Чацкий в оценке русской критики до революции. По поводу нового издания старой вещи. А. Григорьев

29.08.2019

Задание: Образ Чацкого вызвал целую полемику в критике. Познакомьтесь с высказываниями русских писателей и критиков о главном герое комедии «Горя от ума». Какая точка зрения, на ваш взгляд, близка авторской позиции?

А.С. Пушкин : «Чацкий совсем не умный человек, но Грибоедов очень умен... В комедии «Горе от ума» кто умное действующее лицо? Ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека - с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми...»

П.А. Катенин: «...в Чацком все достоинства и нет порока, но, по мнению моему, он говорит много, бранит все и проповедует некстати».

П.А Вяземский : «Сам герой комедии, молодой Чацкий, похож на Стародума. Благородство правил его почтенно; но способность, с которою он ex-abrupto проповедует на каждый попавшийся ему текст, нередко утомительна. Слушающие его речи точно могут применить к себе название комедии, говоря: «Горе от ума»! Ум, каков у Чацкого, не есть завидный ни для себя, ни для других. В этом главный порок автора, что посреди глупцов разного свойства вывел он одного умного человека, да и то бешеного и скучного».

М.А. Дмитриев : «Г-н Грибоедов хотел представить умного и образованного человека, который не нравится обществу людей необразованных... Но мы видим в Чацком человека, который злословит и говорит все, что ни придет в голову; естественно, что такой человек наскучит во всяком обществе... Чацкий... есть не что иное, как сумасброд, который находится в обществе людей совсем не глупых, но необразованных, и который умничает перед ними, потому что считает себя умнее... Чацкий, который должен быть умнейшим лицом пьесы... представлен менее всех рассудительным».

О.М. Сомов : «Грибоедов долженствовал бы сделать из Чацкого то, что французы называют un raisonneur, самое скучное и тяжелое лицо в комедии... Г. Грибоедов вовсе не имел намерения выставлять в Чацком лицо идеальное... Он представил в лице Чацкого умного и доброго молодого человека, но вовсе не свободного от слабостей: их в нем две... заносчивость и нетерпеливость. Чацкий сам очень хорошо понимает... что, говоря невеждам о невежестве и предрассудках и порочным о их пороках, он только напрасно теряет речи; но в ту минуту, когда предрассудки трогают его, так сказать, за живое, он не в силах владеть своим молчанием: негодование против воли вызывает у него поток слов, колких, но справедливых... Таков вообще характер людей пылких, и сей характер схвачен г. Грибоедовым с удивительной верностию».

В.Г. Белинский : «Это просто крикун, фразер, идеальный шут, на каждом шагу профанирующий все святое, о котором говорит. Неужели войти в общество и начать всех ругать в глаза дураками и скотами - значит быть глубоким человеком?.. Глубоко верно оценил эту комедию кто-то, сказавший, что это горе - только не от ума, а от умничанья... мы ясно видим, что поэт не шутя хотел изобразить в Чацком идеал глубокого человека, в противоречии с обществом, и вышло Бог знает что».

А.П. Григорьев : «Чацкий Грибоедова есть единственное истинно героическое лицо нашей литературы... честная и деятельная натура, при том еще натура борца».

A.M. Скабичевский : «Чацкий - это яркое олицетворение современников Грибоедова... Чацкий был именно из тех безрассудных проповедников, которые являлись первыми провозвестниками новых идей, готовы бывают проповедовать даже и тогда, когда их никто не слушает, как это и вышло с Чацким на балу у Фамусова».

Кто же Чацкий - победитель или побежденный?

С точки зрения общественного конфликта невозможно дать однозначного ответа на вопрос, победитель Чацкий или побежденный.

С одной стороны, Чацкий побежденный: он объявлен в обществе сумасшедшим.

Он нарушает покой фамусовского мира, его благопристойность, ведь «все слова Чацкого разнесутся, повторятся всюду и произведут свою бурю»;

Сдернута маска Молчалина; его судьба пока неопределенна, но на какое-то время этот герой тоже потерял равновесие;

Наступило «прозрение» Софии;

Некогда монолитное фамусовское общество «века минувшего» обнаружило «среди своих» непримиримого противника, отличающегося от них не только «инакомыслием», но и «инако-поведением»;

Победа Чацкого уже в том, что на сцене он появляется как представитель нового времени, нового века (деталь - Лиза переводит стрелки часов в доме Фамусова - с появлением Чацкого начинается отсчет нового времени в комедии).

На сцене Чацкий одинок, однако есть внесценические персонажи, свидетельствующие о наличии у главного героя единомышленников (двоюродный брат Скалозуба, племянник Тугоуховской, профессора педагогического университета), - так раскрывается авторская позиция: уверенность Грибоедова в грядущей победе Чацкого.

СОЧИНЕНИЕ ПО КОМЕДИИ А.С. ГРИБОЕДОВА «ГОРЕ ОТ УМА»

1. Анализ эпизода «Бал в доме Фамусова».

2. «Век нынешний» и «век минувший» в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».

3. Два патриотизма в комедии (спор Чацкого и Фамусова о Москве).

4. «София начертана не ясно...» (А.С. Пушкин)

5. Любовь в понимании Чацкого и Софии.

6. Смешон или страшен Молчалин?

7. «Горе от ума» - комедия или драма?

8. Читая комедию Грибоедова... (эссе)

№	Афоризм	Пропущенное слово
	Что за комиссия, создатель, быть … дочери отцом	взрослой
	Счастливые … не наблюдают	часов
	Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская …	любовь
	Шел в комнату, попал в …	другую
	Обычай мой такой: подписано, так…	С плеч долой
	Читай не так, как пономарь, а с чувством, с толком, …	С расстановкой
	Блажен, кто верует, … ему на свете	Тепло
	Где ж лучше?	Где нас нет
	И дым Отечества нам сладок и …	Приятен
	Ах, батюшка, сон…	В руку
	Служить бы рад, … тошно	Прислуживаться
	Свежо предание, а верится…	С трудом
	Что говорит, и говорит, как…	пишет
	Дома новы, но … стары	предрассудки
	Злые языки страшнее	пистолета
	Герой не моего	романа
	Ученье – вот чум, …– вот причина	ученость

№	Вопрос	Ответ
	В течение какого времени разворачивается действие комедии?	1 день
	На каком языке были написаны те книги, которые Софья, по утверждению Лизы, всю ночь читала вслух?	французский
	Чьи это слова: Минуй нас пуще всех печалей И барский гнев, и барская любовь	Лиза
	Чьи это слова: Счастливые часов не наблюдают	Софья
	К кому обращается Фамусов: Друг. Нельзя ли для прогулок Подальше выбрать закоулок?	Молчалин
	Чьи это слова: Подписано, так с плеч долой.	Фамусов
	Сколько лет Софье?
	В кого влюблена Лиза?	Петруша
	Чьи это слова: Ученье – вот чума, ученость – вот причина, Что нынче пуще, чем когда, Безумных развелось людей, и дел, и мнений.	Фамусов
	К кому обращается Чацкий: Послушай! Ври, да знай же меру.	Репетилов
	Что объединяет этих людей: князь Григорий, Левон и Боринька, Воркулов Евдоким, Удушьев Ипполит Маркелыч?	Английский клуб
	В какой город собирался Фамусов отправить Софью?	Саратов
	Сколько времени отсутствовал в Москве Чацкий?	3 года
	Кто в комедии рассказывает о своем сне?	Софья
	Назовите героя, о котором сказано: «не человек, змея»	Чацкий

Наиболее развернутую антикритику, защищающую Чацкого, дал одаренный литератор, декабрист по убеждениям О. М. Сомов в статье «Мои мысли о замечаниях г. Дмитриева», опубликованной в майском номере «Сына отечества» за 1825 год. Чтобы рассматривать «Горе от ума» «с настоящей точки зрения, – замечал Сомов, – должно откинуть пристрастие духа партий и литературное староверство. Сочинитель ее не шел и, как видно, не хотел идти тою дорогою, которую углаживали и, наконец, истоптали комические писатели от Мольера до Пирона и наших времен. Посему обыкновенная французская мерка не придется по его комедии… Здесь характеры узнаются и завязка развязывается в самом действии; ничего не подготовлено, но все обдумано и взвешено с удивительным расчетом…». Грибоедов «вовсе не имел намерения выставлять в Чацком лицо идеальное: зрело судя об искусстве драматическом, он знал, что существа заоблачные, образцы совершенства, нравятся нам как мечты воображения, но не оставляют в нас впечатлений долговременных и не привязывают нас к себе… Он представил в лице Чацкого умного, пылкого и доброго молодого человека, но вовсе не свободного от слабостей: в нем их две и обе почти неразлучны с предполагаемым его возрастом и убеждением в преимуществе своем перед другими. Эти слабости – заносчивость и нетерпеливость. Чацкий сам очень хорошо понимает, что, говоря невеждам об их невежестве и предрассудках и порочным об их пороках, он только напрасно теряет речи; но в ту минуту, когда пороки и предрассудки трогают его, так сказать, за живое, он не в силах владеть своим молчанием: негодование против воли вырывается у него потоком слов, колких, но справедливых. Он уже не думает, слушают и понимают ли его или нет: он высказал все, что у него лежало на сердце, – и ему как будто бы стало легче, таков вообще характер людей пылких, и сей характер схвачен г. Грибоедовым с удивительною верностию. Положение Чацкого в кругу людей, которых критик так снисходительно принимает за „людей совсем не глупых, но необразованных“, прибавим – набитых предрассудками и закоснелых в своем невежестве (качества, вопреки г. критику, весьма в них заметные), положение Чацкого, повторю, в кругу их тем интереснее, что он, видимо, страдает от всего, что видит и слышит. Невольно чувствуешь к нему жалость и оправдываешь его, когда он, как бы в облегчение самому себе, высказывает им обидные свои истины. Вот лицо, которое г. Дмитриеву угодно называть сумасбродом, по какому-то благосклонному снисхождению к подлинным сумасбродам и чудакам…

Взаимные отношения Чацкого с Софьею позволяли ему принять тон шутливый, даже при первом с нею свидании. Он вместе с нею рос, вместе воспитан, и из речей их можно выразуметь, что он привык забавлять ее своими колкими замечаниями на счет чудаков, которых они знали прежде; естественно, что по старой привычке он и теперь ей делает забавные расспросы о тех же чудаках. Самая мысль, что это прежде нравилось Софье, должна была уверять его, что и ныне это был верный способ ей нравиться. Он еще не знал и не угадывал перемены, происшедшей в характере Софьи… Чацкий, не изменяя своему характеру, начинает с Софьей веселый и остроумный разговор, и там только, где душевные чувствования пересиливают в нем и веселость, и остроту ума, говорит ей о любви своей, о которой она, вероятно, уже довольно наслушалась. Зато он говорит ей языком не книжным, не элегическим, но языком истинной страсти; в словах его отсвечивается душа пылкая; они, так сказать, жгут своим жаром… Где нашел г. критик, будто бы Чацкий „злословит и говорит все, что ни придет в голову“?»

Вот две противоположные позиции в оценке Чацкого и сути конфликта, положенного в основу «Горя от ума». На одном полюсе – защита фамусовской Москвы от сумасброда Чацкого, на другом – защита Чацкого от сумасбродства фамусовской Москвы. В критике О. Сомова много верных и точных наблюдений о положении и характере Чацкого, психологически оправдывающих его поведение от завязки до развязки драматургического действия в комедии. Но при этом получается в трактовке Сомова, что Грибоедов показал «горе уму», а не «горе от ума». Не отрицая глубокой правды в суждениях Сомова, продолженных и развернутых в классической статье И. А. Гончарова «Мильон терзаний», нужно обратить внимание на природу и качества самого «ума» Чацкого, которому Грибоедов придал совершенно определенные и типические для культуры декабризма свойства и черты.

