Дина Рубина приехала в Россию, чтобы представить первые две книги своей трилогии «Русская канарейка» - семейной саги, шпионского романа, книги о любви. Дина Рубина сама дает определение новому произведению - «странный роман».

-В чем же «странность» вашего нового романа?

В необычном поведении третьестепенных героев. Вот мамаша моего героя - Владка. Должна была тихо слинять со страниц, как и его бабушка Ируся. Но Владка оказалась такая неуемная, что и в третьем томе будет изрядно допекать. Эти самые третьестепенные герои оказались настолько жизнеспособными и жадными до жизни, что мне пришлось им выделить это самое жизненное пространство. Даже так - они его отвоевали у меня, роман разбух. Это ведь двойная семейная сага. Там у каждого своя боль, которая должна быть высказана и пережита.

- Как родился замысел «Русской канарейки»?

Замысел любого произведения - это вещь таинственная. Писателя, в принципе, волнуют несколько тем в его жизни, и какую из форм он выберет, чтобы в очередной раз поговорить о том, что его мучает - это вопрос Провидения: что там залетит писателю в ухо и почему вдруг на его столе среди многих книг окажется брошюра по выращиванию канареек. «Это ж кем надо быть, чтобы мне подарить такую брошюру», - подумала я и решила, что этот человек совершенно спятил. А подарившим оказался Роман Николаевич Скибневский, президент Фонда поддержки русой канарейки, замечательный и восхитительный человек, которого я потом днем с огнем разыскивала чрез Интернет. И поняла, какое богатство передо мной, какой мир страстей открывается мне. Почему судьба заставила меня просто раскрыть эту брошюру? Когда я прочла название «Русская канарейка», я поняла, что это название романа. Любая вот такая тема - это средоточие страсти, а я вообще люблю людей страстных, пристально вглядывающихся в жизнь, умеющих вгрызться в самую плоть того или иного дела, той или иной темы. Я обожаю профессионалов в своем деле, будь то водопроводчик, парикмахер или портниха, не важно. Я благоговею перед профессионалами и ненавижу, не могу простить в этой жизни бездарность, хотя прекрасно понимаю, что не все люди талантливы. Вот такой у меня личный недостаток.

Два года назад я пыталась с вами поговорить «за Одессу», мне было, честное слово, странно, что Одессы в ваших книгах к тому времени не появилось. А вот теперь, прочтя два первых тома «Русской канарейки», я понимаю, что «за Одессу» мы теперь можем говорить свободно. Закрыть глаза - и идти по любимым улицам - от Пушкинской до Старопортофранковской. Как вы «входите в города»? Я вот во Львове, к примеру не была, но благодаря вам знаю, что такое «брама». А ощущение - лично мое ощущение утреннего ленинградского трамвая зимой - в «Белой голубке Кордовы» - вы передали совершенно точно.

В города я вхожу только с заднего крыльца. А Одесса, как и Питер - это очень опасное пространство: такие чудесные страницы русской прозы написаны об этих городах. Поэтому в Одессу надо «заходить» только через людей, их судьбы, их квартирки, улочки, переулки и дворы…через детали, которые в памяти вырастают до могучего символа. Это все делается через конкретных людей. Как? Это мой секрет. Разговорить человека очень сложно - ведь люди почти всегда говорят готовыми формулами, редко встретишь златоуста, который часами способен, к примеру, рассказывать о птичьей клетке, которую дед вывязывал из проволоки. Это мои поиски людей, которые могут помочь мне вытащить из них какие-то рассказы, нестандартные детали. Это мои секреты - расспрашивать так, чтобы человек вдруг вспомнил, а потом, как оглашенный, уже после выхода книги, писал и писал мне, потому что не может остановиться и благодарен за то, что какие-то шлюзы, какие-то вены отворились и оттуда хлынуло детство.

- И все же - почему на этот раз выбор наконец-то пал на Одессу?

Я очень боялась, но мне нужен был этот ключ живой речи, этого Юга. В романе с одной стороны - Алма-Ата, где очень замкнутое семейство, очень странное, закрытое. А с другой стороны - все должно было сверкать и искриться, выплескиваясь воплями, шумом, музыкой: виолончель, кларнет, революция, песня двух теноров над морем. Должна быть ширь, должно быть море. Я не сразу к Одессе пришла, нащупывала город -Харьков? там нет моря. Херсон? там юга с избытком, но мне-то нужен был Театр - большой, знаменитый. Пусть Шаляпин просто стоит в рамке на фото на кабинетном рояле вместе с Большим Этингером. Шаляпин - легендарен. Мне нужна была легенда в этом романе. А Одесса - это легенда. Я там, кстати, не была лет тринадцать, осенью, возможно, побываю. Но, надеюсь, к осени уже будет написан третий том «Русской канарейки» - «Блудный сын». А когда книга написана, меня ровным счетом не интересуют уже никакие канарейки, как точно так же сейчас уже не интересуют куклы - когда создан «Синдром Петрушки», по которому сейчас снимается фильм.

