летними шинами по размокшей колее, с серого неба косо валят большущие, величиной с бабочку-капустницу, снежинки.

Ad Content

Ураааа! - заорали мы. - Ураааа!

Нельзя терять ни минуты, а то к вечеру небось снег уже растает. Прямо сразу начинаем веселиться! - скомандовала Манька.

Два раза повторять ей не пришлось. Мы с Каринкой дружно повалили ее в сугроб и закидали снегом так, что наружу торчала только голова.

Я самый большой червяк на свете, - довольно запела Манька. Щечки ее зарумянились, глаза блестели, как две звездочки.

Но тут из дома выбежала Ба, вытащила Маню за шиворот и хорошенечко отряхнула.

Ты же можешь заболеть!

Ба, у меня же непромокаемый комбинезон, - ныла Манька, - что со мной может случиться?

Так под снегом же холодно! Простыть можно.

Ничего не холодно, ты же сама рассказывала, что в джунглях люди закапываются в снег, чтобы от холода спастись.

Во-первых, не в джунглях, а в тундре, а во-вторых, если я еще раз увижу такое безобразие, то собственноручно закопаю вас в снег, ясно? Всех одним пучком. И грейтесь там до весны!

Ба, а можно тогда в тебя хотя бы снежком кинуть? - спросила Каринка и, не дожидаясь ответа, запустила в Ба снежком.

Ба отвесила сестре подзатыльник.

А можно тебе подзатыльник отвесить? - спросила она.

Га-га-гаааа, - загоготали мы, - Каринке достался подзатыльник!

Ба огрела и нас.

А это вам, чтобы обидно не было. Я сейчас к соседке тете Вале на часик зайду, а потом вернусь обратно. Буду из окна за вами наблюдать. Вы же знаете, что из Валиных окон наш двор хорошо просматривается?

Знаем, - хором ответили мы.

Вот и попробуйте вести себя плохо. Ясно?

Или, может, мне вас домой отправить?

Не надо, - испугались мы.

Буду через шестьдесят минут! Хоть одна выходка, и вам несдобровать. Понятно?

Поняяяятно!

Ба смерила каждую из нас долгим недоверчивым взглядом, потом кивнула.

Я вас предупредила, вы меня услышали!

Как только она вышла за калитку, мы тут же принялись остервенело кидаться друг в дружку снежками.

Я все вижу! - пророкотала Ба из-за Тетивалиного забора.

А мы чего, мы ничего!

Смотрите у меня!

Давайте лепить снеговика, а то она нам нормально поиграть не даст, - вздохнула Манька.

А давайте лучше к нам во двор пойдем, - сказала Каринка, - можно вдоволь поваляться в снегу, опять же Маринка из тридцать восьмой жаловалась, что ей Гарик прохода не дает. Надо его проучить.

Де-ти! - выглянула из Тетивалиного окна Ба. - Я вас вижу!

Ба, а можно мы к Нарке пойдем? - крикнула Манька.

Нет, оставайтесь у нас во дворе. Ясно?

Делать было нечего, пришлось довольствоваться периметром Маниного двора.

Мы принялись лепить снеговика. Снег был пушистый, рыхлый, легко скатывался в комья и приятно поскрипывал под ногами.

Лепить было не так интересно, как закапывать Манюню в снег. Поэтому мы чуть-чуть повозились со снеговиком, а потом развалили его и воровато съели по снежку.

Чем бы нам еще заняться? - протянула я.

Я придумала, - вдруг вскочила Каринка, - нужно сделать сюрприз Ба.

Какой сюрприз? - недоверчиво покосилась я на Каринку. По горькому опыту знала - все сюрпризы, которые приходили сестре в голову, рано или поздно заканчивались поркой.

Нужно соорудить настоящего снеговика, а не снежного!

То есть как это настоящего?

Чтобы двигался. Представляете: Ба заходит во двор, а тут снеговик начинает шевелить руками и разговаривать.

