Просматривая различные материалы на сайте, я обнаружил комментарий некоего пользователя о том, что, мол; в советское время он служил в СА в стройбате, и это, по его словам, было гораздо хуже ГУЛАГа. Бедных стройбатовцев весь рабочий день, а то и больше, заставляли вести бетонные работы, а потом, измученных, заставляли заниматься строевой службой, физической и ТАКТИЧЕСКОЙ подготовкой, чтобы они были готовы быть защитниками Советской Родины. И за такое издевательство за 2 года службы ему по ее окончании выплатили всего 415 рублей.

Читать его писанину было смешно, тем более, что я сам служил в свое время в стройбате, причем не в каком - нибудь, а в Семипалатинской области, на строительстве подземных ракетных точек, в районе города Солнечный, в Жарминском районе. Где и что это, наверняка знают многие ветераны РВСН.

И вот, прочитав эту писанину, я подумал – а ведь на тему Военно-строительных отрядов Советских Вооруженных сил ходит много сплетен, но ни одной нормальной публикации по этой теме я не видел!

Так родилась идея – написать этот рассказ.

Для начала следует сказать, что стройбатом в СССР называли строительные части, работавшие в разных ведомствах. В основном такие части относились к Министерству обороны и Министерству среднего машиностроения (атомной промышленности), однако мне приходилось встречать военно-строительные части, работавшие в системе многих Министерств, от Минстроя до Минводхоза.

Однако, перейдем к моей службе. Призвали нас – целый эшелон из 17 вагонов! из Узбекистана, в основном из Кашкадарьинской области, 1 декабря 1967 года. В составе эшелона было 2 служебных вагона – кухня и вагон-штаб. В штабном вагоне ехали офицеры – командиры команд, начальник эшелона и его заместитель. С нами в каждом вагоне ехали сержанты – командиры взводов, из срочников, подлежащих увольнению в декабре.

Все, кто призывался в те годы, знают, что без «горючего» призывники в вагоны не садились. И вот тут первое опровержение утверждения о пьянстве призывников и «наркоте», которую везли они из Узбекистана – нас сажали в вагоны по одному, и войдя в вагон, мы сразу попадали в крепкие руки трех сержантов, которые, не церемонясь, выворачивали наши рюкзаки и чемоданчики. Оттуда изымалось все спиртное и мало- мальски подозрительные предметы - типа самодельных ножей и тому подобного, а также все, что вызывало подозрение, как наркотики. В вагоны мы поступали уже «чистенькие». Ничего остального – продукты, сигареты и т.п. сержанты не трогали.

Разместились в вагонах, и эшелон медленно тронулся. У всех головы еще были одурманены выпитым при прощании «на дорожку», поэтому то тут, то там вспыхивали разговоры, иногда на довольно высоких тонах, однако наши няньки-сержанты быстро навели порядок, и к полуночи все в эшелоне уже спали.

Утром проснулись рано, разбитые и сонные – эшелон стоял где то в степи. В течение часа на кухне, расположенной в середине поезда, был приготовлен завтрак, сержанты взяли по 1 дежурному из каждых десяти человек, и первый армейский завтрак был доставлен в вагоны. Мало кто притронулся тогда к нему, у всех было полно домашних припасов. Позавтракали на ходу поезда, который тронулся и медленно ехал по степи. Горячим кормили 2 раза в сутки, вечером был чай с сухим пайком – сухари, сахар и масло.

К вечеру сержанты вызвали несколько человек к себе в купе. Оценивающе посмотрев на нас, они предупредили ни слова офицерам. Затем последовал такой разговор: «Мы понимаем, пацаны, что вы едете в армию, и должны выпить, а водку мы у вас изьяли. Однако – мы не звери, понимаем, что выпить надо, поэтому понемногу мы вам отдадим, но чтобы без кипеша, иначе – в эшелоне и губа есть. Но не обессудьте, все не можем, вы нажретесь и будете бузить.»

Затем, после повторного предупреждения – не бузить, не шуметь, и не попадаться офицерам, нам отдали «конфискованную» ранее водку, примерно по одной бутылке на 4-5 человек. Для зеленых пацанов, которыми мы были, этого было вполне достаточно. Таким образом, первый день в эшелоне закончился вполне благополучно.

И так ехали мы 7 дней. Сержанты на второй день также подогрели нас спиртным, но дальше лафа кончилась – видимо, остальное ушло в штабной вагон, да сами наши няньки потребляли довольно много. Из вагонов нас всю дорогу не выпускали – на всех остановках в вагоне появлялся офицер- командир команды и строго следил за этим.

На 7 день остановились на маленькой станции. На вопрос, где это мы, услыхали ответ: Жангиз!

Это была станция Жангиз-тобе, в Семипалатинской области Казахстана, находившаяся на практически одинаковом расстоянии от Семипалатинска и Усть-Каменогорска - рядом с ней находилась развилка автомобильных дорого, идущих в сторону названных городов.

Долго стояли на станции, на втором пути, затем наш эшелон подцепили к небольшому мотовозу и потащили куда-то в степь по заснеженной железнодорожной ветке. Через некоторое время показались и стали приближаться огни довольно большого города, с многоэтажными зданиями и огромной тарелкой антенны на окраине. Однако, мы проехали мимо него и подьехали к территории воинской части, окруженной небольшим забором.

Через некоторое время последовала команда: «Выходи строиться!»

Мы весело выскакивали из надоевших вагонов на снег… и тут же пытались снова заскочить в теплый вагон – дул пронизывающий ветер, и стоял мороз градусов в 15-20! Наши южане стали сбиваться в кучки, головами внутрь, раздались причитания на узбекском языке – ОЙ-уй, ульдым! (Умираем!) Они отказывались двигаться и норовили заскочить в вагон. Команды сержантов и офицеров ничего не могли с ними поделать. Тогда наши командиры обратились к нам, кто был несколько постарше и держал себя в руках – обьясните им, тут оставаться нельзя. Вагоны сейчас уйдут, а они замерзнут!

Мы стали обьяснять все это на узбекском, ребята постепенно пришли в себя, нехотя построились, и колонной вошли в ворота части. Недалеко от них находился клуб, в кинозал которого нас всех и завели. Там было очень тепло. Расселись на сиденьях, и тут же на экране начался какой то художественный фильм.