- Расскажите о съемках, вы ведь даже на одном из съемочных дней побывали - в Петергофе.

Фильм снимают по разным пригородам Питера. Режиссер - Лена Хазанова, живущая в Женеве, которая свой первый фильм - «Переводчица олигарха» - снимала в России и на российском материале, потом Лена создала один из лучших швейцарских сериалов. И я очень надеюсь, что она совладает с этим моим очень сложным материалом. И очень-очень надеюсь на блистательных и мною любимых актеров - Евгения Миронова и Чулпан Хаматову. Мне кажется, что этот выбор - очень точное попадание в образ. Тот самый «танец с куклой» - знаковый танец в «Синдроме Петрушки» в фильме ставит хореограф европейского масштаба Раду Поклитару, создатель «Киев-модерн балета», один из авторов церемонии открытия Олимпиады в Сочи. И он поставил удивительный танец, Чулпан просто божественна в своем огненном парике. Сценарий фильма писала Алена Алова. Вы же понимаете, что автор романа и автор сценария - это люди, скажем, «противоположных интересов»: автору сценария ничего не остается делать, как резать и выводить свою линию… Сценарий - это совсем другой жанр.

- Боитесь?

Боюсь. Для меня страшное разочарование - что нет Праги, нет Львова. Там история получается несколько другая - не по тексту, а по атмосфере. И, тем не менее, я надеюсь. Ведь Питер город великий и не только мой роман пригревал. Надеюсь на блистательных актеров, талантливых режиссера, оператора. И музыка - сейчас решается вопрос, кто напишет музыку к фильму, который будет полнометражным. Съемки должны завершиться к маю. И создается фильм, насколько я знаю, к Каннскому фестивалю.

Вы много лет встречаетесь со своими читателями в разных странах - и бывшего СССР, и дальнего, как у нас принято говорить, зарубежья. Вот что вы чувствуете - меняются ли читатели? По их вопросам, репликам, запискам, реакции на прочитанное - что происходит?

На самом деле с человеком - его сердцевиной - не происходит ничего. Он по-прежнему жаждет счастья, он хочет читать о человеческих страстях, потому что он сам в себе либо их задавил, либо ими живет. Человек - это всегда любовь, ненависть, долготерпение. Но вот что сейчас действительно страшно меняет человека, не знаю, что еще будет с детьми - это Интернет, это социальные сети. Это растекание по каким-то миллионам разных общений, постоянное стремление уйти от себя, не дать себе остаться наедине с собой и заглянуть в себя, неумение занять себя. И мне в этом новом романе нужно было победить этого читателя, заставить: «Сядь и прочитай». Потому что нынешний человек все бросает и сидит с этим айпадом, айфоном, айшмоном и не может оторваться от этого экрана, уходя в дурную бесконечность дурного многоговорения, совершенно пустого.

Человек в Интернете - облегченный, освобожденный от разговора с самим собой и с собеседником, но при этом не избавленный и от своих комплексов, ни от жадного поиска страстей.

- И все- таки читатели на встречах с вами вечные вопросы задают?

Безусловно.

Галина Артеменко

Сегодня буду писать про Дину Рубину, про мою любимую Дину Рубину, а вернее, про ее последний роман «Русская канарейка», вышедший в свет в 2014 году. Роман "Русская канарейка" большой. Долго настраивалась на его прочтение, потому как произведение масштабное: три полноценных тома. Хотелось, чтобы начала читать, и ничто не отрывало бы меня от этого слияния с книгой. Взяла его с собой на отдых и жутко переживала, когда у меня начала садиться электронная книга, что не смогу дочитать до конца. Убавила донельзя шрифт, но дочитала.

Смысла не вижу писать про каждую книгу этой трилогии отдельно, поскольку они – единое целое.

1 книга – «Русская канарейка. Желтухин».

3 книга – «Русская канарейка. Блудный сын».

Эта трилогия – семейная сага о жизни двух семей, абсолютно разных во всем, живущих вдалеке друг от друга, но судьбы которых в какие-то годы слегка соприкасаются, а в конце концов удивительным образом переплетаются.

