Дворцовые перевороты» и фаворитизм как феномен государственной политики. Феномен фаворитизма в эпоху дворцовых переворотов в россии
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ГУМАНИТАРНЫЙ ФАКУЛЬТЕТ
КАФЕДРА ИСТОРИИ
РЕФЕРАТ
ФЕНОМЕН ФАВОРИТИЗМА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Проверил: доцент,
кандидат философских наук Попов Д. Г.
Выполнила: студентка 1-го курса ИПЛ
Лаппарова К. Ф.
Санкт-Петербург
Введение
Понятие фаворитизма
Фаворит Петра I
Фаворит Анны Иоанновны
Фаворит Екатерины II
Фаворит Николая II
Заключение
Использованные источники
Введение
Феномен фаворитизма в Российской Империи, безусловно, представляет большой интерес не только как важный исторический вопрос, но и как социокультурное явление. Эта тема до сих пор вызывает много дискуссий, можно сказать, что она все еще актуальна, ведь важность ее обусловлена в первую очередь тем, что она помогает рассматривать видных государственных деятелей как людей, подверженных эмоциям. Вопрос «стоит ли переводить личные отношения в деловую сферу» или все же не путать работу с частной жизнью всегда вызывал много разных реакций, и какими бы ни были ответы, люди склонны проявлять личные симпатии и антипатии даже в тех сферах жизни, где это не свойственно.
Цель реферата состоит в рассмотрении такого явления как фаворитизм в Российской Империи. В задачи, которые предстоит решить по ходу данной работы, входит расследование деятельности одних из самых известных исторических лиц, добившихся высокого положения в Российской Империи благодаря покровительству и симпатии того или иного императора, и выявлении положительных или отрицательных последствий их деятельности. Кто были эти люди? Как они стали фаворитами монаршеских особ? Что они сделали для страны и чем это обернулось? Вот на какие вопросы следует дать ответ.
Понятие фаворитизма
Феномен - это исключительно редкое, необычное явление.1 “a remarkable thing or a person Оксфордский словарь определяет фаворитизм как «практика выказывания знаков предпочтения лицу или группе лиц в ущерб другим лицам».2“ the practice of giving unfair preferential treatment to one person or group at the expense of another
Если рассматривать фаворитизм с исторического аспекта, его понятие можно сформулировать как социокультурное явление, существовавшее при монаршеских дворах (главным образом в Европе), целью которого было возвысить конкретное лицо или группу лиц в связи с личной приязнью монарха. При этом приязнь эта могла быть обусловлена не именно интимными отношениями; главная причина кроется в желании монарха создать группу лиц, лично преданных ему, в чьей верности он мог бы быть уверен. фаворит эпоха абсолютизм
Наиболее распространена практика фаворитизма была в Эпоху Абсолютизма, когда при дворе даже существовало понятие «официального фаворита».
В Российской Империи фаворитизм стал целой социально-политической системой, в которой личные отношения государя к фавориту могли стать движущей силой в карьере фаворита, его родственников; фавориты играли огромную роль не только при дворе, но и во всем государстве. Их слова имели большое влияние на принятие конечных решений по тому или иному вопросу, и, так как порой фаворитами монаршеских особ становились люди, далекие от политических игр, это не самым лучшим образом сказывалось на текущее положение дел. Считается, что Российской Империи был нанесен огромный ущерб так называемыми фаворитами правителей, при этом не только в материальном плане. Известно, что любимцы императоров имели почти неограниченный доступ к государственной казне, но вдобавок к этому они были в силах повернуть ход дела так, как этого хотели они.
Фаворитизм достиг в Российской Империи больших размахов, и фавориты правящих лиц нередко становились лицами не последней важности в государстве, поэтому говорят о «феномене фаворитизма» в Российской Империи. Далее будут рассмотрены фавориты русских императоров, оказавшие наибольшее влияние на ход государственной жизни и историю.
Фаворит Петра I
А. Д. Меншиков
Если касательно фаворитов императриц можно сказать, что причиной для возвышения стала сердечная привязанность, про великого императора Петра I вряд ли можно такое сказать. «Алексашка», будущий «Римского и Российского Государств Князь Александр Меньшиков», попался на глаза Петра, находясь на услужении у Франца Лефорта, по одной версии, по второй - когда торговал под окнами царского дворца. Молодые люди быстро стали хорошими друзьями - настолько хорошими, что Меншиков «подарил» свою любовницу Марту Скавронскую, будущую императрицу Екатерину Алексеевну, Петру, что потом послужило ему хорошую службу - после смерти Петра в 1725 году Меншиков практически взял в руки бразды правления у вдовы императора3 “half-tsar” .
Став в четырнадцать лет денщиком Петра, Меншиков участвовал в создании «потешных войск», вместе с императором постигал азы кораблестроения на амстердамских верфях, изучал артиллерийское дело и фортификацию в Лондоне, лично отрубил голову паре десятков стрельцов, поднявшим бунт против Петра. Возможно, Меншиков и сделал себе поддельную генеалогию, и пусть историки описывают его как одного из самых жадных и корыстолюбивых людей в империи (он известен своими непомерными взятками и растратами, за которые его множество раз штрафовали), его роль в истории Российской Империи не была чисто негативной. Наделенный от природы острым умом, прекрасной памятью и большой энергией, Александр Данилович всегда исполнял приказания с рвением, умел хранить тайны и как никто другой мог смягчать вспыльчивый характер Петра. Набольшие отличия он получил во время Северной войны (1700-1721), выиграв весной 1703 года морской бой со шведами, в 1706 году одержав победу над шведско-польским корпусом под Калишем, и сыграв большую роль в битве под Полтавой в 1709, где командовал сначала авангардом, затем левым флангом. С 1703 года был генерал-губернатором Санкт-Петербурга, руководил строительством Кронштадта, корабельных верфей на Неве и Свири, Петровского и Повенецкого пушечных заводов, а также сформировал Ингерманландский полк.
В 1724 году терпение Петра, наконец, лопнуло, и он был подвергнут опале, однако в 1725 году был подпущен к смертному одру императора, что было оценено как прощение. Но после смерти покровителя все равно был сослан указом тринадцатилетнего Петра II в ссылку и лишен всех наград.
Фаворит Анны Иоанновны
Эрнст Иоганн Бирон
В конце 1727-го -- начале 1728 года у императрицы Анны Иоанновны появился новый фаворит -- курляндский дворянин Эрнст Иоганн Бирон. С этого времени и до конца своих дней она не расставалась с ним. Известно, что, учась в Кенигсбергском университете, он попал в тюрьму за убийство солдата в ночной драке студентов со стражей. С большим трудом, выбравшись из темницы, он около 1718 года, после неудачной попытки найти службу в Москве, пристал ко двору Анны и закрепился в окружении герцогини. Он усердно служил, выполняя поручения обер-гофмейстера и быстро утешил горевавшую в одиночестве вдову: Анна полностью подчинилась его влиянию. Существует версия, согласно которой младший сын четы Биронов - ребенок императрицы, это подтверждает то, что мальчик постоянно ее сопровождал даже без родителей.
В августе 1730 года Анна стала поспешно создавать, к вящему неудовольствию гвардии, новый гвардейский полк -- Измайловский. Им командовали преимущественно иностранцы во главе с К. Г. Левенвольде и братом Бирона Густавом. Солдат же набирали не из московских дворян, как было принято со времен Петра Великого, а из мелких и бедных дворян южных окраин государства -- людей далеких от столичных политических игрищ. Анна, вероятно, рассчитывала на верность этих людей в будущие острые моменты своего царствования.
Кабинет министров был создан в 1731 году. В новое учреждение вошли весьма доверенные сановники: Г. И. Головкин, А. И. Остерман, князь А. М. Черкасский, позже -- П. И. Ягужинский, А. П. Волынский. Новое учреждение имело огромную власть -- подписи его министров приравнивались к подписи императрицы, хотя только она была вправе решать, что взять на себя, а что поручить своим министрам. В Кабинете сосредоточивалась вся масса текущих дел, тех, что не могла и не хотела решать Анна. Главной движущей силой учреждения был граф Остерман, несший основную тяжесть работы. Бирон не доверял Остерману -- слишком двуличен он был, но, ценя деловые качества вице-канцлера, вынужден был с ним считаться.
В виде противовеса Остерману фаворит включил в Кабинет Ягужинского -- бывшего генерал-прокурора Петра I, человека прямого и резкого, а после его смерти в 1736 году -- А. П. Волынского, сановника умного, честолюбивого и такого же горячего и резкого, как Ягужинский. Сам же Бирон демонстративно не входил в состав этого учреждения, оставаясь только обер-камергером, но без его ведения и одобрения в Кабинете не принималось ни одного важного решения. Министры, докладывая дела в апартаментах императрицы, догадывались, что их слушает не только зевающая Анна, но и сидящий за ширмой фаворит. Именно ему принадлежало последнее слово. Он же подбирал и министров, и других чиновников.
Воцарение Анны открыло для Бирона головокружительные горизонты. Уже в июне 1730 года Анна выхлопотала у австрийского Императора для него титул графа, а осенью Бирон стал кавалерам ордена Андрея Первозванного и обер-камергером, для того чтобы должность эта выглядела солиднее, в Табель о рангах - документ, регулировавший служебное продвижение военных, чиновников и придворных, были внесены изменения, и новоиспеченный обер-камергер вместе с чином «переехал» из четвертого сразу во второй класс. Но самой заветной мечтой Бирона было стать герцогом Курляндским, занять по-прежнему пустующий трон в Митаве как база для возможного отступления. И он осуществил свой план, заполучив Митаву, но переехать туда он смог только выйдя из заключения - его арестовали в 1740 году, обвинив в «захвате регентства», «небрежность к здоровью покойной императрицы» и даже то, что она делала ему дорогостоящие подарки.
Представления о «бироновщине», на самом деле, сильно преувеличены. Засилье иностранцев объясняется политикой Анны Леопольдовны, перевезшей столицу обратно в Петербург, тем самым вернувшись к европейской линии Петра I. На то, что он якобы был человеком корыстолюбивым и жадным, по сути дела не указывает ничего, кроме писем его ярых противников. Он правда не очень уважал русский народ, но вместе с тем искал его одобрения и популярности - вот что действительно было для него важно. Что касается казнокрадства, то прямых доказательств нет, опять же, кроме писем, но зато имеются несомненные доказательства того, что он неоднократно отклонял крупные денежные «подарки».
Фаворит Екатерины II
Г. А. Потемкин-Таврический
Фаворитизм по время правления Екатерины II обрел широкие масштабы и, хотя многие осуждают ее за это, в особенности за частую смену любимцев императрица никогда не позволяла какому-либо фавориту взять над собой верх в политических делах, как было с Анной Иоанновной или Анной Леопольдовной, после «разрыва» не преследовала их и не предавала опале, как сделала бы обычная женщина.
Из внушительного списка фаворитов (Григорий Орлов, Васильчиков, Потемкин, Завадовский, Зорич, Корсаков, Ланской, Ермолов, Мамонов, Зубов), следует особо выделить князя Григория Потемкина, бывшего не только близким другом императрицы до самой смерти, но и оказавшего большое влияние на жизнь Российской Империи.
Приняв участие в дворцовом перевороте 1762-го года, после которого на престол Российской Империи взошла Екатерина III, Григорий Александрович Потемкин, сын смоленского дворянина, бывший вахмистром у Петра III, несомненно, привлек внимание императрицы. Вернувшись с русско-турецкой войны (1768-1774), на которой он отличился, был назначен генерал-адъютантом императрицы, и это отметило начало новой фазы политической истории царствования Екатерины II. Он оказал большое содействие в подавлении восстания Емельяна Пугачева, в уничтожении Запорожской Сечи, после чего был возведен в графский титул.
Между Потемкиным и Екатериной II были очень крепкие и нежные отношения, о чем свидетельствует их переписка и оставшиеся документы. «Если бы я в участь получила мужа, которого бы любить могла, -- писала она в «Чистосердечной исповеди», - я бы вечно к нему не переменилась...». Известно также о слухах об их тайной помолвке, о которых свидетельствуют письма, в которых императрица называет князя «мужем» и «дорогим и любимым супругом». «Из-за власти, а не из-за любви» физическая страсть между ними угасла довольно-таки быстро, но доверительные отношения сохранилась до самой кончины Потемкина в 1791 г.
