять культурную ценность романтизма еще глубже и оценить его культурное наследие. Эта тема курсовой работы предоставила мне шанс совместить мой интерес с учебным процессом.

Цель работы - проследить формирование романтизма в Англии. В соответствии и с этим были решены задачи:

Проследить историю развития романтизма и его особенности в Англии;

сравнить концепции пейзажа в творчестве Дж. Констебля и Дж.М.У. Тернера;

рассмотреть творчество предшественника английского романтизма Г. Фюзели;

проанализировать творчество У. Блейка и его вклад в английский романтизм;

изучить творчество «Братства прерафаэлитов».

Рубеж XVIII-XIX веков в развитии большинства европейских стран ознаменован наступлением новой эпохи, насыщенной многообразными социальными движениями, коллизиями и конфликтами и напряженными духовными исканиями, определившими кардинальный перелом в историческом и культурном развитии общества. С этим переломным шагом связано рождение нового мира, многие приметы которого, при всех последующих исторических потрясениях и катастрофах, сохранились до сих пор. И важнейшим проявлением нового мироощущения, утвердившимся в этот период, был романтизм - культурно-художественный феномен, специфичный именно для этой эпохи. Ибо «искусство XIX века родилось под знаком романтизма» и никогда не порывало с ним связи. Именно в нем сфокусировались многие определяющие черты культуры XIX века .

В европейской культуре конца XVIII - первой половине XIX в. угасает интерес к античным традициям. «Мы не греки и не римляне - нам другие песни надобны» - эти слова как нельзя лучше выражают мироощущение людей того времени. В этот период романтики предпочли античным традициям Средневековье - эпохе не только отвергаемой, но и презираемой Просвещением и классицизмом.

Христианское искусство средневековой Европы в исследованиях романтиков получило сугубо национальные черты, так как французская готика отличается от немецкой готики, испанская - от итальянской и т.д. Романтики подняли вопрос о так называемом «национальном духе». Романтизм обострил противопоставление мечты и действительности. Героизация личности, которая присуща классицизму вступающей в битву с враждебной силой, страдание и гибель героя в борьбе за свободу и справедливость - центральная тема прогрессивного романтизма. Новым было то, что романтики стремились открыть неповторимую индивидуальную сущность отдельного человека, занятого устройством своего личного счастья. Романтиков объединяли ненависть к тусклой повседневности, стремление вырваться из нее, мечтательность, яркий индивидуализм и хрупкость внутреннего мира .

«Мучительный разлад демиурга и действительности лег в основу романтического мировосприятия; свойственные ему утверждение самоценности творческой и духовной жизни человека, изображение сильных страстей, одухотворение природы, интерес к национальному прошлому, стремление к синтетическим формам искусства сочетаются с мотивами мировой горечи, тягой к испытанию и восстановлению «теневой», «ночной» стороны человеческой души, со знаменитой «романтической иронией», позволявшей романтикам смело сопоставлять и уравнивать высокое и низменное, трагическое и комическое, реальное и фантастическое.» .

С романтизмом связаны крупнейшие явления искусства этой эпохи. Причем в разных странах он приобретает очень разные черты, да и в пределах одной национальной художественной школы обнаруживает типологическую и стилистическую неоднородность. Тем более что не всегда можно отчетливо разграничить романтические и классицистические тенденции в творчестве многих крупных мастеров. Собственно, и терминологические его определения до сих пор вариативны. Его называют то направлением, то течением, а порой и стилем - последнее представляется в корне неверным.

Правильнее всего было бы рассматривать романтизм как широкое культурно-художественное движение, объединявшее с конца XVIII века (а в некоторых странах и раньше) и на протяжении нескольких десятилетий XIX столетия самые различные сферы духовной жизни - литературу, изобразительное искусство и архитектуру, музыку, философия и даже науку. Романтизм определяют и как «наиболее широкую идею второй половины XVIII века и XIX века» .

Чем шире проявления в творчестве романтизма, тем они представляются более точными и верными, особенно если учесть кардинальные различия его национальных версий. И все же есть ряд общих черт, которые в большей или меньшей степени присущи каждому романтическому искусству.

Главное понимать, что, хотя и связанный с предшествующей эпохой, романтизм был в значительной мере реакцией на классицизм и на просветительские представления о мире, статические и во многом механистичные, ориентированные на избирательные явления действительности. В романтизме же утверждается неизмеримо более органичное и целостное восприятие мира в самых разнообразных его аспектах, в его сложности, противоречиях и конфликтах, в его прекрасных и безобразных возвышенных и низменных проявлениях. Тем самым в романтическом искусстве снимается иерархия жанров, характерная для классицизма, и чрезвычайно расширяется тематический репертуар .

Итак, основная черта романтизма - стремление противопоставить бюргерскому миру рассудка, закона, индивидуализма, утилитаризма, наивной веры в линейный прогресс новую систему ценностей: культ творчества, примат воображения над рассудком, критику логических, эстетических и моральных абстракций, призыв к раскрепощению личностных сил человека, следование природе, миф, символ, стремление к синтезу и обнаружению взаимосвязи всего со всем .

1. Английский романтизм

.1 История развития и особенности романтизма в Англии

Романтизм в крови у британцев. Быть может, потому что их влечет окружающая природа - разнообразие пейзажей на сравнительно малой территории, обилие морей, озер, скал и горных кряжей. Так или иначе, Англия - страна романтизма и романтиков. Именно здесь впервые в европейской эстетике появилась теория «возвышенного», свойственная романтическому мировоззрению. Романтизм в Англии, как и на континенте, сказался во многих видах искусства, прежде всего в поэзии, литературе и живописи .

Позиции романтической философии и эстетики легче всего понять с точки зрения того, с чем романтики боролись и от чего они отказывались. Напомним, что романтизм покончил с господствующим идеалом античной древности, включив в сферу искусства и литературы самые разные художественные традиции и элементы, в том числе и относящиеся к средневековой культуре. Английские романтики не стали делать исключение, они попытались свергнуть рационализм, который утверждался в культуре просветителями. Наконец, английский романтизм также отказался от отрицания религии, свойственного тем же просветителям, и стал широко использовать элементы религиозного и мистического опыта. Но, пожалуй, самое главное в английском романтическом искусстве и эстетике - был тот же «культ артистической личности, культ художественного гения» .

Романтизм в Англии оформился раньше, чем в других странах Западной Европы. Он охватывает период с конца XVIII в. примерно до 1830-х гг. Романтические тенденции долгое время существовали за занавесом, не вырываясь на поверхность, чему в немалой степени способствовало раннее возникновение сентиментализма. Само слово «романтический» как синоним «живописный», «оригинальный» появилось в 1654 г. Оно было впервые употреблено художником Джоном Эвелином при описании окрестностей Бата. Позднее, в начале XVIII в. это слово использовалось уже многими писателями и поэтами. Эти незримо существовавшие романтические мироощущения проявились в целой системе свойственных только Англии явлений, что дает право нашим исследователям, пишущим о специфике английского романтизма, говорить о предромантизме, хронологически предшествующем собственно романтизму .

Предромантизм складывался в единую идейно-художественную систему в течение 30 лет (1750-1780), когда четко обозначились составляющие эту систему компоненты - готический роман, сентиментальная поэзия, эстетика периода кризиса Просвещения. В эпоху предромантизма наиболее ярко проявился интерес англичан к национальной истории, поддержанный открытиями в археологии, этнографии, антикварной деятельности. Все интересные открытия англичан в науке, искусстве, архитектуре способствовали рождению определенного типа мышления, образа жизни. Материальная культура соответствовала потребностям общества, что нашло выражение в садово-парковом строительстве, в сооружении готических зданий. Открытие Академии художеств, расцвет романтической живописи, особенно пейзажной, были также обусловлены особенностями развития общества, в котором постепенно исчезала дикая, нетронутая природа. Открытие публичных библиотек, быстрые успехи полиграфии способствовали распространению печатного слова, а мастерство книжной иллюстрации и графики делало даже самые дешевые издания популярными и эстетически значимыми, воспитывающими вкус .

Конфликты капитализма в особой степени проявились в Англии, обогнавшей в то время все остальные страны в экономическом развитии. В основе идей романтизма можно увидеть влияние французской революции 1789 г.: надежды на обновление общества и горькое разочарование по поводу того, что надежды обманули. Народные волнения рождали политическую поэзию и живопись. Неприятие современного мира, приводило к стремлению уйти от обыденности. Утрата идеала в современности обращала внимание к прошлым эпохам или к углублению в личные переживания. Глобальность совершавшихся на глазах поколения мировых событий запечатлевалась в грандиозных образах и неразрешимых драматических ситуациях .

Так начиная с середины XVIII века, английское искусство и - шире - культура в целом выдвигает не только очень значительные, но типологически во многом контрастные явления. В литературе поиски философского осмысления мира и очень рано пробудившийся интерес к природе, сочетавшийся с эмоциональным ее восприятием, вызвали к жизни тенденции, не только связанные с сентиментализмом, но и во многом предвосхищающие последующее развитие романтизма .

.2 Две концепции пейзажа в творчестве Дж. Констебля и Дж. М.У. Тернера

Культ естественной природы, истоки которого восходят к поэзии натуральной школы и литературе сентиментализма, приобрел особое, обостренное выражение в английской художественной культуре на рубеже XVIII и XIX столетий. В природе, нетронутой приметами буржуазной цивилизации, столь неприглядными порой в бурно растущих индустриальных городах, искали и находили неомраченную гармонию и высокие поэтические ценности. Мирная сельская жизнь стала предметом особого внимания и источником вдохновения для поэтов.

Блистательный расцвет пейзажного жанра, который начался на рубеже столетий, был подготовлен высокими достижениями английской акварельной живописи в последние десятилетия XVIII века. Среди ее мастеров были такие выдающиеся художники, как Александр Козенс (1717-1782 гг.) и его сын Джон Роберт Козенс (1752-1797 гг.), Френсис Таун (1740-1816 гг.) и - рано умерший высокоталантливый Томас Гертин (1775-1802 гг.). Именно в акварели - технике мобильной и гибкой - были осуществлены важные завоевания в передаче пространства, света и воздушной атмосферы. Но первостепенное значение в развитии английского пейзажа принадлежит двум очень разным художникам - Джону Констеблю и Джозефу Мэллорду Уильяму Тернеру.

Джон Констебл (John Constable, 1776-1837 гг.) справедливо считается родоначальником европейской пейзажной живописи Нового времени.

Он был первым из великих художников этой эпохи, утвердившим значение природы как высшей цели искусства; первым, кому не было свойственно сознание своего превосходства над нею. Он призывал смотреть на природу со смирением в душе и изучать с точностью естествоиспытателя .

В отличие от многих своих предшественников и современников Констебль не искал вдохновения за пределами своей родины. Никогда не выезжая в другие страны, он писал долины его любимой «старой, зеленой Англии», ее реки с плотинами, холмы с ветряными мельницами, морской берег с маяками, дамбами, лодками. Он стремился воплотить в пейзаже свое отношение к родной земле. И это личное чувство было у Констебла чувством человека, который умеет и хочет трудиться в содружестве с силами природы, который привык работать на мельницах или пашнях, строить или рыбачить. Констебл сознавал, что пейзаж такого содержания не принесет ему официального успеха. Он пишет прекрасные пейзажи с рекой Стур и видами городка Солсбери, виды моря в Брайтоне и другие. Все это очень разные мотивы, каждое полотно изображает определенную конкретную местность, и вместе с тем в любом из них видишь лицо целой страны.

Художник любил писать в размер большой картины предварительный эскиз к ней, и все эти полотна получились совершенно прекрасными в своей свежести и законченности. Существует и такой эскиз к картине «Телега для сена» (1821 г.) [ил. 1], на переднем плане которой, в реке, стоит телега, очевидно, предназначенная для перевозки сена. Как и всегда на полотнах Констебла, пейзаж оживляют фигурки людей и животных. Помимо «пассажиров» телеги, которую тянут две лошади, на переднем плане мы видим еще двух персонажей: справа, в кустах, прячется рыбак с удочкой в руках, слева, на мостках, женщина стирает белье. На берегу стоит собака, с любопытством взирающая на незнакомых людей. На дальнем плане справа, в самом конце луга, видны фигурки работающих косарей. В этой работе Констебл добивается удивительно органичного слияния свежих натурных впечатлений, свойственных эскизам, с рационально построенной композицией. Картина в 1824 г. попала вместе с тремя другими работами Констебла в парижский Салон, где произвела сильное впечатление на передовую французскую критику и художников.

Иногда пейзажи Констебла построены величаво и несколько традиционно. Это, например, «Хлебное поле» (1826 г.) [ил. 2] с кулисами из больших деревьев. Эта картина изображает природу Суффолка, дорожку, бегущую между высокими деревьями к залитому солнцем полю; в тени деревьев - овечье стадо и мальчик-пастух в красном жилете, приникший к водоему, чтобы напиться. Картина эта, которую очень любил сам живописец, важна своим общим настроением, своей солнечностью и особой внутренней праздничностью: в глазах Констебла труд среди природы был всегда радостен. То же настроение Констебл воплотил в небольшом полотне «Хижина среди хлебного поля» (1832 г.) [ил. 3]. Это домик, окруженный спеющей светлой пшеницей, изгородь с привязанным к ней осликом, веселая трясогузка в траве. Скромных размеров пейзажи у Констебла часто очень близки к этюду с натуры и строятся очень свободно и разнообразно. Констебл придавал огромное значение этюду с натуры. Он их оставил великое множество. Он пояснял в своих высказываниях, что в работе над этюдом надо от копирования отдельного предмета суметь перейти к тому, чтобы схватить общее состояние природы. Он умел запечатлеть самую смену таких состояний и наполнить крошечные эти произведения движением, драматизмом .

Его пейзажи мужественны, по-своему героичны, и форма монументального живописного полотна полностью отвечает их содержанию. Констебл писал не только запруды и коттеджи, но и крупнейшие сооружения и даже величественные постройки доисторического человека, например, «Стоунхендж» (1836 г.) [ил. 4], которому он посвятил в конце жизни превосходные акварели. Констебл при жизни не получил настоящего признания у своих соотечественников. Первыми его оценили французские романтики. Его творчество вызвало к себе интерес и в России .

Творчество знаменитого английского пейзажиста Джона Констебла оказало большое влияние на формирование художественно-изобразительного метода импрессионистов и мастеров барбизонской школы, которые так же, как и он, стремились отразить на полотне изменчивость состояний природы. Хотя живопись Констебла реалистична и правдива, исследователи причисляют художника к романтикам, настолько в его творчестве ярко выражено стремление искренне передать свои чувства и впечатления от увиденного, а также желание показать духовно свободного человека, составляющего единое целое с миром природы .