Первый том – история этих семей. Перед нами проплывает жизнь нескольких поколений протяженностью в целый ХХ век, крылом зацепляя даже прошлые века: их взлеты и падения, радости и трагедии. Мы знакомимся с множеством судеб, множеством персонажей хороших и плохих, но как всегда это у Рубиной, самобытных, ярко выписанных, интересных. Ах, как я это люблю! Первый том мне очень напомнил по своему стилю книгу Рубиной «На солнечной стороне улицы» : так же тепло, колоритно и многолико.

Первая семья казахская, тихая, замкнутая, живущая в пригороде Алма-Аты, в которой зародилось увлечение разведением канареек и передалось из поколения в поколение. В том канареечном племени был удивительный певец по кличке Желтухин. Виртуозный певец, выводивший такие умопомрачительные рулады, насвистывавший самые что ни наесть человеческие песенки. Причем, певец потомственный: все Желтухины славились своим талантом.

А была еще одесская еврейская семья по фамилии Этингер, включающая в себя такую гремучую смесь характеров, страстей, историй, талантов! Лишь однажды линии этих двух семей соприкоснулись: судьба занесла в эту семью одного из представителей рода Желтухтных.

Почему такое внимание канарейкам? Да потому что именно домашняя песня рода Желтухиных станет судьбоносной для главных героев.

А про главных героев в первой части «Русской канарейки» совсем немного. Истории двух семейств со своими тайнами, страстями, бурлящие, кипящие – это лишь благодатная почва для выхода на сцену главных героев, о которых речь идет в следующих двух томах. Весь первый том является своего рода эпилогом.

А главные герои – последний из рода Этингеров, Леон, и последняя представительница казахского рода, глухая девушка Айя. Молодые, творческие. Она – одаренный фотограф. Он – талантливейший музыкант, обладатель уникального голоса, за который он получил имя «Кенар руси» («Русская канарейка»). Да-да, опять канарейка. Не устану повторять, что Дина Рубина обожает писать про талантливых людей, она просто смакует эти таланты! Ей нравятся люди, страстные во всем: в жизни, любви, профессии. А мне доставляет огромное удовольствие читать про таких людей.

Эти двое встречаются, где бы вы думали? В Таиланде. Ну где же им еще встретиться? И следующие две книги трилогии уже о них.

Два последних тома трилогии "Русская канарейка" уже вышагивают за границы обычной семейной саги. Здесь Рубина совсем другая. Она вовлекает нас в приключенческий жанр и больше уже напоминает по стилю «Белую голубку Кордовы» .

Казалось бы, ну какие уж такие приключения могут быть у музыканта и фотографа? Пожалуй, да. Если бы только вокал был единственным жизненным занятием Леона, а Айя не обладала бы даром попадать в истории благодаря своему необузданному, свободолюбивому характеру и ощущению себя человеком мира.

Если первая книга трилогии более житейская, то вторая книга «Русская канарейка. Голос» и третья книга «Русская канарейка. Блудный сын» написаны в духе хорошего приключенческого романа. Здесь больше увлекательного вымысла.

Но во всех трех книгах неизменно то, за что я Рубину люблю - живость образов и характеров (причем, всегда удивляешься как она искусно переплетает их между собой). Полно образов второстепенных, но таких живых и настоящих!

А еще человечность отношений, уважение к семейным узам, красота описаний природы, географических мест.

Фото Life on White © lifeonwhite.com

Зверолов

Конец 20 века. Окраина Алма-Аты, апортовы сады НИИ растениеводства, где работала бабушка Ильи. Здесь, в маленьком доме живёт мальчик Илья с бабушкой и её братом. Он часто вспоминает своего двоюродного деда Николая Каблукова, которого за его страсть к животным и птицам называли Звероловом. Жизнь деда окутана множеством тайн, он одинок, охвачен страстью к перемене мест, но главная его любовь - канарейки. Дед любовно обучает канареек петь, прима его птичьего хора - маэстро Желтухин, желтопёрая канарейка с чудным голосом. Благодаря деду, внук на всю жизнь увлёкся канарейками.

Зверолов уходит из дома, чтобы умереть в одиночестве. После смерти деда внук находит тщательно хранимые старинную монету и фото красивой девушки с канарейкой.

Мальчик Илья растёт одиноким, замкнутым сиротой. Его мать, подобно Каблукову, поражена болезнью бродяжничества. Воспитывает его деспотичная бабушка, скрывая от внука тайну его рождения. Выросший Илья работает журналистом в газете. На катке Медео он знакомится с красавицей-музыкантшей Гулей, молодые женятся.