Талантливый и оригинальный человек, обладавший даром интуитивно постигать суть вещей, Потемкин был при этом набожен и даже суеверен и страстно увлекался историей церкви. Из всех возлюбленных и сподвижников Екатерины Потемкин был несомненно самым русским по духу, наименее подверженным холодному западному рационализму. Как и Алексей Орлов, он был отлит природой по образу древнерусского былинного героя, богатыря4 “colossal like Russia” . Князь был покровителем искусств, литературы, а особенно музыки; его экстравагантные костюмы, драгоценности, с гол, экипажи, лошади, дворцы и сады стали легендарными. Он имел почти неограниченный допуск к государственной казне и личному карману императрицы. Безграничная щедрость по отношению к фаворитам была в характере Екатерины, но даже этой щедрости недоставало, чтобы удовлетворить обширные потребности Потемкина. Хотя он и тратил без разбору и казенные, и собственные деньги как на государственные, так и на личные цели, ему всегда их не хватало.
В 1776 году Потемкин был назначен генерал-губернатором Новороссийского края, который образовался на месте упраздненной Сечи и получил титул «светлейший» вследствие получения ордена Священной Римской Империи. Именным высочайшим указом присвоен ему титул «Таврический». Он содействовал активному привлечению во вновь образовавшуюся Новороссию православного населения с Балкан, а также основал город Екатеринослав. В 1780 он инициировал присоединение Крыма к России, которое осуществилось в 1783 году.
Светлейший князь не ладил с наследником престола Павлом I. Павел страдал из-за существования материнских фаворитов - громадные суммы, которые Екатерина тратила на них, особенно на Потемкина, конечно, ясно показывали вечно сидевшему в долгах ее сыну, какая большая разница между ним и любым из фаворитов. Постоянно недовольный своим отстранением от власти, Павел страдал и от полного невнимания матери ко всем его предложениям, направленным на благо государства.
Потемкин выступал ярым сторонником «греческого проекта», который предусматривал смещение греческого правителя на внука Екатерины II и сближение с Австрией, в то время как Павел тянулся в сторону Пруссии. Императрица же была на стороне Потемкина, и из-за этого конфликты между будущим императором и фаворитом его матери достигли большого ожесточения. Их отношения еще более ухудшились из-за политики Потемкина на посту президента Военной коллегии. Цесаревич был вынужден наблюдать, как Потемкин реформирует русскую армию. Неспециалисту довольно трудно оценить достижения светлейшего князя в этой сфере. Многие из введенных им новшеств сурово критиковали современники, но они нередко делали это из корыстных побуждений. Потемкина обвиняли в слишком большом внимании к легкой кавалерии, особенно к казачьим войскам. Другие жаловались на то, что князь будто бы подрывает дисциплину в стремлении снискать популярность у простых солдат. Он, определенно, получил их благодарность, введя новую, простую униформу, отменив все «косы, шляпы, клапаны и канты». Князь пытался также смягчить обращение офицеров с солдатами и подход к самим офицерам в воинских уставах, проявлял заботу о продовольственном снабжении и медицинском обслуживании армии. А созданный им флот в Херсоне трудно недооценить при любом укладе.
В 1787 году завязалась вторая война с Турцией, в которой ему пришлось взять на себя роль полководца. Война велась не энергично, на Потемкина возлагались большие надежды, но он не спешил их оправдывать. И тут императрица не оставила своего любимца; она всячески его поддерживала через письма, и медленно, но верно он добился успехов и вернулся в Санкт-Петербург героем, окруженным еще большей славой.
Смерть настигла его в возрасте пятидесяти двух лет на пути из Ясс в Николаев. Императрица была сломлена известием: «Ничто больше не будет как раньше5 “nothing will ever be the same” », - писала она в письме своему старому другу и советнику Гримму. Пережила Екатерина II Великая своего любимца всего на четыре года.
Фаворит Николая II
"Бог видел твои слезы. Не беспокойтесь. Ваш сын будет жить»,6“god saw your tears. Do not worry. Your son will live”. - именно так гласит телеграмма, которая, вероятно, определила ход событий во всем XX веке. Телеграмма эта была отправлена императрице Александре старцем Григорием Распутиным.
Все знали о чудовищной болезни, поразившей цесаревича Алексея Николаевича, тогда совсем еще малыша, и врачи разводили руками - в то время еще не было эффективных средств для борьбы с гемофилией. Ребенок был при смерти, его уже готовили причащать, и смерть для него и его родителей стала бы благословением, избавлением от нечеловеческой боли, но каким-то образом он выжил. То, что именно после телеграммы Распутина у сына прекратились кровотечения, которые невозможно было прекратить, без сомнений, оставило неизгладимое впечатление у отчаявшихся родителей, готовых на все, лишь бы дитя не мучилось.
Роль, которую сыграла телеграмма Распутина в выздоровлении цесаревича в Спале, остается самой большой загадкой в легенде о Распутине. Ни один из присутствовавших тогда докторов не оставил никакого свидетельства на этот счет.
Какова бы ни была причина исцеления, все - врачи, придворные, великие княжны; как те, кто верил в Распутина, так и те, кто его ненавидел, признавали загадочную связь между обоими событиями. Лишь для одного человека тайна эта вовсе не была тайной. Александра Федоровна прекрасно понимала, что произошло. Лучшие врачи России оказались бессильны помочь ее сыну, собственные ее молитвы оставались безответными, но стоило ей обратиться к Распутину, как предстателю ее перед Господом, как свершилось чудо. Отныне императрица была убеждена: жизнь ее ребенка в руках "старца". И последствия такой убежденности оказались роковыми.
В Григории Распутине было много отталкивающего. Когда этот сибирский "чудотворец" впервые появился в 1905 году в самых модных салонах Петербурга, ему было тридцать лет с небольшим. Он носил крестьянскую рубаху, штаны, заправленные в смазные сапоги. Был неопрятен. Длинные сальные волосы с пробором посередине свисали косицами на плечи. Женщины, вначале находившие его отвратительным, обнаружили, что омерзение - новое и волнующее ощущение, что грубый, пахнущий козлом мужик привлекает их гораздо больше, чем раздушенные и напомаженные гвардейские офицеры и светские львы. Другие, не столь чувственные, заявляли, что вульгарная внешность этого крестьянина - верный признак его духовности.
Все, кто встречал Распутина, отмечали его глаза. Елена Жанумова писала о нем: «А какие у него глаза! Невозможно выдержать этот взгляд долго. В нем есть что-то такое непонятное, он словно давит, хотя иногда в нем сверкает такая доброта, но каким жестоким он может быть и каким страшным в гневе…»7 “what eyes he has! You cannot endure his gaze for long. There"s something difficult in him, like physical pressure, even though his eyes sometimes glow with kindness, but how cruel can they be and how frightful in anger…”
По просьбе императрицы Распутин посетил двух премьер-министров России, Петра Столыпина и его преемника Владимира Коковцова, дабы составить о них свое мнение. И "старец", расставшись с обоими политическими деятелями, заявил ей, что ни тот ни другой не прислушиваются ни к его мнению, ни к воле Божьей. После таких отзывов, о которых их даже не поставили в известность, репутация двух этих премьер-министров, лучших политических деятелей, каких когда-либо рождала Россия, в глазах Двора стала блекнуть.
Распутин был поддельным "старцем". В большинстве своем старцы были угодниками, оставившими мирские соблазны и суеты. Распутин не был старым, имел жену и троих детей, а могущественные его покровители со временем купили ему самый великолепный дом в его деревне. Мысли его были нечестивы, а поведение недостойно. Но он умел надевать личину святого. У него был пронзительный взгляд, ловко подвешенный язык. По словам Вырубовой, "старец" знал все Священное Писание, у него был низкий, сильный голос, делавший его проповеди убедительными. Вдоль и поперек "старец" исходил всю Россию, дважды совершил пешее паломничество в Иерусалим. Он изображал из себя этакого раскаявшегося грешника, которого Бог простил и которому повелел творить Божью волю. Людей трогало его смирение: ведь он не сменил прозвища "Распутин", полученного в молодости за свои грехи от односельчан.
И государь, и императрица говорили с Распутиным обо всем. По мнению царя, Распутин был именно тем, кого он назвал, обращаясь к сестре, "простым русским мужиком". Однажды, беседуя с одним из своих офицеров, государь определил Распутина как доброго, религиозного русского крестьянина. И продолжал: "Когда у меня забота, сомнение, неприятность, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, чтоб тотчас почувствовать себя укрепленным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне нужно услышать. И действие его слов длится целые недели..".
Для Александры Федоровны "старец" значил гораздо больше. Со временем она внушила себе мысль, что Распутин - святой, посланный Богом для спасения ее самой, ее супруга и всей России. Ведь все признаки налицо: это крестьянин, преданный царю и православной вере. Он представлял триединство: "Царь-Церковь-Народ". Кроме того, неоспоримым доказательством его божественной миссии было то, что "старец" мог помочь ее сыну. Никакие доказательства, увещевания, доносы на безобразные поступки Распутина, осознавшего свое могущество, почти абсолютную неприкосновенность, не действовали на мать, вернувшей сына из мертвых.
"Роковое влияние его - вот что явилось главной причиной гибели тех, кто рассчитывали найти в нем избавителя", - определил Пьер Жильяр. Нельзя его единолично обвинять в развале империи, но он сыграл большую роль в этом - его похождения и вещи, которые он творил, пачкали репутацию его покровителей - царской четы, чье положение и так было шатким. Кто стал бы доверять правителю, прислушивающемуся к советам «святого черта»?
Каким-то образом он предсказал свою смерть и кровавые события начала XX века. Вот что он пишет императору: «… если это будет обычное убийство, совершенное простыми людьми, Тебе, Царю Российскому, не надо бояться за своих детей, они будут править сотни и сотни лет. Но если виновниками моей смерти будут бояре, дворяне, их руки будут запачканы в моей крови на двадцать пять лет, они покинут Россию. Брат пойдет на брата, они будут убивать и ненавидеть друг друга… никто из ваших детей не проживет дольше двух лет после моей смерти. Ты, русский царь, будешь убит русскими людьми, которые будут прокляты и будут служить орудием дьявола и убивать друг друга везде. Три раза за последующие 25 лет они разрушат русский народ и православие и земля русская умрет».8 “…if I"m killed by common assassins, and especially by my brothers peasants, you, Tsar of Russia, have nothing to fear for your children, they will reign for hundreds and hundreds years. But if I"m murdered by boyars, nobles, their hands will remain soiled with my blood for 25 years and they will leave Russia. Brothers will kill brothers, and they will kill each other and hate each other and for 25 years there will be no peace in the country… no one of your children will remain alive for more than two years…. You, Russian Tsar, will be killed by Russian people, and the people will be cursed and will serve as devil"s weapon killing each other everywhere. Three times for 25 years they will destroy Russian people and orthodox faith and the Russian land will die.”
Распутин будет убит своими ненавистниками из дворян 30 декабря 1916 года в Юсуповском дворце. В 1917 году царскую семью отправят в Екатеринбург в ссылку. Меньше двух лет спустя всю семью казнят. Царская династия Романовых прервется. В стране наступит кошмар.
Заключение
Я считаю, что в этом реферате мне удалось решить поставленные задачи и в нужной мере раскрыть тему вопроса. На основании вышесказанного можно сделать вывод, что даже императорам свойственны простые человеческие слабости, и желание иметь рядом человека, которому можно было бы всецело довериться, положиться может оказаться сильнее, чем все условности. На правящих особ всегда ложится тяжелая ноша, которую сложно нести одному, и поэтому весьма понятно, почему и откуда возникло такое понятие как фаворитизм. Другое дело, что не всегда люди, получившие такое доверие, стоили того. Власть портит человека, а человека неподготовленного в особенности. Главной проблемой изучения данного вопроса является то, что человек - существо субъективное, и у каждого может быть свое мнение по данному вопросу. К примеру, с точки зрения военной стратегии князь Меншиков был гением; как человек же он был в действительности корыстолюбив и наживался на всем, чем мог. Бирон сделал мало хорошего для Империи, однако для Анны Иоанновны он был важен не как государственный деятель: будучи всю жизнь в шатком положении, она искала и нашла в нем защиту и опору. Союз Потемкина с императрицей оказал немалое благотворное влияние на развитие Российской империи. В случае с Григорием Распутиным сложно сказать, что тут имело место - божественное провидение, человеческий фактор, случай - он был еще одной, вероятно, последней, каплей, решивших участь последних монархов Российской Империи.
I think in this abstract I"ve managed to complete my task and unveil the question. Based on what has been said above, I can make a conclusion that it"s a human nature to have weaknesses, even if said humans are emperors, and the willing to have someone to rely, to trust to can be stronger than any conventions. Rulers have a heavy burden that"s hard to bear alone, so it"s quite understandable where favoritism came from and why. The other thing is that not always the chosen ones really deserved trusting. Too much power can ruin a man, especially if we talk about an unprepared one. The main problem is that as many people, as many opinions. For example, as a war strategist prince Menshikov was definitely a genius, but as a human being he was mean. We can"t say Ernst von Biron did something good for the Empire but he was good for the Empress Anna: she found a shelter and protection in him. The Potemkin and Catherine II"s union influenced a lot in a good way to country"s development. In Grigory Rasputin"s case it"s hard to tell whether it was a divine intent, a human factor or just an accident - he was another, maybe the last drop to determine last Russian Monarchs"s destinies.