Совсем иным было творчество второго крупнейшего английского художника

Джозефа Мэллорда Уильяма Тернера (Joseph Mallord William Turner, 1775-1851 гг.).

Противопоставление Констебля и Тернера - общепринятый и неизбежный трюизм. Их разделяли и жизненные принципы, и творческие предпочтения. Констебль большую часть своей жизни хранил прочную привязанность к самым обыденным мотивам английской природы. Тернера влекло все неординарное, эффектное, и это проявилось не только в тематике его работ, далеко не всегда связанной с Англией. Он часто путешествовал по континенту в поисках новых мотивов и впечатлений, в отличие Констебля. Это касается более всего острого интереса к необычайным, а порой катастрофическим природным состояниям, который определил мотивы и стилистические концепции многих работ художника. Наконец, если искусство Констебля представляет собой органичный сплав живого натурного видения и романтического чувства, то Тернер более всего романтик и даже визионер, хотя в его наследии есть работы, связанные с иными тенденциями.

Констебль лишь в ранние годы пробовал свои силы в исторической живописи, Тернер сравнительно часто обращался к этому жанру, хотя лучшие его произведения - несомненно, пейзажи или композиции, в которых образ природной стихии приобретает доминирующее значение .

Формировался Тернер под воздействием классицистического пейзажа Лоррена и Уилсона, а также голландских маринистов. В 1790-е годы определились два основных приоритета Тернера. Любимой техникой его была акварель. Второй приоритет - гравюры. Общее направление творческой эволюции художника можно определить как движение к растущей свободе от традиционных представлений в композиции и пространственных концепциях, а главное - ко все большей активности цвета и его независимости от предметных форм и, в конце концов, к «чистой живописи».

Тернер часто пишет воду. Она, а не земля, и также небо, которое он наблюдал не менее увлеченно, вызывают его неизменный интерес и определяют уже в эти годы круг его сюжетных предпочтений.

«Кораблекрушение» (1805 г.) [ил. 5]- первое значительное изображение моря, бурного и угрожающего, воплощает столь характерную для романтического искусства тему трагического противоборства человека и стихии. Она становится одним из лейтмотивов всего творчества художника. Море становится постоянным мотивом произведений художника, его любимой стихией, как и воздух и свет.

В начале 1800-х годов Тернер создает ряд исторических картин на библейские сюжеты, но с определенными аллюзиями на бурные события этого времени - наполеоновские войны и угрозу вторжения французов в Англию. Однако они пользовались шумным успехом и немало способствовали славе художника .

Лучшая среди его исторических картин - «Трафальгарская битва» (1808 г.) [ил. 6],- композиция на современный сюжет, изображающая смерть Нельсона на палубе корабля «Виктория». Впрочем, главное выразительное значение приобретает в этом полотне не сама сюжетная ситуация - фигуры здесь очень мелкие и воспринимаются не сразу, противоборство вздымающихся вверх мачт и парусов, освещенных неровным светом и окутанных дымом.

«Метель. Переход Ганнибала через Альпы» (1812 г.) [ил. 7] - первая картина, в которой Тернер столь дерзко нарушает традиционные правила перспективы, уподобляя композицию вихрю или воронке. В этой картине художник переходит грань реальности, подчиняя острое наблюдение природного состояния произвольности его живописного истолкования. В дальнейшем он часто обращается к этому совершенно необычному приему, символизирующему обреченность человека среди враждебной природной стихии. Здесь, как и во многих последующих работах Тернера, вихрь - метафора человеческой судьбы, катастрофичной и безнадежной.

В 40-е гг. творчество Тернера постепенно становилось все более непонятным английской публике. Достижения технического прогресса казались ему поэтичными и волнующими, а действия людей - отвратительными и жестокими. Вслед за Констеблом этот художник был, прежде всего, предан правде жизни. Но в творчестве Джозефа Уильяма Тернера в значительно большей мере обнаружились романтические тенденции. Пейзажи художника, полные контрастов света и цвета, страстно, свободно и широко написанные, иногда дополняются мифологическими или историческими сценами или персонажами. Причем чаще всего человек в них оказывается во власти враждебных сил стихии, например, как в картине «Невольничье судно» (1940 г.) [ил. 8], в основе которой лежит реальное событие. Капитан, перевозивший рабов, распорядился выбросить за борт всех заболевших холерой, так как по закону он мог получить страховку только за людей, погибших в море. Освободившись от живого груза, судно уходит от бури, а брошенные им рабы гибнут в волнах, терзаемые хищными рыбами, вода окрашивается кровью. В этой яркой смеси истории и фантазии, Тернер показывает, что искусство может показать самую суть проблемы, задеть людей за живое и не оставить безучастными к происходящему рядом с ними.

Картина Джозефа Уильяма Тернера «Пароход у входа в гавань во время шторма зимой» (1843 г.) [ил. 9]. Маленький корабль, застигнутый снежной бурей, из последних сил старается удержаться на плаву. Потоки морской воды, снег и дым, идущий из трубы корабля, сливаются в единый мощный шквал водяных брызг и пронизывающего ветра, изображенный Тернером со всей решительностью и непосредственностью современного художника-абстракциониста.

В это же время Тернер часто начинает изображать, особенно акварелью, виды Венеции, тихие швейцарские городки. В пейзажах 40-х годов исчезает различие тона по светосиле, появляется размягченность формы и дисгармония цвета. Здесь, больше чем когда-либо ранее, Тернер пишет «подкрашенным паром», как говорил о нем Констебл. Здесь он уже не наблюдатель природы, а некий визионер, хватающийся за ускользающие миражи. Таким миражем выглядит и самое реальное современное явление - железная дорога в известнейшей из поздних работ Тернера «Дождь, пар и скорость» (1844 г.) [ил. 10], на которой изображен состав, подобный темному и яростному зверю, мчащийся по новому мосту. Пейзаж позади него скрывается в дымке, а в нижней части картины мы видим крошечную лодку и пахаря - они, изображенные очень статично, символизируют уходящую медлительную эпоху. На берегу реки написаны призрачные фигуры людей, загипнотизированных видом поезда. Эта картина Тернера приводила в восторг начинающих импрессионистов.

Опережая свое время, Тернер начал терять интерес к обществу, все реже выставлял свои картины, подолгу скрывался от друзей и поклонников. Мастер умер, оставив пространное завещание: он хотел, чтобы на его деньги построили дом для престарелых художников, открыли галерею его работ и класс пейзажной живописи в академии. Судьба распорядилась иначе: единственным наследием Тернера являются его акварели, этюды и полотна, в которых заключен удивительный мир, увиденный художником.

Искусство Тернера до сих пор является предметом спора многих исследователей, часть которых считает художника основоположником некоторых современных направлений в европейской живописи .

Констебл и Тернер жили, творили и выставлялись в одно время. Поэтому еще при жизни их картины сопоставляли и противопоставляли. Мотивы Констебля скромны, в то время как Тернер предпочитает «пограничные» романтические сюжеты. И если Констебль создает пейзажи атмосферы, то Тернер в своем позднем творчестве приходит почти к абстрактным фантасмагориям.

Констебл и Тернер испытывали пристальнейший интерес к передаче атмосферы. Оба писали этюды облаков. Другой областью живописного исследования для каждого из них было освещение. В творчестве Констебла и Тернера этюд приобретает гораздо более важное значение, чем придавалось ему ранее. Грань между подготовленным этюдом и законченной картиной начинает стираться.

2. Творчество английского романтика Уильяма Блейка

.1 Генри Фюзели - предшественник английского романтизма

Предшественником английского романтизма стал Генри Фюзели (Henry Fuseli, 1721-1825 гг.), которого называют первым из двух одиноких визионеров, вторым был его друг и последователь Уильям Блейк, ему посвящена вторая часть этой главы.

Генри Фюзели уже в конце XVIII века предсказал многие темы и идеи, характерные для романтического мировоззрения. Например, его серия из четырех картин «Ночной кошмар» (1791 г.) [ил. 11], которая стала новым словом в английской живописи, над которой царствовал классицизм. Художник позволил себе эксперимент над устоявшимися канонами классицизма. На грудь спящей женщины, лежащей в античном интерьере, удлиненной и изогнутой, напоминающей греческую нимфу, Фюзели садит инкуба - распутного демона из средневековых легенд. Художник берет образ этой античной красавицы и соединяет его с историями о приведениях из английской литературы, чего еще никто в Англии не делал. Но Фюзели стоял между двумя эпохами - классицизмом и романтизмом, вследствие чего в его творчестве и эстетике мы находим произведения, характерные для обеих эпох .

Фюзели почти не работал с натуры, которая, по собственному признанию художника выводила его из себя. Его произведения, прежде всего, - создания воображения, для которого литературные впечатления служили побудительным импульсом. Отсутствие натурных наблюдений могло привести в наименее удачных работах к определенному образному штампу. Особенно это касается мужских персонажей его работ. Однако интенсивность восприятия и эмоционального переживания литературных прототипов могла вызвать к жизни произведения, адекватные великим текстам. К ним относится небольшая картина, иллюстрирующая один из эпизодов «Потерянного рая» Мильтона, - «Сатана, ускользающий от копья Итюриэля» (1802 г.) [ил. 12]. В немногих своих живописных произведениях Фюзели достиг такой цельности композиции и колорита, такой пластической красоты и экспрессии фигур и движений, особенно порывисто взлетающего в окутанное мраком ирреальное пространство Сатаны. Для Фюзели и Блейка этот образ был олицетворением мятежного свободолюбия .

Вообще творчеству Фюзели присуще удивительное чувство монументальной формы, часто более органичное, чем в живописных работах художника. Пример тому - лист «Ахиллес у погребального костра Патрокла» (1802 г.) [ил. 13], обнаруживающий поразительную смелость композиционной организации с низкой точкой зрения и срезом первопланных фигур, с совершенно нетрадиционным пониманием пространства, типичным для многих других работ Фюзели. И наряду с такими монументальными (в пределах небольшого размера) рисунками с резкой и энергичной пластикой формы Фюзели создавал легкие и прозрачные по манере контурные рисунки, исполненные лирической одухотворенности, например, «Ромео и Джульетта» (1815 г.) [ил. 14]. Впрочем, диапазон образных решений и стиля в рисунках художника очень широк.

Именно рисунки Фюзели особенно высоко ценили современники. Но в целом успех его искусства был ограниченным, многим оно казалось странным и непонятным, но только не его близкому другу и последователю Уильяму Блейку. Фюзели в значительной степени определил его творческий путь, морально и материально помогая ему на протяжении всей жизни .

.2 Жизнь и творчество одинокого визионера Уильяма Блейка

Первым английским художником-романтиком был последователь Фюзели Уильям Блейк (William Blake, 1757-1827 гг.).

В отличие от своего более счастливого предшественника Генри Фюзели, Блейк прожил трудную жизнь, полную испытаний и незавершенных трудов.

Блейку принадлежит заслуга предвестника новых романтических идеалов в искусстве. В отличие от Фюзели, он создавал романтическое искусство в открытой, хотя и неравной борьбе с всесильной Академией художеств, культивировавшей искусство и эстетику позднего маньеризма .

Блейк был настоящим лондонцем. Он родился в 1757 году в Лондоне. Его отец был мелким торговцем трикотажных изделий и владел небольшим магазином. Среда, в которой он рос, вовсе не была связана с искусством, но с ранних лет Блейк писал стихи и рисовал. Мальчик в 10 лет был отдан в школу для рисования Генри Парса на Стрэнде. Образование в этой школе, так же как и в Академии, строилось на копировании античных копий. Знание античной скульптуры и архитектуры Блейк получил там. В 14 лет он познакомился с графиком Джеймсом Бэзиром, который взял начинающего художника под свое покровительство. Бэзир поручал Блейку копировать для него скульптуру и интерьеры старинных церквей. Несколько лет Блейк переводил на акварель готическую скульптуру и церковную живопись .

Очевидно, что эти юношеские занятия во многом определили последующую стилистику творчества Блейка, в которой линия играет первостепенную роль.

В студни Бэзира Блейк проработал около семи лет. Когда ему исполнился 21 год, он решил зарабатывать на жизнь собственным трудом. Он начал рисовать для коммерческих журналов. В это же время он посещал художественную школу Академии художеств, в которой был открыт класс живой натуры. Но Блейк отказался посещать натурные занятия, так как они требовали точного воспроизведения натуры и мешали работе воображения, он как и Генри Фюзели считал, что отсутствие натурных наблюдений могло привести в наименее удачных работах к определенному образному штампу .

Постепенно вокруг Блейка сформировался кружок его друзей и почитателей. Среди них был упомянутый ранее Генри Фюзели, один из немногих среди академиков, признававший талант Блейка. Все они стремились помочь Блейку с заказами, и сами заказывали ему гравирование собственных работ.

Но главное в творчестве Блейка было иллюстрирование своих собственных поэтических книг. Сначала он создавал рисунки чернилами, а затем вручную раскрашивал их акварельными красками. Эта техника не позволяла создавать большое количество копий, но и те, что создавались, не имели большого коммерческого спроса. Блейк добивался гармонического единства текста и рисунков, создавая орнаментальную рамку на странице. Но не сразу Блейк пришел к иллюстрированию своих поэтических произведений.

В 1782 году Блейк женился на Катерин Буше. Хотя брак не был счастливым, Катерин оказалась хорошей помощницей Блейка и со временем научилась раскрашивать его работы.

Через год после женитьбы Блейка вышла в свет его первая неиллюстрированная книга, «Поэтические наброски», написанию которой он посвятил шесть лет. Затем последовал сборник «Остров на Луне». В книгу входит несколько прекрасных лирических стихотворений, которые по другим рукописям Блейка известны не были. Есть в ней и другие стихотворения, которые впоследствии были им включены в книгу «Песни невинности » (1789 г.) [ил. 15], она являлась первой иллюстрированной им книгой . Он решил текст и иллюстрации этой книги, точнее, художественное оформление как единое целое, напечатав их на одной доске в специально изобретенной им для этого и последующих изданий технике выпуклого офорта (сам он назвал эту технику «деревянной гравюрой на меди»), в котором и печатаются выпуклым способом текст и изображение, а фон остается белым. Оттиски раскрашивались от руки, так что все они получались разными. Контур, как правило, был не черным, а цветным - коричневым или синим, что придавало особую прелесть и мягкость линии. В этих небольших листах Блейк развивает традиции средневековых иллюминированных рукописей с их сложной и богатой орнаментацией, объединяющей растительные мотивы и человеческие фигуры, с абсолютной гармонией текста и изображения. И вместе с тем он предвосхищает более поздние опыты Уильяма Морриса - реформатора английской книги, - относящиеся уже ко второй половине XIX века. В этих листах рисунки невозможно воспринимать вне их литературной основы. Они столь же разнообразны по смыслу, интонации, образной (непосредственной или метафорической) концепции .