Привезли нас 1500 человек, однако за ночь всех потихоньку постригли, помыли и переодели в форму. Гражданскую одежду отобрали, однако разрешили взять часы и все деньги, которые у нас были.

Какие мы были смешные и одинаковые – лысые, в х/б, бушлатах и сапогах, не узнавали друг друга, искали друзей, стоя рядом с ними. Нас разбили уже по ротам, взводам и отделениям, представили командира роты – старшего лейтенанта, и командиров взводов - сержантов, только что окончивших сержантскую учебку.

Затем погрузили в автобусы и повезли на точку – «в карантин», проходить курс молодого бойца.

Карантин.

Ехали не меньше 40 км, по степи, вокруг ни одного жилого домика, ни столба, белым-бело. Снега было много, и нам, узбекистанцам, на тот момент это было в диковинку - у нас снег в начале декабря выпадает редко выпадает и держится недолго. Вскоре местность вокруг стала потихоньку меняться, появились сопки, покрытые снегом. Повернув за очередную, мы неожиданно увидели два ряда длиных одноэтажных зданий, и торчащую неподалеку трубу котельной. Неподалеку были расположены еще две –три сопки. Автобусы вьехали в этот поселок и остановились. Мы приехали на только что отстроенную «точку», где в освободившихся от строивших ее рот казармах был организован «карантин» для вновь призванных в этом году. Одна из торчавших невдалеке сопок закрывала шахту с ракетой, но которая из них – отличить практически невозможно. Было примерно 10 часов утра.

Всю предыдущую ночь мы не спали – стрижка, помывка, обмундирование и комплектация рот заняли практически всю ночь, подремать удалось только в автобусе, по дороге на точку. По гражданской привычке все рассчитывали, что сейчас нам дадут отдохнуть.

Не тут то было! Хотя казармы были заранее подготовлены к нашему приему – отремонтированы, прогреты и помыты, работы нам досталось. По приезде нас построили сначала на улице. Перед казармой. И было обьяснено, как заходить в казарму после построения – «Справа по одному бегом марш!» В казармах все оказалось уже на местах – стояли солдатские двухярусные койки, табуретки, часть казармы представляла из себя учебный класс, в другой части – ленкомната. Построив нас внутри казармы, взвода разделили на отделения, просто построив по росту, в три шеренги. Самого высокого в каждой шеренге назначили командиром отделения. Командирами взводов были назначены сержанты, призванные на полгода раньше нас, и окончившие шестимесячную школу сержантов.

Наверное, не стоит говорить особо подробно обо всем остальном, происходившем в этот день- мы получили постельные принадлежности, нас научили, как заправлять кровати, как должны стоять табуретки, выдали белую ткань и научили подшивать подворотнички. А самое главное – научили быстро строится и заставили каждого запомнить свое место в строю. Обедали и ужинали в этот день мы сухим пайком – консервы, сахар и сливочное масло, а также горячий чай, который принесли в термосах. В первый день, учитывая, что мы всю предыдущую ночь не спали, отбой прошел без всяких эксцессов – в десять часов нам была дана команда отбой, и практически все заснули как убитые.

А утром начался дурдом! Раздалась команда – взвод, подьем! Сержанты, поглядывая на часы, торопили нас, но мы никак не могли собраться. Рота построилась на центральном проходе только через минут 5-7, причем половина продолжала на ходу натягивать на себя гимнастерки, а несколько человек прибежали с сапогами в руках и надевали их уже в строю.

Когда все оделись и построились, старшина роты (из сверхсрочников) дал команду «Равняйсь, смирно!», критически оглядел нас, посмотрел на часы, покачал головой и скомандовал:

Рота, отбой!.

Тут уж сержанты не дали нам прохлаждаться – 47 секунд, отбой, заставили нас быстро улечься снова в кровати, после чего снова последовала команда – Подьем!

И так – раз пять или шесть! На шестой раз, хотя я мало видел разницы между первым и последним построением, старшина смилостивился над нами, последовала команда рассчитаться, и мы выбежали на зарядку. Зарядка, в принципе, прошла без особых эксцессов, после чего нам была дана команда оправляться, умываться и так далее. С этим тоже рота справилась без особых проблем, и после построения мы пошли завтракать – уже в солдатскую столовую.

Оказывается, для того, чтобы нас обслуживать, в карантине имелось почти рота «стариков» - повара, котельщики, электрики –дизелисты и так далее. К нашему приходу в столовую столы были уже накрыты – на них стояли солдатские миски, кружки, лежали ложки и большой черпак, а также были уже расставлены тарелки с хлебом, маслом и стоял бачок с кашей.

Первый завтрак в карантине мне запомнился особо. Дело в том, что я был назначен командиром отделения, и раздавать масло, сахар и кашу предстояло мне. Но мои земляки-мусульмане с подозрением отнеслись к маслу и кускам мяса в каше:

- «Чучка! (свинья), мы есть не будем».

Как я не уговаривал их сьесть хотя бы масло, отказались наотрез. Нас, не-мусульман, в отделении было три человека, так что в первый день завтрак практически весь достался нам – земляки ограничились хлебом, сахаром и чаем.

То же самое повторилось и в обед, и на ужин, однако на второй день на завтрак половина ребят уже не обращало внимания на «чучку», а вечером все уже трескали и кашу и масло так, что за ушами трещало. Однако, забегая вперед, скажу, что среди нашего призыва все-таки нашлось несколько человек, которые за всю службу так и не притронулись к горячим блюдам, опасаясь, что приготовлены они из свинины. Эти ребята старались попасть в «заготовщики», которых направляли в столовую накрывать столы для роты, просили там у хлеборезов и поваров хлеб и сахар, и питались только ими, временами подкармливаясь получаемыми посылками или покупая что-либо в солдатском кафе.

Дальнейшее пребывание в карантине особыми происшествиями не отличалось. Варварские утренние подьем-отбой закончились где-то на пятый день, к тому времени мы уже спокойно успевали одеться и построится за 1 минуту.