Использованные источники
1. Oxford Dictionary
2. Peter the Great: His Life and World. Robert K. Massie
3. Catherine the Great. Isabel de Madariaga
4. The Prince of Princes: The Life of Potemkin
5. Nicolas and Alexandra. Robert K. Massie
6. Rasputin: The Saint Who Sinned. Bryan Moynahan
7. http://en.wikipedia.org/wiki/Ernst_Johann_von_Biron
8. http://en.wikipedia.org/wiki/Aleksandr_Danilovich_Menshikov
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Основные причины дворцовых переворотов, анализ эпохи. Обстоятельства возведения на российский престол Екатерины I. Значение царствования Анны Иоанновны. Понятие «бироновщины». Ноябрьский переворот 1741 года. Воцарение и свержение Петра III Федоровича.
курсовая работа , добавлен 27.02.2009
"Эпоха дворцовых переворотов" - период от смерти Петра I до воцарения Екатерины II. Падение А.Д. Меншикова в 1727 году. Воцарение Анны Иоанновны. Арест Бирона, переворот Елизаветы, низложение Петра III. Убийство Павла I. Восстание декабристов в 1825 году.
анализ книги , добавлен 13.10.2012
Приоритеты российских правителей периода "дворцовых переворотов" в отношении внутренней политики России: Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны, Ивана Антоновича, Елизаветы Петровны, Петра III. Особенности правления и политики императрицы Екатерины II.
реферат , добавлен 23.05.2008
Основные причины нестабильности власти и дворцовых переворотов после смерти Петра I. История жизни и правления Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны. Внутренняя и внешняя политика России во времена правления Елизаветы Петровны. Воцарение Екатерины II.
курсовая работа , добавлен 18.05.2011
Основные моменты оформления института женской верховной власти на примере правления Екатерины I и Анны Иоанновны. Роль Анны Леопольдовны и Елизаветы Петровны в истории России. Превращение фаворитизма в составную часть политики российских императриц.
курсовая работа , добавлен 12.09.2013
Политика просвещенного абсолютизма Екатерины II как основное отражение принципов эпохи Просвещения в России и ее окончательного вступления на путь структурной модернизации. Переход от традиционного к индустриальному обществу. Расцвет фаворитизма.
контрольная работа , добавлен 12.07.2015
Влияние реформ Петра I на социально-экономическое развитие страны. Вступление на престол Анны Иоанновны. Бироновщина. Переворот в пользу дочери Петра I Елизаветы. Царствование Екатерины II. Крестьянский бунт Пугачева. Век "просвещенного абсолютизма".
реферат , добавлен 09.10.2008
Общая характеристика эпохи дворцовых переворотов в России. Рассуждения в исторической литературе о "ничтожности" преемников Петра I. Елизавета Петровна: личность, особенности правления и политики. Причины и последствия дворцового переворота 1741 года.
курсовая работа , добавлен 11.08.2011
Детство, крещение в православную веру, супружество, дворцовый переворот, восшествие на престол Екатерины II. Войны с Турцией и Польшей. Крестьянская война под предводительством Пугачева. Последствия крепостного права. Отношение к вопросам просвещения.
реферат , добавлен 19.09.2009
Причины и историческое значение дворцовых переворотов. Нарушение закона о престолонаследии - ключевое событие истории российской монархии. Международное положение России в эпоху Петра Великого. Внешняя политика Российского государства в 1725-1762 гг.
Во все времена историю «делали» старейшины, князья, визири, султаны, монархи, императоры, короли, народ вообще, но тогда, и сейчас есть люди, может и «размытые» в общей толпе властьимущих, но оказывающих, иногда, тотальное влияние на политику государства. При любом общественно-политическом строе, правительстве, диктатуре есть негласные или видимые личности - фавориты. Существуют различные определения самого термина фаворитизм, но наиболее точно сформулированы они в Советской исторической энциклопедии: «Фаворитизм - это характерное для эпохи абсолютизма XVII - XVIII веков положение, при котором влияние на государственные дела оказывают фавориты…» . В словаре русского языка С.И. Ожегова присутствует подобное определение, но добавляется расшифровка самого термина фаворит: «Фаворит (итал. Favorito, от лат. Fovor - благосклонность), лицо пользующееся особой благосклонностью и оказывающее влияние на взгляды, поведение своих покровителей .
Для фаворитизма характерно делегирование некоторых (или даже большинства) полномочий монарха фавориту или его ставленникам. Фаворитизм получил наибольшее распространение при абсолютной монархии. Причина фаворитизма кроется в намерении монарха сосредоточить верховную власть в руках очень небольшой группы людей, часто не обладавших выдающимися качествами, однако, лично преданных .
В XVIII веке фаворитизм в связи с правлением женщин приобрел иные черты. Фавориты безмерно одаривались титулами и поместьями, имели огромное политическое влияние. Часто неспособны к государственной деятельности императрицы (за исключением Екатерины II, конечно, целиком и полностью полагались на волю своих любимцев. Иногда выходцы из низких сословий становились видными политическими деятелями, возвышаясь за счет императрицы, приближающих их ко двору. Иногда благодаря фаворитам богатели и продвигались по службе их родственники .
Уже в начале правления династии Романовых были заложены первые кирпичики в здании фаворитизма. В становление и развитие фаворитизма в России, несомненно, внесли свою лепту и личные качества монархов. В России фаворитизм расцветает при женщинах-императрицах, которые отличались особой страстью к любовным похождениям. Причем, не отличаясь охотой к государственным делам, они во многих случаях отдавали внутреннюю и внешнюю политику в руки своих любимцев, тем самым хоть косвенно, ставя их выше себя в государстве. В Западной же Европе преобладали монархи - мужчины, которые не могли себе позволить поставить у руля политики государства женщин, удел которой, утрирую, кухня и кровать .
После смерти Петра, Меншикову оставалось делать только то, что он делал десятки раз прежде, когда царь отсутствовал или предавался развлечениям. И на другой день после смерти, так же, как накануне, административные органы - Сенат, коллегии, различные канцелярии - оказывались неспособными ни на какую инициативу. Меншиков заменял ее и продолжал управлять по-прежнему. Он сделался повелителем, как постоянный заместитель царского авторитета, хотя подобное исполнение неограниченной власти и не было обусловлено никаким законом. Такова неотъемлемая черта фаворитизма, где бы он ни проявлялся. Применение на практике такого режима не обошлось без затруднений. При жизни Петра, когда фаворит исполнял обязанности государя, последний стоял позади его, давая свои согласия на временные распоряжения своего второго я. Екатерина желала подражать своему супругу; но у нее не было железной руки реформатора, и среди окружающих императрицу Меншиков нашел себе соперников . Герцог Голштинский с первых дней проявил намерение потягаться с ним и не подчиняться высокомерию, все усиливавшемуся в этом бывшем пирожнике. Бассевич старался еще раззадорить честолюбие и подозрительность своего герцога. У Меншикова не было ни гибкости, ни такта, чтобы устранить последствие этого. Однажды, когда он представил принцу своего восьмилетнего сына, мальчик вздумал встать во время приема, и все придворные последовали его примеру; а Меншиков и не подумал найти излишним подобное выражение почтения. Этот инцидент вызвал скандал . Он беспрепятственного мог входить к Екатерине I на доклад. А императрица, в свою очередь, не забыла отблагодарить Меншикова. Она пожаловала ему город Батурин - тот самый, который Александр Данилович буквально выпрашивал у Петра I, но безуспешно... Екатерина I также забыла о всех долгах Меншикова .
Когда к власти приходит Анна Иоанновна по мнению многих историков, в России начинается черная полоса. Один из современников той эпохи так описывал тридцатые годы XVIII века: «Страшное слово и дело раздавалось повсюду, увлекая в застенки сотни жертв мрачной подозрительности Бирона или личной вражды его шпионов, рассеянных по городам селам, селившихся чуть ли не в каждом семействе. Казни были так обыкновенны, что уже возбуждали ничьего внимания…» . В. Пикуль называл Анну просто «грязной, глупой бабищей, насыщенной злобой и пороками, дикой барыней на российском престоле . За Анной высился тот, которого называли Эрнест Иоганн Бирон. Его настоящее имя Иоганн Эрнест Бирен. Как пишет Н. Костомаров: "Из суетного честолюбия он принял фамилию Бирона, изменив только одну гласную в своем настоящем фамильном прозвище, и стал производить себя от древнего аристократического французского рода Биронов" . Действительные члены этого рода во Франции, узнавши о таком самозванстве, смеялись над ним, но не сопротивлялись и не протестовали, особенно после того, как со вступлением на престол российский Анны Иоанновны он, под именем Бирона, стал вторым человеком в могущественном европейском государстве. Около 1728 г. Иоганн Эрнест пристал ко двору Анны благодаря покровительству Бестужева, бывшего тогда фаворитом герцогини. Человек крайне честолюбивый, Бирон сделал вопрос о карьере вопросом жизни. Мстительный, "без понятия о чести, без сознания долга, он пробивал себе дорогу в жизни со своекорыстием мелкого эгоиста". Заняв при Анне прочное положение, Бирен до такой степени сблизился с нею, что стал ей необходимейшим человеком. Сначала он старался как можно чаще находиться при ней и скоро достиг того, что она сама, еще более чем он, нуждалась в его обществе. По известиям современников, привязанность Анны Иоанновны к Бирену была необычная. Императрица думала и поступала сообразно тому, как влиял на нее любимец. Все, что ни делалось Анною, в сущности исходило от Бирена .
Если говорить о личных качествах фаворита, то наиболее четко описал их граф Манштейн в своих «Записка». «Своими сведениями и воспитанием, какие у него были, он был, кстати, обязан самому себе. У него не было такого ума, который нравился в обществе и в мире, но от обладал некоторого рода гениальностью. К нему можно было причислить поговорку о том, что дело создает человека. До приезда в Россию он едва ли знал даже название политики, а после нескольких лет пребывания в ней узнал вполне основательно весе, что касается этого государства. Бирон любил роскошь и пышность до излишества и был большой охотник до лошадей . Это объясняет слова австрийского регента Остейна: «Бирон говорит о лошадях как умный человек, но коль скоро заговорит не о лошадях - врет как лошадь» . «Этот человек сделавший удивительную карьеру не имел вовсе образования, говорил только по-немецки и на курляндском наречии. Плохо читал по-немецки. Он не стыдился публично говорить при жизни Анны, что не хочет учиться читать и писать по-русски для того, чтобы не быть обязанным подносить ее величеству прошений, донесений и других бумах, присылаемых ему ежедневно» .
Спесивый, гордый, жестокий в душе, он прикрывал мрачные стороны своего характера утонченностью и изысканностью светского человека. Придя к власти, императрица ни в чем не препятствовала своему любимцу. По природной лени она не знала «проделок» фаворита, а сверх того искренне верила, что богом дарованный ей народ процветал. Анна видела народ через призму увеселений, фейерверков, балов и судила о положении в государстве по тем официальным отчетам, которые ей случалось читать и подписывать. Императрица не подозревала, что творится в империи, да и не хотела знать и думать об этом. Ее устраивал тот образ жизни и дел, который она вела. Воспользовавшись той абстрагированностью императрицы от власти, Бирон берет ее в свои руки. Его могущество держалось на трех «столпах»: Тайная канцелярия (которая использовалась фаворитом для борьбы с врагами), гвардия, и приспешники любимца правительницы. Н. Костомаров дает такую характеристику Э. Бирону "…не имел никаких государственных взглядов, никакой программы деятельности и ни малейшего знакомства с русским бытом и народом. Это не мешало ему презирать русских и сознательно гнать все русское. Единственной целью его было собственное обогащение, единственной заботой - упрочение своего положения при дворе и в государстве" . Манштейн писал: «Говоря о герцоге Курляндском, я сказал, что он был большой охотник до роскоши и великолепия; этого было довольно чтобы внушить императрице желание сделать свой двор самым блестящим в Европе. Употреблены были на это большие суммы денег, но все таки желание императрицы не скоро исполнилось. Часто, при богатейшем кафтане, парик бывал прегатко вычесан; прекрасную штофную материю неискусный портной портил дурным покроем; или если туалет был безукоризнен, то экипаж был из рук вон плох: господин в богатом костюме ехал в дрянной карете, которую тащили одры» .