После «Песен невинности» появляется «Бракосочетание Неба и Ада» (1790-1793 гг.) [ил. 16], текст ее окружали гравюры, словно охватывающие языками пламени. Смысл многих изображений остается не до конца раскрытым и во всяком случае воспринимается в самом общем значении для лексического единства и персонификации Добра и Зла, Человека и Бога, души и тела, воображения и догмы .

В своих произведениях Блейк творит собственную мифологию, часто облекая в образы-символы отвлеченные понятия: Любовь, Счастье, Воображение, Страсть, например, «Америка» (1793 г.)[ил. 17]. Вместе с тем в контекст фантастических образов, символизирующих сущностные начала бытия во вселенском масштабе и в микрокосме человеческой жизни, порой включаются реальные сцены. Пример - трагический лист «Чума» в книге «Европа» (1794 г.) [ил. 18], рождающий ассоциации с некоторыми листами «Капричос» Гойи.

Сам Блейк прекрасно сознавал, что его символический язык будет для многих недоступным. «Я знаю, что мой мир - мир воображения и образов. Я вижу все, что изображаю из этого мира, но не каждый видит его таким же».

Одно из самых мрачных порождений блейковской фантазии - злобный и могущественный тиран Уризен - своеобразная интерпретация Иеговы, олицетворение всего, что сковывает и ограничивает свободу человека, подчиняя его всевластию меры и расчета. Символ порабощения личности в гравюре «Навуходоносор» (1800 г.) [ил. 19] - образ человека, превратившегося в четвероногое животное с лицом, искаженным отчаянием и гневом.

Одна из наиболее богато иллюстрированных книг Блейка - «Иерусалим» (1821 г.) [ил. 20]. В ней изображается Англия, которая впала в сон, символизирующий господство абстрактного материализма .

В резцовых гравюрах к «Книге Иова» (1818-1825 гг.)[ил. 21] он возвращается к принципу синтетического решения своих первых книг, но использует очень тонкую и вместе с тем динамичную и напряженную линейную манеру в центральных композициях и более легкую, прозрачную в обрамлениях. Эти изображения дополняют смысл центральных сцен то непосредственно, то в виде иносказаний и эмблем .

Уильям Блейк за свою жизнь успел создать огромное количество произведений в области живописи и литературы. Причем надо заметить, что в отличие от других художников кисти и слова, его творческое мастерство с возрастом не шло на убыль, а наоборот совершенствовалось. К концу жизни из под его пера и кисти выходили действительно шедевры его творчества, например, иллюстрации к «Божественной комедии» Данте (1826 г.) [ил. 22-24], где Уильям Блейк проявлял и глубину литературной мысли, и легкость во владении кистью, чего не наблюдалось за ним ранее. Для этого произведения Блейк создал свыше ста композиций, но лишь несколько были награвированы. Их трудно назвать иллюстрациями, эти листы имеют скорее станковый характер. Их образный замысел, свободная и гибкая форма рождены ничем нескованной творческой фантазией художника и в то же время безмерно трепетным отношением к тексту, который Блейк читал на подлиннике, изучив для этого, уже в преклонном возрасте, итальянский язык. Некоторые листы поражают беспрецедентной смелостью композиционно-пространственных построений. В акварели «Вихрь любовников. Паоло и Франческа» [ил. 22]: взметнувшаяся волна, извиваясь, подобно змее, уносит в бесконечность поток тел, а главные герои, подхваченные струями воды, низвергаются вниз, бессильные противостоять неумолимому движению. В отличие от строго графического решения гравюр к « Книге Иова», где все сказано линией, штрихом и разнообразием их взаимодействий и сочетаний, в листах к поэме Данте значение контура, хотя и бесспорное, все же порой отступает перед изысканным богатством и экспрессией цвета. Колорит тяготеет то к приглушенной прозрачной гамме («Врата Ада» [ил. 23]), то к более звучным сочетаниям красновато-розоватых, голубоватых, тепло сероватых тонов («Беатриче на колеснице» [ил. 24]), но неизменно сохраняет гармонию тончайших нюансов. В этой гармонии, в изысканной музыкальности композиционных и линейных ритмов словно пульсирует отзвук торжественного строя дантовских терцин .

В 1827 году с Блейком случился приступ какой-то странной болезни, заключавшейся в сильном недомогании, слабости и лихорадочной дрожи, и он почувствовал, что жить ему осталось недолго. Принято считать, что судьба у Блейка была очень трудной, даже трагической, но сам он воспринимал свою жизнь совершенно иначе и ничего трагического в ней не усматривал. Блейк был уверен, что прожил счастливую жизнь.

Все рисунки, гравюры и неопубликованные произведения мужа (а их было столь огромное количество, что одних только готовых к печати рукописей набралось бы на добрую сотню томов) Кэтрин оставила другу Уильяма Блейка Тэтему, но он принадлежал к так называемой Ирвингитской церкви и заклеймил оставленное ему творческое наследие Блейка как «внушенное дьяволом» и за два дня сжег все дотла. Если бы Тэтем понимал, какую огромную ошибку совершает, беря на себя право распоряжаться судьбой гениальных творений, принадлежащих не ему одному, а всему человечеству, то не осмелился бы их уничтожить. Множество иллюстрированных акварелью и гравюрой поэм, даже названий которых не сохранилось, потеряны всему Миру .

После смерти Блейка забыли. Как оригинальный художник, предшественник романтического и символического искусства, он был открыт прерафаэлитами. Многое для возрождения памяти о нем сделал Данте Габриэль Россетти.

При жизни Блейк был понят и оценен лишь немногими современниками. Он творил в одиночестве и бедности и не искал широкого признания. Он был свободен, благороден и счастлив. Впрочем, школы Блейк не создал - его искусство и, шире, его видение мира было слишком глубинно субъективным. Однако многое он предвосхитил не только концептуально (в символизме и метафоричности своего творчества), но и в формальных приемах. Созданные им принципы иллюстрирования были развиты в деятельности Уильяма Морриса и в том высоком расцвете английского искусства книги, который наступил в середине XIX век и нашел продолжение на протяжении всей второй его половины. Стилистический язык Блейка, его гибкий графизм, его уникальные композиционно-пространственные структуры, динамичные, «растущие», уподобленные органическим орнаментальные формы стали прообразом стилистики модерна.

В искусстве своей эпохи эзотеричное творчество Блейка, как и его друга Фюзели, остается одиноким явлением. Магистральная линия развития художественной культуры Англии связана, прежде всего, с пейзажем .

3. «Братство прерафаэлитов»

.1 Первый период братства. У.М. Россетти

С романтизмом тесно связано творчество английских прерафаэлитов. В 1848 г. по инициативе художника Д.Г. Россетти было основано «Братство прерафаэлитов», литературно-художественное объединение, в которое вошли Д.Э. Миллес, У.Х. Хант, У.М. Россетти, Ф.Дж. Стефенс, У. Моррис и др. Термин «прерафаэлиты» происходит от латинского prae (перед) и итальянского Rafael (Рафаэль). В своем творчестве представители «Братства» обращались к эстетическим идеалам искусства поздней готики и Раннего Возрождения (т.е. до Рафаэля).

До появления Братства прерафаэлитов развитие британского искусства определялось главным образом деятельностью Королевской академии художеств. Как любое другое официальное учреждение, она весьма ревниво и осторожно относилась к нововведениям, сохраняя традиции академизма. Но прерафаэлиты отказались от академических принципов работы и считали, что все необходимо писать с натуры. Они выбирали в качестве моделей друзей или родственников, надевая на них Средневековые костюмы. Более того, прерафаэлиты изменили отношения художника и модели - они стали равноправными партнерами.

Членов Братства с самого начала раздражало влияние на современное искусство таких художников, как сэр Джошуа Рейнольдс, Дэвид Уилки и Бенджамин Хейдон. Положение усугублялось тем, что в то время художники часто использовали битум, а он делает изображение мутноватым и темным. В противоположность, прерафаэлиты хотели вернуться к высокой детализации и глубоким цветам живописцев эпохи Кватроченто. Они отказались от «кабинетной» живописи и начали рисовать на природе, а также внесли изменения в традиционную технику живописи. На загрунтованном холсте прерафаэлиты намечали композицию, наносили слой белил и убирали из него масло промокательной бумагой, а затем писали поверх белил полупрозрачными красками. Выбранная техника позволила добиться ярких, свежих тонов и оказалась такой долговечной, что их работы сохранились в первозданном виде до наших дней.

Чтобы превзойти творчество великих итальянских художников, предшествовавших Рафаэлю, живописцы Братства тщательно изучали цвета в природе, ярко и четко воспроизводя их на влажной белой основе. Они проходили огромные расстояния в поисках точных моделей для фона и персонажей своих картин. В своем стремлении изображать настоящие, глубоко важные темы они обращались за вдохновением к Библии.

Поначалу работы прерафаэлитов принимали довольно тепло, однако вскоре обрушилась суровая критика и насмешки. Стремясь к возрождению «наивной религиозности» средневекового и раннеренессансного искусства, прерафаэлиты часто обращались к сюжетам из жизни Иисуса Христа и Девы Марии. В 1850 г. Данте Россетти выставил полотно «Слуга Господня» [ил. 25], выполненное с отступлениями от христианского канона, на котором изобразил сцену Благовещения. В пустой комнате на узком ложе, прижавшись к стене и потупив взор, сидит юная Мария. Перед ней стоит прекрасный архангел с белой лилией в руках, о небесном происхождении которого говорят нимб и язычки пламени под ногами. Но Богородица выглядит испуганной и будто отшатывается от ангела, также нетрадиционна и цветовая гамма: на картине доминирует белый, в то время, как цветом Богородицы считается голубой. Работа не понравилась публике - художника обвинили в подражании старым итальянским мастерам .

Также яростную критику вызвало и излишне натуралистичная картина Миллеса «Христос в родительском доме» (1850 г.) [ил. 26], где автор изобразил Святое семейство как семью бедных английских тружеников за работой в мастерской плотника Иосифа. Это полотно вызвала такую волну негодования, что королева Виктория попросила доставить ее в Букингемский дворец для самостоятельного осмотра. После этого Миллес изменил название картины на «Плотницкая мастерская».

Принципы Братства подверглись критике со стороны многих уважаемых живописцев. Положение в определенной степени спас Джон Рескин, влиятельный историк искусства и художественный критик Англии. В нескольких своих статьях он дал произведениям прерафаэлитов лестную оценку, подчеркнув, что лично не знаком ни с кем из Братства. После того, как прерафаэлитизм получил поддержку Рескина, прерафаэлитов признали и полюбили, им дали право «гражданства» в искусстве, они входят в моду и получают более благожелательный прием на выставках Королевской академии, пользуются успехом.

Творчество прерафаэлитов было тесно связано с литературой - с произведениями итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери, английских поэтов Джона Мильтона и Уильяма Шекспира, давно забытыми средневековыми балладами и легендами. Многие из этих сюжетов нашли отражение на полотнах молодых художников-прерафаэлитов. Так торжественно и печально, воплощает литературный сюжет Миллес в картине «Офелия» (1852 г.) [ил. 27]. В зеленоватой воде среди водорослей плывет тело утонувшей Офелии. Ее парчовое платье намокло и отяжелело, лицо покрылось мертвенной бледностью, руки застыли в предсмертном жесте. Воду и окружающие заросли художник писал с натуры, а саму Офелию - с Элизабет Сиддел, будущей жены Данте Россетти, нарядив девушку в старинное платье из антикварной лавки и уложив в ванну с водой.

По-иному, наиболее тонкое и своеобразное воплощение эти темы получили у Данте Россетти. В 1855-60 гг. он создал серию акварелей, лучшей из которых стала работа «Свадьба св. Георгия и принцессы Сабры» (1857 г.) [ил. 28]. Георгий обнимает свою возлюбленную, его волосы и доспехи отливают золотом. Сабра, приникнув к плечу рыцаря, отрезает золотыми ножницами локон своих волос. Влюбленных окружают кусты роз. За ними стоят ангелы, ударяющие золотыми молоточками в золотые колокольчики. Россетти создал прекрасную сказку о вечной и всепобеждающей любви.

Значительное влияние на прерафаэлитов оказал художник Мэдокс Браун, сблизившийся с назарейцами, проповедовавшими сходные прерафаэлитам идеи. Исторические и религиозные композиции Брауна носят романтический морализирующий характер и отличаются выписанностью деталей и резкостью цвета, например, «Прощание с Англией» (1855 г.) [ил. 29]. Полотно создано в эпоху массового вынужденного переселения из Англии в поисках лучшей жизни. Злободневная для тех лет картина изображает супружескую пару, уже погрузившуюся в лодку, в последний раз глядящую на родную землю, прежде чем покинуть ее навсегда.

В 1853 г. первый период в истории «Братства прерафаэлитов» закончился. Миллес не выдержал постоянной критики и стал членом Королевской академии искусства. Россетти объявил это событие концом братства. Постепенно его покинули и все остальные члены .

3.2 Второй период братства. У.М. Россетти и Э. Берн-Джонс

Новый этап в движении прерафаэлитов начался со знакомства Россетти с двумя студентами Оксфордского университета - Уильямом Моррисом (1834-1896 гг.) и Эдуардом Берн-Джонсом (1833-1898).

В Оксфорде - одном из старейших университетских городов Англии - они впитали дух Средневековья и впоследствии только в нем видели источник творческого вдохновения. Из статей критика Джона Рескина студенты впервые узнали о существовании «Братства прерафаэлитов», а в доме одного из друзей они увидели акварель Данте Габриэла Россетти «Данте, рисующий ангела» (1853 г.) [ил. 30]. Работа произвела на Морриса и Берн-Джонса сильнейшее впечатление. С этого момента прерафаэлиты стали для них идеалом в живописи, а Данте Габриэл Россетти - кумиром. В 1855 г. молодые люди покинули Оксфорд, окончательно решив посвятить себя искусству.

В 1857 г. Россетти вместе с Моррисом и некоторыми другими мастерами расписал стены одного из новых зданий Оксфорда сценами из книги «Смерть Артура» английского писателя Томаса Мэлори. Под влиянием этой работы Моррис написал полотно «Королева Гиневра» (1858 г.) [ил. 31], изобразив в роли жены короля Артура свою будущую супругу Джейн. Он и Данте Габриэл Россетти много раз рисовали эту женщину, находя в ней черты романтической средневековой красоты, которой они так восхищались.