Расскажу только об одном случае. В нашем взводе был парнишка, из городских жителей, видимо, довольно избалованный дома. В один из дней его назначили на какие то хоз. работы, не помню уже, то ли мыть пол, то ли еще что то подобное, но он наотрез отказался.

Сержант попытался воздействовать на него словами «Я вам приказываю», тот оказался образованным и заявил ему – а я еще присягу не принимал! В ответ в наряд был назначен другой, взводный промолчал. Однако, на следующий день, во время занятий физкультурой, он вдруг повернул взвод на выход из территории части, и когда мы покинули ее, дал команду «Бегом!». К тому времени мы уже втянулись в занятия и бегали сравнительно неплохо. Но в этот раз сержант направил нас на вершину ближайшей сопки, до которой было по крайней мере километр, да еще и по нехоженому снегу. На бегу (сам он бегал, как марафонец) сержант популярно обьяснил нам, что если один из нас не хочет выполнять его приказы, то тогда мы все будем их выполнять.

Через полчаса половина из нас спеклась, сержант вроде бы не обращал внимания на останавливавшихся, однако, как только спекся виновник происходящего – последовала команда – не останавливаться! Не оставлять товарища, подхватить и бежать, поддерживая его! Так мы добрались до вершины сопки, таща за собой сопротивлявшегося виновника.

Естественно, вечером между нами всеми был крутой разговор, после чего никто больше не отказывался от выполнения каких то приказов.

За время карантина мы побывали в наряде на кухне, многие побыли дневальными по роте, были политзанятия, и строевая подготовка. Когда до присяги осталось 2 дня, нам устроили медкомиссию, по результатам которой 4-5 человек из всей части были отправлены домой, по состоянию здоровья.

За день до присяги нам выдали погоны и эмблемы, так что на утреннем построении в день присяги мы выглядели уже настоящими солдатами.

День присяги помнят, наверное, все, кто служил в армии. Единственный раз за всю службу в этот день нам дали подержать оружие – карабин, с которым в руках мы зачитывали, а затем подписывали листок присяги. Принятие присяги во всех ротах закончилось к обеду, после чего все пошло не по распорядку дня – не было никаких занятий, нам устроен был праздничный обед (на обед был подан борщ со сметаной, добавлено вареное яйцо и какие-то булочки с вареньем на сладкое). После обеда всем разрешили отдыхать. С пяти часов вечера за нами стали приезжать «покупатели» из частей, и по нескольку человек забирали с собой. Где-то около 6 вызвали и меня – нас 4 человека попали в часть, которую все называли «10 полк». За нами приехал командир – старший лейтенант, который проверил наши фамилии по списку, велел грузиться в кузов ГАЗ-53 с тентом, и мы поехали в часть.

Начиналась наша служба. В карантине мы пробыли 10 дней.

Как-то День Военного Строителя, особо не принято отмечать, как например, День Воздушно-Десантных Войск, День пограничника, ... А ведь войска отличные, и работа, которую парни выполняют, неоценимая. Может от того, что считается, что в Военно-Строительные Войска берут парней с некими отклонениями: по здоровью, тех, кто плохо знает русский язык, у кого была судимость, … .

Поэтому, ребята, дружившие в армии с лопатой и мастерком, предпочитают отмечать свой День без особой бравады, не купаясь в фонтанах, не приставая к прохожим, а тихо, мирно попивая самогоночку у себя дома.

У Дня Военного Строителя нет специальной даты. Его празднование приходится на второе воскресенье августа-месяца – тогда, когда вся страна отмечает День Строителя.

Сейчас принято поливать грязью нашу историю. Я, например, окончив Пушкинское ВВИСУ попал служить в Майкоп. Кто там живёт знают такие микрорайоны как Михайлова, Восход, Шовгенова и др. Их строили военные строители. (И.Сипкин)

"КОРОЛЕВСКИЕ ВОЙСКА" СССР

«Королевские войска», или «стройбат», были настоящей легендой в СССР. Правда, скорее в плохом смысле слова – этого рода войск сторонились многие призывники, а военное руководство вообще выступало против его существования…

Военно-строительные отряды (ВСО), или в просторечье – «стройбат», ведут свой отсчет с 13 февраля 1942 года, когда постановлением Совета народных комиссаров СССР было сформировано Военно-восстановительное управление, которое занималось ремонтом и строительством объектов на территориях, освобожденных от немецких оккупантов.

Термин «стройбат» был официально выведен из обращения в 1970-х годах, однако полностью из лексикона не ушел, сохраняясь как часть военного и гражданского жаргона. Также словосочетание «строительный батальон» продолжало использоваться в отношении некоторых групп зарубежных войск.

«Стройбатовцы» иронично называли себя «королевскими войсками». По одной версии, из-за многочисленности личного состава: в 1980-х годах он насчитывал приблизительно от 300 до 400 тыс. человек, что превышало количество военнослужащих в ВДВ (60 000), Морской пехоте (15 000) и Пограничных войсках (220 000), вместе взятых. По другой версии, самоназвание было связано с именем конструктора Сергея Королёва (все космодромы СССР возводились строительными отрядами).

УСЛОВИЯ СЛУЖБЫ

У советской молодежи стройбат считался не самым престижным местом для несения воинской службы. Его непопулярность во многом была вызвана тем, что непосредственно к военному делу он имел лишь формальное отношение.

Тем не менее, новобранцы, пополнявшие состав строительных отрядов, имели определенные преимущества перед призванными в другие рода войск. Согласно приказу №175 министра обороны СССР от 30 мая 1977 года, военному строителю за работу начислялась заработная плата, из которой, правда, вычиталась стоимость питания, обмундирования, банно-прачечных услуг, культурных мероприятий и других видов обеспечения – тех, что объединялись понятием «вещевая задолженность».

Как вспоминал один из служащих строительного батальона, ежемесячно у него удерживали около 30 рублей за бытовые услуги – «стирку, помывку, форму».

Зарплата в строительных войсках (на период 1980-х годов) колебалась в диапазоне от 110 до 180 рублей, но в некоторых случаях доходила и до 250 рублей. Все зависело от специальности. Больше других получали, как правило, работавшие на башенных кранах и экскаваторах. Деньги клались служащему на счет и выдавались при увольнении в запас. Правда, при острой необходимости разрешали пересылать деньги родным.