Ты с ума сошла? Где мы найдем такого снеговика?

Слепим! - У сестры разгорелись глаза. - Из тебя!

Де-ти!!! - высунулась в окно Ба. - Что это вы топчетесь на одном месте? Замышляете чего?

Нет, - испугались мы, - ничего мы не

Наринэ Абгарян. Манюня пишет фантастичЫскЫй роман Манюня - 2 УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!

Эти издатели — просто ненормальные (зачеркнуто) странные люди. Мало того, что они напечатали первую книгу о Манюне, так еще и за вторую взялись. То есть чувство самосохранения у них отсутствует напрочь, и чем все это обернется — я не знаю.

Тем, кому повезло, и они не читали первую часть «Манюни», со всей ответственностью говорю — положите книжку обратно, откуда взяли. Лучше потратьте деньги на что-нибудь другое, вдумчивое и серьезное. А то от хиханек и хаханек умнее не станешь, разве что пресс накачаешь. А кому нужен пресс, когда живот должен быть сами знаете какой. Вместительный прямо-таки должен быть живот. Чтобы можно было в нем комок нервов взрастить, как нас учили в знаменитом фильме «Москва слезам не верит».

Ну а тем из вас, кто не внял моему предупреждению и таки взял книгу, я как бы кратко намекаю на состав лиц повествования.

Семейство Шац:

БА. Иными словами — Роза Иосифовна Шац. Тут ставлю точку и трепещу.

Дядя Миша. Сын Ба и одновременно Манюнин папа. Одинокий и несгибаемый. Бабник с тонкой душевной организацией. Опять же однолюб. Умеет совместить несовместимое. Верный друг.

Манюня. Внучка Ба и Дядимишина дочка. Стихийное бедствие с боевым чубчиком на голове. Находчивая, смешливая, добрая. Если влюбляется то вусмерть. Пока со свету не сживет — не успокоится.

Вася. Иногда Васидис. По сути своей — вездеходный «ГАЗ-69». По экстерьеру — курятник на колесах. Упрямый, своенравный. Домостроевец. Женщин откровенно считает рудиментарным явлением антропогенеза. Брезгливо игнорирует факт их существования.

Семейство Абгарян:

Папа Юра. Подпольная кличка «Мой зять золото». Муж мамы, отец четырех разнокалиберных дочек. Душа компании. Характер взрывоопасный. Преданный семьянин. Верный друг.

Мама Надя. Трепетная и любящая. Хорошо бегает. Умеет метким подзатыльником загасить зарождающийся конфликт на корню. Неустанно совершенствуется.

Наринэ. Это я. Худая, высокая, носатая. Зато размер ноги большой. Мечта поэта (скромно).

Каринка. Отзывается на имена Чингисхан, Армагеддон, Апокалипсис Сегодня. Папа Юра и мама Надя до сих пор не вычислили, за какие такие чудовищные грехи им достался такой ребенок.

Гаянэ. Любительница всего, что можно засунуть в ноздри, а также сумочек через плечо. Наивный, очень добрый и отзывчивый ребенок. Предпочитает коверкать слова. Даже в шестилетнем возрасте говорит «аляпольт», «лясипед» и «шамашедший».

Сонечка. Всеобщая любимица. Невероятно упрямый ребенок. Хлебом не корми, дай заупрямиться. Из еды предпочитает вареную колбасу и перья зеленого лука, на дух не выносит красные надувные матрасы.

Ну вот. Теперь вы знаете, о ком вам предстоит читать. Поэтому в добрый путь.

А я пошла сына воспитывать. Потому что окончательно от рук отбился. Потому что на каждое мое замечание он говорит: меня просто не за что ругать. Мое поведение, говорит, просто ангельское по сравнению с тем, что вы в детстве вытворяли.

И ведь не возразишь!

Вот она, тлетворная сила печатного слова.