Также Россетти оказал сильное воздействие и на творчество Берн-Джонса. Одна из первых работ мастера - акварель «Сидония фон Борк» (1860 г.) [ил. 32]. Ее сюжет взят из книги немецкого писателя, которая повествует о жестокой колдунье, чья необычайная красота делала мужчин несчастными. Художник изобразил Сидонию замышляющей новое преступление. Одетая в великолепное платье девушка с пышными золотистыми волосами судорожно сжимает висящее на шее украшение. Ее взгляд полон холодной ненависти, а лицо и фигура выражают непреклонную решимость.

Берн-Джонс возглавил движение прерафаэлитов в 1870-е гг., когда Россетти начал болеть и почти перестал заниматься живописью. Яркий пример зрелого творчества художника - полотно «Зеркало Венеры» (1875 г.) [ил. 33]. Прекрасные девушки, похожие друг на друга, в одеждах, напоминающих античные, глядят в ровное «зеркало» пруда. Завороженные собственной красотой, они не замечают ничего вокруг. Сцена изображена на фоне пейзажа, навеянного итальянской живописью XV века.

В последние годы жизни Берн-Джонс также обратился к легендам об Артуре. Самой важной картиной художник считал «Последний сон короля Артура в Аваллоне» (1898 г.) [ил. 34]. Аваллоном в кельтской мифологии называют «остров блаженных», потусторонний мир, чаще всего помещавшийся на далеких «западных островах». По преданию, на Аваллон был перенесен смертельно раненный в сражении Артур. Берн-джонсовское полотно так и осталось незаконченным.

В 1890 г. Моррис организовал издательство, в котором вместе с Берн-Джонсом напечатал несколько книг. Опираясь на традиции средневековых переписчиков, Моррис, также как и английский график Уильям Блейк, попытался найти единый стиль оформления страницы книги, ее титульного листа и переплета. Лучшим изданием Морриса стали «Кентерберийские рассказы»английского поэта Джефри Чосера. От этой книги веет ожившим Средневековьем: поля украшены вьющимися растениями, текст оживляют заставки-миниатюры и орнаментированные заглавные буквы. «Кентерберийские рассказы» вышли в год смерти Уильяма Морриса. Через два года не стало Эдуарда Берн-Джонса. История движения прерафаэлитов закончилась.

Наступило XX столетие, мастерам которого прерафаэлиты оставили большое наследство благодаря возвышенной вере в искусство и творческим достижениям, изменившим отношение общества и художников к живописи, оформлению книги и декоративно-прикладному искусству. Идеи и практика прерафаэлитов во многом повлияли на развитие символизма в литературе, содействовали утверждению стиля «модерн» в изобразительном и декоративном искусстве .

Вывод

Передо мной стояла цель проследить формирования романтизма. Исходя из цели, я поставила себе ряд задач, которые выполнила.

Я рассмотрела развитие романтизма, историческая судьба которого была сложной и неоднозначной. Романтики, такие как Дж. Констебль и Дж. М.У. Тернер открывают мир человеческой души, индивидуальное, ни на кого не похожее, но искреннее и оттого близкое всем чувственное видение мира. Мгновенность образа в живописи определила нацеленность художников на сложнейшую передачу движения, ради которого были найдены новые формальные и колористические решения. Романтизм оставил в наследство второй половине XIX в. все эти проблемы и раскрепощенную от правил академизма художественную индивидуальность. Символ, который у романтиков должен был выразить сущностное соединение идеи и жизни, в искусстве второй половины XIX в. растворяется в многогранности художественного образа, захватывающего многообразие идей и окружающего мира.

Но чаще всего творчество романтиков не понималось, критиковалось привыкшей к классическим канонам публикой. Особенно такое визионерское творчество как у Генри Фюзели и Уильяма Блейка. Вдохновленные экстатическими видениями их произведения не были оценены современниками. В конце XVIII столетия их необычная графика привлекла внимание лишь нескольких заказчиков. Однако с течением времени у них сложился круг верных почитателей и последователей. Благодаря их усилиям наследие Фюзели и Блейка не было забыто и их имена встали в один ряд с выдающимися деятелями британского искусства. Их поэтические и художественные труды стали неисчерпаемым источником вдохновения для представителей различных стилистических течений: прерафаэлитов, символистов, романтиков и сюрреалистов.

Также наиболее ярким явлением той эпохи стало творчество «Братства прерафаэлитов» - первого в истории английской живописи объединения художников. Романтики по своей сути, прерафаэлиты открыли мир образов средневековой английской литературы, ставшей для них постоянным источником вдохновения. Слово «братство» передавало идею закрытого, тайного сообщества, подобного средневековым монашеским орденам. В профессионально-творческом плане особенностями прерафаэлитов были попытки непосредственного выражения отвлеченных идей в наглядных аллегорических образах, изучение эффектов природы, минуя сложившиеся академические приемы, совершенство ручного исполнения в прикладном искусстве и сохранение красоты исходных материалов. Прерафаэлиты повлияли на формирование эстетики модерна рубежа XIX-XX в.

Список литературы

1.Глебоская, А. Предварение. Предисловие к книге: Песни Невинности и Опыта. - Спб.: Азбука, 2000. - 272 с.

.Дмитриева, Н.А. Краткая история искусств. Вып. 2. - М.: Искусство, 1989. - 318 с.

.Кузнецова, И. Художники от Хагарта до Тернера. - М.: Советский художник, 1965. - 100 с.

.Мезенцев, Е.А. История искусства. Зарубежное искусство. - Омск: Изд-во ОмГТУ, 2008. - 113 с.

.Некрасова, Е.А. Романтизм в английском искусстве. Очерки. - М.: Искусство, 1975. - 256 с.

.Пушнова, Ю.Б. Теория и история искусства. - М.: Приор-издат, 2006. -128 с.

.Раздольская, В.И. Европейское искусство XIX века. Классицизм, романтизм. - СПб.: Азбука-классика, 2005. - 368 с.

.Сокольникова, Н.М. История изобразительного искусства.: В 2 т. - М.: Академия, 2007, Т. 1. - 304 с.

.Федотова, О. Романтизм. Энциклопедия. - М.: Олма-Пресс, 2001. - 303 с.

.Чухно, В. Уильям Блейк. Видения Страшного Суда. - М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. - 384 с.

.Шестаков, В. История английского искусства. - М.: Галарт, 2010. - 480 с.

.Энциклопедия для детей. Т. 7. Искусство. Ч. 2. / ред. М.Д. Аксенова. - М.: Аванта +, 1999. - 656 с.: ил.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

ЛИТЕРАТУРА XIX ВЕКА

Период наибольшей стабилизации в XIX столетии приходится на 1820-1860-е годы. В своей зрелой форме литературный про­цесс XIX в. представляет собой единство и борьбу двух полюсных художественных систем - романтизма и реализма. В то же время необходимо учитывать, что это последний период в «трехвековой арке» культуры Нового времени (если принимать в расчет европо­центристскую ориентацию) 1 .

Следовательно, в литературе XIX в. обязательно обнаружатся не только новые тенденции (представленные романтизмом и реа­лизмом), но и черты искусства прошлого (прежде всего классициз­ма) и будущего (первые проявления модернистских тенденций и зарождение «массовой культуры»).

Рождение всемирной литературы. В 1827 г. секретарь Гёте Эккер-ман записал высказывание великого немецкого писателя о том, что «рождается всемирная литература» (Weltliteratur). Гёте не гово­рил о том, что она уже существует, он отмечал только момент начала ее формирования. Это было глубокое провидение. В XIX в. литературы утрачивают региональность, начинают теснее взаи­модействовать друг с другом. Под влиянием европейской литера­туры в предыдущем столетии начала бурно развиваться русская литература, а в XIX в. она постепенно входит в число мировых лидеров. Так же сложилась судьба американской литературы: твор­чество Ф.Купера, Э.А.По, Г.Мелвилла, Н.Готорна, Г.Лонгфел­ло, Г. Бичер-Стоу, Ф. Брет Гарта, У.Уитмена начинает мощно вли­ять на европейских писателей, находит миллионы своих читателей во всем мире. Европейцы начинают знакомиться с сокровищами восточной классической поэзии и прозы. В свою очередь произведе­ния европейских писателей приобретают все более широкую чи­тательскую аудиторию в Азии, Латинской Америке, Австралии. Складывается ситуация, определяемая термином «всемирность».

РОМАНТИЗМ

В настоящее время романтизм в самом общем виде рассматри­вается как одно из крупнейших направлений в литературе конца XVIII - 1-й половины XIX в. с присущими ему художественным методом и стилем, а иногда и как первая фаза модернизма (при расширительном понимании модернизма).

Генезис термина «романтизм». Французский литературовед Ф. Бальдансперже обнаружил слово «романтический» в источни­ке 1650 г. (это самый старый из найденных источников). Значение слова в XVII в. - «воображаемый», «фантастический». Оно восхо­дит к средневековому употреблению слов «романс» (лирическая и героическая испанская песня) и «роман» (эпическая поэма о ры­царях), первоначально обозначавших произведения на одном из романских, а не на латинском языке, а затем получивших более обобщенный смысл - «повествование с выдумкой». В XVIII в. «ро­мантический» означает все необычное, таинственное или же свя­занное со средневековой стариной. Вот характерное употребление этого слова у Руссо в «Прогулках одинокого мечтателя» (1777- 1778, опубл. 1782): «Берега озера в Биле более дики и более ро­мантичны, чем берега Женевского озера: в Биле леса и скалы подступают к воде совсем близко». В конце XVIII в. немецкие ро­мантики братья Шлегели выдвинули оппозицию понятий «роман­тический» - «классический», ее подхватила и сделала известной по всей Европе Жермена де Сталь в трактате «О Германии» (1810, опубл. в Лондоне в 1813 г.). Так складывается понятие «роман­тизм» как термин теории искусства.

Литературоведческие значения термина. Слово «романтизм» мо­жет определять тип творчества, реализующийся в таких родствен­ных художественных системах, как барокко, предромантизм, ро­мантизм, символизм и т.д. Широко распространено представле­ние о романтизме как о стиле, который отличае мся высокой эм о­циональн остью, культом^кзотичес ког^1_ф_антастического, тяго-~тением к1судожествённьш средствам, передающим динамичность действительности, против оречивость человеческих страстей. Де-талшб^р^дставлёние о романтизме как о стиле разработано в музыковедении и теории живописи. Для историко-теоретического подхода в литературоведении особенно важны значения термина «романтизм» как художественного направления, движения.

Эстетика романтизма. В основе романтического мироощущения лежит «романтическое двоемирие» - ощущение глубокого раз­рыва между идеалом и действительностью. При этом романтики по-новому понимают и идеал, и действительность по сравнению с классицистами. У классицистов идеал конкрет ен и доступен для воплощения, более того, он уже был воплощен в античном ис­кусстве, которому поэтому и сл едует^одраж атъ^тобы при бли-^йться~к идеа1гу7| 1ля"1романтиков идеал - это нечто вечное, бес-~конёчное, абсолютное, прекрасное, совершенное, при этом" та­инственное и часто непостижимое. Действительность, напротив, преходяща, ограниченна, конкретна, безобразна. Представление о преходящем характере действительности сыграло решающую роль в становлении принципа романтического историзма. Преодоле­ние разрыва идеала и действительности возможно в искусстве, что определяет его особую роль в сознании романтиков. Именно в этом романтизм приобретает универсализм, позволяющий соеди­нять самое обыденное, конкретное с отвлеченными идеалами.

А. В. Шлегель писал: «Прежде мы прославляли исключительно природу, теперь же мы прославляем идеал. Слишком часто забы­вают, что эти вещи тесно взаимосвязаны, что в искусстве приро­да должна быть идеальной, а идеал естественным». Но, несом­ненно, для романтиков первичен именно идеал: «ИСКУССТВО всегдажэлж4*аизде™гшься только по его отношению к ИДЕАЛЬ-ШЩКРАСОТЕ» (А.деВины1)Г«Искусство не есть изображение реальной действительности, а искание идеальной правды» (Жорж Санд).

Характерная для романтического художественного метода ти­пизация через исключительное и абсолютное отразила новое по­нимание человека как малой вселенной, микрокосма, особое вни­мание рома нтиков к и ндивидуальности, к человеческой душёТсак" сгустку_противоречи вых мыслей, страстей, желаний - отсюда раз­витие принципа романтического психологизма. Романтики видят в душе человека сое динение двух полюсов - «ангела» и «звер я» (В. Гюго), отметая однозначность классицистической типизации через «характеры». Об этом писал Новалис: «Необходимо разно­образие в изображении людей. Только бы не куклы - не так назы­ваемые "характеры", - живой, причудливый, непоследователь­ный, пестрый мир (мифология древних)».

Противопоставление поэта толпе, героя - черни, индивиду-ума - обществу, не понимающему и преследующему его, - ха­ рактерная черта романтической литературы.

В эстетике романтизма большую роль играет тезис о том, что деДствительност ь^)ттос1£Г £льна непреходяща. Так как всякая но­вая форма действительности воспринимается - "как новая попытка реализации абсолютного идеала, то в основу своей эстетики ро­мантики кладут лозунг: прекрасно то, что ново.

Но реальность низка й консервативна. Отсюда - другой ло­зунг: irrjfiKrja^TOjro^^rro не соответствует действительности, фан­тастично^ Новалис писал: «Мне кажется, что состояние своей души я наилучшим образом могу выразить в сказке. Все является сказкой».

Фантазия утв ерждается не только в объекте, но и в структуре произведения. Романтики разрабаты вают фантастические жанры, разрушают классицистический прйТщйтт чистоты жанров, смеши­вая в причудливых сочетаниях трагическое и комическое, возвы­шенное и обыденное, реальное и сказочное на основе контраста - одного из главных признаков романтического стиля. Преодолеть разрыв между идеалом и действительностью ро­мантики предполагают с помощью искусства. Немецкие романти­ки для решения этой проблемы выработали универсальное сред­ство - романтическую иронию (см. раздел «Немецкий романтизм»).

Романтизм как литературное направление. Романтизм представ­ляется одним из самых значительных направлений в мировой куль­туре, особенно интенсивно развивавшимся в конце XVIII - пер­вой половине XIX в. в странах Европы и в Северной Америке.

Этапы развития романтизма. Романтизм как направление воз­никает в конце XVIII в. сразу в нескольких странах. Почти одно­временно выступили с эстетическими манифестами, трактатами, обозначившими рождение романтизма, йенские романтики в Гер­мании, Шатобриан и де Сталь во Франции, представители «Озер­ной школы» в Англии.