По окончании службы «стройбатовцы» иногда вывозили до 5 тыс. рублей.

Были у «стройбатовцев» и дополнительные источники заработка, в частности, на так называемых «халтурах», где платили в районе 10-15 рублей за один трудовой день. Полагались им и льготы. Их получали прапорщики и офицеры, которые имели возможность быстро решать свои жилищные проблемы.

ЛИЧНЫЙ СОСТАВ

ВСО комплектовались в основном из призывников, окончивших строительные учебные заведения. Часто стройотряды пополнялись за счет выходцев из сельских районов, «умеющих держать инструмент в руках». Туда же отправляли неблагополучную молодежь, иногда уже с судимостью.

Хоть говорить об этом было не принято, национальный признак был еще одним критерием отбора в стройбат. Так, доля кавказских и среднеазиатских народов в некоторых строительных батальонах доходила до 90% личного состава.

Распространено мнение, что причиной, по которой выходцы из Средней Азии и Кавказа допускались в основном к строительным работам, было плохое знание русского языка. Национальный состав стройотрядов отпугивал многих призывников.

Еще одна категория призывников, которым дорога в стройбат «была заказана» – юноши с ограничениями по состоянию здоровья. Их родители всеми правдами и неправдами искали всевозможные обходные пути, чтобы оградить детей от трудовой повинности.

КРИТИКА СТРОЙБАТА

Сам факт существования военно-строительных отрядов не раз подвергался критике высшим военным руководством, которое считало подобные формирования неэффективными и даже «нелегальными».

В 1956 году министр обороны Георгий Жуков и начальник Генштаба Василий Соколовский докладывали, что «использование в промышленности труда военнослужащих является нарушением Конституции СССР, так как согласно статье 132 Конституции воинская служба … должна проходить в рядах Вооруженных Сил СССР, а не в строительных организациях гражданских министерств СССР».

Специалисты обращали внимание на то, что производственная деятельность военно-строительных частей была плохо организована, а их материально-бытовое обеспечение находилось на крайне низком уровне.

Один из негативных примеров связан с военно-строительным отрядом №1052, который в ноябре 1955 года был размещен в недостроенном помещении. Комиссия выявила недопустимые бытовые и санитарные условия содержания служащих. Рабочим приходилось спать одетыми, так как температура в комнатах не превышала +3 градуса. В течение месяца они были лишены возможности мыться в бане, менять белье, в результате чего у многих завелись вши.

ОПАСНЫЕ РЕГИОНЫ

Вопреки сложившемуся мнению, служба в строительных отрядах была отнюдь не безопасна. В 1986 году «стройбатовцы» были брошены на ликвидацию последствий Чернобыльской катастрофы – по некоторым данным, они составляли не менее 70% контингента, работавшего в зараженной зоне. Через два года стройотряды отправились в Армению разбирать завалы и отстраивать города после разрушительного землетрясения.

Служили они и в Афганистане. В 1979 году, сразу после ввода советских войск в эту страну, встал вопрос о расквартировании личного состава. В кратчайшие сроки от строителей требовалось создать и благоустроить военные городки со всей инфраструктурой, жилыми и военно-административными зданиями, построить склады для боеприпасов и техники, фортификационные сооружения по периметру воинских частей, аэродромы.

В 1982 году советский строительный батальон был направлен на Фолклендские острова в порт Стэнли удлинять бетонную взлетно-посадочную полосу. Именно в это время на острова вторглись британские войска, оспаривавшие с Аргентиной контроль над данными территориями.

По сведениям участника тех событий, советские солдаты заминировали все подходы к аэродрому, вооружились трофейным оружием и в течение трех дней выдерживали осаду со стороны британских военных. Только благодаря вмешательству Москвы локальный военный конфликт был остановлен – советским солдатам приказали сложить оружие.

Сейчас в ВС России существует Управление начальника расквартирования и обустройства Министерства обороны Российской Федерации и Федеральное агентство специального строительства («Спецстрой»), выполняющее те же функции.

P.S. Кстати, сегодня день Строителя, так что поздравляем всех стройбатовцев с профессиональным праздником!!!