Анна переезжает в Санкт Петербург, так как, по ее мнению, Москва не была безопасной. Остался доволен переездом и Бирон -- «варварская столица» -- ему не нравилась. К тому же с ним в Москве приключился невиданный конфуз: его, блестящего наездника, на глазах императрицы, придворных и толпы сбросила наземь лошадь. Анна, нарушая всю церемонию царского выезда, выскочила из кареты, чтобы самой поднять из проклятой московской грязи бедного, ушибленного, но бесконечно любимого обер-камергера. Это событие отражает истинное о отношение императрицы к фавориту. Э. Бирон был самым большим объектом страсти Анны. «Никогда на свете, чаю, не бывало более дружной четы, которая так бы проявляла в увеселении или скорби совершенного участие, как императрица с герцогом» , - так пишет Э.Миних и продолжает: «Оба почти никогда не могли во внешнем своем виде притворствовать. Если герцог являлся с пасмурным лицом, то императрица в то же мгновение встревоженный принимала вид. Если тот был весел, то на лице монархини явное проявлялось удовольствие. Если кто герцогу не угодил, то из глаз и встречи. Ему оказанной монархиней, тотчас мог приметить чувствительную перемену. Всех милостей надлежало спрашивать у герцога, и через него одного императрица на оное решалось» .
Влиянию Бирона многие историки приписывают распущенность и жестокость нравов двора. Полагали, что именно Бирон сумел и забавам императрицы придать характер, служивший унижению русских знатных фамилий. Например, В. Андреев считает, что жестокость, проглядывающая в таких забавах, как ледяной дом , была не сродни душе Анны и являлась следствием влияния Бирона . Влияние его же отразилось на нерешительности характера и переменчивости мнений Анны. Вокруг себя Бирон не видел ни одной самостоятельной личности. Всех заметных русских людей он губил исподволь и являлся полным распорядителем дел. Так называемый кабинет, учрежденный в 1731 году из трех лиц: Остермана, Головкина и Черкасского, должен был заменить собой упраздненный Верховный Тайный совет и стать над Сенатом и Синодом во главе государственного управления. Лишенный всякого юридического облика и самостоятельности "…кабинет путал компетенцию и делопроизводство правительственных учреждений, отражая в себе закулисный ум своего творца и характер темного царствования" . Как считает И.В. Курукин: "Сила Бирона состояла в том, что он стал первым в нашей политической истории "правильным" фаворитом, превратившим малопочтенный образ ночного "временщика" в настоящий институт власти с неписаными, но четко очерченными правилами и границами" . С 1732 года он начинает проявлять инициативу, встречаясь с иностранными послами по интересовавшим их вопросам. Донесения английского консула К. Рондо и И. Лефорта четко зафиксировали это важное изменение в работе дипломатов при петербургском дворе: в 1733 г. они докладывали уже об "обычае" посещать обер-камергера, чего неукоснительно придерживались члены дипломатического корпуса.
После сближения России и Англии 1734-1741гг. Рондо становится желанным гостем Бирона и Остермана, в связи с чем информированность его донесений резко возрастает. Из сохранившихся донесений английского консула мы узнаем о методах дипломатической работы Бирона. В ходе неформальных встреч и бесед он всегда давал понять, что находится в курсе новостей, поступавших от русских послов за границей; первым выдвигал инициативы, информировал собеседника о принятых, но еще не объявленных официально решениях; разъяснял точку зрения русского правительства по тем или иным вопросам. В одних случаях Бирон подчеркивал, что говорит от имени государыни, в других, что действует не как министр, а исключительно как друг. По утверждениям современников Бирон играл свою роль по "европейским" правилам, не злоупотребляя своей силой, был любезен и вежлив со всеми. Впрочем, если И.В. Курукин убежден в том, что Бирон, при всей своей информированности и влиянии все же был лишь проводником воли императрицы, и был больше похож на заведующего канцелярией чем на всемогущего временщика . Анисимов делает противоположный вывод: " И во внешней и во внутренней политике влияние Бирона было огромным. В той системе власти, которая сложилась при Анне без Бирона - ее доверенного лица, человека властолюбивого, вообще не принималось ни одного важного решения. В своих письмах временщик постоянно жалуется на загруженность делами, но при этом показывает себя как человек весьма осторожный, стремящийся не выпячивать свою роль в управлении, остаться в тени" .
Кабинетом также негласно распоряжался Бирон. П.В. Долгоруков особенно выделяет его доверенного - еврея Липмана, которого Бирон сделал придворным банкиром . Липман открыто продавал должности, места и милости в пользу фаворита и занимался ростовщичеством на половинных началах с герцогом курляндским. Бирон советовался с ним во всех делах. Липман часто присутствовал на занятиях Бирона с кабинет-министрами, секретарями и президентами коллегий, высказывая свое мнение и давая советы, всеми почтительно выслушиваемые. Самые высокопоставленные и влиятельные лица старались угодить этому фавориту, который не один раз отсылал людей в Сибирь по капризу. Он торговал своим влиянием, продавая служебные места, и не было низости, на которую он не был способен .
Бирону приписывают развитие в стране доносительства и шпионажа, объясняя это его страхом за безопасность и прочность своего положения. Тайная канцелярия, преемница Преображенского приказа Петровской эпохи, была завалена политическими доносами и делами. Над обществом висел террор. И в то же время одно за другим шли физические бедствия: мор, голод, войны с Польшей и Турцией истощали народные силы. Понятно, что при таких обстоятельствах жизни народ не мог быть спокоен. Отсюда еще одно явление "бироновщины" - постоянные народные волнения .
В 1734-1738 гг. на юго-востоке появились самозванцы, называвшие себя сыновьями Петра. Они имели успех среди населения и войск, но скоро были изловлены. Но и без них народный ропот не смолкал. В народе все бедствия страны приписывали иностранцам, захватившим власть и пользующихся тем, что на престоле слабая женщина.
Бирон был женат на фрейлине Анны. Их дети совершенно свободно чувствовали себя при дворе. Императрица очень тепло относилась к молодым Биронам. Награды и чины сыпались на них как из рога изобилия, создается впечатление, что Анна и Бироны составляли единую семью. Они вместе присутствовали на праздниках, посещали театры и концерты, катались на санях, по вечерам играли в карты. Воцарение Анны открыло для Бирона головокружительные горизонты. Уже в июне 1730 года Анна выхлопотала у австрийского Императора для него титул графа, а осенью Бирон стал кавалерам ордена Андрея Первозванного и обер-камергером, для того чтобы должность эта выглядела солиднее, в Табель о рангах - документ, регулировавший служебное продвижение военных, чиновников и придворных, были внесены изменения, и новоиспеченный обер-камергер вместе с чином «переехал» из четвертого сразу во второй класс .
Мнения историков по поводу роли Бирона и масштабах его влияния разделились, но есть и то, в чем современные исследователи по большей части сходятся: что Бирон был человеком умным и волевым, хорошо ознакомленным со всеми внутри и внешнеполитическими вопросами государства. Однако не следует считать Бирона единственной ключевой фигурой, участвовавшей в управлении страной. Как замечал Рондо, в области внешней политики все дела проходили через руки Остермана, который во многом превосходил обер-камергера опытом и умел ошеломить его своим анализом ситуации. В результате собственно переговорный процесс с иностранными дипломатами находился всецело в руках Остермана, как и текущее руководство, и инструкции послам. По словам В.О. Ключевского: «…над кучей бироновских ничтожеств высились настоящие заправилы государства, вице канцлер А.И, Остерман и фельдмаршал Миних . В. Пикуль прямо называл правление Анны Иоанновны не бироновщиной, а остерманощиной. Подтверждением такого мнения могут быть записки посла Испании в России, современника тех событий Дюка Лирийского, в которых от так описывает Бирона и Остермана: «Барон Остерман: Он имел все нужные способности, чтоб быть хорошим министром, и удивительным деятелем, … был коварен в высочайшей степени, был очень скуп, но не любил взяток. В величайшей степени обладал искусством притворяться, с такой ловкостью умел придавать лоск истины самой явной лжи, что мог бы провести хитрейших людей… Герцог Бирон - дел у его мало и поэтому дозволял другим управлять собой до того, что не мог отличить дурных советов от хороших…» . Конечно немецкая партия, исходя из такого расположения, могла сбросить Бирона и заменить его Остерманом или Минихом. Но, поскольку, фаворит Анны не утруждал себя государственными делами и не претендовал на роль полководца, то им был нужен только человек, который защищал бы от нападок русской партии, и в то же время не вмешивался бы в политические дела. Исходя из записок Я.П. Шаховского, свидетеля договора немецкой партии, Бирон мог вести только интриги внутри партии и двора «… с товарищем своим, кабинет-Министром же Графом Остерманом имел потаемную вражду, и в каждой из них имея у двора их первейших чинов свою партию, непрерывно одни одному сети ко уловлению и рвы к падению хитро делать тщились…» . Не без усилий Остермана были погублены П.П. Шафиров, А.Д. Меньшиков, А.В. Макаров, Д.М. Голицын, И.А. и П.Л. Долгорукие, А.П. Волынский. То есть мы видим его непосредственное участие в крупнейших политических процессах второй четверти XVIII века. Мастер политической интриги он умел обставить дело так, что жертвы и не подозревали, что именно Остерману обязаны суровой карой и даже обращались к нему за помощью .
В 1735 году семнадцатилетняя принцесса (Анна Леопольдовна), которой уже искали жениха, романтически влюбилась в саксонского посланника графа Линара. Ее гувернантка, Адеркас, пруссачка, родственница Мардефельда, помогала в этой интриге. Узнав об этом, императрица отослала виноватую воспитательницу в Германию, потребовала, чтоб отозвали слишком предприимчивого дипломата и, как казалось, успела вернуть свою племянницу к чувствам более приличным ее сану. Но лишь только Анна получила неограниченную власть и свободу, Линар появился в Петербурге . Он происходил из итальянской семьи, с шестнадцатого века поселившейся в Германии; ему было около сорока лет; он остался вдовцом после жены, урожденной Флеминг, которой был обязан своей дипломатической карьерой. Красивый, хорошо сложенный, занимающийся своей особой, он казался гораздо моложе своих лет. Екатерина II, видевшая его девять лет спустя, полушутливо рисует его так: "Это был человек, соединявший в себе, как говорят, большие знания с такими же способностями. По внешности это был в полном смысле фат. Он был большого роста, хорошо сложен, рыжевато-белокурый, с цветом лица нежным, как у женщины. Говорят, что он так ухаживал за своей кожей, что каждый день перед сном покрывал лицо и руки помадой и спал в перчатках и маске. Он хвастался, что имел восемнадцать детей и что все их кормилицы, могли заниматься этим делом по его милости. Этот, такой белый, граф Линар имел белый дамский орден и носил платья самых светлых цветов, как, например, небесно-голубого, абрикосового, лилового, телесного" .
«Граф Линар не пропускает случая доказать великой княгине как он безумно влюблен в нее. Она выносит это из признаков в неудовольствия… Он нанял дом близ царского сада и с тех пор великая княгиня регентша, против своего обыкновения, стала очень часто прогуливаться» .
Вечера проходили за закрытыми дверями в апартаментах ближайшей подруги правительницы, ее фрейлины Юлианы (Юлии) Менгден, или, как ее презрительно звала Елизавета Петровна, Жулии, Жульки. Без этой «пригожей собою смуглянки» Анна не могла прожить и дня. Их отношения были необычайны. Любовь Анны к Юлии «походила на самую пламенную любовь мужчины к женщине». Известно лишь, что было намерение поженить Линара и Юлию, которое не было осуществлено из-за переворота, хотя в августе 1741 года их успели обручить, и Анна подарила подруге несметное число драгоценностей и полностью обставленный дом. Цель этого брака состояла в том, чтобы замаскировать связь правительницы с Линаром. Как бы то ни было, именно Юлия Менгден, посиживая у камина вместе с Анной за рукоделием (долгими вечерами подруги спарывали золотой позумент с камзолов низвергнутого Бирона), давала правительнице советы об управлении Россией. От этих советов провинциальной лифляндской барышни, имевшей колоссальное влияние на правительницу, у Остермана и других министров вставали волосы дыбом . Когда снова сменялась власть, цесаревна лично вошла в покои правительницы и разбудила ее, Анна Леопольдовна не сопротивлялась перевороту, а лишь просила не делать зла ни ее детям, ни Юлиане Менгден. Это были люди, за которых больше всего на свете боялась Анна. На этом примере можно увидеть истинное отношение правительницы к своей фаворитке .