Дом Этингера

Одесса, начало 20 века. В большой квартире живёт семейство Этингеров: отец Гаврила (Герцль) - знаменитый кларнетист и тенор, его жена Дора и дети Яша и Эсфирь (Эся), прислуга Стеша - ровесница дочери. Семья богата и музыкальна, дети обучаются музыке и даже дают концерты. Летом на даче отец и сын поют дуэтом, восхищая слушателей. Внезапно подросток Яша заражается революционными идеями и бросает музыку. После неудачной родительской попытки пресечь эту страсть он сбегает из дома, прихватив семейную реликвию - платиновую монету деда-солдата.

Оставшаяся с безутешными родителями Эська совершенствует исполнительское мастерство пианистки, и родители везут её в Австрию для последующего обучения. Ей шьётся «венский» гардероб, впоследствии прослуживший всю жизнь. В Вене перед прослушиванием Эся замечательно играет на фортепиано в кафе, вызвав всеобщий восторг.

После приступа и лечения в австрийской клинике умирает Дора, деньги истрачены на её операцию. Этингер с дочерью возвращаются в Одессу. Теперь семья бедна, Эсфирь устраивается тапёршей в синематограф.

Начинается революция и гражданская война. В город возвращается красноармейский командир Яша, семью Этингеров навещает его друг Николай Каблуков с приветом и поручением от сына. В качестве пароля он предъявляет редкую старинную платиновую монету, украденную у отца Яшей. Любитель птиц ухаживает за Эськой, дарит ей кенаря Желтухина. Влюблённая девушка дарит ему своё фото с канарейкой.

С помощью влюбившейся в него Стеши Каблуков крадёт три редкие раритетные книги из семейной библиотеки и исчезает. Девушкам он объясняет, что не создан для осёдлой семейной жизни.

Яков, став безжалостным большевистским карателем, не навещает семью, но его имя защищает беспомощных домашних в наступившем бандитском и революционном беспорядке. Этингеров уплотняют, квартира становится коммунальной с множеством жильцов.

Яша становится советским разведчиком-нелегалом и до 1940 года живёт за границей, умело избегая репрессий. Раритетные, выкраденные из семьи книги он оставляет в Иерусалиме, где работает под видом антиквара.

Повредив руку, Гаврила Этингер больше не играет на кларнете. Он поёт сначала в кино перед сеансом, позже, заболев психическим расстройством, - в бесцельных прогулках по городу. Его называют «Городской тенор» и жалеют. Он сильно привязан к Желтухину, носит того везде с собой. За ним приглядывает верная Стеша, такая же одинокая, как и Эся.

Перед самой войной в страну тайно возвращается Яков. Ожидая ареста в эпоху репрессий и партийных чисток, он приезжает повидаться с семьёй. Герой проводит ночь с влюблённой в него Стешей и поёт, как в детстве, вместе с безумным отцом арию из оперы «Блудный сын». На выходе из дома его арестовывает НКВД.

Перед войной Эсфирь несколько лет разъезжает по стране в качестве аккомпаниатора знаменитой испанской танцовщицы Леоноры Робледо. Она дружит с ней, а в её мужа, профессора-этнографа, даже влюблена. Перед отправкой на фронт профессор покончил с собой после семейного скандала. Эсфирь и Леонора всю войну выступают на фронте в составе артистических бригад. Леонора погибает при бомбёжке, Эся возвращается домой в Одессу.

В первые дни оккупации города Гаврила Этингер вместе с Желтухиным был расстрелян на улице, как и множество евреев, румынскими солдатами. Виновного в его смерти управдома Стеша закалывает. Она сохраняет последние драгоценности семьи для вернувшейся с фронта Эси. Героиня рассказывает «барышне», как она всегда звала Эсю, про визит брата, гибель отца и про свою любовную связь с ними обоими. Плод этой связи - дочь Стешы Ируся, девочка с разными глазами.

Айя

В Алма-Ате Илья женится на Гуле и знакомится с её семьёй. Его завораживает история её родственников. Её дед Мухан хорошо знал немецкий, благодаря своему учителю Фридриху, немецкому эмигранту-коммунисту. Перед войной женился, родилась дочь. Он воевал, был в плену, в концлагере, благодаря знанию немецкого языка смог бежать и дошёл с войсками до Берлина. После войны у него родилась вторая дочь, мать Гули. Вскоре он был арестован НКВД и пятнадцать лет отсидел в советских лагерях. Его жена, баба Марья, навещала его с младшей дочерью.