Уже при жизни Грибоедова была высказана третья точка зрения на главный конфликт комедии, правда изложенная в не предназначавшемся для публикации частном письме А. С. Пушкина к А. А. Бестужеву из Михайловского в конце января 1825 года: «Слушал Чацкого, но только один раз и не с тем вниманием, коего он достоин. Вот что мельком успел я заметить:

Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным. Следственно, не осуждаю ни плана, ни завязки, ни приличий комедии Грибоедова. Цель его – характеры и резкая картина нравов. В этом отношении Фамусов и Скалозуб превосходны. Софья начертана не ясно: не то (здесь Пушкин употребляет непечатное слово, характеризующее женщину легкого поведения. – Ю. Л.), не то московская кузина. Молчалин не довольно резко подл; не нужно ли было сделать из него труса? Старая пружина, но штатский трус в большом свете между Чацким и Скалозубом мог быть очень забавен. Разговоры на бале, сплетни, рассказ Репетилова о клубе, Загорецкий, всеми отъявленный и везде принятый, – вот черты истинного комического гения. Теперь вопрос. В комедии „Горе от ума“ кто умное действующее лицо? ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий и благородный молодой человек и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу?

На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подобными. Кстати, что такое Репетилов? В нем 2, 3, 10 характеров. Зачем делать его гадким? Довольно, что он признавался поминутно в своей глупости, а не в мерзостях. Это смирение чрезвычайно ново на театре, хоть кому из нас не случалось конфузиться, слушая ему подобных кающихся? – Между мастерскими чертами этой прелестной комедии – недоверчивость Чацкого в любви Софии к Молчалину – прелестна! – и как натурально! Вот на чем должна была вертеться вся комедия, но Грибоедов видно не захотел – его Воля. О стихах я не говорю, половина – должна войти в пословицу.

Покажи это Грибоедову. Может быть, я в ином ошибся. Слушая его комедию, я не критиковал, а наслаждался. Эти замечания пришли мне в голову после, когда уже не мог я справиться. По крайней мере говорю прямо, без обиняков, как истинному таланту».

Прежде всего отметим, что Пушкин почувствовал лиризм «Горя от ума» – комедии в стихах, а не в прозе, а потому являющей в каждом персонаже тайное присутствие автора. Грибоедов «проговаривается» как автор не только в Чацком, но и в Фамусове, Скалозубе, Хлестовой, придавая всем героям комедии в той или иной мере качества и свойства своего ума. На это обстоятельство обратил внимание В. Г. Белинский, правда посчитав его слабостью комедии. Фамусов, например, «столь верный себе в каждом своем слове, изменяет иногда себе целыми речами», – замечает критик и приводит далее целый набор подтверждающих его мысль цитат из монологов Фамусова.

Сознавая, в отличие от Белинского, неизбежность лирического «проговаривания» автора в героях комедии, Пушкин все-таки высказывает сомнение в доброкачественности ума Чацкого. Пристало ли умному человеку «метать бисер» перед людьми, не способными понять его? Можно оправдать это влюбленностью Чацкого, которая, не получая удовлетворения, терзает душу героя и делает его невосприимчивым к сути окружающих людей. Можно объяснить безрассудную энергию его обличительства юношеской безоглядностью и энтузиазмом.

Аполлон Григорьев много лет спустя, в 1862 году, защищая Чацкого, писал: «Чацкий до сих пор единственное героическое лицо нашей литературы. Пушкин провозгласил его неумным человеком, но ведь героизма-то он у него не отнял, да и не мог отнять. В уме его, то есть практичности ума людей закалки Чацкого, он мог разочароваться, но ведь не переставал же он никогда сочувствовать энергии падших борцов. „Бог помочь вам, друзья мои!“ – писал он к ним, отыскивая их сердцем всюду, даже „в мрачных пропастях земли“.

Успокойтесь: Чацкий менее, чем вы сами, верит в пользу своей проповеди, но в нем желчь накипела, в нем чувство правды оскорблено. А он еще, кроме того, влюблен… Знаете ли вы, как любят такие люди? – Не этою и не достойною мужчины любовью, которая поглощает все существование в мысль о любимом предмете и приносит в жертву этой мысли все, даже идею нравственного совершенствования: Чацкий любит страстно, безумно и говорит правду Софье, что „дышал я вами, жил, был занят непрерывно“. Но это значит только, что мысль о ней сливалась для него с каждым благородным помыслом или делом чести и добра».

В Софье, по Аполлону Григорьеву, Чацкий любит девушку, способную «понять, что „мир целый“ есть „прах и суета“ перед идеей правды и добра, или, по крайней мере, способную оценить это верование в любимом ею человеке. Такую только идеальную Софью он и любит; другой ему не надобно: другую он отринет и с разбитым сердцем пойдет „искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок“».

Аполлон Григорьев обращает внимание на общественную значимость основного конфликта комедии: в этом конфликте личное, психологическое, любовное органически сливается с общественным. Причем общественная проблематика комедии прямо вытекает из любовной: Чацкий страдает одновременно и от неразделенной любви, и от неразрешимого противоречия с обществом, с фамусовской Москвой. Аполлон Григорьев восхищается полнотою чувств Чацкого и в любви, и в ненависти к общественному злу. Во всем он порывист и безогляден, прям и чист душою. Он ненавидит деспотизм и рабство, глупость и бесчестье, подлость крепостников и преступную бесчеловечность крепостнических отношений. В Чацком отражаются вечные и непреходящие черты героической личности всех эпох и времен.

Эту мысль Аполлона Григорьева подхватит и разовьет Иван Александрович Гончаров в статье «Мильон терзаний»: «Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого – и кто бы ни были деятели, около какого бы человеческого дела ни группировались… им никуда не уйти от двух главных мотивов борьбы: от совета „учиться, на старших глядя“, с одной стороны, и от жажды стремиться от рутины к „свободной жизни“, вперед и вперед – с другой. Вот отчего не состарился до сих пор и едва ли состарится когда-нибудь грибоедовский Чацкий, а с ним и вся комедия. И литература не выбьется из магического круга, начертанного Грибоедовым, как только художник коснется борьбы понятий, смены поколений. Он… создаст видоизмененный образ Чацкого, как после сервантовского Дон Кихота и шекспировского Гамлета явились и являются бесконечные им подобия. В честных, горячих речах этих позднейших Чацких будут вечно слышаться грибоедовские мотивы и слова – и если не слова, то смысл и тон раздражительных монологов его Чацкого. От этой музыки здоровые герои в борьбе со старым не уйдут никогда. И в этом бессмертие стихов Грибоедова!»

Однако, когда Аполлон Григорьев переходит к определению исторического значения образа Чацкого, характер его критической оценки вновь сдвигается в сторону Пушкина и его сомнений относительно качества «декабристского» ума. «Чацкий, – говорит Григорьев, – кроме общего своего героического значения, имеет еще значение историческое. Он – порождение первой четверти русского XIX столетия… товарищ людей „вечной памяти двенадцатого года“, могущественная, еще верящая в себя и потому упрямая сила, готовая погибнуть в столкновении со средою, погибнуть хоть бы из-за того, чтобы оставить по себе „страницу в истории“… Ему нет дела до того, что среда, с которой он борется, положительно неспособна не только понять его, но даже и отнестись к нему серьезно. Зато Грибоедову, как великому поэту, есть до этого дело. Недаром он назвал свою драму комедиею».

Грибоедов дает людям декабристского склада ума и характера горький урок. Он не выводит своего умного и пылкого оратора-обличителя на площадь, не сталкивает его в героической схватке с политическими антагонистами. Он уводит Чацкого в глубину бытовой жизни и ставит его лицом к лицу с подлинным противником, силу которого декабризм недооценивал и не ощущал. Зло таилось, по Грибоедову, не в административном режиме и не в царизме как таковом: оно укоренилось в нравственных устоях целого сословия, на котором стояла и из которого вырастала российская государственность. И перед властной силой этих устоев просвещенный разум должен был почувствовать свою беспомощность.

Фамусовский мир.

Люди фамусовского общества – это не простые патриархальные дворяне типа Ростовых Л. Н. Толстого или Лариных А. С. Пушкина. Эта представители служилого сословия, государственные чиновники, а их быт – тот самый «государственный быт», который решили перевернуть храбрые декабристы-«прапорщики». Что является предметом вожделенных мечтаний Молчалина? – «И награжденья брать, и весело пожить». А Скалозуба? – «Мне только бы досталось в генералы». Чем привлекателен Скалозуб для Фамусова? —

Известный человек, солидный,

И знаков тьму отличья нахватал,

Не по летам и чин завидный,

Не нынче-завтра генерал.

В фамусовском мире люди повседневно заботятся о том, что враждебно душе, а потому это люди, потерявшие себя, живущие не собою, а химерами «чина», «богатства», «знатности», внешними формами жизни, бесконечно далекими от ее истинной сути. Дело, например, для них не существенно, а важнее видимость дела. Фамусов так и говорит:

А у меня, что дело, что не дело,

Обычай мой такой:

Подписано, так с плеч долой.

Они более озабочены не тем, что они есть на самом деле, а тем, как они выглядят в глазах других людей. Поэтому чинопочитание в самых унизительных формах представляется им нормой человеческого существования. Фамусов, например, с восхищением рассказывает об унизительном шутовстве Максима Петровича и ставит его в пример Чацкому: «Учились бы, на старших глядя». А Молчалин с убежденностью заявляет: «Ведь надобно ж зависеть от других». – «Зачем же надобно?» – «В чинах мы небольших».

Единственным идолом, которому эти люди служат и в плену у которого находятся, является «молва», чужое мнение о себе. Лиза так и говорит: «Грех не беда, молва нехороша». В обществе, лишенном нравственных святынь, духовную близость замещает стадное чувство. Грибоедов показывает, как из искры, брошенной Софьей, – легкого намека на сумасшествие Чацкого разгорается целый пожар, и в результате складывается общее мнение, «молва». Умная Софья знает, как это случается в Москве, и из желания отомстить Чацкому бросает зерно сплетни какому-то «господину N», тот – «господину Д.», этот – Загорецкому. Загорецкий добавляет в сплетню «шумиху» лжи. И вот уже все светское общество слепо подчиняется им же рожденному кумиру. Не без горечи шутил по этому поводу Пушкин:

И вот общественное мненье!

Пружина чести, наш кумир,

И вот на чем вертится мир!

Примечательно, что комедия Грибоедова и заканчивается паническими сетованиями Фамусова: «Ах! Боже мой! что станет говорить / Княгиня Марья Алексевна!»

Мир, находящийся в плену у собственных пороков и низменных страстей, оказывается на редкость монолитным и прочным. Люди, его населяющие, отнюдь не глупы, а пороки их связаны не с невежеством в просветительском понимании этого слова, а с глубокой извращенностью всех нравственных начал. Ум этих людей, гибкий, хитрый, предприимчивый и изворотливый, умело обслуживает их низменные страсти и побуждения. Чацкий заблуждается, видя источник зла в том, что «начал свет глупеть». Причина скрыта в его оподлении.

Драма Чацкого.

Тут-то и обнаруживается слабость, свойственная всему поколению молодых людей бурного и неповторимо своеобразного времени, предшествовавшего декабристскому восстанию. «Они были преисполнены героической отваги и самоотвержения, – отмечает исследователь „Горя от ума“ М. П. Еремин. – Но в их взглядах на общественную жизнь и на людей было много романтически-восторженного, прекраснодушного. Основу их убеждений составляла вера в то, что просвещенный и гуманный ум является главным вершителем судеб человечества. Им казалось, что их вольнолюбивые убеждения, являвшиеся следствием этой веры, настолько самоочевидны и неопровержимы, что оспаривать их могут только самые закоренелые, самые глупые староверы». В просвещенном и гуманном уме, а не в иррациональных глубинах православия усматривали они истоки высокой нравственности и красоты человека.