ГЛАВА 1 Манюня — отчаянная девочка, или Как Ба сыну подарок на день рождения искала

Я не открою Америки, если скажу, что любая закаленная тотальным дефицитом советская женщина по навыку выживания могла оставить далеко позади батальон элитных десантников. Закинь ее куда-нибудь в непролазные джунгли, и это еще вопрос, кто бы там быстрее освоился: пока элитные десантники, поигрывая мускулами, пили бы воду из затхлого болота и ужинали ядом гремучей змеи, наша женщина связала бы из подручных средств шалаш, югославскую стенку, телевизор, швейную машинку и села бы строчить сменное обмундирование для всего батальона.

Оценил книгу

Плакать.
Бесконечно долго плакать мне хотелось от этой книги.
причем в плохом, а не в хорошем смысле.

На самом деле, я очень зря повелась и на первую тоже. Теперь, вспоминая ее, я понимаю, что, наверное, слишком поддалась общей волне радости и ностальгии.
Ну, то есть как.
Часть про дефицит у меня тоже была в жизни.
Но части про безумных родственников - нет.

Вот, что бесконечно убивало меня в этой книге - ненормальные взрослые.
Потому что упорно складывалось впечатление, что единственное, ради чего девочек в книге наказывают - как-то выместить бессилие и раздражение. Запустить ребенку ведром в голову? Да легко, и никому это не кажется ни странным, ни неправильным.
А даже не говорю про Ба.
Вы узнали ее?
Ну же, узнали?
Я скажу: это точно та же самая бабушка, что в Похороните меня за плинутсом.
Вот просто один в один. Женщина, которая давит всех своим авторитетом, которая не позволяет ничему в мире происходить без ее ведома, которая уничтожает всех, кто покушается на "ее" - ее сына, ее внучку. Женщина, от грубости и заботы которой не спасется никто.
У Санаева это ужасало. Абгарян умеет играть на ностальгии - и поэтому от этой Ба вздыхают с умилением.

Сценка:
Идут Маня и Ба. Маня спотыкается, Ба дает ей подзатыльник.
ЗА ЧТО?
Ну,в чем воспитательный смысл этого?

А вот еще момент:
Девочки записались на танцы и - внимание - боятся!!! - сказать об этом дома.
Потому что - а вдруг их будут ругать? Они ведь сами проявили инициативу. В мире это, конечно, запрещено.

Словом, очень, очень меня вынесла эта книга.
последние страниц 50 было читать почти что физически больно.
Потом появилась еще эта мистическая тема - ну, хоть лучше бы она, чем это обыденное бытовое насилие.

Оценил книгу

Я обычно не читаю продолжений, считаю сериальность несколько искусственной и даже вымученной. И продолжение "Манюни" сначала читать не хотелось, но уж слишком книга была тёплая, добрая, радостная и чуточку хулиганская.

Я безумно рада, что продолжение оказалось ничуть не хуже, а во многом даже веселее: на арену выходят младшие сёстры Наринэ, а с Кариной мы теперь подружились почти как с главными героинями. Манюня и Наринэ - даже не подружки, это слово, по их мнению неточно отражает отношения, скорее сёстрами.

Мне очень понравились приключения девочек в пионерском лагере: они такие неунывающие, умеющие находить выход даже из ужасно сложных ситуаций (например, спасение от комариных укусов при помощи пододеяльника), не особенно хнычут и даже утешают подружек, едят неспелые бананы, яблоки и даже по их мнению вполне ядовитые ягоды, "наводят марафет". И всё у них пока "шикиблеск" .

А взрослые порой ведут себя нелепо, не всегда понимают детей, да и друг друга порой раздражают, но они добрые и честные люди. И чего уж там: очень терпеливые, учитывая масштабы разрушительной силы даже одной Каринэ:

Знаете, как нас называл папа? "Трио беда". А ещё он говорил, что ямочки на щеках Каринка завела для отвода глаз, чтобы усыплять бдительность взрослых. И что в нашем персональном антропогенезе что-то пошло не так, и на выходе получилось то, что получилось. И что наше второе имя - "За что?"