В ночь 25 ноября 1741 года еще раз переменилась власть в Российской империи. Окончательно пало влияние и немецкой партии, которая ушла в небытие, пытаясь выдвинуть нового фаворита при Анне Леопольдовне, регентше Ивана VI, Морица Линара. Для того, чтобы свергнуть правителей, понадобилось не много. Во-первых, претендентка царского рода: такая уже имелась - Елизавета Петровна. Второе благоприятное обстоятельство - французский посол марких де Шетарди: ловкий, опытный интриган, он не жалел золота, для того чтобы свое влияние на российском дворе усилить, а немецкое - ослабить. Образ жизни и характер императрицы позволяют предположить, что она практически не занималась государственными делами. Скрытность, подозрительность, зародившаяся у Елизаветы во время правления Анны, ревнивое отношение к действиям, а чаще мнимых посягательств на ее власть, причудливо сочетаются у ее с почти полной несостоятельностью в управлении страной, что приводило к господству фаворитов или «сильных персон», которые начинают становиться неотъемлемой частью государства. Бестужев в 1750 году жалуется австрийскому послу Гернесу на полную невозможность какой бы то ни было работы при Елизавете: «Вся империя разваливается. Мое терпение подходит к концу. Я вынужден требовать отставки» .
Из подобных сильных персон в царствование Елизаветы Петровны выделяются две враждующие вельможные партии - Шуваловых и Разумовских. Дюк Лирийский так охарактеризовал то положение, которое существовало при дворе Елизаветы. «В настоящем царствовании новый любимец Разумовский управлял империей…, простой казак достиг до тайного брака с императрицей…» . Это было на самом деле так, что Алексей Григорьевич Разумовский был марганастическим мужем Елизаветы, и обвенчались с ей в подмосковном селе Перово в 1742 году Фавор Разумовского начался в 1731 году, когда полковник Вишневский приметил в селе Лемерр Черниговской губернии красавца певчего из семьи казака Разума. Современники в один голос утверждали, что Разумовский, пользовался долгое время огромной властью, вел себя на редкость скромно: не стремился к высшим государственным постам и по возможности избегал участия в придворных интригах . Пожалуй единственное, что делал «скромный» Разумовский активно и беззастенчиво, - это обогащался за счет многочисленных подарков императрицы деньгами, землями и крепостными крестьянами. Хотя Алексей Разумовский сам отстранился от государственных дел, его потенциальное значение в их решении было огромно. Пецольд, секретарь саксонского посольства писал в 1747 год в Дрезден: «Влияние скромного Разумовского на государыню до того усилилось после брака их, что хотя он прямо не вмешивается в государственные дела, к которым не имеет влечения, ни таланта, однако каждый может быть уверен в достижении того, что хочет, лишь бы Разумовский замолвил слово» . Таким образом, такое положение, при котором власть реально «валялась под ногами фаворитов, но они просто не соизволили ее поднять, сохраняется и в дальнейшем в царствовании Екатерины II.
С начала 50-х годов XVIII века влияние А.Г. Разумовского затмевает клан Шуваловых во главе с Петром Ивановичем Шуваловым. Начало его выдвижения относится к середине 40-х годов. Этому немного способствовала его женитьба на Мавре Шепелевой, любимой фаворитке Елизаветы. О его влиянии на политическую жизнь того времени говорят примеры, достойные реформатора: это проекты о винной и соляной торговле; постепенная замена прямого налогообложения косвенным; проекты об отмене внутренних таможен в империи; возврат к политике протекционизма. О его реальной власти говорит и его собственная сила - Обсервационный корпус, состоящий из 30 тысяч человек . То есть в его руках находилось и внутренняя политика и военная мощь. Петр Иванович, был старшим и всегда оставался как бы в тени, а «случай» «исполнил» молодой и красивый, его двоюродный брат - Иван Иванович Шувалов. После падения канцлера Бестужева, добившись назначения своих братьев в Совет Министров, временщик способствовал всегда торжеству идей и решений одного их них. Елизавета говорила его устами, а он говорит лишь слова Петра Шувалова. У государыни не было тайн от своего любимца, и когда Людовик XV вздумал войти с императрицей в секретные отношения, его предупредили, что третьим лицом между ними будет фаворит. Официально он не занимает никакого значительного поста, но его просто звали «камергер», и с этим словом считались при дворе . В начале 1750 года у императрицы появилось еще одно серьезное увлечение. Кадеты Сухопутного шляхетского корпуса (офицерского училища) организовали любительский театр, который Елизавета Петровна пожелала видеть при своем дворе. Один из кадетов, Никита Афанасьевич Бекетов, привлек внимание императрицы талантливой игрой и прекрасной внешностью, и все о нем заговорили как о новом фаворите. Весной того же года он вышел из корпуса в чине премьер-майора и был взят ко двору в качестве адъютанта Разумовского, который по своему добродушию благоволил к юному любимцу Елизаветы . Сама же она в то время оказалась в весьма непростом положении. Екатерина II вспоминала, что в праздник Пасхи прямо в церкви «императрица выбранила всех своих горничных... певчие и даже священник-- все получили нагоняй. Много шептались потом о причинах этого гнева; из глухих намеков обнаруживалось, что это гневное настроение императрицы вызвано было затруднительным положением, в котором находилась Ее Величество между троими или четверыми своими фаворитами, а именно -- графом Разумовским, Шуваловым, одним певчим по фамилии Каченовский и Бекетовым, которого она только что назначила адъютантом к графу Разумовскому. Нужно признаться, что всякая другая на месте Ея Величества была бы поставлена в тупик и при менее затруднительных условиях. Не всякому дано умение видеть и примирять самолюбие четверых фаворитов одновременно» . Каченовский оказался мимолетным увлечением Елизаветы, тогда как фавор Бекетова продолжался больше года. Молодого офицера всячески поддерживал А. П. Бестужев-Рюмин, не без оснований опасавшийся возвышения Ивана Шувалова и усиления влияния его братьев .
Время Елизаветы Петровны можно выделить тем, что фаворитизм укрепляется в уже построенном здании, но как и в последующий период истории будет лишь украшением абсолютной власти. Этому могут служить примером слова французского дипломата при дворе Елизаветы Л.Ж. Фавье: «Императрица вполне владеет искусством претворения. Тайные глубины ее сердца часто остаются недоступными даже для самых старых и опытных придворных. Она ни под каким видом не позволяет управлять собой одному какому-нибудь лицу или фавориту» .
Таким образом, эволюция фаворитизма в России достигает того пика, когда это явление перерождается в нечто особое, своеобразное, в традицию на русской почве. Этому, несомненно, способствует «величайшая женщина - императрица» на русском престоле, при которой фаворитизм приобретает ранг государственного учреждения и во время правления которой наступит «золотой век» фаворитизма в России - Екатерина Алексеевна. Можно сказать что при всех предыдущих императрицах фаворитизм был больше прихотью, царским капризом, а при Екатерине II становится традиционным, поддерживаемым самой императрицей, государственным учреждением. Таким образов, Россия XVIII столетия - это общество и двор не более, ни и не менее развращенные, чем все придворные круги Европы, и наверху иерархической лестницы, на ступенях у самого трона стрит он фаворитизм . Одна общность «роднит» практически всех фаворитов: они плохо заканчивали свою жизнь. Наиболее ярко выразился по этому поводу К. Биркин в своей работе, посвященной теме фаворитизма: «участь временщиков и фаворитов напоминает нам участь тех трех турецких визирей, которым султан жаловал с собственных плеч, а завтра посылал тем же самым визирам шелковый снурок для их же шеи… Иной временщик, думая сесть на престол попадал вместо того на кол, клал голову на плаху…» .
О фаворитах все знают и говорят, им раболепно подчинятся, но в то же время, их как бы не замечают, ибо такого в абсолютной монархии быть не может. Таким образом, политическая история прошлого показывает, что фаворитизм является неотъемлемой частью государственной структуры общества. И по мере становления абсолютизма это явление приобретает формы постоянного действующего, важного политического института, оказывающего большое влияние на развитие, направления государственной деятельности .
«Эпохой дворцовых переворотов» называется период в истории России второй четверти XVIII века, с 1725 по 1762 гг. В эти годы политику государства определяли отдельные группировки дворцовой знати. Они боролись между собой за власть, активно вмешивались в решение вопроса о наследнике престола, осуществляли дворцовые перевороты. За 37-летний период политической нестабильности (1725–1762 гг.) трон занимали шесть монархов, получивших престол в результате сложных дворцовых интриг или переворотов.
Военной силой переворотов были дворцовые гвардейские полки. Гвардия была не только привилегированной частью русского войска, она являлась представительницей дворянского сословия, из среды которого формировалась и интересы которого представляла.
Целью дворцовых переворотов было не изменение политического устройства страны, а происходил лишь переход власти от одной группы дворян к другой. Политическая и экономическая роль дворянства в этот период усиливается.
Петр I установил новый порядок престолонаследия, характерный для абсолютной монархии: правитель сам назначает себе наследника. Но сам Петр умер 30 января 1725 г., не успев никому завещать свой трон. Началась ожесточенная борьба за власть («страсти у трона»), в ходе которой участники больше думали о своих личных амбициях, чем об интересах государства и народа.
В 1725-1727 гг. императрицей была вдова Петра Екатерина I, при которой фактическим правителем был А. Д. Меншиков. После ее смерти в 1727-1730 гг. императором был Петр II, внук Петра I (сын казненного царевича Алексея, родного сына Петра Алексеевича от первого брака). Фаворитами Петра II были князья Долгоруковы. В 1730-1740 гг. императрицей была Анна Иоанновна, родная племянница Петра I (дочь его соправителя Ивана V). Фаворитом Анны был Э. Бирон. В политической жизни страны решающую роль стали играть гвардейские офицеры, бывшие опорой и движущей силой всех дворцовых переворотов. Они были противниками какого бы то ни было ограничения императорской власти, от которой за свои услуги напрямую получали земли, награды и др. В 1730 г. Анна Иоанновна сначала подписала, а затем разорвала «Кондиции», условия, которыми ограничивалась ее власть в пользу членов Верховного тайного совета, высшего правительственного органа с 1726 г.
Всего несколько месяцев находился на престоле Иван VI Антонович. Он был племянником Анны Иоанновны. При провозглашении императором ему было всего полгода. Сначала регентом при нем был Э. Бирон, а после его насильственного отстранения фельдмаршалом Минихом регентшей стала его мать Анна Леопольдовна, не способная к правлению. В 1741 г. родная дочь Петра I Елизавета Петровна свергла младенца-императора и отправила в ссылку все его окружение. Она правила с 1741 по 1761 г., опираясь на фаворитов и гвардию. Елизавета Петровна не была замужем и не имела детей. После ее смерти в декабре 1761 г. полгода на престоле пребывал Петр III, который был родным внуком Петра I, сыном его дочери Екатерины, умершей при рождении будущего российского императора. Все перечисленные правители не обладали достоинствами и энергией Петра Великого. Лишь Елизавета Петровна пыталась подражать своему выдающемуся отцу. Петр III был в июне 1762 г. свергнут с престола собственной женой Екатериной и убит. Павел I смог занять престол только после смерти своей матери.
После смерти Петра I верховная власть в стране дважды оказывалась в руках несовершеннолетних детей и пять раз в руках женщин, из которых лишь Елизавета Петровна и Екатерина II правили самостоятельно.
«Эпохой дворцовых переворотов» был назван последовавший за смертью Петра I 37-летний период политической нестабильности (1725-1762 гг.). В этот период политику государства определяли отдельные группировки дворцовой знати, которые активно вмешивались в решение вопроса о наследнике престола, боролись между собой за власть, таким образом, осуществляли дворцовые перевороты. Также решающей силой дворцовых переворотов была гвардия, привилегированная часть созданной Петром регулярной армии (это знаменитые Семёновский и Преображенский полки, в 30-е годы к ним прибавились два новых, Измайловский и Конногвардейский). Её участие решало исход дела: на чьей стороне гвардия, та группировка одерживала победу. Гвардия была не только привилегированной частью русского войска, она являлась представительницей целого сословия (дворянского), из среды которого почти исключительно формировалась и интересы которого представляла. Поводом вмешательства отдельных группировок дворцовой знати в политическую жизнь страны послужил изданный Петром I 5 февраля 1722 г. Устав «о наследии престола», который отменил «оба порядка престолонаследия, действовавшие прежде, и завещание, и соборное избрание, заменив то и другое личным назначением, усмотрением царствующего государя». Сам ПётрI этим уставом не воспользовался. Он умер 28 января 1725 г., не назначив себе преемника. Поэтому сразу же после его смерти между представителями правящей верхушки началась борьба за власть. Также, дворцовые перевороты свидетельствовали о слабости абсолютной власти при преемниках Петра I, которые не смогли продолжить реформы с энергией и в духе начинателя и которые могли управлять государством, только опираясь на своих приближённых. Фаворитизм в этот период расцвёл пышным цветом. Фавориты-временщики получили неограниченное влияние на политику государства.