Отчасти поэтому Чацкий так назойливо и самоуверенно предается обличению «глупости» фамусовской Москвы, гремит бичующими «век минувший» монологами. Он ничуть не сомневается в просветительской силе человеческого ума перед непросвещенной глупостью. И хотя он говорит дело, хотя побуждения его благородны, а обличения истинны, трудно отделаться от ощущения, что сам-то носитель этих благородных побуждений и нелицеприятных истин пребывает в состоянии горделивого ослепления. Этой тонкой иронии автора по адресу ума Чацкого не почувствовал Белинский, когда он писал: «Это просто крикун, фразер, идеальный шут, на каждом шагу профанирующий все святое, о котором говорит. Неужели войти в общество и начать всех ругать в глаза дураками и скотами – значит быть глубоким человеком? Что бы вы сказали о человеке, который, войдя в кабак, стал бы с воодушевлением и жаром доказывать пьяным мужикам, что есть наслаждение выше вина – есть слава, любовь, наука, поэзия, Шиллер и Жан-Поль Рихтер?… Это новый Дон Кихот, мальчик на палочке верхом, который воображает, что сидит на лошади… Глубоко верно оценил комедию кто-то, сказавший, что это горе, – только не от ума, а от умничанья. Искусство может избрать своим предметом и такого человека, как Чацкий, но тогда изображение долженствовало б быть объективным, а Чацкий лицом комическим; но мы ясно видим, что поэт не шутя хотел изобразить в Чацком идеал глубокого человека в противоречии с обществом, и вышло Бог знает что».

Заметим, что, создавая свою статью о «Горе от ума», Белинский-критик находился еще в стадии «примирения с действительностью», полагая вслед за Гегелем, что «все действительное разумно». И потому он отстаивал в искусстве «чистые» законы художественности: комедия должна быть комедией, драма – драмой. Подмечая в «Горе от ума» соединение драматического с комическим, Белинский упрекает автора в нарушении законов чистой художественности, хотя на самом деле этот упрек должен быть отнесен к характеру Чацкого, каким его представил в своей драматической комедии Грибоедов.

Чацкий – влюбленный молодой человек. «Прекрасна, прежде всего, душа Чацкого, такая нежная, и так красиво волнующаяся, и так увлекательно несдержанная… Трудно встретить во всей русской литературе образ молодого человека более искреннего и нежного при таком остром уме и широте мысли», – говорил о Чацком В. И. Немирович-Данченко. Но в пылу романтического юношеского увлечения как он плохо чувствует собеседника, как он слеп по отношению к любимой девушке, к ее жестам, мимике, как он глух к ее интонациям, к ее душевному настрою! Порою кажется, что Чацкий способен слышать лишь себя самого: с таким трудом ему открываются истины очевидные. Будь он отзывчивее и внимательнее к Софье – уже из первой беседы с нею можно было почувствовать, что она неравнодушна к Молчалину. Но Чацкий, будучи пленником своего ума, вопреки очевидным фактам и недвусмысленным признаниям Софьи, не может допустить, чтобы она предпочла ему «глупого» Молчалина. Даже прямые уколы в свой адрес Чацкий не в состоянии принять за истину. Умный герой думает, что Софья вкладывает в эти слова иронический смысл, что ее похвалы Молчалину – издевка, «сатира и мораль», что «она не ставит в грош его». «Софья расхваливает Молчалина, а Чацкий убеждается из этого, что она его и не любит и не уважает… Догадлив!… – потешается Белинский. – Где же ясновидение внутреннего чувства?…» Такого «ясновидения» умный Чацкий действительно лишен!

Чацкий, видящий в Молчалине глупое ничтожество, тоже глубоко заблуждается. Молчалин наделен от природы умом незаурядным, но только поставленным на службу его низменным стремлениям «и награждены! брать, и весело пожить». В отличие от Фамусова в Молчалине нет и тени московского патриархального простодушия. К своей цели он движется неуклонно, взвешенно и расчетливо. Молчалин проницателен и разнолик. Как меняется манера его поведения и даже речь в общении с разными людьми: льстивый говорун с Фамусовым, «влюбленный» молчун с Софьей, грубоватый соблазнитель с Лизой. А в диалоге с Чацким в начале третьего акта Молчалин высокомерен и иронически-снисходителен. На первый взгляд в этом диалоге Молчалин «саморазоблачается». Но, как заметил М. П. Еремин, это разоблачение мнимое: «…с Чацким он играет в поддавки, преподносит ему то, чего он от него ждет. Право на эту иронию ему дают его успехи в московском обществе и сознание, что он – победитель в любовном соперничестве. Здесь еще одно проявление органической слиянности любовных и общественных страстей».

Так по мере развития действия Чацкий с незаурядным, но несколько самодовольным умом, переоценивающим свои возможности, все чаще и чаще попадает в трагикомические ситуации. Вот он, возмущенный дворянским низкопоклонством перед иностранцами, произносит, обращаясь к Софье, свой знаменитый монолог о «французике из Бордо», многие афоризмы которого вошли в пословицу:

Я одаль воссылал желанья

Смиренные, однако вслух,

Чтоб истребил Господь нечистый этот дух

Пустого, рабского, слепого подражанья…

Все, о чем так страстно говорит здесь Чацкий, разделяли его друзья-декабристы. В уставе «Союза благоденствия» в обязанность членам тайного общества вменялось «наблюдать за школами, питать в юношах любовь ко всему отечественному». Да и сам Грибоедов вместе с героем включает в этот монолог свой авторский, лирический голос. Но к месту ли, ко времени ли сейчас эти обличения, эти речи на бале перед Софьей с ее недоброжелательным отношением к Чацкому, в окружении многочисленных гостей, занятых картами и танцами? Увлекаясь, Чацкий не замечает, что Софья покинула его, что он произносит свой монолог… в пустоту!

И он осмелится их гласно объявлять,

(Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)».

Но ведь тут лишь повторяется то, что случается с Чацким часто, о чем он только что сетовал:

Я, рассердясь и жизнь кляня,

Готовил им ответ громовый;

Но все оставили меня. –

Вот случай вам со мною, он не новый…

В комедии не раз заходит речь о единомышленниках Чацкого: о двоюродном брате Скалозуба, «набравшемся каких-то новых правил», о князе Федоре, племяннике княгини Тугоуховской, о профессорах Петербургского педагогического института. Чацкий чувствует за плечами их поддержку и часто говорит не от себя лично, но от лица поколения («Теперь пускай из нас один, из молодых людей, найдется: враг исканий…»).

Но начиная с третьего действия одна за другой возникают неожиданные и неприятные для Чацкого ситуации, ставящие под сомнение дружескую солидарность молодого поколения. Вот Платон Михайлыч, старый друг! Ярый вольнодумец, бравый гусар в считанные месяцы сник и превратился в подобие Молчалина («На флейте я твержу дуэт а-мольный»), попал почти в крепостную зависимость от своей недалекой супруги. Явление Репетилова «под занавес», конечно, тоже не случайный, а глубоко продуманный автором ход. Репетилов – злая карикатура на Чацкого. Оказывается, горячие, выстраданные убеждения Чацкого уже становятся светской модой, превращаются в разменную монету в устах прощелыг и шалопаев. Грибоедов и здесь верен жизненной правде. По свидетельству И. Д. Якушкина, в то время «свободное выражение мыслей было принадлежностью не только всякого порядочного человека, но и всякого, кто хотел казаться порядочным человеком». Репетиловщина, как свидетельствует история, окружает всякое серьезное общественное движение в момент его угасания и распада. Чацкий, глядя на Репетилова, как в кривое зеркало, не может не чувствовать его уродливой похожести на себя самого. «Тьфу! служба и чины, кресты – души мытарства», – говорит Репетилов, метко пародируя одну из главных тем Чацкого: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».

Драма Софьи.

Не репетиловщина ли, процветавшая в фамусовской Москве во время путешествия Чацкого, послужила причиной охлаждения к нему Софьи? Ведь это девушка умная, независимая и наблюдательная. Она возвышается над окружающей ее светской средой. В отличие от сверстниц она не занята погоней за женихами, не дорожит общественным мнением, умеет постоять за себя:

А кем из них я дорожу?

Хочу люблю, хочу скажу…

Да что мне до кого? до них? до всей вселенны?

Смешно? – пусть шутят их; досадно? – пусть бранят.

Мы знаем, что в отсутствие Чацкого она много читала и это были сентиментальные романы, признаки увлечения которыми явственно проступают в придуманном ею сне:

Позвольте… видите ль… сначала

Цветистый луг; и я искала Траву

Какую-то, не вспомню наяву.

Вдруг милый человек, один из тех, кого мы

Увидим – будто век знакомы,

Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен,

Но робок… знаете, кто в бедности рожден…

Софья воспроизводит здесь сюжетную схему романа «Новая Элоиза» Руссо: богатая Юлия, влюбленная в бедного учителя Сен-Пре; родовые предрассудки, препятствующие браку и семейному счастью влюбленных. Эту историю Софья переносит на себя и Молчалина, воображая его героем сентиментального романа. Умный Молчалин смекает и включается в игру воображения этой, по его словам, «плачевной крали», надевает маску сентиментального влюбленного:

Возьмет он руку, к сердцу жмет,

Из глубины души вздохнет.

Погружаясь в чуждый декабризму мир сентиментальных романов, Софья перестает ценить и понимать ум Чацкого. Сравнивая свой идеал влюбленного человека с Чацким, она говорит:

Конечно, нет в нем этого ума,

Что гений для иных, а для иных чума,

Который скор, блестящ и скоро опротивит,

Который свет ругает наповал,

Чтоб свет о нем хоть что-нибудь сказал:

Да эдакий ли ум семейство осчастливит?

Но ведь шумит и свет ругает наповал ради популярности не Чацкий, а Репетилов! Оказывается, с самого начала комедии Софья видит в Чацком Репетилова – жалкую пародию на него.

Так Софья ускользает от Чацкого в мир чуждой ему «карамзинской» культуры, в мир Ричардсона и Руссо, Карамзина и Жуковского. Романтическому уму она предпочитает чувствительное, сентиментальное сердце. Чацкий и Софья, лучшие представители своего поколения, как бы олицетворяют два полюса русской культуры 1810-1820-х годов: активный гражданский романтизм декабристов (Чацкий) и поэзию чувства и сердечного воображения «карамзинистов» (Софья). И нельзя не заметить, что судьба Софьи столь же трагикомична, как и судьба Чацкого. Оба героя-романтика в освещении Грибоедова-реалиста терпят сокрушительное поражение, сталкиваясь с реальной сложностью жизни. И причины этого поражения сходны: если у Чацкого ум с сердцем не в ладу, то у Софьи – сердце с умом. Обращаясь к Чацкому в финале комедии, Софья говорит «вся в слезах» о Молчалине:

Не продолжайте, я виню себя кругом.

Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен!

А Чацкий, обрекая себя на участь «вечного скитальца», бросает под занавес:

Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.

Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок! —

Карету мне, карету!

Можно ли считать, что Чацкий покидает фамусовскую Москву как победитель? Кажется, что нет… Впрочем, Гончаров считал иначе: «Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей. Он вечный обличитель лжи, запрятавшейся в пословицу: „Один в поле не воин“. Нет, воин, если он Чацкий, и притом победитель, но передовой воин, застрельщик и – всегда жертва».

Поэтика комедии «Горе от ума».

Как первая в новой русской литературе реалистическая комедия, «Горе от ума» несет в себе признаки яркого художественного своеобразия. На первый взгляд в ней ощутима связь с традициями классицизма, проявляющаяся в быстром развитии действия, остром диалоге, насыщенности поэтического языка афоризмами и меткими эпиграммами. Сохраняются в комедии три классических единства: все действие сконцентрировано вокруг одного героя (единство действия), оно совершается в одном месте – в доме Фамусова (единство места) и завершается в продолжение суток (единство времени). Из классицизма же заимствуются особенности драматических амплуа (Чацкий – «резонер», Лиза – «субретка») и говорящие фамилии персонажей, намекающие на особенности их характеров: Фамусов (от лат. fama – молва), Молчалин (молчун), Репетилов (от франц. гepeter – повторять), Чацкий (в рукописи Чадский – намек на романтическую отуманенность героя, заявляющего в начале четвертого действия: «Ну вот и день прошел, и с ним / Все призраки, весь чад и дым / Надежд, которые мне душу наполняли») и т. д.

Но традиции классицизма играют в комедии второстепенную роль, да к тому же внутренне перенастраиваются на реалистический лад. Соблюдение трех единств реалистически мотивировано юношеским энтузиазмом Чацкого, в своем нетерпении и упорстве стремительно доводящего конфликт до кульминации и развязки. «Резонер» Чацкий, в отличие от классицистической однолинейности (герой как ходячая добродетель), достаточно сложен и полон внутренних противоречий. И образ Лизы, близкий к типу ловких французских «субреток», осложнен реалистическими штрихами русской крепостной горничной, которая, проводив Фамусова, говорит: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь».