Книга, конечно, взрослая, и это правда, но как иногда хочется почувствовать себя Манюней: писать фантастЫчЫские романы, зарываться в снег с головой, рыдать над местной постановкой Отелло, придумывать страшные болезни вроде "пердикулёза" вместе со всеми "синктомами" (чешутся пятки и (б)урчит в животе) и ещё много и много всего. И тогда я открываю книгу:

Эти издатели просто ненормальные (зачёркнуто) странные люди...

Добро пожаловать в детство!

Кто читал первую часть «Манюни»: вторая ничуть не хуже, но и, пожалуй, не лучше. В общем, вторая - так же хороша. Кто не читал первую часть «Манюни» - немедленно читать!

На самом деле, сложно сказать что-то сверх того, что я уже писала про первый роман цикла, потому что второй - по сути продолжение той же истории, с теми же героями и примерно в той же временной рамке. Самое выдающееся событие этого романа - как девочек отправляют на лето в суровый советский провинциальный пионерлагерь. Знаете, такой с отвратительной едой, недостатком умывальников, престарелой скудной мебелью, категорическим запретом выходить за ворота и полным отсутствием развлечений. Я в таком была в 14 лет одна, и это было едва ли не худшее, что случалось со мной в жизни, включая ипотеку в долларах и мононуклеоз. Девочкам-героиням повезло, правда, поехать веселой бодрой компанией втроем, а компания, конечно, в таких условиях образует большую разницу. Тем не менее, читая про их лагерный быт, я едва не рыдала горючими слезами, вспоминая те же ужасы из собственной биографии. Правда, хлеб мы не воровали из столовой (неоткуда было), а покупали на карманные деньги, потому что правда очень хотелось есть, а есть лагерную еду может только совсем отважный человек))

Еще хотела сказать про «Манюню» и все эти истории: знаете, они мне очень нравится ощущением безопасности, которое они создают. Чувствуется, что эти дети действительно чувствуют себя в безопасности в своих семьях, и даже зная, что их накажут, все равно не лишаются этого ощущения, потому что правила для наказания логичны и очевидны. Правила сами по себе чувство опасности, неуверенности в себе не рождают. И это очень здорово, когда все детство проживаешь с таким ощущением, что все хорошее и плохое находится более ли менее под твоим контролем (и банально зависит от твоего поведения). И не сталкиваешься ни с каким злом, явно выходящим за рамки такого контроля. Поэтому даже всякие не самые приятные вещи, которые происходят в жизни, эти дети дети переносят очень легко и без особых жертв.

Оценка: 9

Тот редкий случай, когда и первый блин не комом, и вторая книга на высоте.

Здесь Наринэ немного сбавила градус пиитета перед личными качествами Ба и сконцентрировалась больше именно на приключениях балбесок-дегенараток-девочек-предподростков. Еще мне понравилось, что много внимания уделено бытовым мелочам. Рецепты из других книг Наринэ я и раньше взяла на вооружение, а теперь раскрыла секрет правильного развешивания белья для сушки. Ну, теперь меня точно не назовут «плохой хозяйкой»! Полы-то мыть меня Зулейха Яхиной научила! Так что я теперь во всеоружии!

Задвинули Ба, выдвинули Каринку, сестру Наринэ. Подробнее охватили других детей двора… От описаний детских склок и возни щемит сердце и тянет руку к телефону – звонить друзьям по горшку, восстанавливать связи. Пока держусь, но уже в себе не уверена.

По сюжетному составу выделила бы весь сборник плюс последнюю главу. Тут и горы, и мистика. Может, не такая пронзительная, как в «Зулали» или «С неба упали три яблока», но почему-то верится в нее. Бывают такие места силы, где ни разу не был, но оказавшись, понимаешь, что знаешь свой род до седьмого колена, и с каждым предком лично знаком.