В самом общем виде можно говорить о трех этапах развития романтизма в мировой культуре, соотнося ранний романтизм с концом XVIII - началом XIX в., развитые формы романтизма - "с~20 - 40-ми годами XIX в., поздний романтизм - с периодом после европейских революций 1848 г., поражение которых раз­рушило многие утопические иллюзии, составлявшие питательную почву для романтизма. Но применительно к различным нацио­нальным проявлениям романтизма, а также к разным жанрам, ро­дам, видам искусств эта схематичная периодизация мало подходит.

В Германии уже на первом этапе развития романтизма, в твор­честве йенских романтиков (Новалис, Вакенродер, братья Шле-гели, Тик), сказалась зрелость мысли, сформировалась довольно полная система романтических жанров, охвативших прозу, по­эзию, драматургию. Второй этап, связанный с деятельностью гей-дельбергских романтиков, наступает очень быстро, что объясня­ется пробуждением национального самосознания в период напо­леоновской оккупации Германии. Именно в это время выходят в свет сказки братьев Гримм, сборник Арнима и Брентано «Вол­шебный рог мальчика» - яркие свидетельства обращения роман­тиков к фольклору родного края. В 20-е годы XIX в. со смертью Гофмана и переходом молодого Гейне к реализму немецкий ро­мантизм утрачивает завоеванные позиции.

В Англии романтизм, подготовленный достижениями предро-мантизма, также развивается бурно, особенно в поэзии. Вслед за Вордсвортом, Колриджем, Саути, Скоттом вступают в литерату­ру великие английские поэты Байрон и Шелли. Огромное значе­ние имело создание Вальтером Скоттом жанра исторического ро­мана. Со смертью Шелли (1822), Байрона (1824), Скотта (1832) английский романтизм отходит на задний план. Творчество Скот­та свидетельствует об особой близости романтизма и реализма в английской литературе. Эта специфическая черта характерна для творчества английских реалистов, особенно Диккенса, чьи реа- диетические романы сохранили значительные элементы роман­тической поэтики.

Во Франции, где у истоков романтизма стояли Жермена де Сталь, Шатобриан, Сенанкур, Констан, достаточно полная сис­тема романтических жанров складывается лишь к началу 1830-х годов, т. е. к тому времени, когда в Германии и Англии романтизм в основном себя исчерпал. Особое значение для французских ро­мантиков имела борьба за новую драму, так как в театре класси­цисты занимали наиболее прочные позиции. Крупнейшим рефор­матором драмы стал Гюго. Начиная с 1820-х годов он возглавил также реформу поэзии и прозы. Жорж Санд и Мюссе, Виньи и Сент-Бёв, Ламартин и Дюма внесли свой вклад в развитие ро­мантического направления.

В Польше первые споры о романтизме относятся к 1810-м го­дам, но как направление романтизм утверждается в 1820-е годы с приходом в литературу Адама Мицкевича и сохраняет ведущие позиции.

Широкое изучение творчества романтиков США (Ирвинг, Купер, По, Мелвилл), Италии (Леопарди, Мандзони, Фоско-ло), Испании (Ларра, Эспронседа, Соррилья), Дании (Эленшле-гер), Австрии (Ленау), Венгрии (Вёрёшмарти, Петефи) и ряда других стран, предпринятое в последнее время, привлечение ма­териала литературной истории русского романтизма позволило исследователям прийти к выводу о неоднородности развития это­го направления, различии его национальных проявлений в зави­симости от предпосылок его возникновения, степени литератур­ного развития различных стран, а также расширить хронологи­ческие рамки романтизма.

Была выдвинута идея национальных типов романтизма 1 . К «клас­сическому» типу отнесено романтическое искусство Англии, Гер­мании, Франции. Романтизм Италии и Испании выделен в дру­гой тип: здесь замедленное буржуазное развитие стран сочетается с богатейшей литературной традицией. Особый тип представляет романтизм стран, ведущих национально-освободительную борь­бу, он приобретает революционно-демократическое звучание (Польша, Венгрия). В ряде стран с замедленным буржуазным раз­витием романтизм решал просветительские задачи (например, в Финляндии, где появилась эпическая поэма Элиаса Лёнрота (1802-1884) «Калевала» (1-я ред. 1835, 2-я ред. 1849) на основе собранного им карело-финского фольклора). Вопрос о типах ро­мантизма остается недостаточно изученным.

i Еще меньше ясности в исследовании течений романтизма. Так, можно говорить о лирико-философском и историко-живописном течениях во французском романтизме, фольклорном течении в немецком романтизме и т.д., об идеологических, философских течениях в романтизме. Но типология течений пока не разработана.

Романтизм как литературное движение. В ряде стран на опреде­ленном этапе развития романтизм еще не отделен от других на­правлений. При историко-теоретическом подходе появляется не­обходимость обозначить такую литературную ситуацию особым термином. Все шире употребляется понятие «литературное движе­ние». Такое движение возникает тогда, когда необходимо сменить господствующее направление, в движении объединяются иногда очень разнородные элементы, основой объединения становится единое стремление побороть общего врага. Очень ярко специфика романтического движения выразилась во Франции, где позиции классицизма были особенно прочными. Здесь в 1820-е годы в еди­ном романтическом движении оказались писатели разных эстети­ческих ориентации: романтической (Гюго, Виньи, Ламартин), реалистической (Стендаль, Мериме), предромантической (Пик-серекур, Жанен, молодой Бальзак) и т.д.

Романтизм как стиль искусства. Романтики выработали особый стиль, основанный на контрасте и "отличающийся повышенной эмоциональностью. Чтобы разбудить, захватить чувства читателей, они широко использовали как средства литературы, так и сред­ства других видов искусства. К области литературы относятся: со­единение различных жанров в одном произведении; необыч ные, исключительные герои, наделенные богатой духовной, эмоцио­нальной жизнью; динамичные сюжеты вплоть до детективных и авантюрных; композиция фрагментарная (отсутствие предысто­рии, выделение из последовательного потока событий только наи­более ярких, кульминационных) или ретроспективная (как в де­тективе: сначала событие, потом постепенное раскрытие его при­чин), или игровая (соединение двух сюжетов, как в «Житейских воззрениях кота Мурра» Гофмана, и т.д.); особенности художе­ственного языка (насыщенность яркими, эмоциональными эпи­тетами, метафорами, сравнениями, восклицательная интонация и т.д.); романтическая символика (образы, намекающие на суще­ствование иного, идеального мира, как символ голубого цветка в «Генрихе фон Офтердингене» Новалиса). Писатели-романтики за­имствуют средства других видов искусства: у музыки - музыкаль­ность образов, композиции, ритма, средства для передачи на­строения; у живописи - живописность (внимание к цвету, игре света и тени, симультанный, т.е. одновременный, контраст, яр­кость и символичность деталей); у театра - обнаженность конф­ликта, театральность, мелодраматичность; у оперы - монумен­тальность и фееричность; у балета - искусственность, значи­мость позы и жеста. В романтическом стиле велика роль фолькло­ра, давшего образцы национального, не ориентированного на ан- тичность мифологизма. Романтики выработали представление о местном и историческом колорите, который тяготеет к экзотиз­му - подчеркиванию всего необычного, не свойственного совре­менному жизненному укладу. В рамках общего романтического стиля развились национальные, региональные, индивидуальные стили.

АНГЛИЙСКИЙ РОМАНТИЗМ

Эстетической предпосылкой английского романтизма было ра­зочарование в классицизме и просветительском реализме как худо­жественных системах, в основе которых лежала просветительская философия. Они недостаточно полно раскрывали внутренний мир человека, законы человеческой истории, которые были осмысле­ны по-новому в свете Французской революции. Основы роман­тизма в Англии заложены Уильямом Блейком (1757-1827), но признание романтизм получил позже.

Первый этап английского романтизма. «Озерная школа». Первый этап английского романтизма (1793-1812 гг.) связан с деятельностью «Озерной школы». В нее входили Уильям Вордсворт (1770-1850), Сэмюэл Тейлор Колридж (1772-1834), Роберт Саути (1774-1843). Они жили в краю озер, поэтому их стали называть лейкистами (от англ. lake - озеро). Все три поэта в молодости поддерживали Великую француз­скую революцию. Но уже в 1794 г. они отходят от этих позиций. В 1796 г. впервые встречаются Вордсворт и Колридж. Их объединя­ет разочарование в революции, страшит буржуазный мир. Поэты создают сборник «Лирические баллады» (1798). Успех этого сбор­ника положил начало английскому романтизму как литературно­му направлению. Предисловие Вордсворта ко второму изданию «Лирических баллад» (1800) стало манифестом английского ро­мантизма. Вордсворт так формулирует задачи авторов: «Итак, глав­ная задача этих Стихотворений состояла в том, чтобы отобрать случаи и ситуации из повседневной жизни и пересказать или опи­сать их, постоянно пользуясь, насколько это возможно, обыден­ным языком, и в то же время расцветить их красками воображе­ния, благодаря чему обычные вещи предстали бы в непривычном виде; наконец - и это главное - сделать эти случаи и ситуации интересными, выявив в них с правдивостью, но не нарочито, основополагающие законы нашей природы...»

Вордсворт вносит большой вклад в английскую поэзию тем, что он порывает с условностью поэтического языка XVIII в. Пе­реворот, совершенный Вордсвортом и Колриджем, А.С.Пуш­кин охарактеризовал так: «В зрелой словесности приходит вре­мя, когда умы, наскуча однообразными произведениями искус­ства, ограниченным кругом языка условленного, избранного, обращаются к свежим вымыслам народным и к странному про­сторечию, сначала презренному... так ныне Вордсворт и Кол­ридж увлекли за собой мнение многих» («О поэтическом слоге», 1828).

Вордсворт стремится проникнуть в психологию крестьянина. Особую естественность чувств сохраняют крестьянские дети, счи­тает поэт.

В его балладе «Нас семеро» рассказывается о восьмилетней девочке. Она наивно уверена в том, что в их семье семеро детей, не сознавая, что двое из них умерли. Поэт же видит в ее ответах мистическую глубину. Девочка интуитивно догадывается о бессмертии души.

Но город, цивилизация лишают детей естественных привязан­ностей. В балладе «Бедная Сусанна» пение дрозда напомнило юной Сусанне «родимый край - на склоне гор цветущий рай». Но «ви­денье скоро пропадает». Что ждет девочку в городе? - «Сума с клюкой, да медный крест, // Да нищенство, да голодовки, // Да злобный окрик: «Прочь, воровка...»

Несколько иной путь в «Лирических балладах» избирает Кол­ридж. Если Вордсворт писал о необычности обыденного, то Кол­ридж - об исключительных романтических событиях. Наиболее известным произведением Колриджа стала баллада «Сказание ста­рого морехода». Старый моряк останавливает юношу, спешащего на пир, и расска­зывает ему свою необыкновенную историю. Во время одного из путе­шествий моряк убил альбатроса - птицу, приносящую кораблям удачу. И на его корабль пришла беда: кончилась вода, умерли все матросы, и моряк остался один среди трупов. Тогда он понял, что причиной несча­стья было его злое дело, и вознес к небу покаянную молитву. Сразу подул ветер, корабль пристал к земле. Не только жизнь, но и душа моря­ка была спасена.

Герой Колриджа, вначале лишенный духовного начала, в сво­ем страдании прозревает. Он узнает о существовании иного, выс­шего мира. Пробужденная совесть открывает ему нравственные ценности. Этот романтический идеал окрашен мистикой.

Несколько в стороне от Вордсворта и Колриджа стоит Роберт Саути. Первоначально он был захвачен идеями Великой француз­ской революции, что отразилось в его трагедии «Уот Тайлер» (1794, опубл. 1817) о вожде средневекового восстания в Англии. Но поз­же он отошел от революционности, стал апологетом правитель­ственной националистической доктрины (книга «Жизнь Нельсо­на», 1813), за что был обласкан властями. В 1813 г. Саути получил титул «поэта-лауреата». Свободолюбивый Байрон не раз осмеи­вал эту политическую лояльность и литературный консерватизм Саути. Стрелы байроновской сатиры достигли цели, и слава Са­ути померкла в глазах потомков. Но при жизни поэта громкой известностью пользовались его поэмы: «Талаба-разрушитель» (1801), основанная на арабских легендах (пример романтическо­го ориентализма в английской поэзии), «Мэдок» (1805) об от­крытии Америки одним из валлийских князей XII в., «Прокля­тие Кехамы» (1810), сюжет которой взят из индийской мифоло­гии, «Родерик, последний из готов» (1818) об арабском завое­вании Испании в VIII в.

Особенно популярными были баллады Саути, среди которых выделяется баллада «Суд божий над епископом» (1799) велико­лепно переведенная на русский язык В. А.Жуковским. Епископ, обрекший на сожжение голодных людей своего края, чтобы изба­виться от лишних ртов, сам был съеден мышами - таково божье наказание негодяя. В балладе ощущается сочувствие к обездолен­ному народу, ненависть к богачам, презрение к церковникам. За­мечательно выстроено нарастание ритма баллады, передающего приближение мышей, от которых нет спасения.

Таким образом, для поэтов «Озерной школы» характерны сме­лые эстетические искания, интерес к родной истории, стилиза­ция форм народного творчества и вместе с тем консервативности политических и философских взглядов. Представители «Озерной школы» реформировали английскую поэзию, подготовили при­ход в литературу романтиков следующего поколения - Байрона, Шелли, Китса.Второй этап английского романтизма. Этот-паи ох ватывает 1812- 1832 гг. (от выхода в свет I и II песен «Паломниче­ства Чайльд Гарольда» Байрона до смерти Вальтера Скотта). Ос­новные достижения периода связаны с именами Байрона, Шелли, Скотта, Китса. В поэме Байрона «Паломничество Чайльд Гарольда» прозвучала мысль о свободе для всех народов, утверждалось не только право, но и обязанность каждого народа бороться за независимость и свободу от тирании. Впервые был создан романтический тип ха­рактера, получивший название «байронический герой». Второе за­мечательное достижение периода - возникновение жанра истори­ческого романа, создателем которого был Вальтер Скотт.

К началу второго периода окончательно оформился кружок лондонских романтиков. Кружок выступал в защиту прав лично­сти, за прогрессивные реформы. Наибольшее значение среди про­изведений лондонских романтиков имеют поэмы и стихи Джона Китса (1795- 1821). Он развивал традиции великого шотландско­го поэта XVIII в. Роберта Бернса. Ките передает в своих стихах чув­ство светлой радости от соприкосновения с природой, он утверж­дает: «Поэзия земли не знает смерти» (сонет «Кузнечик и свер­чок», 1816). В его поэмах («Эндимион», 1818, «Гиперион», 1820) сказалось свойственное романтикам увлечение древнегреческой мифологией и историей (в противоположность классицистическому увлечению античным Римом). Консервативные критики резко осу­дили новаторскую поэзию Китса. Больному и непризнанному поэту пришлось уехать в Италию. Ките умер совсем молодым. А в следующем году погиб Шелли, великий английский поэт, опре­деливший вместе с Байроном лицо английской романтической поэзии этого времени.