Реализм комедии проявляется в искусстве речевой индивидуализации персонажей: каждый герой говорит своим языком, обнаруживая тем самым свой неповторимый характер. Речь Скалозуба немногословна и немногосложна. Он избегает больших предложений и оборотов. Разговор его состоит из коротеньких фраз и отрывочных слов – категоричных и безапелляционных. Поскольку у него все служба на уме, язык Скалозуба пересыпан специальными военными словечками: «дистанция», «в шеренгу», «погоны», «выпушки», «петлички», «засели мы в траншею», «фальшивая тревога», «фельдфебеля в Вольтеры». В своих суждениях он решителен и груб: «как треснулся он, грудью или в бок», «ученостью меня не обморочишь», «он в две шеренги вас построит, а пикнете, так мигом успокоит».

Совершенно иная речь у Молчалина, который избегает грубых и просторечных слов. Он тоже немногословен, но по другим причинам: не смеет своего суждения иметь. Молчалин уснащает речь почтительным «с»: «я-с», «с бумагами-с». Он предпочитает деликатные и жеманные обороты: «я вам советовать не смею», «не повредила бы нам откровенность эта». Как человек двуличный, он меняет характер речи в зависимости от того, с кем говорит. Так, наедине с Лизой его речь грубеет и становится беззастенчиво циничной и прямолинейной.

Особенно богата в комедии речь Фамусова, в которой очень много русских простонародных выражений («срамница», «шалунья ты, девчонка»). В разных ситуациях жизни речь Фамусова принимает разные оттенки. В общении с Молчалиным и Лизой он грубо бесцеремонен, а со Скалозубом льстив и дипломатичен.

В Чацком преобладает «высокое», «витийственное» красноречие рядом с сатирической, эпиграмматической солью. Перед нами идеолог, пропагандист, оратор, использующий в речи или монолог, или краткий и меткий афоризм.

Реализм комедии проявился и в новом подходе к изображению человеческого характера. В классицистической драме (у Фонвизина, например) характер человека исчерпывался одной, господствующей страстью. «У Мольера скупой скуп и только», – говорил Пушкин. Иное у Грибоедова: он избирает ренессансное, «шекспировское», вольное и широкое изображение человека во всем многообразии его страстей. В Фамусове, например, проявляется и мракобес, и ворчливый старик, и любящий отец, и строгий начальник, и покровитель бедных родственников, и угодник перед сильными, и волокита, и даже обличитель фамусовского общества, на свой, конечно, лад.

Не менее противоречив и Чацкий, в котором гражданское негодование соединяется с любящим сердцем и который одновременно может быть злым и добродушным, насмешливым и нежным, вспыльчивым и сдержанным. При этом Грибоедов доводит свои характеры до такой высокой степени художественного обобщения, что они, не теряя индивидуальности, превращаются в образы-символы и приобретают нарицательный смысл, схватывающий устойчивые национальные и социальные явления: фамусовщина, молчалинство, репетиловщина, скалозубовщина.

Грибоедов-реалист обновил язык новой русской литературы элементами разговорной речи, включая просторечие и осваивая емкий и образный народный язык. Грибоедов не прибегал к прямым заимствованиям пословиц и поговорок. Он создавал свои собственные в духе и стиле народной образности: «Дома новы, но предрассудки стары»; «В мои лета не должно сметь / Свое суждение иметь»; «Друг, нельзя ли для прогулок / Подальше выбрать закоулок?» и т. д. Он делал это так органично и естественно, что значительная часть его афоризмов вошла в пословицы, в русский разговорный язык, существенно обогатив его: «счастливые часов не наблюдают», «читай не так, как пономарь, а с чувством, с толком, с расстановкой», «ну как не порадеть родному человечку!», «шел в комнату, попал в другую», «тут все есть, коли нет обмана», «служить бы рад, прислуживаться тошно», «дистанция огромного размера», «блажен, кто верует, тепло ему на свете» и т. д.

До «Горя от ума» комедии писались шестистопным ямбом («александрийским стихом»). И разговор персонажей, включенный в жесткие рамки ритмически однообразного и тягучего стиха, терял оттенки живой речи. По точному замечанию исследователя творчества Грибоедова В. Н. Орлова, «там герои еще не беседовали, а декламировали, и обмен репликами между ними приобретал характер обмена небольшими монологами».

Грибоедов, широко используя опыт басен Крылова, ввел в свою комедию вольный ямб, более приспособленный для передачи живого разговора своими неожиданными переходами от длинных стихов к коротким, своими паузами и сложными приемами рифмовки. Это дало возможность Грибоедову подчинить движение стиха движению мысли, разбивать и расчленять стиховую строку репликами, поделенными между участниками разговора:

Загорецкий

А вы заметили, что он

В уме серьезно поврежден?

Репетилов

Какая чепуха!

Загорецкий

Об нем все этой веры.

Репетилов

Загорецкий

Спросите всех.

Репетилов

Стих приобрел необыкновенную гибкость, способную передавать и напряженный ораторский пафос монологов Чацкого, и тонкий юмор, и живой, непроизвольный диалог между героями: он стал в полном смысле слова реалистическим стихом.

Существенно видоизменил Грибоедов сам жанр комедии, включив в него наряду с комическими драматические и даже трагедийные элементы, органически соединив лирическую, интимную тему с высоким общественным содержанием.

В комедии Грибоедова углубилась психологическая основа: характеры персонажей в ней не являлись готовыми, а постепенно раскрывались и обогащались в процессе сценического движения, развития действия. В сжатом, сконцентрированном виде «Горе от ума», как в зерне, содержит будущие открытия, которые раскроются в драматургии А. Н. Островского. В комедии как бы заключена формула русской национальной драмы, какою ей суждено было распуститься и расцвести во второй половине XIX века.