СЛУЖБА В СТРОЙБАТЕ СОВЕТСКОГО СОЮЗА «Королевские войска» или стройбат были настоящей легендой в СССР. Правда, скорее в плохом смысле слова – этого рода войск сторонились многие призывники, а военное руководство вообще выступало против его существования. «Королевские войска» Военно-строительные отряды (ВСО), или в просторечье – «стройбат», ведут свой отсчет с 13 февраля 1942 года, когда постановлением Совета народных комиссаров СССР было сформировано Военно-восстановительное управление, которое занималось ремонтом и строительством объектов на территориях, освобожденных от немецких оккупантов. Термин «стройбат» был официально выведен из обращения в 1970-х годах, однако полностью из лексикона не ушел, сохраняясь как часть военного и гражданского жаргона. Также словосочетание «строительный батальон» продолжало использоваться в отношении некоторых групп зарубежных войск. «Стройбатовцы» иронично называли себя «королевскими войсками». По одной версии из-за многочисленности личного состава: в 1980-х годах он насчитывал приблизительно от 300 до 400 тыс. человек, что превышало количество военнослужащих в ВДВ (60 000), Морской пехоте (15 000) и Пограничных войсках (220 000) вместе взятых. По другой версии самоназвание было связано с именем конструктора Сергея Королёва (все космодромы СССР возводились строительными отрядами). Условия службы У советской молодежи стройбат считался не самым престижным местом для несения воинской службы. Его непопулярность во многом была вызвана тем, что непосредственно к военному делу он имел лишь формальное отношение. Тем не менее, новобранцы, пополнявшие состав строительных отрядов имели определенные преимущества перед призванными в другие рода войск. Согласно приказу №175 министра обороны СССР от 30 мая 1977 года военному строителю за работу начислялась заработная плата, из которой, правда, вычиталась стоимость питания, обмундирования, банно-прачечных услуг, культурных мероприятий и других видов обеспечения – тех, что объединялись понятием «вещевая задолженность». Как вспоминал один из служащих строительного батальона, ежемесячно у него удерживали около 30 рублей за бытовые услуги – «стирку, помывку, форму». Зарплата в строительных войсках (на период 1980-х годов) колебалась в диапазоне от 110 до 180 рублей, но в некоторых случаях доходила и до 250 рублей. Все зависело от специальности. Больше других получали как правило работавшие на башенных кранах и экскаваторах. Деньги клались служащему на счет и выдавались при увольнении в запас. Правда, при острой необходимости разрешали пересылать деньги родным. По окончании службы «стройбатовцы» иногда вывозили до 5 тыс. рублей. Были у «стройбатовцев» и дополнительные источники заработка, в частности, на так называемых «халтурах», где платили в районе 10-15 рублей за один трудовой день. Полагались им и льготы. Их получали прапорщики и офицеры, которые имели возможность быстро решать свои жилищные проблемы. Личный состав ВСО комплектовались в основном из призывников, окончивших строительные учебные заведения. Часто стройотряды пополнялись за счет выходцев из сельских районов, «умеющих держать инструмент в руках». Туда же отправляли неблагополучную молодежь, иногда уже с судимостью. Хоть говорить об этом было не принято, национальный признак был еще одним критерием отбора в стройбат. Так, доля кавказских и среднеазиатских народов в некоторых строительных батальонах, доходила до 90% личного состава. Распространено мнение, что причиной, по которой выходцы из Средней Азии и Кавказа допускались в основном к строительным работам было плохое знание русского языка. Национальный состав стройотрядов отпугивал многих призывников. Еще одна категория призывников, которым дорога в стройбат «была заказана» – юноши с ограничениями по состоянию здоровья. Их родители всеми правдами и неправдами искали всевозможные обходные пути, чтобы оградить детей от трудовой повинности. Критика стройбата Сам факт существования военно-строительных отрядов не раз подвергался критике высшим военным руководством, которое считало подобные формирования неэффективными и даже «нелегальными». В 1956 году министр обороны Георгий Жуков и начальник Генштаба Василий Соколовский докладывали, что «использование в промышленности труда военнослужащих является нарушением Конституции СССР, так как согласно статье 132 Конституции воинская служба … должна проходить в рядах Вооруженных Сил СССР, а не в строительных организациях гражданских министерств СССР». Специалисты обращали внимание на то, что производственная деятельность военно-строительных частей была плохо организована, а их материально-бытовое обеспечение находилось на крайне низком уровне. Один из негативных примеров связан с военно-строительным отрядом №1052, который в ноябре 1955 года был размещен в недостроенном помещении. Комиссия выявила недопустимые бытовые и санитарные условия содержания служащих. Рабочим приходилось спать одетыми, так как температура в комнатах не превышала +3 градуса. В течение месяца они были лишены возможности мыться в бане, менять белье, в результате чего у многих завелись вши. Опасные регионы Вопреки сложившемуся мнению служба в строительных отрядах была отнюдь не безопасна. В 1986 году «стройбатовцы» были брошены на ликвидацию последствий Чернобыльской катастрофы – по некоторым данным они составляли не менее 70% контингента работавшего в зараженной зоне. Через два года стройотряды отправились в Армению разбирать завалы и отстраивать города после разрушительного землетрясения. Служили они и в Афганистане. В 1979 году сразу после ввода советских войск в эту страну встал вопрос о расквартировании личного состава. В кратчайшие сроки от строителей требовалось создать и благоустроить военные городки со всей инфраструктурой, жилыми и военно-административными зданиями, построить склады для боеприпасов и техники, фортификационные сооружения по периметру воинских частей, аэродромы. В 1982 году советский строительный батальон был направлен на Фолклендские острова в порт Стэнли удлинять бетонную взлетно-посадочную полосу. Именно в это время на острова вторглись британские войска, оспаривавшие с Аргентиной контроль над данными территориями. По сведениям участника тех событий, советские солдаты заминировали все подходы к аэродрому, вооружились трофейным оружием и в течение трех дней выдерживали осаду со стороны британских военных. Только благодаря вмешательству Москвы локальный военный конфликт был остановлен – советским солдатам приказали сложить оружие.

Навыков. Например, если вы спортсмен-парашютист, то можете рассчитывать на службу в ВДВ. Если у вас есть водительские права, то с очень большой вероятностью вы будете служить водителем. Имеете навыки в радиоделе – попадете в войска связи, технические подразделения ВВС и т.д. – то есть туда, где ваши навыки будут востребованы.

Если вы не хотите попасть в стройбат, вам следует приобрести те или иные навыки. При этом многие из них не требуется подтверждать документально, во время в военкомате вам просто зададут несколько вопросов. Например, если вы занимались радиоделом, вас могут спросить о том, как устроен блок питания или простой радиоприемник. Для никаких сложностей в ответе не эти вопросы не возникнет, в результате вы гарантированно попадете в хорошие войска. В современных условиях полезны умение работать на компьютере и навыки программирования.

Первичная приписка к тому или иному роду войск происходит еще на стадии получения приписного свидетельства во время учебы в . Здесь следует быть реалистами и понимать, что если вас по вашей просьбе предварительно запишут в ВДВ, то это еще ни о чем не говорит. Чтобы попасть в элитные войска, необходимо минимум иметь хорошую физическую подготовку. С другой стороны, если вы попроситесь в войска связи, ваши шансы будут достаточно велики.

На попадание в те или иные войска влияет и место вашей учебы – если до службы в вы успели поступить в ВУЗ или иное учебное заведение. Далеко не все из них имеют военные кафедры, поэтому после первого курса вас могут призвать . Если вы учитесь в техническом институте, ваши шансы попасть в стройбат стремятся к нулю. С другой стороны, вы можете оказаться в стройбате, даже учась в университете на естественнонаучном или гуманитарном факультете. В армии нужны именно технические навыки, поэтому гуманитарий имеет достаточно большие шансы оказаться в строительных войсках.

Обязательно следите за своим здоровьем. Если у вас неважное зрение, вы должны доказать, что вообще не можете служить, либо приходите на призывную комиссию без . Самый плохой вариант, когда вас сочтут годным к службе, но с ограничениями, в этом случае в стройбат вам практически обеспечена.