Вернулся он совсем больным, и жена его выхаживала. Дед озлобился, бил её и дочерей. Уже много позже деду пришло письмо из ГДР, из которого семья узнала, что там подрастает его сын Фридрих, названный в честь любимого учителя, от немки Гертруды - плод фронтовой связи. Дед иногда писал им. Почувствовав приближение смерти, Мухан ушёл из дома и сгинул. Мать Гули умерла молодой из-за болезни сердца.

Пока Гуля ждёт ребёнка, многие знаки указывают на будущее несчастье - она рожает дочь и умирает от сердечного приступа. Девочка Айя рождается глухой. Отец и бабушка прилагают много усилий, чтобы вырастить её полноценным человеком, не инвалидом: она читает по губам, ощущает звуки тактильно, и не всякий догадывается о её болезни. У девочки свободолюбивая душа и странные приступы долгого сна, вероятно, вследствие конфликта её глухоты и многозвучного мира.

Отец поёт ей, глухой, колыбельные, она их не слышит, но чувствует. С помощью кенаря Желтухина, представителя династии Желтухиных, Айя выучивает песню «Стаканчики гранёные». Через двадцать лет она услышит, как эту песню напевает незнакомец, поразивший её воображение экзотичной внешностью. Она дважды встретит этого мужчину в разных уголках планеты, прежде чем познакомится с ним.

Подростком Айя увлеклась фотографией и с тех пор зарабатывает этим. Её влечёт бродячая свободная жизнь без запретов и ограничений, что является поводом для конфликтов с бабушкой.

Айя оканчивает школу, когда появляется Фридрих, немецкий родственник, сын её прадеда. Богатый торговец коврами симпатизирует Айе и приглашает жить и учиться в Англии, где проживает с семьёй. После долгих сомнений Илья отпускает Айю, понимая, что не удержит её возле себя. Умирает его бабушка, и он остаётся один с канарейками.

Леон

Ируся, дочь Стеши, растёт ипохондриком. Выйдя замуж за однокурсника, она уезжает на Север, там рождается их дочь, рыжеволосая Влада. В шесть лет девочку привозят бабушке Стеше в Одессу и оставляют насовсем.

Влада гиперактивна, настоящий ребёнок Этингеров. Вырастая в обществе двух бабушек, Стеши и Эсфири, девочка ничем на них не похожа, а напоминает Яшу авантюрным складом характера и буйным темпераментом. Никто и ничто не может обуздать её дикого пыла. С детства она отличается буйным и богатым воображением. В неё влюблён соседский мальчик Валерка, добряк и любитель животных.

Превратившись в красивую девушку, Влада вливается в городскую богемную тусовку в качестве натурщицы. Окружённая воздыхателями, легко порхая по жизни, она ни к кому не привязывается, предпочитая лёгкое приятельство серьёзным отношениям. Влюблённый Валерка, поняв, что девушка его никогда не полюбит, бросает учёбу и становится вором; вскоре он начинает кочевать по тюрьмам.

Случайно познакомившись со студентом-арабом Валидом, влюбившимся в неё, Влада вступает с ним в необременительную связь. Парень отбывает на родину и больше не возвращается в Одессу, а Владка ожидает ребёнка. Обе бабки девушки придумывают, что отец ребёнка погиб в Афганистане, где находится контингент советских войск.

У Влады рождается необычный мальчик, названный Леоном в честь Эськиной фронтовой подруги Леонор. Маленький, изящный, молчаливый, себе на уме, наделённый многими талантами, ребёнок обладает чудесным голосом, впоследствии превратившимся в контратенор - самый высокий мужской голос. У мальчика острый ум и артистический талант, он привязан к окружающим его трём женщинам, но по-настоящему, внутренне близок с Эсфирью. Одряхлев, та страдает старческим слабоумием. Леон учится музыке, поёт в школьном хоре и в местном оперном театре, его чудесным голосом восхищены педагоги.

Не найдя применения себе в перестроечной Украине, Влада решает эмигрировать в Израиль, и семья уезжает в Иерусалим. Там умирает Стеша, Леон горячо оплакивает бабку. Семья живёт в бедности на социальное пособие.

Леон Этингер – обладатель удивительного голоса и многих иных талантов, последний отпрыск одесского семейства с весьма извилистой и бурной историей. Прежний голосистый мальчик становится оперативником одной из серьезных спецслужб, обзаводится странной кличкой «Ке́нар руси́», («Русская канарейка»), и со временем – звездой оперной сцены. Но поскольку антитеррористическое подразделение разведки не хочет отпустить бывшего сотрудника, Леон вынужден сочетать карьеру контратенора с тайной и очень опасной «охотой». Эта «охота» приводит его в Таиланд, где он обнаруживает ответы на некоторые важные вопросы и встречает странную глухую бродяжку с фотокамерой в руках.