Что же писала о «Горе от ума» современная Грибоедову критика, как она понимала основной конфликт комедии, как оценивала центральный образ Чацкого в ней? Первый отрицательный отзыв о «Горе от ума», опубликованный в марте 1825 года в «Вестнике Европы», принадлежал московскому старожилу, второстепенному литератору М. А. Дмитриеву. Он оскорбился развернутой в комедии сатирической картиной «фамусовского общества» и обличительным пафосом монологов и диалогов главного героя. «Грибоедов хотел представить умного и образованного человека, который не нравится обществу людей необразованных. Если бы комик исполнил сию мысль, то характер Чацкого был бы занимателен, окружающие его лица смешны, а вся картина забавна и поучительна! – Но мы видим в Чацком человека, который злословит и говорит все, что ни придет в голову: естественно, что такой человек наскучит во всяком обществе, и чем общество образованнее, тем он наскучит скорее! Например, встретившись с девицей, в которую влюблен и с которой несколько лет не видался, он не находит другого разговора, кроме ругательств и насмешек над ее батюшкой, дядюшкой, тетушкой и знакомыми; потом на вопрос молодой графини „зачем он не женился в чужих краях?“ отвечает грубою дерзостью! – Сама София говорит о нем: „Не человек, змея!“ Итак, мудрено ли, что от такого лица разбегутся и примут его за сумасшедшего?… Чацкий – сумасброд, который находится в обществе людей совсем не глупых, но необразованных и который умничает перед ними, потому что считает себя умнее: следственно, все смешное на стороне Чацкого! Он хочет отличиться то остроумием, то какимто бранчливым патриотизмом перед людьми, которых он презирает; он презирает их, а между тем, очевидно, хотел бы, чтобы они его уважали! Словом, Чацкий, который должен быть умнейшим лицом пьесы, представлен менее всех рассудительным! Это такая несообразность характера с его назначением, которая должна отнять у действующего лица всю его занимательность и в которой не может дать отчета ни автор, ни самый изыскательный критик!»
Наиболее развернутую антикритику, защищающую Чацкого, дал одаренный литератор, декабрист по убеждениям О. М. Сомов в статье «Мои мысли о замечаниях г. Дмитриева», опубликованной в майском номере «Сына отечества» за 1825 год. Чтобы рассматривать «Горе от ума» «с настоящей точки зрения, – замечал Сомов, – должно откинуть пристрастие духа партий и литературное староверство. Сочинитель ее не шел и, как видно, не хотел идти тою дорогою, которую углаживали и, наконец, истоптали комические писатели от Мольера до Пирона и наших времен. Посему обыкновенная французская мерка не придется по его комедии… Здесь характеры узнаются и завязка развязывается в самом действии; ничего не подготовлено, но все обдумано и взвешено с удивительным расчетом…». Грибоедов «вовсе не имел намерения выставлять в Чацком лицо идеальное: зрело судя об искусстве драматическом, он знал, что существа заоблачные, образцы совершенства, нравятся нам как мечты воображения, но не оставляют в нас впечатлений долговременных и не привязывают нас к себе… Он представил в лице Чацкого умного, пылкого и доброго молодого человека, но вовсе не свободного от слабостей: в нем их две и обе почти неразлучны с предполагаемым его возрастом и убеждением в преимуществе своем перед другими. Эти слабости – заносчивость и нетерпеливость. Чацкий сам очень хорошо понимает, что, говоря невеждам об их невежестве и предрассудках и порочным об их пороках, он только напрасно теряет речи; но в ту минуту, когда пороки и предрассудки трогают его, так сказать, за живое, он не в силах владеть своим молчанием: негодование против воли вырывается у него потоком слов, колких, но справедливых. Он уже не думает, слушают и понимают ли его или нет: он высказал все, что у него лежало на сердце, – и ему как будто бы стало легче, таков вообще характер людей пылких, и сей характер схвачен г. Грибоедовым с удивительною верностию. Положение Чацкого в кругу людей, которых критик так снисходительно принимает за „людей совсем не глупых, но необразованных“, прибавим – набитых предрассудками и закоснелых в своем невежестве (качества, вопреки г. критику, весьма в них заметные), положение Чацкого, повторю, в кругу их тем интереснее, что он, видимо, страдает от всего, что видит и слышит. Невольно чувствуешь к нему жалость и оправдываешь его, когда он, как бы в облегчение самому себе, высказывает им обидные свои истины. Вот лицо, которое г. Дмитриеву угодно называть сумасбродом, по какомуто благосклонному снисхождению к подлинным сумасбродам и чудакам…
Взаимные отношения Чацкого с Софьею позволяли ему принять тон шутливый, даже при первом с нею свидании. Он вместе с нею рос, вместе воспитан, и из речей их можно выразуметь, что он привык забавлять ее своими колкими замечаниями на счет чудаков, которых они знали прежде; естественно, что по старой привычке он и теперь ей делает забавные расспросы о тех же чудаках. Самая мысль, что это прежде нравилось Софье, должна была уверять его, что и ныне это был верный способ ей нравиться. Он еще не знал и не угадывал перемены, происшедшей в характере Софьи… Чацкий, не изменяя своему характеру, начинает с Софьей веселый и остроумный разговор, и там только, где душевные чувствования пересиливают в нем и веселость, и остроту ума, говорит ей о любви своей, о которой она, вероятно, уже довольно наслушалась. Зато он говорит ей языком не книжным, не элегическим, но языком истинной страсти; в словах его отсвечивается душа пылкая; они, так сказать, жгут своим жаром… Где нашел г. критик, будто бы Чацкий „злословит и говорит все, что ни придет в голову“?»
Вот две противоположные позиции в оценке Чацкого и сути конфликта, положенного в основу «Горя от ума». На одном полюсе – защита фамусовской Москвы от сумасброда Чацкого, на другом – защита Чацкого от сумасбродства фамусовской Москвы. В критике О. Сомова много верных и точных наблюдений о положении и характере Чацкого, психологически оправдывающих его поведение от завязки до развязки драматургического действия в комедии. Но при этом получается в трактовке Сомова, что Грибоедов показал «горе уму», а не «горе от ума». Не отрицая глубокой правды в суждениях Сомова, продолженных и развернутых в классической статье И. А. Гончарова «Мильон терзаний», нужно обратить внимание на природу и качества самого «ума» Чацкого, которому Грибоедов придал совершенно определенные и типические для культуры декабризма свойства и черты.
Уже при жизни Грибоедова была высказана третья точка зрения на главный конфликт комедии, правда изложенная в не предназначавшемся для публикации частном письме А. С. Пушкина к А. А. Бестужеву из Михайловского в конце января 1825 года: «Слушал Чацкого, но только один раз и не с тем вниманием, коего он достоин. Вот что мельком успел я заметить:
Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным. Следственно, не осуждаю ни плана, ни завязки, ни приличий комедии Грибоедова. Цель его – характеры и резкая картина нравов. В этом отношении Фамусов и Скалозуб превосходны. Софья начертана не ясно: не то (здесь Пушкин употребляет непечатное слово, характеризующее женщину легкого поведения. – Ю. Л.), не то московская кузина. Молчалин не довольно резко подл; не нужно ли было сделать из него труса? Старая пружина, но штатский трус в большом свете между Чацким и Скалозубом мог быть очень забавен. Разговоры на бале, сплетни, рассказ Репетилова о клубе, Загорецкий, всеми отъявленный и везде принятый, – вот черты истинного комического гения. Теперь вопрос. В комедии „Горе от ума“ кто умное действующее лицо? ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий и благородный молодой человек и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу?
На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подобными. Кстати, что такое Репетилов? В нем 2, 3, 10 характеров. Зачем делать его гадким? Довольно, что он признавался поминутно в своей глупости, а не в мерзостях. Это смирение чрезвычайно ново на театре, хоть кому из нас не случалось конфузиться, слушая ему подобных кающихся? – Между мастерскими чертами этой прелестной комедии – недоверчивость Чацкого в любви Софии к Молчалину – прелестна! – и как натурально! Вот на чем должна была вертеться вся комедия, но Грибоедов видно не захотел – его Воля. О стихах я не говорю, половина – должна войти в пословицу.
Покажи это Грибоедову. Может быть, я в ином ошибся. Слушая его комедию, я не критиковал, а наслаждался. Эти замечания пришли мне в голову после, когда уже не мог я справиться. По крайней мере говорю прямо, без обиняков, как истинному таланту».
Прежде всего отметим, что Пушкин почувствовал лиризм «Горя от ума» – комедии в стихах, а не в прозе, а потому являющей в каждом персонаже тайное присутствие автора. Грибоедов «проговаривается» как автор не только в Чацком, но и в Фамусове, Скалозубе, Хлестовой, придавая всем героям комедии в той или иной мере качества и свойства своего ума. На это обстоятельство обратил внимание В. Г. Белинский, правда посчитав его слабостью комедии. Фамусов, например, «столь верный себе в каждом своем слове, изменяет иногда себе целыми речами», – замечает критик и приводит далее целый набор подтверждающих его мысль цитат из монологов Фамусова.
Сознавая, в отличие от Белинского, неизбежность лирического «проговаривания» автора в героях комедии, Пушкин всетаки высказывает сомнение в доброкачественности ума Чацкого. Пристало ли умному человеку «метать бисер» перед людьми, не способными понять его? Можно оправдать это влюбленностью Чацкого, которая, не получая удовлетворения, терзает душу героя и делает его невосприимчивым к сути окружающих людей. Можно объяснить безрассудную энергию его обличительства юношеской безоглядностью и энтузиазмом.
Аполлон Григорьев много лет спустя, в 1862 году, защищая Чацкого, писал: «Чацкий до сих пор единственное героическое лицо нашей литературы. Пушкин провозгласил его неумным человеком, но ведь героизмато он у него не отнял, да и не мог отнять. В уме его, то есть практичности ума людей закалки Чацкого, он мог разочароваться, но ведь не переставал же он никогда сочувствовать энергии падших борцов. „Бог помочь вам, друзья мои!“ – писал он к ним, отыскивая их сердцем всюду, даже „в мрачных пропастях земли“.
Успокойтесь: Чацкий менее, чем вы сами, верит в пользу своей проповеди, но в нем желчь накипела, в нем чувство правды оскорблено. А он еще, кроме того, влюблен… Знаете ли вы, как любят такие люди? – Не этою и не достойною мужчины любовью, которая поглощает все существование в мысль о любимом предмете и приносит в жертву этой мысли все, даже идею нравственного совершенствования: Чацкий любит страстно, безумно и говорит правду Софье, что „дышал я вами, жил, был занят непрерывно“. Но это значит только, что мысль о ней сливалась для него с каждым благородным помыслом или делом чести и добра».
В Софье, по Аполлону Григорьеву, Чацкий любит девушку, способную «понять, что „мир целый“ есть „прах и суета“ перед идеей правды и добра, или, по крайней мере, способную оценить это верование в любимом ею человеке. Такую только идеальную Софью он и любит; другой ему не надобно: другую он отринет и с разбитым сердцем пойдет „искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок“».
Аполлон Григорьев обращает внимание на общественную значимость основного конфликта комедии: в этом конфликте личное, психологическое, любовное органически сливается с общественным. Причем общественная проблематика комедии прямо вытекает из любовной: Чацкий страдает одновременно и от неразделенной любви, и от неразрешимого противоречия с обществом, с фамусовской Москвой. Аполлон Григорьев восхищается полнотою чувств Чацкого и в любви, и в ненависти к общественному злу. Во всем он порывист и безогляден, прям и чист душою. Он ненавидит деспотизм и рабство, глупость и бесчестье, подлость крепостников и преступную бесчеловечность крепостнических отношений. В Чацком отражаются вечные и непреходящие черты героической личности всех эпох и времен.
Эту мысль Аполлона Григорьева подхватит и разовьет Иван Александрович Гончаров в статье «Мильон терзаний»: «Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого – и кто бы ни были деятели, около какого бы человеческого дела ни группировались… им никуда не уйти от двух главных мотивов борьбы: от совета „учиться, на старших глядя“, с одной стороны, и от жажды стремиться от рутины к „свободной жизни“, вперед и вперед – с другой. Вот отчего не состарился до сих пор и едва ли состарится когданибудь грибоедовский Чацкий, а с ним и вся комедия. И литература не выбьется из магического круга, начертанного Грибоедовым, как только художник коснется борьбы понятий, смены поколений. Он… создаст видоизмененный образ Чацкого, как после сервантовского Дон Кихота и шекспировского Гамлета явились и являются бесконечные им подобия. В честных, горячих речах этих позднейших Чацких будут вечно слышаться грибоедовские мотивы и слова – и если не слова, то смысл и тон раздражительных монологов его Чацкого. От этой музыки здоровые герои в борьбе со старым не уйдут никогда. И в этом бессмертие стихов Грибоедова!»
Однако, когда Аполлон Григорьев переходит к определению исторического значения образа Чацкого, характер его критической оценки вновь сдвигается в сторону Пушкина и его сомнений относительно качества «декабристского» ума. «Чацкий, – говорит Григорьев, – кроме общего своего героического значения, имеет еще значение историческое. Он – порождение первой четверти русского XIX столетия… товарищ людей „вечной памяти двенадцатого года“, могущественная, еще верящая в себя и потому упрямая сила, готовая погибнуть в столкновении со средою, погибнуть хоть бы изза того, чтобы оставить по себе „страницу в истории“… Ему нет дела до того, что среда, с которой он борется, положительно неспособна не только понять его, но даже и отнестись к нему серьезно. Зато Грибоедову, как великому поэту, есть до этого дело. Недаром он назвал свою драму комедиею».
Грибоедов дает людям декабристского склада ума и характера горький урок. Он не выводит своего умного и пылкого оратораобличителя на площадь, не сталкивает его в героической схватке с политическими антагонистами. Он уводит Чацкого в глубину бытовой жизни и ставит его лицом к лицу с подлинным противником, силу которого декабризм недооценивал и не ощущал. Зло таилось, по Грибоедову, не в административном режиме и не в царизме как таковом: оно укоренилось в нравственных устоях целого сословия, на котором стояла и из которого вырастала российская государственность. И перед властной силой этих устоев просвещенный разум должен был почувствовать свою беспомощность.

Комедия "Горе от ума" - знаменитое произведение А. С. Грибоедова. Сочинив его, автор мгновенно встал в один ряд с ведущими поэтами своего времени. Появление этой пьесы вызвало живой отклик в литературных кругах. Многие спешили высказать свое мнение по поводу достоинств и недостатков произведения. Особенно горячие споры вызвал образ Чацкого - главного героя комедии. Описанию этого персонажа будет посвящена данная статья.

Прототипы Чацкого

Современники А. С. Грибоедова находили, что образ Чацкого напоминает им П. Я. Чаадаева. На это указывал Пушкин в своем письме к П. А. Вяземскому в 1823 году. Косвенное подтверждение этой версии некоторые исследователи усматривают в том, что первоначально главный герой комедии носил фамилию Чадский. Однако многие опровергают это мнение. Согласно другой теории, образ Чацкого - отражение биографии и характера В. К. Кюхельбекера. Опальный, неудачливый, только что вернувшийся из заграницы человек вполне мог стать прототипом главного героя "Горя от ума".

О сходстве автора с Чацким

Совершенно очевидно, что главный герой пьесы в своих монологах выразил мысли и воззрения, которых придерживался сам Грибоедов. "Горе от ума" - комедия, которая стала личным манифестом автора против нравственных и социальных пороков русского аристократического общества. Да и многие черты характера Чацкого словно списаны с самого автора. По отзывам современников, Александр Сергеевич был порывистым и горячим, подчас независимым и резким. Взгляды Чацкого на подражание иноземцам, бесчеловечность крепостного права, бюрократию - подлинные мысли Грибоедова. Он не раз высказывал их в обществе. Литератора даже однажды действительно обозвали сумасшедшим, когда на светском рауте он горячо и нелицеприятно отозвался о раболепном отношении русских ко всему иностранному.

Авторская характеристика героя

В ответ на критические замечания своего соавтора и давнего друга П. А. Катенина о том, что характер главного героя "сбивчив", то есть весьма непоследователен, Грибоедов пишет: "В моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека". Образ Чацкого для автора - это портрет умного и образованного юноши, попавшего в непростую ситуацию. С одной стороны, он находится в "противуречии с обществом", так как "немножко повыше прочих", сознает свое превосходство и не пытается его скрыть. С другой стороны, Александр Андреевич не может добиться былого расположения любимой девушки, подозревает наличие соперника, да еще неожиданно попадает в разряд сумасшедших, о чем узнает последним. Излишнюю горячность своего героя Грибоедов объясняет сильным разочарованием в любви. Поэтому в "Горе от ума" образ Чацкого получился столь непоследовательным и сбивчивым. Он всем "наплевал в глаза и был таков".

Чацкий в трактовке Пушкина

Поэт раскритиковал главного героя комедии. В то же время Пушкин оценил Грибоедова: ему понравилась комедия "Горе от ума". в интерпретации великого поэта весьма нелицеприятна. Он называет Александра Андреевича обычным героем-резонером, рупором идей единственного умного человека в пьесе - самого Грибоедова. Он считает, что главный герой - "добрый малый", который набрался незаурядных мыслей и острот от другого человека и начал "метать бисера" перед Репетиловым и другими представителями фамусовской гвардии. По мнению Пушкина, такое поведение непростительно. Он считает, что противоречивый и непоследовательный характер Чацкого - это отражение его собственной глупости, ставящей героя в трагикомическое положение.

Характер Чацкого, по мнению Белинского

Известный критик в 1840 году, так же как и Пушкин, отказал главному герою пьесы в практическом уме. Он истолковал образ Чацкого как фигуру абсолютно нелепую, наивную и мечтательную и окрестил его "новым Дон-Кихотом". Со временем Белинский несколько изменил свою точку зрения. Характеристика комедии "Горе от ума" в его интерпретации стала весьма позитивной. Он назвал ее протестом против "гнусной расейской действительности" и счел "благороднейшим, гуманистическим произведением". Подлинную сложность образа Чацкого критик так и не увидел.

Образ Чацкого: толкование в 1860-х годах

Публицисты и критики 1860-х годов стали приписывать поведению Чацкого только социально-значимые и общественно-политические мотивы. Например, увидел в главном герое пьесы отражение "задней мысли" Грибоедова. Он считает образ Чацкого портретом декабриста-революционера. Критик видит в Александре Андреевиче человека, борющегося с пороками современного ему общества. Для него герои "Горя от ума" - это персонажи не "высокой" комедии, а "высокой" трагедии. В подобных трактовках облик Чацкого предельно обобщен и толкуется весьма однобоко.