Видео по теме

Если вы хотите попасть на службу в воздушно-десантные войска, вам следует еще до призыва или до поступления в училище уделить особое внимание своему здоровью и физической подготовке.

Инструкция

Займитесь своей физической подготовкой. Однако не забывайте, что боец ВДВ должен быть не только сильным, но и выносливым. Именно поэтому занятия восточными единоборствами идеально подходят для такой подготовки. Неплохо будет, если вы будете посещать и секцию легкой атлетики. При отборе кандидатов учитывается и спортивный разряд, и иные достижения. Так что не жалейте себя и тренируйтесь в полную силу, чтобы получить максимально возможный уровень. Ваши шансы попасть в ВДВ увеличатся, если вы будете заниматься и парашютным спортом.

Берегите свое здоровье. Не приобретайте вредных привычек в юном возрасте. У вас должно быть идеальное здоровье (категория годности «А») для того, чтобы вас взяли в воздушно-десантные войска. Именно поэтому регулярно проходите диспансеризацию и закаляйтесь.

Займитесь психологической подготовкой. У вас должна быть достаточно серьезная мотивация к службе в ВДВ . Так что постарайтесь обрести трезвый взгляд на вещи и освободиться от романтических иллюзий. Любая служба (и тем более в этих войсках) – это, прежде всего, тяжелый труд и постоянный психологический прессинг.

Занимаясь физической подготовкой, не оставляйте без внимания учебу в школе. Вам могут понадобится знания по математике, физике, химии, географии, биологии, иностранным языкам, обществознанию. Причем это должны быть реальные знания, а не минимальный курс, необходимый для сдачи ЕГЭ (тем более, если вы решили попробовать поступить в Рязанское военное училище, где готовят специалистов для ВДВ ).

Если у вас имеются близкие родственники, имеющие судимость, то вы не сможете претендовать на службу в рядах ВДВ . Не пытайтесь скрыть это от сотрудников военкомата или приемной комиссии училища, так как все сведения, предоставленные призывниками или абитуриентами, всегда тщательно проверяются.

Видео по теме

Источники:

• как попасть служить в вдв

Служба в элитных войсках всегда считалась престижной. Это и карьерный рост, и чистота в расчетах по заработной плате, и просто очень интересная. Но нужно понимать, что претендентам придется пройти достаточно сложный отбор и соответствовать строгим требованиям.

Кремлевские войска

Для прохождения службы в кремлевских войсках, необходимо соответствовать определенным физическим требованиям. В частности нужно быть ростом не ниже 175 и не выше 190 см. Также стоит заметить, что вес должен составлять нормальную пропорцию к такой высокой фигуре. Кроме того, острота каждого глаза не может быть ниже 0,7 и иметь приемлемое цветоощущение. Существуют и ограничения, не позволяющие проходить службу в кремлевских войсках. Например, претендент не должен иметь родственников заграницей, иметь нареканий со стороны полиции и состоять на учете психиатра, и дерматолога.

Внутренние войска

Попасть на службу во внутренние войска может каждый призывник, не имеющий отклонений в физическом состоянии. Как правило, достаточно озвучить свое желание сотруднику военкомата и его. Однако внутренние войска сами по себе не считаются элитными. Под попадают отряды специального назначения, такие как Витязь, Альфа, ФСБ и ГРУ. Стать сотрудником таких элитных частей можно только после прохождения срочной службы или окончания военной кафедры. Претендовать на службу в этих подразделениях смогут только те, кто выдержит определенные испытания. Для соискателей разработаны достаточно сложные психологические и физические тесты, определяющие готовность к службе. Экзаменаторы проверят и огнестрельную подготовку, и умение противостоять сопернику в рукопашном бою, и выносливость. Кроме того, тщательно изучается претендента, его родственные связи, а также берется согласие на службу у родителей и супругов.

Внешняя разведка

Для службы во внешней разведке подходят соискатели, возраст которых находится в границах от 22 до 30 лет. Необходимо иметь высшее техническое или гуманитарное образование, а также свободно владеть одним иностранным языком, уровень которого определяют сотрудники организации. Кроме того, большинство оценок на последнем курсе высшего образовательного заведения должны быть высокими. Ограничения к прохождению службы, ничем не отличаются от требований других элитных подразделений. Обязательно соответствие по физической и интеллектуальной подготовке, а также отсутствие судимостей и иностранного гражданства.

Почти каждый вид войск в России имеет свое элитное подразделение. Уточнить сведения, которые помогут приблизиться к получению работы, можно узнать в военкомате или в соответствующем ведомстве.

Воспоминания рядового стройбата.

…Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день
И билет на самолет с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень…
(Виктор Цой)

Я не курю. Просто бросил. А 10 лет назад, когда все девчонки любили военных-здоровенных, мы первый раз переступили порог училища, где нам предстояло получить свою будущую первую воинскую специальность по защите граждан нашей Родины, в качестве водителя армейского автомобиля и не только. Вот тогда я и выкурил свою первую сигарету. Глядя на меня имитирующего неловко этот культовый процесс, Алексей, так звали лидера нашей неформальной группы, тогда взглянув на меня сказал: - «Либо кури как все нормальные люди - в затяжку, либо бросай это гиблое дело вовсе!».
Тогда я выбрал первое, о чем не жалею теперь, как и обо всем в своей жизни. Многие говорят: вот если бы можно было прожить жизнь заново, я бы не сделал и не повторил своих ошибок, но это абсурд…

….15 декабря 198Х года 7-30 московского времени военкомат города Долгопрудного гудит как улей и напоминает перрон Ярославского вокзала.
- Сереженька, сынок! Ты уж вернись обратно,- говорит немолодая уже женщина, обнимая высокого 18 летнего оболтуса. Рядом, в окружении родни, мужчина треплет по загривку невысокого паренька с длинными волосами с рюкзаком, прислоненным к колену, выбивающемуся на фоне большинства призывником своей роскошной шевелюрой. «Обстригут как коленку в первый же день» - говорит дежурному прапорщику поджарый капитан, дымящий сигаретой «Астра» и с интересом наблюдающий за происходящим из-под пушистых ресниц, которым была бы рада всякая девица. Наконец он в последний раз оглядел собравшихся и виртуозно отправив в свежевыкрашенную урну окурок, всей мощью грудины произнес:- «Граждане призывники, попрошу пройти в помещение военкомата для инструктажа, остальным присутствующим и провожающим освободить плац для проведения отправки призывников к месту прохождения воинской службы!». Все плац разом как по команде стих. И вот уже первый парнишка, окинув последний раз своих провожающих и гордо вскинув вверх руку, пошагал к зияющему жерлу воинского телепортатора. За ним потянулись остальные и уже отчаянно сигналя, разрезая как ледокол толпу, подкатил к крыльцу старенький ПАЗик. Пожилой водитель перекрестился – не раз уже подгулявшие дружки-провожающие норовили залезть в окна автобуса, раскачать его, норовя перевернуть и оторвать задние колеса от земли, не давая машине двинуться с места.