Шелли. Перси Биши Шелли (1792- 1822) родился в семье ари­стократа, учился в Оксфордском университете, но был исключен из него за опубликование работы «Необходимость атеизма» (1811). Позже поэт был вынужден покинуть Англию. Живя в Италии, Шелли испытывает большое влияние Байрона, который в это время тоже жил в Италии. Шелли погиб во время шторма на море.

Шелли был преимущественно лирическим поэтом. Его лирика носит философский характер. Шелли видит истину в духовной красоте (стихотворение «Гимн Интеллектуальной Красоте»). Поэт отрицает библейского Бога, он считает, что Бог - это природа, в которой царят принципы Необходимости и Изменчивости (сти­хотворение «Изменчивость»). Любовь как выражение прекрасного в природе - главная идея любовной лирики Шелли («Свадебная песня», «К Джейн» и др.). Красоте мира, человека и его творений утверждается и в стихах, посвященных теме искусства («Сонет Байрону», «Музыка», «Дух Мильтона»). Среди стихов Шелли есть много произведений на политические темы («Лорду-канцлеру», «Мужам Англии» и др.). В стихотворении «Озимандия» (1818) поэт, используя форму иносказания, показывает, что всякий деспот бу­дет забыт человечеством.

Наиболее ярко философское осмысление личной и обществен­ной жизни в образах природы дано в стихотворении «Ода Запад­ному Ветру» (1819, опубл. 1820). Западный ветер - это символ великой изменчивости. Поэт ждет от ветра обновления, он хочет сбросить с себя «притворный покой», чтобы донести до людей поэтическое слово. В стихотворении соединяются главные темы поэзии Шелли: природа, назначение поэта в мире, напряжен­ность чувств, предвидение мощного революционного преобразо­вания жизни. Классицистический жанр оды приобретает лириче­ский, романтический характер. Идея изменчивости организует композицию, подбор художественных образов, языковых средств. С помощью приемов олицетворения и овеществления Шелли вы­ражает идею стихотворения: поэт, как западный ветер, должен нести бурю и обновление.

Лирико-философское начало господствует и в больших поэти­ческих произведениях Шелли - поэмах «Королева Маб» (1813), «Восстание Ислама» (1818), в драмах «Освобожденный Проме­тей» (1819, опубл. 1820), «Ченчи» (1819).

«Освобожденный Прометей». Это одно из самых зна­чительных произведений поэта. По жанру это философская по­эма, по форме это драма, где использованы средства античного театра. Сам Шелли определил жанр произведения как «лириче­ская драма». Лиризм проявляется прежде всего в авторской, субъек­тивной трактовке сюжета. Шелли изменяет события древнегрече­ского мифа о Прометее, который заканчивается примирением Прометея с Зевсом: «...Я был против такой жалкой развязки, как примирение борца за человечество с его угнетателем», - писал поэт в предисловии к драме. Шелли делает Прометея идеальным героем, который наказан богами за то, что вопреки их воле помог людям. В драме Шелли страдания Прометея сменяются торжеством его освобождения. В третьем действии появляется фантастическое существо Демогоргон. Он свергает Зевса, объявляя: «Для тирании неба нет возврата, и нет уже преемника тебе». Освобождается Прометей - освобождается и весь мир. В конце драмы возникает картина будущего: человек свободен от «розни наций, классов и родов».

Вальтер Скотт. Вальтер Скотт (1771 - 1832), по словам В.Г.Бе­линского, создал исторический роман. Он родился в Шотландии, в Эдинбурге. Не завершив университетского образования, буду­щий писатель под руководством отца подготовился к карьере юри­ста. Получив звание адвоката, Скотт занял прочное положение в обществе.

Потрясение, испытанное от «Песен Оссиана» - мистифика­ции предромантика Дж. Макферсона, основанной на традициях шотландского фольклора, возникающий в Шотландии кульм на­циональной старины подвигли Скотта к созданию баллад, в част­ности баллады «Иванов вечер» (1800, в переводе В.А.Жуковского 1824 г. - «Замок Смальгольм»), собиранию и публикации народ ных шотландских баллад («Песни шотландской границы» в 3 то­мах, 1802-1803). Поэмы на сюжеты из средневековой жизни («Песнь последнего менестреля», 1805; «Мармион», 1808) при несли ему широкую известность. В отличие от лейкистов Скоп не идеализировал средневековье, а напротив, подчеркивал жесто­кость этого времени, причем предромантическое тяготение к «ужас ному» сочеталось в его произведениях с романтическим «местным колоритом». Уже будучи признанным поэтом, В.Скотт анонимно опубликовал свой первый исторический роман «Уэверли» (1814). Лишь за пять лет до смерти писатель стал подписывать романы своим именем (до 1827 г. они выходили как сочинения «автора "Уэверли"»). В 1816 г. «Уэверли» был переведен на французский язык - в эту эпоху основной язык межнационального общения, и к В. Скотту пришла поистине мировая слава. Среди исторпчс ских романов писателя - «Пуритане» (1816), «Роб Рой» (ISIS), «Айвенго» (1820), «Квентин Дорвард» (1823). В России романы Ск<Я та знали уже в 1820-е годы. Отсюда утверждение в русском созна­нии имени автора в старинной французской форме - Вальтер Скотт (правильнее было бы Уолтер Скотт).

Вальтер Скотт утвердил в литературе принцип историзма, за менив исторические сюжеты как «нравственные уроки» на худо жественное исследование закономерностей исторического процес са, создал первые образцы основанного на этом принципе жанра исторического романа. А.С.Пушкин еще в 1830 г. прозорливо пи­сал: «Действие В. Скотта ощутительно во всех отраслях ему соврс менной словесности» («История русского народа: Статья II»).

Джордж Ноэл Гордон Байрон (1788-1824) - крупнейший романтический поэт. Вклад его в литературу определяется, во-пер вых, значительностью его произведений и образов, во-вторых, развитием новых литературных жанров (лиро-эпическая поэма, философская драма-мистерия, роман в стихах и др.), новатор­ством в разных областях поэтики, наконец, участием в литератур ной борьбе своего времени.

Личность поэта. Байрон родился в 1788 г. в Лондоне в семье аристократов. С детских лет гордился он родством с королевской династией Стюартов, отважными предками, одно имя которых когда-то вызывало страх. Родовой замок Байронов, простоявший семь веков, хранил следы былого величия рода, окружая малыш ка атмосферой тайны. Замок был унаследован Байроном в 10-лет нем возрасте с титулом лорда, позволявшим по достижении со­вершеннолетия вступить в палату лордов английского парламента и заняться политической деятельностью. Но именно титул лорда глубоко унизил Байрона. Поэт был недостаточно богат, чтобы вести жизнь в соответствии с этим званием. Даже день своего совершен­нолетия, обычно отмечаемый с большой пышностью, ему при­шлось провести в одиночестве. Речь в парламенте в защиту лудди­тов - рабочих, в отчаянии ломавших станки, в которых они ви­дели причину безработицы, как и две другие речи, не была под­держана лордами, и Байрон убедился, что парламент - это «без­надежное... прибежище скуки и тягучей болтовни».

Отличительные качества юного Байрона - гордость и незави­симость. И именно из-за гордости он испытывает постоянные уни­жения. Знатность соседствует с бедностью; место в парламенте - с невозможностью изменить жестокие законы; поразительная кра­сота - с физическим недостатком, позволившим любимой де­вушке назвать его «хромым мальчуганом»; любовь к матери - с сопротивлением ее домашнему тиранству... Байрон пытается утвер­дить себя в окружающем мире, занять в нем достойное место. Даже с физическим недостатком он борется, занимаясь плаванием, фехтованием.

Но ни светские успехи, ни первые проблески славы не удов­летворяют поэта. Все больше разрастается пропасть между ним и светским обществом. Выход Байрон находит в идее свободы. Она позволила выявить суть личности с наибольшей полнотой. Бай­рон - человек исключительный, гениально одаренный, не толь­ко воспевший героизм народов, принявших участие в освободи­тельной борьбе, но и сам участвовавший в ней. Он сродни исклю­чительным романтическим героям своих произведений, но, как и они, Байрон выразил своей жизнью дух целого поколения, дух романтизма. Идея свободы сыграла огромную роль не только в формировании личности Байрона, но и в его творчестве. Она из­меняет свое содержание на разных этапах творчества. Но всегда у Байрона свобода выступает как сущность романтического идеала и как этическое мерило человека и мира.

Эстетические взгляды. В юности Байрон познакомился с твор­чеством английских и французских просветителей. Под их влия­нием формируется эстетика поэта, в основе которой лежит про-^ светительское представление о разуме. Байрону близок классицизм, его любимый поэт - классицист Александр Поуп. Байрон писал: «Самая сильная сторона Поупа - что он этический поэт (...), а, по моему убеждению, такая поэзия - высочайший вид поэзии вообще, потому что она в стихах достигает того, что величайшие гении стремились осуществить в прозе».

Однако эти суждения Байрона не противопоставляют его ро­мантикам, так как и «разум», и «этическое начало» служат для выражения активного присутствия в произведении самого худож­ника. Его роль проявляется у Байрона не только в мощи лириче­ского начала, но и в универсализме - в сопоставлении единич­ного и всеобщего, судьбы человека с жизнью вселенной, что при­водит к титанизму образов, в максимализме - бескомпромисс­ной этической программе, на основании которой отрицание дей­ствительности обретает всеобщий характер. Эти черты делают Бай­рона романтиком. Другими романтическими чертами творчества поэта выступают острое ощущение трагической несовместимости идеала и действительности, индивидуализм, противопоставление природы как воплощения прекрасного и великого целого испор­ченному миру людей.

В последних своих произведениях (особенно в «Дон Жуане») поэт сближается с эстетикой реалистического искусства.

Первый период творчества Байрона. 1806- 1816 гг. - это время формирования мировоззрения Байрона, его писательской мане­ры, время первых больших литературных успехов, начала его ми­ровой славы. В первых сборниках стихов поэт не преодолел еще влияния классицистов, сентименталистов и ранних романтиков. Но уже в сборнике «Часы досуга» (1807) возникает тема разрыва со светским обществом, которое поражено лицемерием. Лирический герой стремится к природе, к жизни, наполненной борьбой, т.е. к подлинной, должной жизни. Наибольшей силы раскрытие идеи свободы как должной жизни в единстве с природой достигает в стихотворении «Хочу я быть ребенком вольным...» С возникнове­ния этой идеи начинается сам Байрон.

Сборник «Часы досуга» получил отрицательные отзывы в прессе. На один из них Байрон ответил сатирической поэмой «Англий­ские барды и шотландские обозреватели» (1809). По форме это классицистическая поэма в духе А. Поупа. Однако содержащаяся в поэме критика поэтов «Озерной школы» далека от классицисти­ческой точки зрения на задачи литературы: Байрон призывает от­ражать действительность без прикрас, стремиться к жизненной правде. Сатира «Английские барды и шотландские обозреватели» считается первым, хотя и неполным, манифестом так называе­мых «прогрессивных романтиков» в Англии.

В 1809- 1811 гг. Байрон посещает Португалию, Испанию, Гре­цию, Албанию, Турцию, Мальту. Путевые впечатления легли в основу первых двух песен лиро-эпической поэмы «Паломниче­ство Чайльд Гарольда», опубликованных в 1812 г. и принесших поэту большую известность.

Действие первых песен поэмы происходит в Португалии, Ис­пании, Греции и Албании.

В 1-й и 2-й песнях «Чайльд Гарольда» свобода понимается в широком и в узком смысле. В широком смысле свобода - это осво­бождение целых народов от поработителей. В 1-й песне «Чайльд Гарольда» Байрон показывает, что Испанию, захваченную фран­цузами, может освободить только сам народ. Тиран унижает до­стоинство народа, и только постыдный сон, лень, смирение народа позволяют ему держаться у власти. Порабощение других народов выгодно лишь единицам-тиранам. Но вину несет и весь народ-поработитель. Чаще всего в раскрытии общенациональной вины Байрон прибегает к примеру Англии, а также Франции и Турции. В узком смысле свобода для Байрона - это свобода отдельной личности. Свобода в обоих смыслах присуща герою поэмы - Чайльд Гарольду.

Чайльд Гарольд представляет собой первое воплощение целого литературного типа, получившего название «байронический ге­рой». Вот его черты: раннее пресыщение жизнью, болезнь ума; утрата связи с окружающим миром; страшное чувство одиноче­ства; эгоцентризм (герой не испытывает укоров совести от соб­ственных проступков, никогда не осуждает себя, всегда считает себя правым). Таким образом, свободный от общества герой не­счастен, но независимость для него дороже покоя, уюта, даже счастья. Байронический герой бескомпромиссен, в нем нет лице­мерия, т.к. связи с обществом, в котором лицемерие является способом жизни, разорваны. Лишь одну человеческую связь при­знает поэт возможной для своего свободного, нелицемерного и одинокого героя - чувство большой любви, перерастающее во всепоглощающую страсть.

Образ Чайльд Гарольда находится в сложных взаимоотноше­ниях с образом автора, собственно лирического героя: они то су­ществуют раздельно, то сливаются. «Вымышленный герой был введен в поэму с целью связать ее отдельные части...», - писал Байрон о Чайльд Гарольде. В начале поэмы авторское отношение к герою близко к сатирическому: он «чужд равно и чести и стыду», «бездельник, развращенный ленью». И лишь возникшая из пре-сыщенья «болезнь ума и сердца», «глухая боль», способность раз­мышлять над лживостью мира делают Чайльд Гарольда интерес­ным для поэта.

Композиция поэмы строится на новых, романтических прин­ципах. Четкий стержень утрачивается. Не события жизни героя, а его перемещение в пространстве, переезд из одной страны в дру­гую определяют разграничение частей. При этом герой нигде не задерживается, ни одно явление его не захватывает, ни в одной стране борьба за независимость не волнует его так, чтобы он остался и принял в ней участие.

Но в поэме звучат призывы: «К оружию, испанцы! Мщенье, мщенье!» (1-я песнь); или: «О Греция! Восстань же на борьбу! // Раб должен сам себе добыть свободу!» (2-я песнь). Очевидно, это слова самого автора. Таким образом, композиция имеет два плас­та: эпический, связанный с путешествием Чайльд Гарольда, и лирический, связанный с размышлениями автора. Особую слож­ность композиции придает свойственный поэме синтез эпическо­го и лирического пластов: не всегда можно точно определить, кому принадлежат лирические раздумья - герою или автору. Ли­рическое начало вносят в поэму образы природы, и прежде всего образ моря, становящийся символом неуправляемой и независи­мой свободной стихии.