Единственным наследником Петра I по мужской линии был его внук - сын казнённого царевича Алексея Пётр. Вокруг внука группировались главным образом представители родовитой феодальной аристократии, теперь уже немногочисленные боярские фамилии. Среди них ведущую роль играли Голицыны и Долгорукие, к ним примыкали и некоторые соратники Петра I (фельдмаршал князь Б.П. Шереметев, фельдмаршал Никита Репнин и др.). Но на престол претендовала жена Петра I Екатерина. Наследницами являлись и две дочери Петра - Анна (замужем за голштинским принцем) и Елизавета - к тому времени ещё несовершеннолетняя. Немало способствовал неясности общей обстановки и указ 5 февраля 1722 г., отменивший старые порядки престолонаследия и утвердивший в закон личную волю завещателя. Вечно враждовавшие между собой деятели петровской эпохи на время сплотились вокруг кандидатуры Екатерины. Это были: А.Д. Меншиков, П.И.Ягужинский, П.А. Толстой, А.В. Макаров, Ф. Прокопович, И.И.Бутурлин и другие. Вопрос о преемнике был решён быстрыми действиями А.Меньшикова, который, опираясь на гвардию, осуществил первый дворцовый переворот в пользу Екатерины I (1725-1727 гг.) и стал при ней всесильным временщиком.
В 1727 г. Екатерина I умерла. Престол по её завещанию перешёл к 12-летнему Петру II (1727-1730 гг.). Дела в государстве продолжал вершить Верховный тайный совет. Однако в нём произошли перестановки: Меньшиков был отстранён и сослан с семьёй в далёкий западносибирский город Берёзов, а в Совет вошёл воспитатель царевича Остерман и двое князей Долгоруких и Голицыных. Фаворитом Петра II стал Иван Долгорукий, оказавший на юного императора огромное влияние.
В январе 1730 г. Пётр II умирает от оспы, и вновь встаёт вопрос о кандидате на престол. Верховный тайный совет по предложению Д.Голицына остановил выбор на племяннице Петра I, дочери его брата Ивана - вдовствующей курляндской герцогине Анне Иоанновне (1730-1740 гг.), но ограничил ее власть. Трон Анне «верховнники» предложили на определённых условиях - кондициях, согласно которым императрица фактически становилась безвластной марионеткой. Царствование Анны Иоанновны (1730-1740 гг.) обычно оценивается как некое безвременье; сама императрица характеризуется как ограниченная, необразованная, мало интересующаяся государственными делами женщина, которая не доверяла русским, а потому понавезла из Митавы и из разных «немецких углов» кучу иноземцев. «Немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка - облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении» - писал Ключевский. Гвардейцы, протестуя против кондиций, требовали, чтобы Анна Иоановна оставалась такой же самодержицей, как и её предки. По прибытии в Москву Анна была уже осведомлена о настроении широких кругов дворянства и гвардии. Поэтому 25 февраля 1730 г. она разорвала кондиции и «учинилась в суверенитете». Став самодержицей, Анна Иоанновна поспешила найти себе опору в основном среди иностранцев, которые заняли высшие посты при дворе, в армии и высших органах управления. В круг преданных Анне лиц попал и ряд русских фамилий: родственники Салтыковы, П. Ягужинский, А. Черкасский, А. Волынский, А.Ушаков. Миттавский фаворит Анны Бирон стал фактически правителем страны. В той системе власти, которая сложилась при Анне Иоанновне без Бирона, её доверенного лица, грубого и мстительного временщика вообще не принималось ни одного важного решения.
По завещанию Анны Иоанновны её наследником был назначен внучатый племянник - Иван Антонович Брауншвейгский. Регентом при нём был определён Бирон. Против ненавистного Бирона дворцовый переворот был произведён всего через несколько недель. Правительницей при малолетнем Иване Антоновиче была провозглашена его мать Анна Леопольдовна. Однако изменений в политике не произошло, все должности продолжали оставаться в руках немцев. В ночь на 25 ноября 1741 г. гренадерская рота Преображенского полка совершила дворцовый переворот в пользу Елизаветы - дочери Петра I (1741-1761 гг.) . При Елизавете в составе правящей верхушки государственного аппарата не произошло кардинальных перемен - были удалены лишь наиболее одиозные фигуры. Так, канцлером Елизавета назначила А.П. Бестужева-Рюмина, бывшего в свое время правой рукой и креатурой Бирона. В число высших елизаветинских сановников входили также брат А.П. Бестужева-Рюмина и Н.Ю. Трубецкой, являвшийся к 1740 г. генерал-прокурором Сената. Наблюдавшаяся определенная преемственность высшего круга лиц, фактически осуществлявших контроль за узловыми вопросами внешней и внутренней политики, свидетельствовала о преемственности самой этой политики. При всей схожести данного переворота с подобными ему дворцовыми переворотами в России XVIII в. (верхушечный характер, гвардия ударная сила), он имел ряд отличительных особенностей. Ударной силой переворота 25 ноября была не просто гвардия, а гвардейские низы - выходцы из податных сословий, выражающие патриотические настроения широких слоёв столичного населения. Переворот имел ярко выраженный антинемецкий, патриотический характер. Широкие слои русского общества, осуждая фаворитизм немецких временщиков, обращали свои симпатии в сторону дочери Петра - русской наследницы. Особенностью дворцового переворота 25 ноября было и то, что франко-шведская дипломатия пыталась активно вмешиваться во внутренние дела России и за предложение помощи Елизавете в борьбе за престол добиться от неё определённых политических и территориальных уступок, означавших добровольный отказ от завоеваний Петра I.
Преемником Елизаветы Петровны стал её племянник Карл-Пётр-Ульрих - герцог Голштинский - сын старшей сестры Елизаветы Петровны - Анны и значит по линии матери - внук Петра I. Он взошёл на престол под именем Петра III (1761-1762 гг.) 18 февраля 1762 г. был опубликован Манифест о пожаловании «всему российскому благородному дворянству вольности и свободы», т.е. об освобождении от обязательной службы. «Манифест», снявший с сословия вековую повинность, был воспринят дворянством с энтузиазмом. Петром III были изданы Указы об упразднении Тайной канцелярии, о разрешении вернуться в Россию бежавшим за границу раскольникам с запрещением преследовать за раскол. Однако, вскоре политика Петра III вызвала в обществе недовольство, восстановила против него столичное общество. Особое недовольство среди офицеров вызвал отказ Петра III от всех завоеваний в период победоносной Семилетней войны с Пруссией (1755-1762 гг.), которую вела Елизавета Петровна. В гвардии созрел заговор с целью свержения Петра III. В результате последнего в XVIII в. дворцового переворота, осуществлённого 28 июня 1762 г., на русский престол была возведена жена Петра III, ставшая императрицей Екатериной II (1762-1796 гг.).
Таким образом, дворцовые перевороты не влекли за собой изменений политической, а тем более социальной системы общества и сводились к борьбе за власть различных дворянских группировок, преследовавших свои, чаще всего корыстные интересы. В то же время, конкретная политика каждого из шести монархов имела свои особенности, иногда важные для страны. В целом социально-экономическая стабилизация и внешнеполитические успехи, достигнутые в эпоху правления Елизаветы, создавали условия для более ускоренного развития и новым прорывам во внешней политике, которые произойдут при Екатерине II. Причины дворцовых переворотов ученые-историки усматривают в указе Петра I «об изменении порядка престолонаследия», в столкновении корпоративных интересов различных групп дворянства. С легкой руки В.О. Ключевского многие историки оценивали 1720 - 1750-е гг. как время ослабления русского абсолютизма. Н.Я. Эйдельман вообще рассматривал дворцовые перевороты, как своеобразную реакцию дворянства на резкое усиление самостоятельности государства при Петре I и как исторический опыт показал, - пишет он, имея в виду «необузданность» петровского абсолютизма, - что такое громадное сосредоточение власти опасно и для ее носителя, и для самого правящего класса». Сам В.О. Ключевский, также, связывал наступление политической нестабильности после смерти Петра I с «самовластьем» последнего, решившегося, в частности, поломать традиционный порядок престолонаследия (когда престол переходил по прямой мужской нисходящей линии) - уставом от 5 февраля 1722 г. самодержцу было предоставлено право, самому назначать себе преемника по собственному желанию. «Редко самовластие наказывало себя так жестоко, как в лице Петра этим законом 5 февраля», - заключал Ключевский. Петр I не успел назначить себе наследника, престол, по словам Ключевского, оказался отданным «на волю случая и стал его игрушкой»: не закон определял, кому сидеть на престоле, а гвардия, являвшаяся в тот период «господствующей силой». Таким образом, причины, обусловившие эту эпоху переворотов и временщиков, коренились, с одной стороны, в состоянии царской семьи, а с другой - в особенностях той среды, которая управляла делами.
Во все времена историю «делали» старейшины, князья, визири, султаны, монархи, императоры, короли, народ вообще, но тогда, и сейчас есть люди, может и «размытые» в общей толпе властьимущих, но оказывающих, иногда, тотальное влияние на политику государства. При любом общественно-политическом строе, правительстве, диктатуре есть негласные или видимые личности – фавориты. Существуют различные определения самого термина фаворитизм, но наиболее точно сформулированы они в Советской исторической энциклопедии: «Фаворитизм – это характерное для эпохи абсолютизма XVII – XVIII веков положение, при котором влияние на государственные дела оказывают фавориты…» . В словаре русского языка С. И. Ожегова присутствует подобное определение, но добавляется расшифровка самого термина фаворит: «Фаворит (итал. Favorito, от лат. Fovor – благосклонность), лицо пользующееся особой благосклонностью и оказывающее влияние на взгляды, поведение своих покровителей.
Для фаворитизма характерно делегирование некоторых (или даже большинства) полномочий монарха фавориту или его ставленникам. Фаворитизм получил наибольшее распространение при абсолютной монархии. Причина фаворитизма кроется в намерении монарха сосредоточить верховную власть в руках очень небольшой группы людей, часто не обладавших выдающимися качествами, однако, лично преданных.
В XVIII веке фаворитизм в связи с правлением женщин приобрел иные черты. Фавориты безмерно одаривались титулами и поместьями, имели огромное политическое влияние. Часто неспособны к государственной деятельности императрицы (за исключением Екатерины II, конечно, целиком и полностью полагались на волю своих любимцев. Иногда выходцы из низких сословий становились видными политическими деятелями, возвышаясь за счет императрицы, приближающих их ко двору. Иногда благодаря фаворитам богатели и продвигались по службе их родственники.
Уже в начале правления династии Романовых были заложены первые кирпичики в здании фаворитизма. В становление и развитие фаворитизма в России, несомненно, внесли свою лепту и личные качества монархов. В России фаворитизм расцветает при женщинах-императрицах, которые отличались особой страстью к любовным похождениям. Причем, не отличаясь охотой к государственным делам, они во многих случаях отдавали внутреннюю и внешнюю политику в руки своих любимцев, тем самым хоть косвенно, ставя их выше себя в государстве. В Западной же Европе преобладали монархи – мужчины, которые не могли себе позволить поставить у руля политики государства женщин, удел которой, утрирую, кухня и кровать.
После смерти Петра, Меншикову оставалось делать только то, что он делал десятки раз прежде, когда царь отсутствовал или предавался развлечениям. И на другой день после смерти, так же, как накануне, административные органы – Сенат, коллегии, различные канцелярии – оказывались неспособными ни на какую инициативу. Меншиков заменял ее и продолжал управлять по-прежнему. Он сделался повелителем, как постоянный заместитель царского авторитета, хотя подобное исполнение неограниченной власти и не было обусловлено никаким законом. Такова неотъемлемая черта фаворитизма, где бы он ни проявлялся. Применение на практике такого режима не обошлось без затруднений. При жизни Петра, когда фаворит исполнял обязанности государя, последний стоял позади его, давая свои согласия на временные распоряжения своего второго я. Екатерина желала подражать своему супругу; но у нее не было железной руки реформатора, и среди окружающих императрицу Меншиков нашел себе соперников. Герцог Голштинский с первых дней проявил намерение потягаться с ним и не подчиняться высокомерию, все усиливавшемуся в этом бывшем пирожнике. Бассевич старался еще раззадорить честолюбие и подозрительность своего герцога. У Меншикова не было ни гибкости, ни такта, чтобы устранить последствие этого. Однажды, когда он представил принцу своего восьмилетнего сына, мальчик вздумал встать во время приема, и все придворные последовали его примеру; а Меншиков и не подумал найти излишним подобное выражение почтения. Этот инцидент вызвал скандал. Он беспрепятственного мог входить к Екатерине I на доклад. А императрица, в свою очередь, не забыла отблагодарить Меншикова. Она пожаловала ему город Батурин - тот самый, который Александр Данилович буквально выпрашивал у Петра I, но безуспешно... Екатерина I также забыла о всех долгах Меншикова.