….В актовом зале второго этажа военкомата в это время происходило следующее:
- Становись! Равняйсь! Смирно! – командовал молоденький смазливый лейтенант из 2-го отдела военкомата (надо сказать, что этот отдел занимается призывом на военную службу и всем, что с этим связано), но ребята и не пытались изобразить подобие строя. Отчаявшись, он хотел, было уже заняться рукоприкладством, но вошедший в это время майор остановил его:
- Отставить! Садись ребята, времени мало, а дел много! Чуть замешкаешься, и противник штурмом здание возьмет, как ваши родственники и друзья уже там пытаются. Он подошел к окну и крикнул вниз: - «Да уйметесь вы там, или вам милицию в помощь прислать!». После оглядел нас, 11 пацанов из Лобни, Долгопрудного и прилегающих окрестностей и сказал: - «Ну что сынки, вот и кончилась ваша гражданская жизнь, а военная только начинается, так что собираем организованно паспорта и вручаем вам нашу «путевку в жизнь»- военные билеты. А после по одному в автобус и чтоб без фокусов у меня, не люблю я это!»..

…А внизу тем временем, недовольные затянувшейся паузой люди начали строить свои версии:
- Их через черный ход выведут и на другом автобусе увезут, меня так в свое время на сборный пункт отправляли – говорил недавно демобилизовавшийся брат одного из призывников.
- Да много ты знаешь. Салага! Вот в наше время такого беспорядка не было, учить вас молодежь всему надо! Вот армия из вас настоящих мужиков делает! Из тебя сделала и из Валерки тоже не хуже мужик получится! – подхватил другой, умудренный опытом представитель мужской половины этой семьи.
- Только бы не покалечили! Там, говорят, сейчас всех молодых бьют – дедовщина называется, я сама в газете читала – попыталась вставить Пелагея Степановна, бабушка призывника Валерия, но под суровым взглядом главы семьи дискуссия быстро прекратилась.
Наиболее ретивые провожающие норовили протиснуться в узкую щель между бортом автобуса и дверью военкомата, но их попытки тут же пресекались дежурным. Все ждали выхода призывников…….

Мы быстро выходили и садились на свободные места, прилипали к стеклу, кое- кто высовывался из раскрытых окон, прощались и упивались пьяным счастьем этого дня, когда страна призвала на службу в армию. Автобус начал движение но, странно дернувшись, встал – это друзья не отпускали нас. Но все когда-то кончается, кончились и силы держащих, и мы покатили вливаться в ряды доблестных вооруженных сил нашей армии…

Слышь, братан, молочка тяпнешь? - это с заднего сидения смотрело лицо человека – зомби и протягивало банку со сгущенным молоком.
- Да не дрейфь, батя сам гнал, лучше иной водки магазинной будет, ну а братан в банку шприцем закачивал! – констатировал его сосед с роскошной шевелюрой. И вправду, самогон приятно растекался по всему телу, унося от реальности в страну грез. Мы познакомились: «зомби» звали Игорем, а младшего сына хозяина винокурни – Валерием, он был родом из Лобни и тоже предполагал шоферить в армии, он даже автослесарем пару месяцев в местной «Сельхозтехнике» успел отработать, набраться так, сказать технического ума-разума.
- Давай держаться вместе, оно так легче будет! – предложил Валерка, на что я естественно согласился. Потом мы дружно принялись отмечать крестиком первый день службы в карманных календариках – такое свойственно всем призывникам впервые полгода службы…..

…..Незаметно автобус втянулся сквозь ровный строй деревенских домишек в городские кварталы. – Подъезжаем! – глянув в окно сказал майор. Это был город Железнодорожный, где находится сборный пункт всех призывников Московской области. Со всех ее концов нескончаемым потоком в период призыва ежедневно сюда стекался поток свежих воинов страны советов. Сам сборный пункт представлял собой обычную типовую школу образца начала 70-х годов, где на первом этаже располагались кабинеты различных врачей областной призывной комиссии. Вообще эти медицинские комиссии сплошной цирк – у нас одного парня комиссовали за то, что пардон, не при девушках будет сказано, вазелину себе в детородный орган накачал. И когда его сразу, минуя часть кабинетов, отправили на комиссию, их председатель грозился отправить его в тюрьму, но почему-то за гомосексуализм!
Оглядев еще раз нас, капитан распорядился водителю найти парикмахерскую «….чтоб мне не стыдно было за вас!» - так он сказал. Автобус остановился, и всех нас гурьбой отправили стричься под «ноль». Я не раз вспоминал того мудрого капитана, который умел предопределять события наперед – тех, кто не был тогда обрит «налысо» ласковыми женскими ладонями, побрили «заботливые» руки «карантинных» сержантов «под коленку»…

…..- Ну что, остались настоящие мужики – сказал капитан; Теперь моя миссия выполнена, я еду за новой партией ваших друзей, а вам шагать по лестнице на второй этаж. Сказав это он пожал каждому из нас руки на прощание, и круто развернувшись, зашагал к выходу, что-то сказал сержанту-узбеку из роты охраны, и тот торопливо направился к нам. Надо сказать, что охрана в те времена состояла поголовно из казахов и узбеков, видимо из соображений безопасности. Они на все вопросы отвечали, мол, моя твоя не понимай, но вот слово деньги и водка и пару крепках русских народных выражений они выучили лучше всех воинских уставов!
Поскольку все охранники были с автоматами (но без патронов, как выяснилось позже) для гражданских их приказы в купе с игрой дулами автоматов были вескими аргументами для выполнения команд. Вот и сержант построил нас и препроводил на второй этаж к дежурному по штабу. А тот дальше по «классам».
«Классами» здесь назывались обычные школьные помещения, только вместо парт в них стояли деревянные топчаны, обитые дерматином с тонким слоем паралона посредине. Здесь и предстояло нам ожидать своей дальнейшей участи…