Байрон использует «спенсерову строфу», которая состоит из де­вяти строк со сложной системой рифм. В такой строфе есть место для развития мысли, раскрытия ее с разных сторон и подведения итога.

Через несколько лет Байрон написал продолжение поэмы: 3-ю песнь (1817, в Швейцарии) и 4-ю песнь (1818, в Италии).

В 3-й песни поэт обращается к переломному моменту евро­пейской истории - падению Наполеона. Чайльд Гарольд посе­щает место битвы при Ватерлоо, и автор размышляет о том, что в этой битве и Наполеон, и его победившие противники защи­щали не свободу, а тиранию. В связи с этим возникает тема Ве­ликой французской революции, выдвинувшей когда-то Наполе­она как защитника свободы. Байрон дает высокую оценку дея­тельности просветителей Вольтера и Руссо, идеологически гото­вивших революцию.

В 4-й песни эта тема подхватывается. Главная проблема здесь - роль поэта, искусства в борьбе за свободу народов. В этой части образ Чайльд Гарольда, чуждого большим историческим событи­ям, народным интересам, окончательно уходит из поэмы. В цент­ре - образ автора. Поэт сравнивает себя с каплей, влившейся в море, с пловцом, сроднившимся с морской стихией. Эта метафо­ра становится понятной, если учесть, что в образе моря вопло­щен народ, веками стремящийся к свободе. Образ автора в поэме, таким образом, это образ поэта-гражданина, который вправе воскликнуть: «Зато я жил, и жил я не напрасно!»

При жизни Байрона большинство читателей не смогли оце­нить эту позицию поэта. Среди тех, кто понял его взгляды, - Пушкин, Лермонтов. Наибольшей популярностью пользовался образ одинокого и гордого Чайльд Гарольда. Многие светские люди стали подражать его поведению, были охвачены умонастроением Чайльд Гарольда, которое получило название «байронизм».

Вслед за 1-й и 2-й песнями «Паломничества Чайльд Гарольда» Байрон создает шесть поэм, получивших название «Восточные повести». Обращение к Востоку было характерно для романтиков: оно открывало им иной тип красоты по сравнению с античным греко-римским идеалом, на который ориентировались классици­сты. Восток для романтиков - место, где бушуют страсти, где деспоты душат свободу, прибегая к восточной хитрости и жесто­кости, и помещенный в этот мир романтический герой ярче рас­крывает свое свободолюбие в столкновении с тиранией. В трех первых поэмах («Гяур», 1813; «Абидосекая невеста», 1813; «Корсар», 1814) образ «байронического героя» приобретает но­вые черты. В отличие от Чайльд Гарольда, героя-наблюдателя, устра­нившегося от борьбы с обществом, герои этих поэм - люди дей­ствия, активного протеста. Их прошлое и будущее окружено тай­ной, но какие-то события заставили их оторваться от родной по­чвы. Гяур - оказавшийся в Турции итальянец (гяур по-турецки - «иноверец»); герой «Абидосской невесты» Селим, воспитанный дядей - коварным пашой, убившим его отца, - ища свободы, становится предводителем пиратов. В поэме «Корсар» рассказы­вается о загадочном предводителе морских разбойников - кор­саров - Конраде. В его облике нет внешнего величия («он худо­щав, и ростом - не гигант»), однако он способен подчинить себе любого, а его взгляд «сжигает огнем» того, кто осмелится по гла­зам прочесть тайну души Конрада. Но «по взору вверх, по дрожи рук, ...по трепету, по вздохам без конца, ...по неуверенным ша­гам» легко понять, что покой души неизвестен ему. О том, что привело Конрада к корсарам, можно лишь догадываться: он «Был слишком горд, чтоб жизнь влачить смирясь, // И слишком тверд, чтоб пасть пред сильным в грязь. // Достоинствами собственными он // Стать жертвой клеветы был обречен». Характерная для поэм Байрона фрагментарная композиция позволяет узнать лишь от­дельные эпизоды жизни героя: попытка захвата города Сейд-паши, плен, побег. Вернувшись на остров корсаров, Конрад находит свою возлюбленную Медору мертвой и исчезает.

Байрон видит в Конраде и героя, и злодея. Он восхищается силой характера Конрада, но объективно осознает невозможность победы одиночки в битве с целым миром. Поэт подчеркивает свет­лое чувство «байронического героя» - любовь. Без нее такого ге­роя нельзя себе представить. Вот почему со смертью Медоры кон­чается и вся поэма.

Швейцарский период. Свободолюбие Байрона вызывает недо­вольство высшего английского общества. Его разрыв с женой был использован для кампании против поэта. В 1816 г. Байрон уезжает в Швейцарию. Его разочарование в действительности приобретает всеобщий характер. Такое полное разочарование романтиков при­нято называть «мировой скорбью». »

«Манфред». В Швейцарии написана символико-философская драматическая поэма «Манфред» (1817).

Манфреда, постигшего «всю земную мудрость», охватывает глубокое разочарование. Страдания Манфреда, его «мировая скорбь» неразрывно связаны с одиночеством, которое он выбрал сам. Эгоцентризм Манфре­да достигает предельной ступени, он считает себя превыше всего в мире, желает полной, абсолютной свободы. Но его эгоцентризм приносит ги­бель всем тем, кто его любит. Он погубил любившую его Астарту. С ее смертью последняя связь с миром обрывается. И, не примиряясь с Бо- гом, как того требует священник, Манфред умирает с радостным чув­ством избавления от мук сознания.

Для поэтики «Манфреда» характерен синтез художественных средств: слияние музыкального и живописного начал, философ­ских идей с исповедальностью.

Напротив, в образах-персонажах «Манфреда» и других драма­тических произведений Байрона господствует аналитический прин­цип. А. С. Пушкин так раскрыл это их качество: «В конце концов он постиг, создал и описал единый характер (именно свой), все, кроме некоторых сатирических выходок, рассеянных в его творе­ниях, отнес он к сему мрачному, могущественному лицу, столь таинственно пленительному. Когда же он стал составлять свою трагедию, то каждому действующему лицу роздал он по одной из составных частей сего мрачного и сильного характера, и таким образом раздробил величественное свое создание на несколько лиц мелких и незначительных» (статья «О драмах Байрона»). Пуш­кин противопоставил односторонности персонажей Байрона мно­гообразие характеров у Шекспира. Но нужно помнить, что «Ман­фред» не столько трагедия характера, сколько трагедия идеи аб­солютного. Титанический герой неизмеримо несчастнее обычного человека; абсолютная власть делает властителя рабом; полное зна­ние раскрывает бесконечность зла в мире; бессмертие оборачива­ется мукой, пыткой, в человеке возникает жажда смерти - тако­вы некоторые трагические идеи «Манфреда». Главная же из них: абсолютная свобода освещает жизнь человека прекрасной целью, но ее достижение уничтожает в нем человечность, приводит его к «мировой скорби».

И все же Манфред до конца сохраняет свою свободу, на поро­ге смерти бросая вызов и церкви, и потусторонним силам.

Итальянский период. Переехав в Италию, Байрон принимает участие в движении карбонариев - итальянских патриотов, со­здавших тайные организации для борьбы за освобождение севера Италии от австрийского владычества. Итальянский период (1817 - 1823 гг.) - вершина творчества Байрона. Приняв участие в борьбе итальянцев за свободу страны, поэт пишет произведения, пол­ные революционных идей. Герои этих произведений прославляют радости жизни, ищут борьбы.

Сатирические поэмы Байрона этого периода стали наиболее ярким образцом политической поэзии английского романтизма. В поэме «Видение суда» (1822) осмеивается поэт-лейкист Саути, которому принадлежит поэма «Видение суда», где воспевается умерший английский король Георг III, изображается вознесение его души в рай. Байрон пишет пародию на эту поэму.

Георга III не пускают в рай. Тогда в его защиту выступает Саути со своей поэмой. Но она так бездарна, что все разбегаются. Воспользовав­шись суматохой, король пробирается в рай. Реакционные поэты неизбежно становятся пособниками реак­ционных политиков - такова идея поэмы.

«Каин». «Каин» (1821) - вершина драматургии Байрона. В ос­нову сюжета положена библейская легенда о сыне первого чело­века Адама Каине, убившем своего брата Авеля. Такой сюжет был характерен для средневекового театра, поэтому Байрон назвал «Ка­ина» мистерией. Но религиозности в драме нет. Убийца Каин здесь становится подлинным романтическим героем. Титанический ин­дивидуализм Каина заставляет его бросить вызов самому Богу, и убийство рабски покорного Богу Авеля - страшная форма проте­ста против жестокости Бога, требующего себе кровавых жертв.

Богоборческие идеи воплощаются и в образе Люцифера - пре­краснейшего из ангелов, восставшего против Бога, низвергнутого в ад и получившего имя Сатаны. Люцифер посвящает Каина в тайны мироздания, он указывает на источник зла в мире - это сам Бог с его стремлением к тирании, с его жаждой всеобщего поклонения.

Герои не могут победить в борьбе со всемогущим божеством. Но человек обретает свободу в сопротивлении злу, духовная по­беда - за ним. Такова главная мысль произведения.

«Дон Жуан». «Дон Жуан» (1817- 1823) - крупнейшее произ­ведение Байрона. Оно осталось незаконченным (написано 16 пе­сен и начало 17-й). «Дон Жуан» назван поэмой, но по жанру он столь отличен от других поэм Байрона, что правильнее видеть в «Дон Жуане» первый образец «романа в стихах» (как пушкинский «Евгений Онегин»). «Дон Жуан» не история лишь одного героя, это тоже «энциклопедия жизни». Фрагментарность, разорванность композиции «восточных повестей», атмосфера тайны уступают место исследованию причинно-следственных связей. Впервые у Байрона подробно изучается обстановка, в которой проходило детство героя, процесс формирования характера. Дон Жуан - ге­рой, взятый из испанской легенды о наказании безбожника и со­блазнителя множества женщин. Эта легенда в различных трактов­ках часто использовалась романтиками, например Гофманом. Но у Байрона он лишен романтического ореола (за исключением рас­сказа о его любви к Гайдэ, дочери пирата). Он часто попадает в смешные ситуации (например, оказывается в гареме в качестве наложницы турецкого султана), для карьеры может поступиться своей честью и чувствами (оказавшись в России, Дон Жуан ста­новится фаворитом императрицы Екатерины II). Но среди черт его характера сохраняется романтическое свободолюбие. Вот по­чему Байрон хотел завершить поэму эпизодом участия Дон Жуа­на во Французской революции XVIII в.

«Дон Жуан», сохраняя связь с романтизмом, одновременно открывает историю английского критического реализма.

В начале поэмы герой, утративший романтическую исключи­тельность характера т.е. титанизм, единую всепоглощающую страсть, таинственную власть над людьми, сохраняет исключитель­ность судьбы. Отсюда его необычные приключения в отдаленных странах, опасности, взлеты - сам принцип непрерывного путеше­ствия. В последних же песнях, где Дон Жуан попадает в Англию как посланник Екатерины II, исключительность окружения, обстоя­тельств жизни героя исчезает. Дон Жуан в замке лорда Генри Амондевилла встречается с романтическими тайнами и ужасами, но все эти тайны придуманы скучающими аристократами. Призрак черного монаха, пугающий Дон Жуана, оказывается графиней Фиц-Фальк, пытающейся завлечь в свои сети молодого человека.

Поэма написана октавами (строфа из 8 строк с рифмовкой abababcc). Две последние строки в октаве, рифмуясь, содержат вывод, итог строфы, что придает языку поэмы афористичность. Монолог автора то поэтически возвышен, то ироничен. Автор­ские отступления особенно насыщены мыслью, раздумьями, глав­ной темой которых по-прежнему остается свобода.

Байрон в Греции. Стремление принять участие в национально-освободительной борьбе, о которой так много писал Байрон, приводит его в Грецию (1823- 1824 гг.). Он возглавляет отряд гре­ческих и албанских повстанцев, борющихся с турецким гнетом. Жизнь поэта трагически обрывается: он умирает от лихорадки. В Гре­ции был объявлен траур. Греки и сегодня считают Байрона своим национальным героем.

В стихах, созданных Байроном в Греции, звучит мысль о сво­боде и личной ответственности за нее. Вот короткое стихотворе­ние «Из дневника в Кефалонии», где эти размышления выраже­ны с особой силой:

Встревожен мертвых сон, - могу ли спать? Тираны давят мир, - я ль уступлю? Созрела жатва, - мне ли медлить жать? На ложе - колкий дерн; я не дремлю; В моих ушах, что день, поет труба, Ей вторит сердце...

(Перевод А. Блока)

Байрон оказал огромное влияние на литературу. Его воздей­ствие испытали все большие английские писатели последующих эпох. Байрона любил читать А. С. Пушкин. Он называл Байрона «властителем дум», отмечал, что жизнь и творчество великого английского поэта повлияли на целые поколения читателей.

Похожая информация.

Смотреть на это было весьма страшно, и только ослепление, в которое повергли всех чары Циннобера, было виной тому, что никто не возмутился бесчестным обманом, не схватил маленького ведьменыша и не швырнул его в камин…». Но если тут замешано какоенибудь адское колдовство, то нужно только с твердостью ему воспротивиться: «победа несомненна там, где есть мужество». К тому же Циннобер не альраун, не гном, а обыкновенный человек. Это знание придает силы Бальтазару, и он бесстрашно выступает против Цахеса, против деконструкции гармонии мира. И, наконец-то, все пробуждаются, будто ото сна. Все спрашивают друг друга: «Откуда взялся этот крошечный кувыркунчик? Что нужно маленькому чудищу?».

Вот она сцена удивления и возмущения, которая позволяет избавиться от наваждения, понять со всей ясностью, что Цахес возвеличился всяческим бесчестным обманом и ложью, и теперь только смерть, свершившийся жребий может искупить позор Цахеса. Действительно, трансформация зла невозможна, Цахес - «пасынок природы» - неродное, нелюбимое дитя и «верно, было бы безрассудством думать, что внешний прекрасный дар, коим наделила Цахеса фея Розабельверде, подобно лучу проникнет в его душу и пробудит голос, который скажет ему: «Ты не тот за кого тебя почитают, но стремись сравниться с тем, на чьих крыльях ты, немощный, бескрылый взлетаешь ввысь… Но внутренний голос не пробудился. Твой косный, безжизненный дух не мог воспрянуть, ты не отстал от глупости, грубости и невежества!». Только после кончины черты Цахеса обретают некую приятность. Бездыханный, он на самом деле был красивее, чем когда-либо при жизни. Возможно, чье-либо прекрасное человеческое сострадание и участие делают почти невозможное - безобразие, воплощенное в Цахесе, исчезает. Побеждают Истина, Добро и Красота. Борьба со злом в сказке Гофмана не полемична, а единственно возможна. В этом смысле, нам думается, Гофман в некоторой степени отказывается от своего иронического отношения к действительности.