Когда к власти приходит Анна Иоанновна по мнению многих историков, в России начинается черная полоса. Один из современников той эпохи так описывал тридцатые годы XVIII века: «Страшное слово и дело раздавалось повсюду, увлекая в застенки сотни жертв мрачной подозрительности Бирона или личной вражды его шпионов, рассеянных по городам селам, селившихся чуть ли не в каждом семействе. Казни были так обыкновенны, что уже возбуждали ничьего внимания…». В. Пикуль называл Анну просто «грязной, глупой бабищей, насыщенной злобой и пороками, дикой барыней на российском престоле. За Анной высился тот, которого называли Эрнест Иоганн Бирон. Его настоящее имя Иоганн Эрнест Бирен. Как пишет Н. Костомаров: "Из суетного честолюбия он принял фамилию Бирона, изменив только одну гласную в своем настоящем фамильном прозвище, и стал производить себя от древнего аристократического французского рода Биронов" . Действительные члены этого рода во Франции, узнавши о таком самозванстве, смеялись над ним, но не сопротивлялись и не протестовали, особенно после того, как со вступлением на престол российский Анны Иоанновны он, под именем Бирона, стал вторым человеком в могущественном европейском государстве. Около 1728 г. Иоганн Эрнест пристал ко двору Анны благодаря покровительству Бестужева, бывшего тогда фаворитом герцогини. Человек крайне честолюбивый, Бирон сделал вопрос о карьере вопросом жизни. Мстительный, "без понятия о чести, без сознания долга, он пробивал себе дорогу в жизни со своекорыстием мелкого эгоиста". Заняв при Анне прочное положение, Бирен до такой степени сблизился с нею, что стал ей необходимейшим человеком. Сначала он старался как можно чаще находиться при ней и скоро достиг того, что она сама, еще более чем он, нуждалась в его обществе. По известиям современников, привязанность Анны Иоанновны к Бирену была необычная. Императрица думала и поступала сообразно тому, как влиял на нее любимец. Все, что ни делалось Анною, в сущности исходило от Бирена.
Если говорить о личных качествах фаворита, то наиболее четко описал их граф Манштейн в своих «Записка». «Своими сведениями и воспитанием, какие у него были, он был, кстати, обязан самому себе. У него не было такого ума, который нравился в обществе и в мире, но от обладал некоторого рода гениальностью. К нему можно было причислить поговорку о том, что дело создает человека. До приезда в Россию он едва ли знал даже название политики, а после нескольких лет пребывания в ней узнал вполне основательно весе, что касается этого государства. Бирон любил роскошь и пышность до излишества и был большой охотник до лошадей. Это объясняет слова австрийского регента Остейна: «Бирон говорит о лошадях как умный человек, но коль скоро заговорит не о лошадях – врет как лошадь». «Этот человек сделавший удивительную карьеру не имел вовсе образования, говорил только по-немецки и на курляндском наречии. Плохо читал по-немецки. Он не стыдился публично говорить при жизни Анны, что не хочет учиться читать и писать по-русски для того, чтобы не быть обязанным подносить ее величеству прошений, донесений и других бумах, присылаемых ему ежедневно».
Спесивый, гордый, жестокий в душе, он прикрывал мрачные стороны своего характера утонченностью и изысканностью светского человека. Придя к власти, императрица ни в чем не препятствовала своему любимцу. По природной лени она не знала «проделок» фаворита, а сверх того искренне верила, что богом дарованный ей народ процветал. Анна видела народ через призму увеселений, фейерверков, балов и судила о положении в государстве по тем официальным отчетам, которые ей случалось читать и подписывать. Императрица не подозревала, что творится в империи, да и не хотела знать и думать об этом. Ее устраивал тот образ жизни и дел, который она вела. Воспользовавшись той абстрагированностью императрицы от власти, Бирон берет ее в свои руки. Его могущество держалось на трех «столпах»: Тайная канцелярия (которая использовалась фаворитом для борьбы с врагами), гвардия, и приспешники любимца правительницы. Н. Костомаров дает такую характеристику Э. Бирону "…не имел никаких государственных взглядов, никакой программы деятельности и ни малейшего знакомства с русским бытом и народом. Это не мешало ему презирать русских и сознательно гнать все русское. Единственной целью его было собственное обогащение, единственной заботой - упрочение своего положения при дворе и в государстве". Манштейн писал: «Говоря о герцоге Курляндском, я сказал, что он был большой охотник до роскоши и великолепия; этого было довольно чтобы внушить императрице желание сделать свой двор самым блестящим в Европе. Употреблены были на это большие суммы денег, но все таки желание императрицы не скоро исполнилось. Часто, при богатейшем кафтане, парик бывал прегатко вычесан; прекрасную штофную материю неискусный портной портил дурным покроем; или если туалет был безукоризнен, то экипаж был из рук вон плох: господин в богатом костюме ехал в дрянной карете, которую тащили одры» .
Анна переезжает в Санкт Петербург, так как, по ее мнению, Москва не была безопасной. Остался доволен переездом и Бирон - «варварская столица» - ему не нравилась. К тому же с ним в Москве приключился невиданный конфуз: его, блестящего наездника, на глазах императрицы, придворных и толпы сбросила наземь лошадь. Анна, нарушая всю церемонию царского выезда, выскочила из кареты, чтобы самой поднять из проклятой московской грязи бедного, ушибленного, но бесконечно любимого обер-камергера. Это событие отражает истинное о отношение императрицы к фавориту. Э. Бирон был самым большим объектом страсти Анны. «Никогда на свете, чаю, не бывало более дружной четы, которая так бы проявляла в увеселении или скорби совершенного участие, как императрица с герцогом», - так пишет Э. Миних и продолжает: «Оба почти никогда не могли во внешнем своем виде притворствовать. Если герцог являлся с пасмурным лицом, то императрица в то же мгновение встревоженный принимала вид. Если тот был весел, то на лице монархини явное проявлялось удовольствие. Если кто герцогу не угодил, то из глаз и встречи. Ему оказанной монархиней, тотчас мог приметить чувствительную перемену. Всех милостей надлежало спрашивать у герцога, и через него одного императрица на оное решалось».
Влиянию Бирона многие историки приписывают распущенность и жестокость нравов двора. Полагали, что именно Бирон сумел и забавам императрицы придать характер, служивший унижению русских знатных фамилий. Например, В. Андреев считает, что жестокость, проглядывающая в таких забавах, как ледяной дом, была не сродни душе Анны и являлась следствием влияния Бирона. Влияние его же отразилось на нерешительности характера и переменчивости мнений Анны. Вокруг себя Бирон не видел ни одной самостоятельной личности. Всех заметных русских людей он губил исподволь и являлся полным распорядителем дел. Так называемый кабинет, учрежденный в 1731 году из трех лиц: Остермана, Головкина и Черкасского, должен был заменить собой упраздненный Верховный Тайный совет и стать над Сенатом и Синодом во главе государственного управления. Лишенный всякого юридического облика и самостоятельности "…кабинет путал компетенцию и делопроизводство правительственных учреждений, отражая в себе закулисный ум своего творца и характер темного царствования". Как считает И. В. Курукин: "Сила Бирона состояла в том, что он стал первым в нашей политической истории "правильным" фаворитом, превратившим малопочтенный образ ночного "временщика" в настоящий институт власти с неписаными, но четко очерченными правилами и границами". С 1732 года он начинает проявлять инициативу, встречаясь с иностранными послами по интересовавшим их вопросам. Донесения английского консула К. Рондо и И. Лефорта четко зафиксировали это важное изменение в работе дипломатов при петербургском дворе: в 1733 г. они докладывали уже об "обычае" посещать обер-камергера, чего неукоснительно придерживались члены дипломатического корпуса.
После сближения России и Англии 1734-1741гг. Рондо становится желанным гостем Бирона и Остермана, в связи с чем информированность его донесений резко возрастает. Из сохранившихся донесений английского консула мы узнаем о методах дипломатической работы Бирона. В ходе неформальных встреч и бесед он всегда давал понять, что находится в курсе новостей, поступавших от русских послов за границей; первым выдвигал инициативы, информировал собеседника о принятых, но еще не объявленных официально решениях; разъяснял точку зрения русского правительства по тем или иным вопросам. В одних случаях Бирон подчеркивал, что говорит от имени государыни, в других, что действует не как министр, а исключительно как друг. По утверждениям современников Бирон играл свою роль по "европейским" правилам, не злоупотребляя своей силой, был любезен и вежлив со всеми. Впрочем, если И. В. Курукин убежден в том, что Бирон, при всей своей информированности и влиянии все же был лишь проводником воли императрицы, и был больше похож на заведующего канцелярией чем на всемогущего временщика. Анисимов делает противоположный вывод: " И во внешней и во внутренней политике влияние Бирона было огромным. В той системе власти, которая сложилась при Анне без Бирона - ее доверенного лица, человека властолюбивого, вообще не принималось ни одного важного решения. В своих письмах временщик постоянно жалуется на загруженность делами, но при этом показывает себя как человек весьма осторожный, стремящийся не выпячивать свою роль в управлении, остаться в тени".
Кабинетом также негласно распоряжался Бирон. П. В. Долгоруков особенно выделяет его доверенного - еврея Липмана, которого Бирон сделал придворным банкиром. Липман открыто продавал должности, места и милости в пользу фаворита и занимался ростовщичеством на половинных началах с герцогом курляндским. Бирон советовался с ним во всех делах. Липман часто присутствовал на занятиях Бирона с кабинет-министрами, секретарями и президентами коллегий, высказывая свое мнение и давая советы, всеми почтительно выслушиваемые. Самые высокопоставленные и влиятельные лица старались угодить этому фавориту, который не один раз отсылал людей в Сибирь по капризу. Он торговал своим влиянием, продавая служебные места, и не было низости, на которую он не был способен.
Бирону приписывают развитие в стране доносительства и шпионажа, объясняя это его страхом за безопасность и прочность своего положения. Тайная канцелярия, преемница Преображенского приказа Петровской эпохи, была завалена политическими доносами и делами. Над обществом висел террор. И в то же время одно за другим шли физические бедствия: мор, голод, войны с Польшей и Турцией истощали народные силы. Понятно, что при таких обстоятельствах жизни народ не мог быть спокоен. Отсюда еще одно явление "бироновщины" - постоянные народные волнения.
В 1734-1738 гг. на юго-востоке появились самозванцы, называвшие себя сыновьями Петра. Они имели успех среди населения и войск, но скоро были изловлены. Но и без них народный ропот не смолкал. В народе все бедствия страны приписывали иностранцам, захватившим власть и пользующихся тем, что на престоле слабая женщина.
Бирон был женат на фрейлине Анны. Их дети совершенно свободно чувствовали себя при дворе. Императрица очень тепло относилась к молодым Биронам. Награды и чины сыпались на них как из рога изобилия, создается впечатление, что Анна и Бироны составляли единую семью. Они вместе присутствовали на праздниках, посещали театры и концерты, катались на санях, по вечерам играли в карты. Воцарение Анны открыло для Бирона головокружительные горизонты. Уже в июне 1730 года Анна выхлопотала у австрийского Императора для него титул графа, а осенью Бирон стал кавалерам ордена Андрея Первозванного и обер-камергером, для того чтобы должность эта выглядела солиднее, в Табель о рангах – документ, регулировавший служебное продвижение военных, чиновников и придворных, были внесены изменения, и новоиспеченный обер-камергер вместе с чином «переехал» из четвертого сразу во второй класс.