В душном помещении висели стойкие запахи авантюры, бесшабашности и сивушного перегара. Отовсюду слышалась родная Русская ненормативная лексика. Кто-то разговаривал, некоторые играли втихаря в карты, а кому – то повезло больше всех – их отправили мыть полы и чистить туалеты местного заведения. Мы с Валеркой лежали на соседних топчанах и пытались угадать, что нам судьба готовит……..

…..Три часа назад нас определили в команду, которая отправлялась вечерним поездом в славный город Урюпинск для освоения военной техники марки «УРАЛ». Старший, зачитав длинный список с нашими фамилиями, приказал никому никуда не разбредаться и пошел оформлять проездные документы. Мы уже начали потихоньку знакомиться друг с другом, как внезапно дверь отворилась, и на пороге показался майор в помятом кителе с общевойсковыми петлицами.
- Слушай сюда! Чью фамилию сейчас называю, берете вещи и идете со мной!- продекларировал он безапелляционно. Получилось человек тринадцать, в том числе и мы с Валеркой. Все только начинало так хорошо складываться и на тебе, опять неизвестность! Но в армии приказы не обсуждаются, и мы потопали вслед за майором.
- Товарищ майор! Можно узнать, куда мы попали служить? – попробовал я задать незатейливый вопрос.
- Можно Машку за ляжку! – не оборачиваясь продекларировал майор; А в армии к старшему по званию извольте выражаться по Уставу: - «Товарищ майор! Разрешите обратиться!» - и после того как командир разрешит уже задавать свой вопрос. Вот так вот салаги!
Я снова задал вопрос, теперь уже обратившись по уставу, но ответ майора породил больше вопросов, чем ответов: - «В Московском военном округе служить будете мужики!».
Большинство Москвичей и жителей области (Я и Валерка не исключение) это обычно воспринимают, что служба будет проходить если не у Кремлевской стены, то уж точно в пределах Московской области!
Навивные! Если бы мы знали тогда, что границы Московского военного округа простираются по всей территории нашей необъятной Родины, тогда еще СССР, но и частично за ее пределами, мы бы в моряки подались не глядя! А надо заметить, что как только в коридоре появлялся военный в форме отдаленно напоминающей морскую, все призывное население мигом как ветром сдувало, и со стороны это напоминало игру в прятки: - кто не спрятался, я не виноват! И когда тех, кого удавалось, каким то чудом найти этим офицерам, шли под усиленным присмотром местной охраны, можно было подумать, что ребят отправляют не в учебку, а в штрафной батальон, до того кислые и понурые они шли! Еще бы – кому ж три года служить охота да еще в местах не столь отдаленных!......

…..Народ в наш «класс» все прибывал и прибывал, отправлялись все новые и новые группы наших бывших товарищей, попавших в другие команды, а мы все сидели и лежали - ждали у моря погоды! Что самое главное – никто не знал, в какой род войск мы попали. Майор решительно отнекивался в течение всего дня, ну а после ужина объявил, что ночевать мы будем здесь, в городе Железнодорожном. А вот завтра, с утречка, все и узнаем. Ложитесь все спать! Утро вечера мудренее! Но спать никому не хотелось большинству хотелось с пользой дела провести внезапно представившееся свободное время. Каждый, конечно, проводил его по-разному. Кто-то сразу уснул, а кое-кто по пути на ужин сигал через забор в поисках женщин и прочих приключений на свое заднее место, улучив момент, когда наша заботливая охрана расслабилась в предчувствии предстоящей смены. Мы же решили алкоголя раздобыть на месте, предполагая, что местные аборигены из охраны точно должны этим промышлять. Под предлогом выйти по нужде мы затащили одного из них в туалет и ненавязчиво стали предлагать сделку. Водку он категорически нести отказался, а вот вино обещал доставить в течение часа в лучшем виде! Правда, по цене это было сопоставимо с ресторанной ценой армянского коньяка, но это было не главное! И вот мы под воздействием хорошего портвейна лежим рядом с Валеркой и вспоминаем нашу гражданскую жизнь, которая осталась там за забором сборного пункта. А за окном звезды и кажется, нет никакого призыва в армию в помине и не было никогда......

……Просыпаюсь внезапно оттого, что падаю на пол. С ударами ладони по лицу я медленно прихожу в реальность минуты три.
- Рота! Подъем! Выходи строиться! – орет дежурный сержант из охраны во всю мощь голосовых связок, а наш вчерашний майор с помощью двух солдат пытается привести в чувство весь личный состав нашей призывной команды.
-Бл…ть! Всего шесть часов утра! Пошли на х…й п……ы! – орет на весь класс парень нехилой комплекции и роста, его зовут Дима, но мы прозвали его «Туча» за доброе лицо и звериную силу. Кажется, наши посиделки только закончились…. Вот она какая оказывается армия! Минут через десять мы все, наконец, вышли на построение в коридор. Майор что-то начал говорить, но его слова доходили не разу до измученных организмов. Только посмотрев на то, как начали на глазах меняться выражения лиц тех, кто сразу лег спать и не принимал участия в «продолжении банкета», я понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее. В это время мимо проходил очередной морской мичман – так народ стал кидаться к нему и яростно жестикулировать руками, но он отмахивался от нас как от прокаженных!
- Валерка! Блин да очнись же ты! – теребил я своего Лобненского земляка – Тут чего-то серьезное произошло!
- Мужики! Что случилось то? – спросил я у пацанов, что кидались к моряку:

– СТРОЙБАТ!

ДАЛЬНИЙ ВОСТОК!

КОМСОМОЛЬСК – НА – АМУРЕ!

Продолжение следует……………..