3.2.2. Романтизм в английской литературе

Романтизм как господствующее направление постепенно утверждался в английском искусстве в 1790-1800 гг. В это время в Англии свершился промышленный переворот, вызвавший, с одной стороны, колоссальный рост индустриальных городов, с другой -

массовое обнищание, голод, проституцию, рост преступности и окончательное разорение деревни.

Зачинателями английского романтизма являются Вильям Вордсворт и Сэмюэль Тейлор Колридж. Их принято называть представителями «озерной школы», поскольку их жизнь и творчество во многом связаны с живописной местностью на севере Англии, изобилующей озерами. В Ирландии в начале 19-го века стал известен Томас Мур, пользовавшийся большой популярностью как Англии, так и во многих европейских странах. В России его элегия «Вечерний звон» в переводе Козлова стала народной песней.

Несколько особняком стоит творчество Уильяма Блейка, раньше других романтиков выступившего в Англии против традиций классицизма прежде всего в области изобразительного искусства. Сам Блейк был не только талантливым поэтом, но и выдающимся художником-графиком. Свои книги Блейк гравировал целиком - текст вместе с собственными иллюстрациями, затем гравюры переплетались; прижизненных сборников Блейка сохранились считанные экземпляры. К концу жизни Блейк писал все меньше и меньше. Он умер в 1827 году в Лондоне. Блейк был знаком со многими выдающимися поэтами, художниками и общественными деятелями своего времени (Байрон, Шелли, Годман), выставлял картины в Академии художеств, однако большинство современников видели в нем не столько поэта и художника, сколько безумца. Сложное, наполненное многозначными символами его искусство не нашло отклика у современников и по существу заново было открыто лишь в конце 19-го века. Наиболее значительные лирические сборники Блейка следующие: «Песни невинности» (1789), «Песни опыта» (1793), «Пророческие книги».

В 1812-1813 гг. выступает второе поколение английских по- этов-романтиков: Байрон, Шелли, Китс.

В 1820-х гг. после их смерти английский романтизм приходит в упадок, а после смерти Вальтера Скотта в 1832 году он исчерпывает себя как направление и уступает место другим течениям в литературе.

Английские романтики, как никто другой, развили тему одиночества, разобщенности, некоммуникабельности людей. Первым к этой теме обращается Колридж в своей всемирно известной поэме «Сказание о Старом мореходе»(1798). Это стилизация под средне-

вековую балладу, история о том, как моряк из лука убил белоснежного альбатроса и как духи - хранители моря взяли на себя бремя отомстить за преступление.

Альбатрос - птица добрых предзнаменований, приносящая счастье. Старый Мореход убивает «благотворящую» птицу и обрекает на страдания и гибель своих товарищей, которые, оправдав проступок Морехода, тем самым приобщились к его преступлению. Неуправляемый бриг начинает дрейфовать в океане. Паруса его беспомощно повисают, доски растрескались от лучей тропического солнца; даже море меняет свой облик: оно безжизненно, кровавокрасного цвета. Живые мертвецы-матросы бродят по палубе: их душам нет успокоения. Смерть и Жизнь-и-в-смерти разыгрывают жребий Старого Морехода. Только осознав ужас одиночества и проклятия, вину за свое преступление, Мореход может сбросить бремя страдания. Достигнув берега, Мореход скитается из края в край и собственным примером учит людей «любить и почитать всякую тварь, которую создал и возлюбил Всевышний».

Подлинный переворот в английской поэзии начала 19-го века произвел Водсворт. Он провозгласил главным предметом поэзии чувства, мысли и судьбу крестьянина, потому как крестьяне, по мнению Водсворта, представляют наибольшую социальную и моральную ценность в обществе. В отличие от романтической фантастики Колриджа Водсворт стремится показать «вещи обычные, но в необычном освещении». Водсворт утверждает: «Поэзия для всех, следовательно, язык ее должен быть доступен людям всех классов. Поэты пишут не только для поэтов, но и для людей». Он поставил себе целью применить тот самый язык, который принадлежит всем людям. Исходя из этих положений он воссоздает обыденные, реальные ситуации и картины, старается избегать обилия метафор и сравнений.

Новыми по сравнению с поэзией его предшественников - поэтов классицистов и сентименталистов 18-го века - было то, что персонажи Водсворта - фермеры, арендаторы, батраки, солдаты, матросы, нищие - заговорили присущим им народным языком, что они рассказали о своих бедах и страданиях так просто, глубоко, как это мог изобразить до Водсворта только Роберт Бернс. Среди наиболее значительных произведений Водсворта - поэмы «Терн», «Вина и Скорбь» (1793-1794), «Прелюд» (1850), многочисленные

лирические стихотворения. Водсворт - один из лучших мастеров английского сонета. Он умер в 1850 году в Лондоне.

Одним из самых значительных явлений в истории литературной

и общественной мысли стало творчество великого английского по-

эта Байрона (1788-1824).

Байрон родился в Лондоне. Он был наследником старинного аристократического рода. Старинный шотландский род матери, Кетрин Гордон Гайт, следовал от племянника Иакова II (Стюарта). Предки его отца были знаменитыми английскими Байронами, воинами и мореплавателями. Детские годы Байрон провел в Шотландии, в Абердине, где учился в классической школе. Продолжил образование в колледже Харроу, а затем в Кембридже. Литературную деятельность начал в 1806 году. Первое поэтическое выступление

- «Часы досуга» в 1807 году. В 1809-1811 гг. Байрон совершил путешествие на восток; он посетил Португалию, Албанию, Грецию

и Турцию. В 1813-1816 гг. были опубликованы его «восточные» поэмы: «Гяур», «Абидосская невеста», «Корсар». Именно в этих произведениях впервые четко была сформулирована новая романтическая концепция личности, возникшая в результате переосмысления просветительских воззрений на человека. В отличие от своих предшественников романтики считали человека существом иррациональным. Именно эта идея становится принципом «восточных поэм» Байрона. Образ их главного героя - одинокий скиталец, несущий сквозь жизнь свою таинственную скорбь и гордую мечту о свободе. В конце концов, Байрон постиг, создал и описал единый характер (очень ярко в «Корсаре» в образе морского разбойника Конрада).

«Странствия Чайльд Гарольда» - произведение, принесшее Байрону мировую славу и ставшее крупнейшим событием в истории европейского романтизма. Материалом для поэмы послужили впечатления Байрона от поездки по Европе, осуществленной в 1812 году. Основой стали разрозненные дневниковые записи, которые Байрон соединил и придал им видимость сюжетного единства. Скрепляющее начало - история странствий главного героя - Чайльд Гарольда. Этим Байрон воспользовался для воссоздания широкой панорамы современной ему Европы. Глубоко созвучным современности был и образ главного героя поэмы - бесприютного скитальца, внутренне опустошенного, трагически одинокого. Это

разочарованный, во всем разуверившийся аристократ - в его облике наметились черты того особого характера, который являлся романтическим прообразом всех оппозиционно настроенных героев литературы 19-го века.

В 1816 году, после обрушившейся на него травли, Байрон навсегда покинул Англию. В Швейцарии он познакомился с Шелли. Именно в это время поэт создает наиболее известные свои лирические шедевры: «Шильонский узник», «Сон», «Стансы к Августе».

Одно из главных мест в творчестве Байрона заняла проблема возможностей разума, его состоятельности как фактора жизненного

и исторического развития. Эта проблема отчетливо сформулирована в драматической поэме «Манфред» (1816). Одна из начальных реплик его героя - волшебника и мага Манфреда - гласит: «Древо познания не есть древо жизни». Волшебник и маг Манфред, подобно своему немецкому прообразу Фаусту, разочаровался в познании. Обладая сверхчеловеческой властью над стихиями природы, Манфред, тем не менее, не в силах помочь сам себе. Манфред желает обрести забвение. Его сила, мощь, познание тайн бытия, скрытых от глаз обыкновенных людей, куплено ценой человеческих жертв, одной из которых стала его возлюбленная Астарта. Потому Манфред в отчаянии блуждает по вершинам Альп, не находя ни забвения, ни покоя.

В 1817 году Байрон переехал в Италию, где в течение пяти лет были написаны семнадцать песен главного произведения Байрона «Дон-Жуан». В 1823 году Байрон отправился в Грецию, по назначению из Греческого комитета в Лондоне, где принял деятельное участие в борьбе греческих повстанцев против турецкого ига. По сути, Байрон сам возглавил восстание. В этот период он почти не пишет. Он создал войско, обеспечил его оружием. Быть воином стало привлекательно для него. Вновь он ощутил движение жизни. На некоторое время безысходная тоска покидает его.

22 января 1824 года Байрон пишет «Стихи на завершение моего тридцатишестилетия». В них вновь звучит грусть и явственно предчувствие близкой кончины. В этом стихотворении, как и в других произведениях, абсолютно тождественны поэт и поэзия, где поэзия - это правда:

То сердце быть должно б невозмутимым, Что в грудь другим не может чувства влить; Но, если я быть не могу любимым, Все ж я хочу любить!

Все дни мои, как желтый лист, увяли, Цветы, плоды исчезли, и на дне Моей души гнездится червь печали: Вот, что досталось мне!

Незримо грудь мне пламя пожирает, Но то вулкан на острове пустом, И светочей ничьих не зажигает Оно своим огнем.

Прошла пора надежд, волнений, власти Огня любви - все это в стороне, И разделить мне не с кем пламя страсти. Но цепь ее на мне!

Но пусть меня тревоги не смущают Подобных дум - теперь, на месте том, Где лавры гроб героя украшают Или чело венком.

Вокруг меня - оружие, знамена, Я в Греции, - мне ль это позабыть? И на щите Лакедемона Не мог свободней быть.

Восстань! (Не ты Эллада - ты восстала) Восстань, мой дух! В минувшем проследи, Откуда кровь твоя берет начало И в битву выходи!

Уйми в себе всплывающие страсти

И побори: не молод больше ты,

И над тобой должны лишиться власти Гнев иль улыбка красоты.

И если ты о юности жалеешь, Зачем беречь напрасно жизнь свою?

Смерть пред тобой - и ты ли не сумеешь Со славой пасть в бою?

Ищи ж того, что часто поневоле Находим мы: вокруг себя взгляни, Найди себе могилу в бранном поле И в ней навек усни!

15 февраля 1824 года с Байроном случается припадок эпилепсии. Он долгое время не может прийти в сознание. Болезнь его была мучительной. 19 апреля 1824 года Байрон умирает.

Одним из самых ярких явлений английской литературы романтической поры становится роман Чарльза Роберта Матьюрина (1780-1824) «Мельмот Скиталец», вышедший в свет в 1820 году. Будучи последним и одним из лучших образцов в ряду так называемых готических романов (или романов тайн и ужаса), широко распространенных в английской литературе на рубеже 18-19-го вв, «Мельмот Скиталец» превосходит их не только увлекательностью сюжета, но прежде всего серьезной философской мыслью. Запутанный сюжет, перенесение места действия с одной страны в другую, притом в разное историческое время, усложненные приемы повествования, с перемежающими друг друга вставными повестями разного стиля и назначения, многочисленные действующие лица, находящиеся между собой в таинственных и не до конца раскрытых отношениях, - составляют художественные особенности этого сложного романа как одного из очень характерных произведений английской романтической прозы.

Это произведение оставило о себе память во всех литературах Европы и Америки. Творчество Матьюрина было хорошо известно Байрону и В. Скотту, кроме того, они оказывали молодому писателю всяческую поддержку. Страстным почитателем Матьюрина был Бальзак. В своем предисловии к первому изданию романа «Шагреневая кожа» (1831) он ссылается на уже покойного к тому времени Матьюрина.

Один из современников Матьюрина так описывал впечатление, которое писатель производил на знавших его людей: «Прекрасный

танцор и мрачный романист, кончиком пера записывающий исключительные выдумки своего воображения; умирающий с голоду и частый посетитель балов, светский человек, хорошо знакомый с жизнью кулис, надменный, страстный любитель кадрили, игорного стола и рыбной ловли. Мы встретили его однажды в октябре на берегу озера, вооруженного огромной удочкой и одетого как щеголь

Лондонский и дублинский актер, в туфлях лодочкой и шелковых чулках». Действительно, Матьюрин был страстным танцором. Однако это не мешало ему после самозабвенных танцев на вечернем балу или пения в одном из дублинских салонов на другое утро красноречиво произносить церковную проповедь, призывая к отречению от мира и греховных удовольствий и недостойных страстей.

Но на самом деле, жизнь этого человека была отнюдь не безоблачна. Известно, что он умер в возрасте 44 лет от тяжелой болезни, оставив практически без средств к существованию жену и четверых детей.

Литературное влияние Матьюрина было огромным. Творчеством его восхищались и стремились подражать огромное количество поэтов и писателей: В. Скотт, У. Теккерей, Роберт Льюис Стивенсон («Остров сокровищ»), Оскар Уальд («Портрет Дориана Грея»). Творчество Матьюрина становится известным и в Северной Америке. Здесь ему подражают Натаниел Готорн и Эдгар По. Сильное и весьма продолжительное увлечение Матьюрином сказалось прежде всего во Франции В. Гюго, А. де Виньи, Бальзаком (особенно), Бодлером.

В русской печати имя Матьюрина стало встречаться еще при жизни писателя с 1816 года. Сильное влияние Матьюрин оказал на Пушкина (в «Евгении Онегине»), Вяземского, Лермонтова (в «Демоне»), особенно на Гоголя (в «Мертвых душах»). Достоевский горячо рекомендовал читать своим товарищам «мрачного, фантастического» Матьюрина. Знаменитый русский филолог Буслаев, которому лишь в конце жизни довелось прочитать «Мельмота Скитальца», пришел в восторг и глубоко сожалел, что не прочел его раньше. Буслаев утверждал: «По воображению он (Матьюрин) выше Шекспира, по реализму и глубине им обоим нет равного».

Современником Матьюрина и Байрона, а также их хорошим другом был В. Скотт (1771-1832). Он выступил в конце 1790 и 1800 гг. как переводчик, журналист, собиратель фольклора, автор