Мнения историков по поводу роли Бирона и масштабах его влияния разделились, но есть и то, в чем современные исследователи по большей части сходятся: что Бирон был человеком умным и волевым, хорошо ознакомленным со всеми внутри и внешнеполитическими вопросами государства. Однако не следует считать Бирона единственной ключевой фигурой, участвовавшей в управлении страной. Как замечал Рондо, в области внешней политики все дела проходили через руки Остермана, который во многом превосходил обер-камергера опытом и умел ошеломить его своим анализом ситуации. В результате собственно переговорный процесс с иностранными дипломатами находился всецело в руках Остермана, как и текущее руководство, и инструкции послам. По словам В. О. Ключевского: «…над кучей бироновских ничтожеств высились настоящие заправилы государства, вице канцлер А. И, Остерман и фельдмаршал Миних. В. Пикуль прямо называл правление Анны Иоанновны не бироновщиной, а остерманощиной. Подтверждением такого мнения могут быть записки посла Испании в России, современника тех событий Дюка Лирийского, в которых от так описывает Бирона и Остермана: «Барон Остерман: Он имел все нужные способности, чтоб быть хорошим министром, и удивительным деятелем, … был коварен в высочайшей степени, был очень скуп, но не любил взяток. В величайшей степени обладал искусством притворяться, с такой ловкостью умел придавать лоск истины самой явной лжи, что мог бы провести хитрейших людей… Герцог Бирон – дел у его мало и поэтому дозволял другим управлять собой до того, что не мог отличить дурных советов от хороших…». Конечно немецкая партия, исходя из такого расположения, могла сбросить Бирона и заменить его Остерманом или Минихом. Но, поскольку, фаворит Анны не утруждал себя государственными делами и не претендовал на роль полководца, то им был нужен только человек, который защищал бы от нападок русской партии, и в то же время не вмешивался бы в политические дела. Исходя из записок Я. П. Шаховского, свидетеля договора немецкой партии, Бирон мог вести только интриги внутри партии и двора «… с товарищем своим, кабинет-Министром же Графом Остерманом имел потаемную вражду, и в каждой из них имея у двора их первейших чинов свою партию, непрерывно одни одному сети ко уловлению и рвы к падению хитро делать тщились…». Не без усилий Остермана были погублены П. П. Шафиров, А. Д. Меньшиков, А. В. Макаров, Д. М. Голицын, И. А. и П. Л. Долгорукие, А. П. Волынский. То есть мы видим его непосредственное участие в крупнейших политических процессах второй четверти XVIII века. Мастер политической интриги он умел обставить дело так, что жертвы и не подозревали, что именно Остерману обязаны суровой карой и даже обращались к нему за помощью.
В 1735 году семнадцатилетняя принцесса (Анна Леопольдовна), которой уже искали жениха, романтически влюбилась в саксонского посланника графа Линара. Ее гувернантка, Адеркас, пруссачка, родственница Мардефельда, помогала в этой интриге. Узнав об этом, императрица отослала виноватую воспитательницу в Германию, потребовала, чтоб отозвали слишком предприимчивого дипломата и, как казалось, успела вернуть свою племянницу к чувствам более приличным ее сану. Но лишь только Анна получила неограниченную власть и свободу, Линар появился в Петербурге. Он происходил из итальянской семьи, с шестнадцатого века поселившейся в Германии; ему было около сорока лет; он остался вдовцом после жены, урожденной Флеминг, которой был обязан своей дипломатической карьерой. Красивый, хорошо сложенный, занимающийся своей особой, он казался гораздо моложе своих лет. Екатерина II, видевшая его девять лет спустя, полушутливо рисует его так: "Это был человек, соединявший в себе, как говорят, большие знания с такими же способностями. По внешности это был в полном смысле фат. Он был большого роста, хорошо сложен, рыжевато-белокурый, с цветом лица нежным, как у женщины. Говорят, что он так ухаживал за своей кожей, что каждый день перед сном покрывал лицо и руки помадой и спал в перчатках и маске. Он хвастался, что имел восемнадцать детей и что все их кормилицы, могли заниматься этим делом по его милости. Этот, такой белый, граф Линар имел белый дамский орден и носил платья самых светлых цветов, как, например, небесно-голубого, абрикосового, лилового, телесного".
«Граф Линар не пропускает случая доказать великой княгине как он безумно влюблен в нее. Она выносит это из признаков в неудовольствия… Он нанял дом близ царского сада и с тех пор великая княгиня регентша, против своего обыкновения, стала очень часто прогуливаться» .
Вечера проходили за закрытыми дверями в апартаментах ближайшей подруги правительницы, ее фрейлины Юлианы (Юлии) Менгден, или, как ее презрительно звала Елизавета Петровна, Жулии, Жульки. Без этой «пригожей собою смуглянки» Анна не могла прожить и дня. Их отношения были необычайны. Любовь Анны к Юлии «походила на самую пламенную любовь мужчины к женщине». Известно лишь, что было намерение поженить Линара и Юлию, которое не было осуществлено из-за переворота, хотя в августе 1741 года их успели обручить, и Анна подарила подруге несметное число драгоценностей и полностью обставленный дом. Цель этого брака состояла в том, чтобы замаскировать связь правительницы с Линаром. Как бы то ни было, именно Юлия Менгден, посиживая у камина вместе с Анной за рукоделием (долгими вечерами подруги спарывали золотой позумент с камзолов низвергнутого Бирона), давала правительнице советы об управлении Россией. От этих советов провинциальной лифляндской барышни, имевшей колоссальное влияние на правительницу, у Остермана и других министров вставали волосы дыбом. Когда снова сменялась власть, цесаревна лично вошла в покои правительницы и разбудила ее, Анна Леопольдовна не сопротивлялась перевороту, а лишь просила не делать зла ни ее детям, ни Юлиане Менгден. Это были люди, за которых больше всего на свете боялась Анна. На этом примере можно увидеть истинное отношение правительницы к своей фаворитке.
В ночь 25 ноября 1741 года еще раз переменилась власть в Российской империи. Окончательно пало влияние и немецкой партии, которая ушла в небытие, пытаясь выдвинуть нового фаворита при Анне Леопольдовне, регентше Ивана VI, Морица Линара. Для того, чтобы свергнуть правителей, понадобилось не много. Во-первых, претендентка царского рода: такая уже имелась – Елизавета Петровна. Второе благоприятное обстоятельство – французский посол марких де Шетарди: ловкий, опытный интриган, он не жалел золота, для того чтобы свое влияние на российском дворе усилить, а немецкое – ослабить. Образ жизни и характер императрицы позволяют предположить, что она практически не занималась государственными делами. Скрытность, подозрительность, зародившаяся у Елизаветы во время правления Анны, ревнивое отношение к действиям, а чаще мнимых посягательств на ее власть, причудливо сочетаются у ее с почти полной несостоятельностью в управлении страной, что приводило к господству фаворитов или «сильных персон», которые начинают становиться неотъемлемой частью государства. Бестужев в 1750 году жалуется австрийскому послу Гернесу на полную невозможность какой бы то ни было работы при Елизавете: «Вся империя разваливается. Мое терпение подходит к концу. Я вынужден требовать отставки».
Из подобных сильных персон в царствование Елизаветы Петровны выделяются две враждующие вельможные партии – Шуваловых и Разумовских. Дюк Лирийский так охарактеризовал то положение, которое существовало при дворе Елизаветы. «В настоящем царствовании новый любимец Разумовский управлял империей…, простой казак достиг до тайного брака с императрицей…». Это было на самом деле так, что Алексей Григорьевич Разумовский был марганастическим мужем Елизаветы, и обвенчались с ей в подмосковном селе Перово в 1742 году Фавор Разумовского начался в 1731 году, когда полковник Вишневский приметил в селе Лемерр Черниговской губернии красавца певчего из семьи казака Разума. Современники в один голос утверждали, что Разумовский, пользовался долгое время огромной властью, вел себя на редкость скромно: не стремился к высшим государственным постам и по возможности избегал участия в придворных интригах. Пожалуй единственное, что делал «скромный» Разумовский активно и беззастенчиво, - это обогащался за счет многочисленных подарков императрицы деньгами, землями и крепостными крестьянами. Хотя Алексей Разумовский сам отстранился от государственных дел, его потенциальное значение в их решении было огромно. Пецольд, секретарь саксонского посольства писал в 1747 год в Дрезден: «Влияние скромного Разумовского на государыню до того усилилось после брака их, что хотя он прямо не вмешивается в государственные дела, к которым не имеет влечения, ни таланта, однако каждый может быть уверен в достижении того, что хочет, лишь бы Разумовский замолвил слово». Таким образом, такое положение, при котором власть реально «валялась под ногами фаворитов, но они просто не соизволили ее поднять, сохраняется и в дальнейшем в царствовании Екатерины II.
С начала 50-х годов XVIII века влияние А. Г. Разумовского затмевает клан Шуваловых во главе с Петром Ивановичем Шуваловым. Начало его выдвижения относится к середине 40-х годов. Этому немного способствовала его женитьба на Мавре Шепелевой, любимой фаворитке Елизаветы. О его влиянии на политическую жизнь того времени говорят примеры, достойные реформатора: это проекты о винной и соляной торговле; постепенная замена прямого налогообложения косвенным; проекты об отмене внутренних таможен в империи; возврат к политике протекционизма. О его реальной власти говорит и его собственная сила – Обсервационный корпус, состоящий из 30 тысяч человек. То есть в его руках находилось и внутренняя политика и военная мощь. Петр Иванович, был старшим и всегда оставался как бы в тени, а «случай» «исполнил» молодой и красивый, его двоюродный брат – Иван Иванович Шувалов. После падения канцлера Бестужева, добившись назначения своих братьев в Совет Министров, временщик способствовал всегда торжеству идей и решений одного их них. Елизавета говорила его устами, а он говорит лишь слова Петра Шувалова. У государыни не было тайн от своего любимца, и когда Людовик XV вздумал войти с императрицей в секретные отношения, его предупредили, что третьим лицом между ними будет фаворит. Официально он не занимает никакого значительного поста, но его просто звали «камергер», и с этим словом считались при дворе. В начале 1750 года у императрицы появилось еще одно серьезное увлечение. Кадеты Сухопутного шляхетского корпуса (офицерского училища) организовали любительский театр, который Елизавета Петровна пожелала видеть при своем дворе.
Один из кадетов, Никита Афанасьевич Бекетов, привлек внимание императрицы талантливой игрой и прекрасной внешностью, и все о нем заговорили как о новом фаворите. Весной того же года он вышел из корпуса в чине премьер-майора и был взят ко двору в качестве адъютанта Разумовского, который по своему добродушию благоволил к юному любимцу Елизаветы. Сама же она в то время оказалась в весьма непростом положении. Екатерина II вспоминала, что в праздник Пасхи прямо в церкви «императрица выбранила всех своих горничных... певчие и даже священник- все получили нагоняй. Много шептались потом о причинах этого гнева; из глухих намеков обнаруживалось, что это гневное настроение императрицы вызвано было затруднительным положением, в котором находилась Ее Величество между троими или четверыми своими фаворитами, а именно - графом Разумовским, Шуваловым, одним певчим по фамилии Каченовский и Бекетовым, которого она только что назначила адъютантом к графу Разумовскому. Нужно признаться, что всякая другая на месте Ея Величества была бы поставлена в тупик и при менее затруднительных условиях. Не всякому дано умение видеть и примирять самолюбие четверых фаворитов одновременно». Каченовский оказался мимолетным увлечением Елизаветы, тогда как фавор Бекетова продолжался больше года. Молодого офицера всячески поддерживал А. П. Бестужев-Рюмин, не без оснований опасавшийся возвышения Ивана Шувалова и усиления влияния его братьев.
Время Елизаветы Петровны можно выделить тем, что фаворитизм укрепляется в уже построенном здании, но как и в последующий период истории будет лишь украшением абсолютной власти. Этому могут служить примером слова французского дипломата при дворе Елизаветы Л. Ж. Фавье: «Императрица вполне владеет искусством претворения. Тайные глубины ее сердца часто остаются недоступными даже для самых старых и опытных придворных. Она ни под каким видом не позволяет управлять собой одному какому-нибудь лицу или фавориту».
Таким образом, эволюция фаворитизма в России достигает того пика, когда это явление перерождается в нечто особое, своеобразное, в традицию на русской почве. Этому, несомненно, способствует «величайшая женщина – императрица» на русском престоле, при которой фаворитизм приобретает ранг государственного учреждения и во время правления которой наступит «золотой век» фаворитизма в России – Екатерина Алексеевна. Можно сказать что при всех предыдущих императрицах фаворитизм был больше прихотью, царским капризом, а при Екатерине II становится традиционным, поддерживаемым самой императрицей, государственным учреждением. Таким образов, Россия XVIII столетия – это общество и двор не более, ни и не менее развращенные, чем все придворные круги Европы, и наверху иерархической лестницы, на ступенях у самого трона стрит он фаворитизм. Одна общность «роднит» практически всех фаворитов: они плохо заканчивали свою жизнь. Наиболее ярко выразился по этому поводу К. Биркин в своей работе, посвященной теме фаворитизма: «участь временщиков и фаворитов напоминает нам участь тех трех турецких визирей, которым султан жаловал с собственных плеч, а завтра посылал тем же самым визирам шелковый шнурок для их же шеи… Иной временщик, думая сесть на престол попадал вместо того на кол, клал голову на плаху…».
О фаворитах все знают и говорят, им раболепно подчинятся, но в то же время, их как бы не замечают, ибо такого в абсолютной монархии быть не может. Таким образом, политическая история прошлого показывает, что фаворитизм является неотъемлемой частью государственной структуры общества. И по мере становления абсолютизма это явление приобретает формы постоянного действующего, важного политического института, оказывающего большое влияние на развитие, направления государственной деятельности