Собственно, написанию «фантастЫческого романа» уделено полглавы, и от этого я испытываю диссонанс. То, что описано обильно и ярко – это пионерлагерь. Почему не вынесли в заголовок его – не ясно. Успех был бы ошеломительным! Фантастику любят не все, а вот ностальгия по деревянным домикам в лесу почти у каждого.

Эти издатели – просто ненормальные (зачеркнуто) странные люди. Мало того, что они напечатали первую книгу о Манюне, так еще и за вторую взялись. То есть чувство самосохранения у них отсутствует напрочь, и чем все это обернется – я не знаю.

Тем, кому повезло, и они не читали первую часть «Манюни», со всей ответственностью говорю – положите книжку обратно, откуда взяли. Лучше потратьте деньги на что-нибудь другое, вдумчивое и серьезное. А то от хиханек и хаханек умнее не станешь, разве что пресс накачаешь. А кому нужен пресс, когда живот должен быть сами знаете какой. Вместительный прямо-таки должен быть живот. Чтобы можно было в нем комок нервов взрастить, как нас учили в знаменитом фильме «Москва слезам не верит».

Ну а тем из вас, кто не внял моему предупреждению и таки взял книгу, я как бы кратко намекаю на состав лиц повествования.

Семейство Шац:

БА. Иными словами – Роза Иосифовна Шац. Тут ставлю точку и трепещу.

Дядя Миша. Сын Ба и одновременно Манюнин папа. Одинокий и несгибаемый. Бабник с тонкой душевной организацией. Опять же однолюб. Умеет совместить несовместимое. Верный друг.

Манюня. Внучка Ба и Дядимишина дочка. Стихийное бедствие с боевым чубчиком на голове. Находчивая, смешливая, добрая. Если влюбляется – то вусмерть. Пока со свету не сживет – не успокоится.

Вася. Иногда Васидис. По сути своей – вездеходный «ГАЗ-69». По экстерьеру – курятник на колесах. Упрямый, своенравный. Домостроевец. Женщин откровенно считает рудиментарным явлением антропогенеза. Брезгливо игнорирует факт их существования.

Семейство Абгарян:

Папа Юра. Подпольная кличка «Мой зять золото». Муж мамы, отец четырех разнокалиберных дочек. Душа компании. Характер взрывоопасный. Преданный семьянин. Верный друг.

Мама Надя. Трепетная и любящая. Хорошо бегает. Умеет метким подзатыльником загасить зарождающийся конфликт на корню. Неустанно совершенствуется.

Наринэ. Это я. Худая, высокая, носатая. Зато размер ноги большой. Мечта поэта (скромно).

Каринка. Отзывается на имена Чингисхан, Армагеддон, Апокалипсис Сегодня. Папа Юра и мама Надя до сих пор не вычислили, за какие такие чудовищные грехи им достался такой ребенок.

Гаянэ. Любительница всего, что можно засунуть в ноздри, а также сумочек через плечо. Наивный, очень добрый и отзывчивый ребенок. Предпочитает коверкать слова. Даже в шестилетнем возрасте говорит «аляпольт», «лясипед» и «шамашедший».

Сонечка. Всеобщая любимица. Невероятно упрямый ребенок. Хлебом не корми, дай заупрямиться. Из еды предпочитает вареную колбасу и перья зеленого лука, на дух не выносит красные надувные матрасы.

Ну вот. Теперь вы знаете, о ком вам предстоит читать. Поэтому в добрый путь.

А я пошла сына воспитывать. Потому что окончательно от рук отбился. Потому что на каждое мое замечание он говорит: меня просто не за что ругать. Мое поведение, говорит, просто ангельское по сравнению с тем, что вы в детстве вытворяли.

И ведь не возразишь!

Вот она, тлетворная сила печатного слова.