Облик Чацкого у Гончарова

Иван Александрович в своем критическом этюде "Мильон терзаний" представил наиболее проницательный и точный разбор пьесы "Горе от ума". Характеристика Чацкого, по мнению Гончарова, должна быть сделана с учетом его душевного состояния. Несчастная любовь к Софье делает главного героя комедии желчным и почти неадекватным, заставляет произносить длинные монологи перед равнодушными к его пламенным речам людьми. Таким образом, не учитывая любовную интригу, невозможно понять комическую и одновременно трагическую природу образа Чацкого.

Проблематика пьесы

Герои "Горя от ума" сталкиваются Грибоедовым в двух сюжетообразующих конфликтах: любовном (Чацкий и София) и общественно-идеологическом и главный герой). Безусловно, на первый план выходит именно социальная проблематика произведения, но и любовная линия в пьесе очень важна. Ведь Чацкий спешил в Москву исключительно для встречи с Софией. Поэтому оба конфликта - общественно-идеологический и любовный - усиливают и дополняют друг друга. Они развиваются параллельно и одинаково необходимы для понимания мировоззрения, характера, психологии и взаимоотношения героев комедии.

Главный герой. Конфликт любовный

В системе персонажей пьесы Чацкий находится на главном месте. Он связывает две сюжетные линии в единое целое. Для Александра Андреевича имеет главное значение именно любовный конфликт. Он прекрасно понимает, в общество каких людей попал, и вовсе не собирается заниматься просветительской деятельностью. Причина его бурного красноречия не политическая, а психологическая. "Нетерпение сердца" молодого человека ощущается на протяжении действия всей пьесы.

Сначала "говорливость" Чацкого вызвана радостью от встречи с Софией. Когда герой понимает, что от прежних чувств к нему у девушки не осталось и следа, то начинает делать непоследовательные и дерзкие поступки. Он остается в доме Фамусова с единственной целью: узнать, кто стал новым возлюбленным Софии. При этом у него совершенно очевидно "ум с сердцем не в ладу".

После того как Чацкий узнает об отношениях Молчалина и Софии, он впадает в иную крайность. Вместо любовных чувств его охватывают озлобление и бешенство. Он обвиняет девушку в том, что она его "надеждой завлекла", гордо заявляет ей о разрыве отношений, клянется, что "отрезвился... сполна", но при этом собирается излить на мир "всю желчь и всю досаду".

Главный герой. Конфликт общественно-политический

Любовные переживания увеличивают идейное противостояние Александра Андреевича и фамусовского общества. Сначала Чацкий относится к московской аристократии с ироничным спокойствием: "...я в чудаках иному чуду/ Раз посмеюсь, потом забуду..." Однако, по мере того как он убеждается в равнодушии Софии, его речь становится все более дерзкой и несдержанной. Все в Москве начинает его раздражать. Чацкий затрагивает в своих монологах многие актуальные проблемы современной ему эпохи: вопросы о национальной самобытности, крепостном праве, образовании и просвещении, настоящей службе и так далее. Он говорит о серьезных вещах, но при этом от возбуждения впадает, по словам И. А. Гончарова, в "преувеличения, в почти нетрезвость речи".

Мировоззрение главного героя

Образ Чацкого - это портрет человека со сложившейся системой мировоззрением и моралью. Он считает главным критерием оценки личности стремление к знаниям, к прекрасным и высоким материям. Александр Андреевич не против работы на благо государства. Но постоянно подчеркивает разницу между "служить" и "прислуживаться", которой придает принципиальное значение. Чацкий не боится общественного мнения, не признает авторитетов, бережет свою независимость, чем вызывает страх у московских аристократов. Они готовы признать в Александре Андреевиче опасного бунтовщика, посягающего на самые святые ценности. С точки зрения фамусовского общества, поведение Чацкого нетипично, а стало быть - предосудительно. Он "с министрами знаком", но никак не пользуется своими связями. На предложение Фамусова жить "как все" отвечает презрительным отказом.

Во многом соглашается со своим героем Грибоедов. Образ Чацкого - это тип просвещенного человека, свободно выражающего свое мнение. Но в его высказываниях нет радикальных и революционных идей. Просто в консервативном фамусовском обществе любое отклонение от привычной нормы кажется возмутительным и опасным. Недаром в конце концов Александра Андреевича признали безумцем. только так могли объяснить для себя независимый характер суждений Чацкого.

Заключение

В современной жизни остается как никогда актуальной пьеса "Горе от ума". Образ Чацкого в комедии - центральная фигура, которая помогает автору на весь мир заявить о своих мыслях и воззрениях. Волей Александра Сергеевича главный герой произведения поставлен в трагикомические условия. Его порывистые вызваны разочарованием в любви. Однако проблемы, которые поднимаются в его монологах, - темы вечные. Именно благодаря им комедия вошла в список самых известных произведений мировой литературы.

АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ГРИБОЕДОВ

(1795—1829)

«Один из самых умных людей в России»

Выдающийся русский писатель Александр Грибоедов родился в Москве в дворянской семье.

Александр получил прекрасное образование. Сначала — домашнее, под руководством гувернеров-иностранцев, затем — в Московском благородном пансионе и Московском университете. В университете он окончил два факультета: словесный и юридический, после чего занялся изучением естественных наук и математики, готовясь получить ученую степень доктора. Однако сделать это будущий писатель не успел в связи со вступлением в Москву армии Наполеона.

В разгар Отечественной войны 1812 г. А. Грибоедов вступил добровольцем в Московский гусарский полк. На военной службе он пробыл до 1816 г. К этому четырехлетнему периоду относится его литературный дебют: в 1814 г. журнал «Вестник Европы» опубликовал корреспонденцию А. Грибоедова с описанием праздника, организованного однополчанами для генерала Кологривова. А в 1815 г. в Петербургском театре шла пьеса начинающего автора «Молодые супруги».

Вскоре после ухода с военной службы писатель поступил в Государственную коллегию иностранных дел.

Интересный факт

Превосходное образование, знание европейских (французского, немецкого, английского, итальянского) и восточных (арабского и персидского) языков, незаурядные музыкальные способности (А. Грибоедов был прекрасным пианистом и композитором) дали А. Пушкину основание назвать его «одним из самых умных людей в России».

В 1818 г. писатель, став секретарем русской дипломатической миссии, отправился в Персию. В этой поездке Александр Сергеевич начал работу над комедией «Горе от ума».

Пребывание в персидском «дипломатическом монастыре» тяготило А. Грибоедова, и в 1822 г. он перевелся на Кавказ, в Тифлис.

А. Грибоедов вел мирные переговоры с наследником персидского престола, способствовавшие завершению русско-персидской войны 1826—1828 гг. и заключению выгодного для России Туркманчайского мира. В награду за успех Александр Сергеевич получил должность полномочного посла в Персии.

В октябре 1828 г. полный планов и счастливый А. Грибоедов, только что женившийся в Тифлисе на грузинской княжне Нине Чавчавадзе, прибыл в Персию. Через четыре месяца толпа, подстрекаемая религиозными фанатиками, разгромила русскую миссию в Тегеране. Погибли несколько десятков сотрудников миссии, в том числе и А. Грибоедов.

Тело дипломата было доставлено в Тифлис и погребено при церкви Святого Давида. На могиле юная вдова Александра Сергеевича Нина Чавчавадзе поставила писателю памятник с надписью: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Комедия «Горе от ума». Тематика и проблематика пьесы

С 1822 по 1824 г. А. Грибоедов работал над своим самым известным произведением — комедией «Горе от ума». Поскольку пьеса была направлена против всего московского дворянства, она не прошла цензуру. На сцене комедия появилась только после смерти А. Грибоедова.

«Горе от ума» — новаторская пьеса. Новаторство проявилось в выборе автором темы и постановке проблем. В комедиях, созданных современниками А. Грибоедова, обычно высмеивались индивидуальные пороки: самодурство, невежество, чванство. А. Грибоедов же отразил жизнь и нравы большой части русского общества начала Х1Х в. — дворянства. По словам писателя и литературного критика И. Гончарова, «Горе от ума» — это «...и картина нравов, и галерея живых типов, и вечно острая, жгучая сатира». В пьесе драматург коснулся болезненных социальных и нравственных проблем своего времени: чинопочитания, низкопоклонства, невежества, карьеризма, солдафонства, слепого подражания иностранному в ущерб самобытной национальной культуре.

Особенности конфликта комедии

Постановка острых социальных и нравственных проблем в пьесе стала возможна благодаря изображению столкновения главного героя, Александра Андреевича Чацкого, с московским барством, типичными представителями которого являются Фамусов и его окружение — фамусовское общество.

Писатель показал конфликт не только двух разных эпох: «века нынешнего» с «веком минувшим», — но двух ценностных систем. Представителям «века минувшего» свойственны ненависть к просвещению, надменность, отсутствие собственного мнения, преклонение перед богатством и властью, стремление как можно выше продвинуться по социальной лестнице, пресмыкаясь перед власть имущими. В государственной службе Фамусов и его единомышленники видят лишь средство разбогатеть и обзавестись полезными связями.

Ценности Чацкого совершенно иные. Герой отстаивает свободомыслие, самостоятельность мнений, духовную независимость. Ему глубоко чужда мысль о том, чтобы приспосабливаться и угождать сильным мира сего ради карьеры и личного обогащения. Александр Андреевич не желает прислуживаться, но готов честно служить для пользы общества.

Образ Чацкого

Главный и самый неоднозначный образ комедии — Александр Андреевич Чацкий. Почти сразу после окончания работы над комедией стали появляться противоречивые отзывы об этом герое.

Одна группа критиков признавала своевременность появления героя, но отмечала его неспособность к действию. Например, Н. Гоголь писал: «Даже то лицо, которое взято, по-видимому, в образец, то есть, сам Чацкий, показывает только стремленье чем-то сделаться, выражает только негодованье противу того, что презренно и мерзко в обществе, но не дает в себе образца обществу».

А. Пушкин в письме к А. Бестужеву отметил: «В комедии "Горе от ума" кто умное действующее лицо? Ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? <...> Все, что говорит он [Чацкий], очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловым и тому под[обными]».

Критики из второй группы считали Чацкого новым героем, подвиг и борьба которого состоит в том, чтобы сказать свое слово о несовершенстве мира. Он пока не действует, а только говорит, но готов пострадать за свои идеалы. К этой группе принадлежал А. Григорьев, утверждавший, что «Чацкий — порождение первой четверти русскогоXIXстолетия, <...> могущественная, еще глубоко верящая в себя и потому упрямая сила, готовая погибнуть в столкновении с средою...»

Ответ на вопрос «Кто есть Чацкий?» еще не найден. В современных театральных постановках он предстает то позером и пустословом, то трагической и непонятой фигурой.

Создание неоднозначного образа стало новым словом в драматургии. В этом тоже заключается новаторство А. Грибоедова.

Размышляя о судьбе Чацкого, И. Гончаров писал: «Чацкого роль — роль страдательная: оно иначе и быть не может. Такова роль всех Чацких, хотя она в то же время и всегда победительная. Но они не знают о своей победе, они сеют только, а пожинают другие — и в этом их главное страдание, то есть в безнадежности успеха».

Чацкий и Молчалин

Образ Чацкого раскрывается в противостоянии с фамусовским обществом и его ярким представителем — Алексеем Степановичем Молчалиным.

Молчалин — полная противоположность честному, нетерпеливому, ироничному Чацкому. У Алексея Степановича «говорящая» фамилия. В отличие от Чацкого, он привык помалкивать. Молчалин служит в доме Фамусова секретарем, во всем стараясь угодить покровителю. Главные достоинства Алексея Степановича, по его же словам, — «умеренность и аккуратность». Все усилия Молчалина направлены на то,

чтобы угодить нужным людям, сделать карьеру и разбогатеть. Даже свои чувства герой подчиняет этой цели.