Дина Рубина

Русская канарейка. Голос

© Д. Рубина, 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

* * *

Охотник

Он взбежал по ступеням, толкнул ресторанную дверь, вошел и замешкался на пороге, давая глазам привыкнуть.

Снаружи все выжигал ослепительный полдень; здесь, внутри, высокий стеклянный купол просеивал мягкий свет в центр зала, на маленькую эстраду, где сливочно бликовал кабинетный рояль: белый лебедь над стаей льняных скатертей.

И сразу в глубине зала призывным ковшом поднялась широкая ладонь, на миг отразилась в зеркале и опустилась, скользнув по темени, будто проверяя, на месте ли бугристая плешь.

Кто из обаятельных экранных злодеев так же гладил себя по лысине, еще и прихлопывая, чтоб не улетела? А, да: русский актер – гестаповец в культовом сериале советских времен.

Молодой человек пробирался к столику, пряча ухмылку при виде знакомого жеста. Добравшись, обстоятельно расцеловал в обе щеки привставшего навстречу пожилого господина, с которым назначил здесь встречу. Не виделись года полтора, но Калдман тот же: голова на мощные плечи посажена с «устремлением на противника», в вечной готовности к схватке. Так бык вылетает на арену, тараня воздух лбом.

И легендарная плешь на месте, думал молодой человек, с усмешкой подмечая, как по-хозяйски основательно опускается на диван грузный человек в тесноватом для него и слишком светлом, в водевильную полосочку, костюме. На месте твоя плешь, не заросла сорняком, нежно аукается с янтарным светом лампы… Что ж, будем аукаться в рифму.

Собственный купол молодой человек полировал до отлива китайского шелка, не столько по давним обстоятельствам биографии, сколько по сценической необходимости: поневоле башку-то обнулишь – отдирать парик от висков после каждого спектакля!

Их укромный закуток, отделенный от зала мраморной колонной, просил толики электричества даже сейчас, когда снаружи все залито полуденным солнцем. Ресторан считался изысканным: неожиданное сочетание кремовых стен с колоннами редкого гранатового мрамора. Приглушенный свет ламп в стиле Тиффани облагораживал слишком помпезную обстановку: позолоту на белых изголовьях и подлокотниках диванов и кресел, пурпурно-золотое мерцание занавесей из венецианской ткани.

– Ты уже заказал что-нибудь? – спросил молодой человек, присаживаясь так, будто в следующую минуту мог вскочить и умчаться: пружинистая легкость жокея в весе пера, увертливость матадора.

Пожилой господин не приходился ему ни отцом, ни дядей, ни еще каким-либо родственником, и странное для столь явной разницы в возрасте «ты» объяснялось лишь привычкой, лишь отсутствием в их общем языке местоимения «вы».

Впрочем, они сразу перешли на английский.

– По-моему, у них серьезная нехватка персонала, – заметил Калдман. – Я минут пять уже пытаюсь поймать хотя бы одного австрийского таракана.

Его молодой друг расхохотался: снующие по залу официанты в бордовых жилетах и длинных фартуках от бедер до щиколоток и впрямь чем-то напоминали прыскающих в разные стороны тараканов. Но больше всего его рассмешил серьезный и даже озабоченный тон, каким это было сказано.

«Насколько же он меняется за границей!» – думал молодой человек. Полюбуйтесь на это воплощение респектабельности, на добродушное лицо с мясистым носом в сизых прожилках, на осторожные движения давнего сердечника, на бархатные «европейские» нотки в обычно отрывистом голосе. А этот мечтательный взлет клочковатой брови, когда он намерен изобразить удивление, восторг или «поведать нечто задушевное». А эта гранитная лысина в трогательном ореоле пушка цвета старого хозяйственного мыла. И наконец, щегольской шелковый платочек на шее – непременная дань Вене, его Вене , в которой он имел неосторожность появиться на свет в столь неудобном 1938 году.

Да, за границей он становится совсем иным: этакий чиновник среднего звена какого-нибудь уютного министерства (культуры или туризма) на семейном отдыхе в Европе.

Несколько лет читатели ждали выхода нового романа Дины Рубиной «Русская канарейка». Он стал самым большим по объему и состоит из трех книг: «Желтухин», «Голос» и «Блудный сын».

Нельзя не заметить, что от романа к роману талант Дины Рубиной раскрывается все шире, масштабнее. Ее прозу всегда отличает великолепный, богатейший русский язык; ценят читатели и пристальное внимание к мелочам, деталям. Истинный художник слова, она умеет подробнейшим образом – до ощутимого запаха, до слышащегося звука – описать закаты и рассветы, дикие пейзажи и городские улицы. По скольким из них мы идем вслед за героями в этом романе? Одесса и Алма-Ата, Вена и Париж, Иерусалим и Лондон, Таиланд и прекрасный Портофино... Рубина способна с головой окунуть читателей в иную, далекую жизнь. И столь же глубоко – на целый век! – с ностальгической теплотой автор погружает нас в историю двух семейств, связь между которыми ныне уже почти иллюзорна: легенда о кенаре Желтухине-первом да редкая старинная монета в виде сережки у странной глухой девушки на пляже маленького тайского островка Джум. Именно там происходит встреча родившегося в Одессе Леона и Айи из Алма-Аты. Рассказ о том, как их занесло в такую даль, занимает почти два тома, до краев наполненных событиями и людьми.

В первых двух книгах история разворачивается не в хронологическом порядке. Автор то останавливается на современности, то откатывает повествование далеко назад или петитом дает намек на будущее. Уделяет внимание алма-атинскому Зверолову Каблукову и Илье, отцу Айи, а затем переключается на Этингеров в Одессе. Жизнь обоих семейств полна легенд, тайн, трагедий и недомолвок. Илья, всю жизнь проживший со строгой, властной бабушкой и страдавший по исчезнувшей матери, не имел понятия, кто его отец. Прабабка Леона, Стеша, родила единственную дочь то ли от Большого Этингера, то ли от его сына. А сам Леон, будучи уже взрослым, испытал настоящий шок, узнав, наконец, от непутевой матери о национальности своего отца. Читатель не может не обратить внимания на то, что кроме Большого Этингера никто из главных героев не создал собственной семьи. Эська, Барышня, яркая в молодости – отцвела пустоцветом; Стеша, исполнив долг продления рода Этингеров, и не думала о вступлении в брак; мать Леона, шальная Владка, кажется вообще не способной к семейной жизни. И в Алма-Ате тоже – одинокий Зверолов Каблуков, его одинокая сестра, Игорь, овдовевший в день, когда родилась дочь…
И все-таки и один и другой род выстояли, не развалились, в них сохранились семейные легенды, реликвии, внутренняя, кровная связь. Выстояли, несмотря на революцию, войны, развал Советского Союза. На фоне меняющихся исторических и географических декораций герои рождаются, живут и умирают, пока по воле Судьбы и автора не происходит знакомство Леона с Айей. И, вероятно, Таиланд выбран местом их встречи не случайно. Ведь не зря же проскальзывает упоминание о спаянности «сиамской глубиной»…

Ближе к концу второго тома автор признается:
«Странный это роман, где Он и Она встречают друг друга чуть ли не в конце; где сюжет норовит ускользнуть и растечься на пять рукавов; где интрига спотыкается о нелепости и разного рода случайности; где перед каждой встречей громоздится высокая гора жизни, которую автор толкает, подобно Сизифу, то и дело оступаясь, удерживая вес, вновь напирая плечом и волоча эту нелепую повозку вверх, вверх, к эпилогу…»

У героев обнаруживается внешнее сходство (хотя, казалось бы, откуда?) и внутреннее родство – мистическое и необъяснимое. Успешный артист, обладатель чарующего контратенора – и глухая девушка, бродяга и фотограф по призванию. Среди окружения «последнего по времени Этингера» она единственная не в состоянии оценить уровень его таланта, его Голос. Мир звуков Айе недоступен, она читает по губам. А Леон живет Музыкой. Айя – «вольная птица», способная сорваться с места в любой момент, не привыкшая к упорядоченной жизни, не испытывающая тяги к комфорту, живущая по принципу «будет день, будет и пища», пусть скудная. Леон, в своей первой ипостаси – эстет, ценитель и любитель жизненных удобств и антиквариата, артист, чьи гастроли расписаны на год вперед, а во второй – имеющий огромный опыт, безжалостный и глубоко законспирированный агент израильских спецслужб. Но оба они – «беспризорники», с юности борющиеся с миром в одиночку, внутренне закрытые, оберегающие свои тайны. Оба «беглецы». Айя – случайный свидетель и волею судьбы дальняя родственница «торговцев смертью», за которыми хозяева Леона из спецслужб давно охотятся. Леон мечтал сосредоточиться на певческой карьере, забыть об экстремистах - видит Бог, он посвятил борьбе с ними немало драгоценных лет. Но как же Айя, его «глухая тетеря», его худышка с грудками-выскочками, его Дева Мария Аннунциата с «фаюмскими» глазами и ласточкиными бровями, его ангел, его наваждение и дьявольское искушение, его пронзительная любовь, его боль? Вечная боль, потому что не в его власти подарить ей главное свое богатство – Голос. Кто защитит ее, избавит от постоянного страха преследования? И, так уж причудливо сложились пазлы этой истории, получается, что враг у них общий, и попутно Леон решается без помощи «конторы» исполнить еще один долг – предотвратить доставку арабским экстремистам радиоактивной начинки для «грязной бомбы». Он знает, что эта операция станет последней в его жизни: его искуплением, отступным, а после – свобода, любовь и Музыка.
Конечно, «Русская канарейка» - прежде всего роман о любви, но не только. Произведения Дины Рубиной – это не беллетристика в том узком смысле термина, когда им обозначают любовный роман, детектив, мистику или приключения, то есть чтение для развлечения. Хотя сюжет бывает закручен не хуже детектива, а разгадку истории читатель найдет только в конце; и события на грани мистики присутствуют; и любовь – порой мучительную, больную – персонажи испытывают. И все-таки главная особенность романов Рубиной в другом.