Чацкий и София

Трагичность судьбы Чацкого, в одиночку противостоящего всему фамусовскому обществу, усиливается личной драмой — неразделенной любовью к Софии. София — незаурядная девушка.

С одной стороны, она воспитана отцом, посредственными иностранными учителями и сентиментальными французскими романами. С другой стороны, София, как Чацкий, умна и самостоятельна в мыслях и поступках, идет наперекор фамусовской среде и ее ценностям. Богатому и знатному Скалозубу она дает убийственную характеристику: Он слова умного не выговорил сроду, —

Желанному в глазах общества жениху девушка предпочитает «безродного» Молчалина. Отстаивая свою любовь, она проявляет редкую смелость и решительность: «Что мне молва? Кто хочет, тот и судит!»

Смысл названия пьесы "Горе от ума"

Название комедии А. Грибоедова «Горе от ума» связано с конфликтом пьесы. Драматург ставит вопрос, что же такое ум, и дает понять читателю: у каждого героя есть свой ответ, зависящий от системы нравственных координат, в которой тот живет.

Для фамусовского общества показателем ума является умение нажить богатство, достичь высокого положения в обществе. Для людей типа Молчалина признаком ума считается услужливость и соблюдение меры. Для Чацкого умный человек — тот, кто самостоятельно мыслит и имеет свое мнение.

Ум Фамусова и Молчалина служит хозяевам, помогает им приспосабливаться к любым условиям, добиваться успеха, Чацкому же его возвышенный ум только вредит, поэтому для окружающих он сродни безумию.

Однако Чацкий не только проиграл, но и победил в борьбе с московским барством. Чацкий, будучи типичным порождением этого общества, тем не менее, сумел подняться над ним, преодолеть его иллюзорные ценности и косное мировосприятие. Поэтому в названии пьесы — «Горе от ума» — читатель ощущает горькую иронию.

Язык комедии

Одно из главных достоинств пьесы «Горе от ума» — ее язык. У великого баснописца И. Крылова А. Грибоедов перенял опыт использования в поэзии разговорных интонаций и конструкций. Благодаря этому

шестистопный ямб комедии становится легким и свободным. Кроме того, речь каждого персонажа индивидуализирована.

Прочитав пьесу, А. Пушкин сказал: «О стихах не говорю — половина должна войти в пословицы». Так и случилось. Уже через год после появления комедии писатель В. Одоевский отмечал: «Почти все стихи комедии Грибоедова сделались пословицами, и мне часто случалось слышать в обществе целые разговоры, которых большую часть составляли стихи из "Горя от ума"».

Многие выражения и фразы из произведения А. Грибоедова до сих пор украшают нашу речь: «Счастливые часов не наблюдают», «И дым отечества нам сладок и приятен», «А судьи кто?», «Служить бы рад, прислуживаться тошно», «Свежо предание, а верится с трудом» и другие.

Осмысливаем прочитанное

1. Почему А. Пушкин назвал А. Грибоедова одним из самых умных людей России?

2. В какой сфере деятельности, кроме литературы, проявил себя А. Грибоедов?

3. Удивил ли вас какой-либо факт биографии писателя? Почему?

4. Перечислите проблемы, затронутые драматургом в комедии «Горе от ума». Какие известные вам произведения литературы касаются названных вами социальных и нравственных вопросов?

5. Какие из приведенных в статье афоризмов А. Грибоедова вам известны? Когда употребляют эти фразы?

Готовим проект

6. Подготовьте проект «Интересные факты об А. Грибоедове».

ГОРЕ ОТ УМА

Комедия в пяти действиях (В сокращении)

Действующие лица:

Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казенном месте.

София Павловна, его дочь.

Лизанька, служанка.

Алексей Степанович Молчали н, секретарь Фамусова, живущий у него в доме.

Александр Андреевич Чацкий.

П олковник Скалозуб, Сергей Сергеевич.

Наталья Дмитриевна, молодая дама.

Платон Михайлович, муж ее.

Г о р и ч и.

Князь Тугоуховский и Княгиня, жена его, с шестью дочерями.

Графиня бабушка.

Графиня внучка.

Антон Антонович Загорецкий.

Старуха Хлёстов а, свояченица Фамусова.

Репетилов.

Петрушка и несколько говорящих слуг.

Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде. Официанты Фамусова.

Действие в Москве в доме Фамусова.

ДЕЙСТВИЕ I

[Раннее утро. Проснувшаяся в кресле посреди гостиной Лизанька вспомнила, что барышня не отпустила ее вчера, поскольку к ней пришел Молчалин. Свидание все еще не закончилось, и встревоженная Лиза с трудом уговорила Софию и Молчалина расстаться. В дверях Молчалин столкнулся с Фамусовым. Тот в изумлении спросил, как секретарь оказался в гостиной. Молчалин солгал, будто только что вернулся с прогулки. Фамусов и секретарь отправились разбирать деловые бумаги.]

Явление 5

София, Лиза.

Подумаешь, как счастье своенравно!

Бывает хуже, с рук сойдет;

Когда ж печальное ничто на ум нейдет,

Забылись музыкой, и время шло так плавно;

Судьба нас будто берегла;

Ни беспокойства, ни сомненья.

А горе ждет из-за угла.

Вот то-то-с, моего вы глупого сужденья Не жалуете никогда:

Ан вот беда.

На что вам лучшего пророка?

Твердила я: в любви не будет в этой прока Ни во веки веков.

Как все московские, ваш батюшка таков:

Желал бы зятя он с звездами, да с чинами,

А при звездах не все богаты, между нами;

Ну, разумеется, к тому б

И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он балы; Вот, например, полковник Скалозуб:

И золотой мешок, и метит в генералы.

Куда как мил! и весело мне страх Выслушивать о фрунте и рядах;

Он слова умного не выговорил сроду, —

Мне все равно, что за него, что в воду.

Да-с, так сказать, речист, а больно не хитер;

Но будь военный, будь он статский,

Кто так чувствителен, и весел, и остер,

Как Александр Андреич Чацкий!

Не для того, чтоб вас смутить;

Давно прошло, не воротить,

А помнится.

Что помнится? Он славно Пересмеять умеет всех;

Болтает, шутит, мне забавно;

Делить со всяким можно смех.

И только? будто бы? — Слезами обливался,

Я помню, бедный он, как с вами расставался. — «Что, сударь, плачете? живите-ка смеясь.»

А он в ответ: «Недаром, Лиза, плачу:

Кому известно, что найду я воротясь?

И сколько, может быть, утрачу!»

Бедняжка будто знал, что года через три.

Послушай, вольности ты лишней не бери.

Я очень ветрено, быть может, поступила,

И знаю, и винюсь; но где же изменила?

Кому? чтоб укорять неверностью могли.

Да, с Чацким, правда, мы воспитаны, росли; Привычка вместе быть день каждый неразлучно Связала детскою нас дружбой; но потом Он съехал, уж у нас ему казалось скучно,

И редко посещал наш дом;

Потом опять прикинулся влюбленным, Взыскательным и огорченным!

Остер, умен, красноречив,

В друзьях особенно счастлив,

Вот об себе задумал он высоко...

Охота странствовать напала на него,

Ах! если любит кто кого,

Зачем ума искать и ездить так далёко?

Где носится? в каких краях?

Лечился, говорят, на кислых он водах,

Не от болезни, чай, от скуки, — повольнее.

И, верно, счастлив там, где люди посмешнее.

Кого люблю я, не таков:

Молчалин за других себя забыть готов,

Враг дерзости, — всегда застенчиво, несмело Ночь целую с кем можно так провесть!

Сидим, а на дворе давно уж побелело,

Как думаешь? чем заняты? <...>

Возьмет он руку, к сердцу жмет,

Из глубины души вздохнет,

Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,

Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. <...>

[Слуга доложил о приезде Чацкого. Чацкий ехал почти двое суток, чтобы поскорее увидеть Софию. Однако девушка приняла его довольно холодно.]

ДЕЙСТВИЕ II

[Чацкий принялся настойчиво расспрашивать Фамусова о дочери. Хозяин дома поинтересовался, не хочет ли молодой человек жениться на Софии.]

Явление 2

Фамусов, Слуга, Чацкий. Чацкий

Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали? Фамусов

Сказал бы я, во-первых: не блажи,

Именьем, брат, не управляй оплошно,

А, главное, поди-тка послужи.

Служить бы рад, прислуживаться тошно. Фамусов

Вот то-то, все вы гордецы!

Спросили бы, как делали отцы?

Учились бы на старших глядя:

Мы, например, или покойник дядя,

Максим Петрович: он не то на серебре,

На золоте едал; сто человек к услугам;

Весь в орденах; езжал-то вечно цугом 1 ;

Век при дворе, да при каком дворе!

Тогда не то, что ныне,

При государыне служил Екатерине.

А в те поры все важны! в сорок пуд... Раскланяйся — тупеем 2 не кивнут.

Вельможа в случае 3 — тем паче,

Не как другой, и пил и ел иначе.

А дядя! что твой князь? что граф?

Сурьезный взгляд, надменный нрав.

Когда же надо подслужиться,

И он сгибался вперегиб:

На куртаге 4 ему случилось обступиться; Упал, да так, что чуть затылка не пришиб; Старик заохал, голос хрипкой;

Был высочайшею пожалован улыбкой; Изволили смеяться; как же он?

Привстал, оправился, хотел отдать поклон,

Упал вдругорядь — уж нарочно,

А хохот пуще, он и в третий так же точно.

А? как по-вашему? по-нашему — смышлен. Упал он больно, встал здорово.

Зато, бывало, в вист 1 кто чаще приглашен?

Кто слышит при дворе приветливое слово? Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет? Максим Петрович! Шутка!

В чины выводит кто и пенсии дает?

Максим Петрович. Да! Вы, нынешние, — нутка!

И точно, начал свет глупеть,

Сказать вы можете, вздохнувши;

Как посравнить да посмотреть Век нынешний и век минувший:

Свежо предание, а верится с трудом,

Как тот и славился, чья чаще гнулась шея;

Как не в войне, а в мире брали лбом,

Стучали об пол не жалея!

Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли,

А тем, кто выше, лесть как кружево плели. Прямой был век покорности и страха,

Все под личиною усердия к царю.

Я не об дядюшке об вашем говорю;

Его не возмутим мы праха:

Но между тем кого охота заберет,

Хоть в раболепстве самом пылком,

Теперь, чтобы смешить народ,

Отважно жертвовать затылком?

А сверстничек, а старичок Иной, глядя на тот скачок,

И разрушаясь в ветхой коже,

Чай, приговаривал: «Ax! если бы мне тоже!» Хоть есть охотники поподличать везде,

Да нынче смех страшит и держит стыд в узде; Недаром жалуют их скупо государи.

Фамусов Ах! Боже мой! он карбонари! 2

Нет, нынче свет уж не таков.

Опасный человек! <...>

[Слуга доложил о приезде Скалозуба. Фамусов попросил Чацкого быть поосторожнее при полковнике. При появлении Скалозуба хозяин дома завел с ним светскую беседу о Москве, славной своими дворянскими традициями и роскошными домами, восстановленными после пожара 1812 года.]

Явление 5

Чацкий, Фамусов, Скалозуб.

Дома новы, но предрассудки стары.

Порадуйтесь, не истребят Ни годы их, ни моды, ни пожары.

Фамусов (Чацкому)

Эй, завяжи на память узелок;

Просил я помолчать, не велика услуга.

(Скалозубу.)

Позвольте, батюшка. Вот-с — Чацкого, мне друга, Андрея Ильича покойного сынок:

Не служит, то есть в том он пользы не находит,

Но захоти — так был бы деловой.

Жаль, очень жаль, он малый с головой,

И славно пишет, переводит.

Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом.

Нельзя ли пожалеть об ком-нибудь другом?

И похвалы мне ваши досаждают.

Не я один, все также осуждают.

А судьи кто? — За древностию лет К свободной жизни их вражда непримирима,

Сужденья черпают из забытых газет Времен Очаковских и покоренья Крыма 1 ; Всегда готовые к журьбе,

Поют всё песнь одну и ту же,

Не замечая об себе:

Что старее, то хуже.

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве,

И где не воскресят клиенты-иностранцы Прошедшего житья подлейшие черты.

Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы?

Не тот ли вы, к кому меня еще с пелен,

Для замыслов каких-то непонятных,

Дитей возили на поклон?

Тот Нестор 2 негодяев знатных,

Толпою окруженный слуг;

Усердствуя, они в часы вина и драки И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг На них он выменял борзые три собаки!!!

Или вон тот еще, который для затей На крепостной балет согнал на многих фурах 3 От матерей, отцов отторженных детей?!

Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, Заставил всю Москву дивиться их красе!

Но должников не согласил к отсрочке:

Амуры и Зефиры все Распроданы поодиночке!!!

Вот те, которые дожили до седин!

Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!

Вот наши строгие ценители и судьи!

Теперь пускай из нас один,

Из молодых людей, найдется — враг исканий,

Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,

В науки он вперит ум, алчущий познаний;

Или в душе его сам Бог возбудит жар К искусствам творческим, высоким и прекрасным, — Они тотчас: разбой! пожар!

И прослывет у них мечтателем! опасным!! —

Мундир! один мундир! он в прежнем их быту Когда-то укрывал, расшитый и красивый,

Их слабодушие, рассудка нищету;

И нам за ними в путь счастливый!

И в женах, дочерях к мундиру та же страсть!

Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!

Теперь уж в это мне ребячество не впасть;

Но кто б тогда за всеми не повлекся?

Когда из гвардии, иные от двора Сюда на время приезжали,

Кричали женщины: ура!

И в воздух чепчики бросали! <...>

[Фамусов поспешил закончить беседу и покинул гостиную. В комнату вошли София и Лиза. В окно они случайно увидели, как Молчалин упал с лошади. София от испуга потеряла сознание. Чацкий заподозрил, что девушка влюблена в секретаря.]

ДЕЙСТВИЕ III Явление 1

Чацкий, потом София.

Напрасно: это все относится к другим,

Молчалин вам наскучил бы едва ли,

Когда б сошлись короче с ним.

Чацкий (с жаром)

Зачем же вы его так коротко узнали?

Я не старалась, Бог нас свел.

Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел;

При батюшке три года служит,

Тот часто без толку сердит,

А он безмолвием его обезоружит,

От доброты души простит.

И, между прочим,

Веселостей искать бы мог;

Ничуть: от старичков не ступит за порог; Мы резвимся, хохочем,

Он с ними целый день засядет, рад не рад, Играет...

Целый день играет!

Молчит, когда его бранят!

(В сторону.)

Она его не уважает.

Конечно нет в нем этого ума,

Что гений для иных, а для иных чума, Который скор, блестящ и скоро опротивит, Который свет ругает наповал,

Чтоб свет об нем хоть что-нибудь сказал; Да эдакий ли ум семейство осчастливит?

Сатира и мораль — смысл этого всего?

(В сторону.)

Она не ставит в грош его.

Чудеснейшего свойства Он наконец: уступчив, скромен, тих.

В лице ни тени беспокойства,

И на душе проступков никаких,

Чужих и вкривь и вкось не рубит, —

Вот я за что его люблю.

Чацкий (в сторону)

Шалит, она его не любит.

Докончить я вам пособлю Молчалина изображенье.

Но Скалозуб? вот загляденье:

За армию стоит горой,

Не моего романа.

Не вашего? кто разгадает вас? <...>

[Лиза сообщила, что сейчас придет Молчалин. София вышла.]

Явление 3

Чацкий, потом Молчалин.

Ах! Софья! Неужли Молчалин избран ей!

А чем не муж? Ума в нем только мало;

Но чтоб иметь детей,

Кому ума недоставало?

Услужлив, скромненький, в лице румянец есть.

(Входит Молчалин.)

Вон он на цыпочках и не богат словами;

Какою ворожбой умел к ней в сердце влезть!

(Обращается к нему.)

Нам, Алексей Степаныч, с вами Не удалось сказать двух слов.

Ну, образ жизни ваш каков?

Без горя нынче? без печали?

Молчалин

По-прежнему-с.

А прежде как живали?

Молчалин

День за день, нынче как вчера.

К перу от карт? и к картам от пера?

И положенный час приливам и отливам?

Молчалин По мере я трудов и сил,

С тех пор, как числюсь по Архивам 1 ,

Три награжденья получил.

Взманили почести и знатность?

Молчалин

Нет-с, свой талант у всех...

Молчалин

Умеренность и аккуратность.

Чудеснейшие два! и стоят наших всех.

Молчалин

Вам не дались чины, по службе неуспех?

Чины людьми даются,

А люди могут обмануться. <...>

[Между тем в дом Фамусова начали съезжаться гости. Расстроенная словами Чацкого о Молчалине, София в разговоре с одним из гостей сказала, что Чацкий не в своем уме. Вскоре все гости обсуждали безумие Чацкого.

Не подозревая о пущенном Софией слухе, тот произнес перед всеми собравшимися горестный монолог о своем недовольстве Москвой. Когда Чацкий завершил пламенную речь и оглянулся, то обнаружил, что никто его не слушает: одни гости увлеченно танцевали, другие играли в карты.]

ДЕЙСТВИЕ IV

[Поздним вечером гости Фамусова стали разъезжаться. Чацкий, которому всё никак не подавали карету, ушел в швейцарскую. Оттуда он услышал, как Загорецкий сообщил Репетилову о его безумии. Слова Загорецкого подтвердили другие уезжавшие гости.]

Явление 10

Последняя лампа гаснет.

Чацкий (выходит из швейцарской)

Что это? слышал ли моими я ушами!

Не смех, а явно злость. Какими чудесами?

Через какое колдовство

И для иных как словно торжество,

Другие будто сострадают... <...>

[Появилась София. Чацкий понял, что она ищет Молча-лина, и спрятался за колонну.]

Явление 12

Чацкий за колонною, Лиза, Молчалин (потягивается и зевает), София (крадется сверху).

Молчалин

<...> Я в Софье Павловне не вижу ничего Завидного. Дай Бог ей век прожить богато,

Любила Чацкого когда-то,

Меня разлюбит, как его.

Мой ангельчик, желал бы вполовину К ней то же чувствовать, что чувствую к тебе;

Да нет, как ни твержу себе,

Готовлюсь нежным быть, а свижусь — и простыну.

София (в сторону)

Какие низости!

Чацкий (за колонною)

И вам не совестно?

Молчалин Мне завещал отец:

Во-первых, угождать всем людям без изъятья — Хозяину, где доведется жить,

Начальнику, с кем буду я служить,

Слуге его, который чистит платья,

Швейцару, дворнику, для избежанья зла,

Собаке дворника, чтоб ласкова была. <. >

[Молчалин хотел обнять Лизу, но его остановила София, слышавшая весь разговор. Молчалин упал перед ней на колени, но девушка потребовала, чтобы он немедленно покинул дом. Молчалин спрятался у себя в комнате.]

Явление 13

Те же, кроме Молчалина.

Скорее в обморок, теперь оно в порядке,

Важнее давишной причина есть тому,

Вот наконец решение загадке!

Вот я пожертвован кому!

Не знаю, как в себе я бешенство умерил!

Глядел, и видел, и не верил!

А милый, для кого забыт

И прежний друг, и женский страх и стыд, —

За двери прячется, боится быть в ответе.

Ах! как игру судьбы постичь?

Людей с душой гонительница, бич! — Молчалины блаженствуют на свете!

София (вся в слезах)

Не продолжайте, я виню себя кругом.

Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен!

Стук! шум! ах! Боже мой! сюда бежит весь дом. Ваш батюшка вот будет благодарен.

Явление 14

Чацкий, София, Лиза, Фамусов, толпа слуг со свечами.

Сюда! за мной! скорей! скорей!

Свечей побольше, фонарей!

Где домовые? Ба! знакомые все лица!

Дочь, Софья Павловна! страмница!

Бесстыдница! где! с кем! Ни дать ни взять она, Как мать ее, покойница жена.

Бывало, я с дражайшей половиной

Чуть врознь — уж где-нибудь с мужчиной!

Побойся Бога, как? чем он тебя прельстил?

Сама его безумным называла!

Нет! глупость на меня и слепота напала!

Все это заговор, и в заговоре был

Он сам, и гости все. За что я так наказан!.. <...>

Чацкий (с жаром)

<...> Слепец! я в ком искал награду всех трудов! Спешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал, близко. Пред кем я давиче так страстно и так низко Был расточитель нежных слов!

А вы! о Боже мой! кого себе избрали?

Когда подумаю, кого вы предпочли!

Зачем меня надеждой завлекли?

Зачем мне прямо не сказали,

Что все прошедшее вы обратили в смех?!

Что память даже вам постыла

Тех чувств, в обоих нас движений сердца тех,

Которые во мне ни даль не охладила,

Ни развлечения, ни перемена мест.

Дышал и ими жил, был занят беспрерывно!

Сказали бы, что вам внезапный мой приезд,

Мой вид, мои слова, поступки — все противно, —

Я с вами тотчас бы сношения пресек И перед тем, как навсегда расстаться,

Не стал бы очень добираться,

Кто этот вам любезный человек?..

(Насмешливо.)

Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом.

Себя крушить, и для чего!

Подумайте, всегда вы можете его Беречь, и пеленать, и спосылать за делом. Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей — Высокий идеал московских всех мужей. — Довольно!.. с вами я горжусь моим разрывом.

А вы, сударь отец, вы, страстные к чинам:

Желаю вам дремать в неведеньи счастливом,

Я сватаньем моим не угрожаю вам.

Другой найдется, благонравный,

Низкопоклонник и делец,

Достоинствами наконец Он будущему тестю равный.

Так! отрезвился я сполна,

Мечтанья с глаз долой — и спала пелена;

Теперь не худо б было сряду На дочь, и на отца,

И на любовника-глупца,

И на весь мир излить всю желчь и всю досаду. <...>

Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.

Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок!..

Карету мне, карету!

(Уезжает.)

Явление 15

Кроме Чацкого.

Ну что? не видишь ты, что он с ума сошел?

Скажи сурьезно:

Безумный! что он тут за чепуху молол!

Низкопоклонник! тесть! и про Москву так грозно!

А ты меня решилась уморить?

Моя судьба еще ли не плачевна?

Ах! Боже мой! что станет говорить

Княгиня Марья Алексевна!

Размышляем над текстом художественного произведения

1. В комедии два конфликта: общественный и любовный. Назовите их участников. Совпадают ли моменты завязки конфликтов?

2. Каких принципов придерживаются люди фамусовского круга? Что для них является высшей ценностью? Какие социальные и нравственные проблемы связаны с изображением фамусовского общества?

3. В чем позиция Чацкого противоречит взглядам фамусовского общества?

4. Охарактеризуйте образ Чацкого. На ваш взгляд, можно ли назвать его положительным героем? Обоснуйте ответ.

5. Как вы считаете, что оказало наиболее сильное влияние на отношение Софии к Чацкому: общественное мнение, влюбленность в Молчалина или характер самого героя? Обоснуйте свой ответ.

6. Как к Чацкому относятся другие персонажи комедии? Почему все так охотно поверили в то, что он сошел с ума?

7. Как в речи Молчалина раскрывается его характер, взгляды, принципы?

8. По вашему мнению, к кому из персонажей прежде всего относится название комедии «Горе от ума»?

9. Как в пьесе решается поднятая в заглавии тема ума?

10. Чем отличаются образ жизни и нравственные принципы Чацкого и Молчалина? Заполните в тетради таблицу «Сравнительная характеристика Чацкого и Молчалина».

11. Выпишите из пьесы фразы, которые можно назвать афоризмами.

12. Что такое комедия? Почему А.Грибоедов отнес свое произведение к этому жанру?

13. Почему некоторые исследователи говорят о том, что в пьесе есть черты трагедии?

Высказываем мнение

14. Комедия «Горе от ума» уже почти 200 лет не сходит с театральных подмостков. Как вы объясните причину интереса к ней? Чем современного зрителя может привлечь образ Чацкого? Актуальны ли поднятые в пьесе вопросы?

Читаем выразительно

15. Вспомните, что такое монолог. Выучите наизусть и выразительно прочитайте один из монологов Чацкого или Фамусова (на выбор). По вашему мнению, какие чувства вы хотите передать при чтении?