В прозе Дины Рубиной ощущаешь неподдельный интерес к человеку, личности – любой, будь то главный герой или побочный, но исполняющий свою незаменимую роль персонаж, вроде колоритной портнихи Полины Эрнестовны, создательницы Барышниного вечного «венского гардероба», остатки которого Леон благоговейно хранит и даже использует при случае; или алма-атинского кенарозаводчика Морковного; или обитателей густо заселенной одесской коммуналки, квартиры, когда-то целиком принадлежавшей Этингерам; или Кнопки Лю – крошечного эфиопа, парижского антиквара, бывшего пирата, бывшего марксиста, бывшего русского филолога.

А главные герои – всегда люди одержимые и одаренные свыше недюжинным талантом. Они настолько поглощены страстью к любимому делу, что создается впечатление: той же страстью охвачен и писатель. Столь хорошо его знает, столь подробно и любовно описывает нюансы и профессиональные тайны. От романа к роману мы наблюдаем особенную, «Рубинскую фишку» – «освоение» очередной профессии. Нам кажется, что автору довелось быть и скульптором, и художником, и кукольником, что она сама изобретала фантастические трюки с мотоциклом под куполом цирка, проворачивала грандиозные аферы с живописными подделками, или даже состояла в банде ташкентских воров. Некоторые писатели сосредотачиваются на душевных переживаниях своих героев, другие дарят им головокружительные приключения, оставляя за кадром работу. У Рубиной, наряду с вышеперечисленным, герои обязательно поглощены профессией или хобби, и это придает повествованию еще большую правдоподобность – ведь не из одних «вздохов на скамейке» состоит человеческая жизнь! И читатель невольно заражается искренним интересом писателя к чужому делу, труду, к творчеству героев.

В романе «Русская канарейка» несколько героев посвятили свою жизнь музыке. Не делая скидки, Дина Рубина, сама имеющая консерваторское образование, забрасывает читателей специальными терминами, тем самым поднимая до своего уровня, вводя в профессию. При этом буквально «звучащие» со страниц книги фортепиано Барышни, голос и кларнет Большого Этингера, поразительный контратенор Леона Этингера то и дело перекрываются канареечными трелями. Ах, эти «стаканчики граненые», коронный номер кенаря Желтухина и всех его потомков! Заводчик канареек – очередная профессия, «освоенная» автором в этом романе. Но есть еще одна – сотрудника израильских спецслужб. И вот эта, последняя, придает произведению серьезность совсем иного плана – не художественную, не профессиональную, а уже политическую. Или, переходя на язык музыкальных терминов – не камерное, а симфоническое, патетическое звучание. Читая третий том, мы понимаем, что именно ради этого писатель вела нас за своими героями.

Конфликт на Ближнем Востоке длится не одно десятилетие. Аль Каида, ИГИЛ и другие экстремистские объединения намереваются поставить мир на колени. Однако в наше время оружие не только убивает сотни и тысячи людей. В руках оголтелых фанатиков вполне может оказаться бомба с ядерной начинкой – а это уже опасность для всей земной цивилизации.

Кого из нас не беспокоят акты экстремизма, то и дело будоражащие мир? Кого не волнует угроза апокалиптической, последней войны? А ведь есть на свете люди, поставившие целью жизни борьбу с террористами и торговцами оружием. Что это за люди, как они работают, чем им приходится жертвовать, во имя – по большому счету – спасения человечества?

Об этом вы узнаете, прочитав многослойный и полифонический роман «Русская канарейка», наполненный звуками, чувствами, любовью, разочарованиями, болью, отчаянием и триумфом.